Спасибо

Хотя было уже далеко  за полночь, когда я пришёл домой, но спать не хотелось. На прошлой неделе я  познакомился с изумительной девушкой, а сегодня у нас было романтическое свидание. Давно не испытывал такие сильные чувства. Разве что в 15-летнем возрасте, когда всё было впервые. Всё мне было в кайф. Я сам себе удивлялся. Всё время хотелось благодарить её и говорить спасибо: спасибо за то, что родилась; спасибо, что разрешает любить; спасибо за вечер; спасибо, что разрешает прикасаться к ней... Внутри меня, где-то в области солнечного сплетения, разливалась такая нега, что перехватывало дыхание и сжималось сердце. Как придурок, я ходил по периметру самой большой комнаты и улыбался во все тридцать два зуба.

                Моё благодушно-возвышенное состояние прервал резкий звонок в дверь. «Ну, почему именно сейчас?», -- с горечью подумал я, и, ступая по полу босыми ногами, медленно пошёл к входной двери. Меня не оставляла надежда, что кто-то случайно торкнул в кнопку звонка или мне показалось, что звонят. Затаив дыхание, я постоял перед закрытой дверью, и только, облегчённо вздохнув «кажется, пронесло», развернулся, чтобы отойти от двери, как звонок повторился.
               
                На пороге стоял слегка выпивший Толик. Толик мне не друг, так, сосед с нижнего этажа. Но он меня уважает за то, что может без предупреждения позвонить в любое время  дня и ночи, а я даже слово против не скажу. На нём – белоснежная, но уже мятая рубашка, в манжеты которой вдеты золотые запонки с синими сапфирами (сапфиры – его единственное наследство и гордость); чёрные брюки. На босые ноги надеты стоптанные матерчатые тапочки с дырочками на больших пальцах. В руках – начатая бутылка водки, типа, ходить в гости с пустыми руками ему не позволяет воспитание.

                -- Проходи, Толик! Что случилось?
                -- Извини, что без предупреждения. Поговорить надо
                -- Не вопрос.
Мы прошли в зал и расположились на мягком кожаном диване. Толик был серьёзным и озадаченным, что для него не характерно.
                -- На прошлой неделе, когда рано утром я как обычно собирался на работу, в мою дверь позвонили. Открываю дверь – соседка по площадке. Она вся заплаканная и бешенный испуг в глазах. «Что случилось?» -- спрашиваю. Сквозь рыдания, наконец понял, что с её мужем случилось что то страшное. Захожу к ней в квартиру, а на полу в спальне в одних трусах лежит без всяких признаков жизни её муж. Только этого мне не хватало: опаздываю на работу, а тут соседка со своими проблемами. И ведь не бросишь её в таком состоянии. Звоню на работу, объясняю – так, мол, и так. Звоню в скорую помощь – то, мол, да сё. Глядя на бездыханного соседа, картинка ещё та, и обезумевшую соседку в ночной рубашке и с растрёпанными волосами, мне казалось, что скорая едет бесконечно.  Когда же она приехала, врач констатировал смерть. И началось…

                Толик  замолчал, уставившись взглядом в одну точку. Я воспользовался паузой и закурил, а Толик отхлебнул водки прямо из бутылки. Ещё полчаса назад я удивлялся сам  себе, а теперь  меня удивлял Толик своим красноречием. Он никогда, сколько я его знаю, никогла не мог составить фразу даже из трёх слов.А сегодня, как прорвало. Может от потрясения, которое пережил? Когда я затушил окурок, Толик продолжил:

                -- Скорая уехала, а я остался наедине с трупом и с соседкой, которая периодически теряла сознание.  Во, блин, влип! Сначала я распсиховался: где её родственники и друзья? Я ей никто! Просто сосед по площадке. Но соседка была в таком стрессовом состоянии, что даже не могла вспомнить, где муж работал и где их мобильники. Я взял себя в руки и, как сыщик, методически начал производить обыск, чтобы зацепиться хоть за что-нибудь. Сделал несколько звонков и стал ждать, кто приедет первым. Как мог, натянул на тело соседа тренировочные штаны и футболку. А то, блин, лежит в семейных трусах, которые даже не первой свежести. Как ты думаешь, кто первым приехал?

