Мини-Пиги

Модест в последнее время наладился утром мотаться в парк. Парк  не далеко, пару остановок метро.
 Буйно заросший и не ухоженный он завораживал своей первобытностью.
Сказку про Маугли -  «город обезьян» помните?
Вот что-то похожее только со среднерусским колоритом.
Манило  Модеста в парк два обстоятельства.
Он любил уединение, гармоничное слияние с природой, по сути, и был её пусть уродливой, но ветвью.
Атавизм, тупиковое звено, но это автор так думает, но раз он на свет уродился, значит для чего-то это нужно?
Модест, конечно, не думал об этих фанабериях,  он вообще никогда и не о чём не думал.

Тянула его в парк…а впрочем, по порядку.

В парке с утра прогуливался молодой парняга на первый взгляд и не взыщешь с него: стиляга он иль денди, хиппарь или просто, простите господа хорошие за слово худое -  рас****яй.
Ростом высок, сух, но в плечах широк, волос светел, но не блондин, причёска мне лично не по нраву – каре, а вам может и сойдёт.

Одет чудно: шлёпанцы на босу ногу, бриджи на две трети бедра, майка, на спине белой пастой намалёвано: «NON-STOP SEX», а на груди кетчупом, но быть может и кровью: «ЙЕС ДРИНК».

Но фишка не в этом, да и Модест не то что в иных мовах не силён, но и с русским плохо дружен.

Фишка в том, что паренек, сильно смахивающий на метросексуала, хотя, безусловно, что-то было в нём и гомосексуальное, гулял с мини-пиги.

Такой знаете забавный свинёнок, рыжий в белых подпалинах. Бегает по парку шустро, фиг ты его догонишь, и всё: хрю, да хрю.

Модест из-под нависших надбровных дуг сумрачно наблюдал за мини-пиги.

Сначала я подумал, что он нашёл родственную душу, ведь болезный малый был одинок. Впрочем, углядев в глазах Модеста зверский красный огонёк, я стал опасаться, что он просто хочет сожрать свинью.

Но всё оказалось иначе.

Мини-пиги рыл мордой жухлую листву, тёрся справным боком о кору деревьев, испражнялся на бегу, вёл себя как тривиальная свинья.
Гуляла эта парочка минут пятьдесят, и величаво удалялась в направлении новой высотки.

Модест, в зависимости от занятой диспозиции, выпрыгивал из кустов, или чинно вставал с лавочки и неспешно шествовал свинским маршрутом.
Когда в пластиковый пакет, когда в газетный кулёк он вдумчиво собирал продукт жизнедеятельности мини-пиги.
Но собирал он исключительно  жёлуди, которые пробежали через ЖТК поросёнка, частично переварились и весёлым горохом украсили тропинки парка.

С ценной добычей Модест в нетерпении возвращался домой.
Доставал ручную чугунную мясорубку и пыхтя, кряхтя, перемалывал жёлуди в благоухающую кашицу.
Минут сорок поджаривал её на толстой сковороде.
Джезве ждёт!
Ещё минут десять и ароматный кофе, с пикантными нотками, не поддающимися описанию готов.
Обжигаясь Модест пьёт свой кайф, щурит глаза и тянет резиновые губы в улыбке обнажая жёлтые, мощные зубы…

Ему видится аппетитный кусок свинины на вертеле, на жарком костре.
Он рвёт её зубами, и живительное тепло заполняет желудок и кружится голова, и кровь веселее мчится по венам…

Это мечта, только мечта. Но любая мечта должна сбываться, ни так ли?

…И Модест осуществлял её за своей пятиэтажной подстройкой.
Он приходил, весь оглядывающийся и стесненный, - садился, сняв прямоугольные шальёны (брюки бирюзовые с бантом на гульфе), за куст, под балконом Антонины Сергеевны.
Антонина Сергеевна, сначала было подумав отругать постоянного серуна - но потом стала делать исключения и наблюдать щелкая семячки с балкона окуратно. Когда Модест, до суха натеревшись, листами с голубки, можжевеловыми листами, папоротником и мхой, покинул законное место, Антонина Сергеевна, матюкавшись на соседей за постоянный мат, спускалась под вышеокученный куст, собирала сию мантру, и несла к дому Модеста с изяществом и стремительностью.


Поднявшись, на третий этаж, реагируя на запах кофя, она, с энтузиазмом натерла до звона дверь Модеста, этим чудом, каждый периметровый кусочек двери Модеста, каждую маковку замочка, и нажала на кнопку - раздался пиликающий звучок...
Модест орал: "Кто?", потом открыв глядел на Антонину Сергеевну, потом же на дверь всю измазюканную, до затыка носа, и дождавшись вопроса Антонины Сергеевны: "Можно руки у вас обмыть?", пропускал женщину в дом, разглядывая и принюхиваясь к двери, нечто улавливая знакомое и ценное.
Мини-пиги, - Мелькнуло и угасло в Модесте…