                Я молча пожал плечами, типа, не знаю. Толик отхлебнул из бутылки, а я закурил следующую сигарету. Мы помолчали. Я не торопил Толика.

                -- Первым приехали с работы соседа. Дали в конверте деньги, сказали, что помогут с транспортом и уехали.  Родственники и друзья не торопились: у всех, видите ли, уважительные отговорки. Наконец, приехала трупоперевозка, чтобы отвезти тело в морг на вскрытие. Ребята заплетающимся языком спросили: «Кто труп?» и нетвёрдой походкой вошли в квартиру.  Осоловелым взглядом оценили обстановку и попросили  покрывало.  Кое-как завернули труп в покрывало и, как бревно, взяв под мышки, попытались войти в лифт. Не получилось. Они стали пешком спускаться по лестничной клетке, стукая трупом о стены и углы на каждом повороте. 

                Толик опять замолчал. Я сходил на кухню, достал банку пива и залпом выпил. Пришёл в зал и, удобно усевшись в кресле, стал вспоминать вечер, проведённый с девушкой. Я так погрузился в приятные воспоминания о ней, что непроизвольно вздрогнул, услышав голос Толика, который вернул меня на землю.

               -- Я написал завещание.
Мои глаза  округлились, а брови от удивления поднялись вверх:
               -- О чём, Толик?
               -- Когда я умру, я не хочу, чтобы над моим телом так издевались, как над телом соседа. Любые деньги, только никаких трупоперевозок  и вскрытий.

              После ошеломляющего сообщения, молчание затянулось на так долго, что я уже начал нервничать.

             -- Толик, ты пришёл ко мне ночью, чтобы рассказать о своём завещании?
             -- Не только. Главное впереди!

Мне смертельно захотелось спать. Я опять закурил, Толик – отхлебнул.

             -- На следующий день, когда приехал на работу, меня вызвал к себе директор. В грубой форме он поставил меня перед фактом, что за вчерашний день у меня прогул, что я лишён квартальной премии и, что в следующий раз он меня уволит, даже если это будут мои собственные похороны. Блин, за что?! Никакой благодарности! Ни от кого!

      
             -- Сочувствую, -- сказал я, большим усилием воли подавляя зевок, -- Это главное, что ты хотел мне поведать?
             -- Нет. К главному я только подхожу.
Я уже откровенно зевнул и приготовился слушать, изображая внимание.

             -- Прошлой ночью мне приснился сон. Снился сосед. Действие происходит в его квартире. Посреди зала стоит пустой гроб. По периметру вдоль стен – деревянные скамейки, на которых сидят родственники, друзья и сослуживцы покойника. В зал входит покойник. В одной руке он держит бутылку водки, а в другой – большую коробку шоколадных конфет «Ассорти». Комната озарена таким ярким солнечным светом, что слепит глаза. Я удивлённо говорю покойнику:
             -- Ты же умер.
             -- Нет, я ещё не умер. Хочу перед всеми собравшимися сказать тебе, Толик, огромное спасибо, за то, что помог моей жене в такую минуту. И в знак благодарности хочу налить тебе первому рюмку и первому выбрать конфету из коробки «Ассорти».

Пока я опрокидывал рюмку и выбирал конфету, все собравшиеся недовольно зароптали:
              -- Да кто он такой?
              -- Подумаешь, сосед по площадке!
              -- Да он – никто!
              -- Гоните его отсюда!
На что сосед сказал:
              -- Всем -- цыц! Будет так, как я сказал.
После меня он обошёл всех по очереди, наливая в рюмку водки и угощая конфетами. Потом подошёл к гробу, лёг в него со словами: «Спасибо, Толик! А вот теперь я действительно умер, ведь человек умирает на девятый день» и накрыл себя крышкой.

               Толик залпом допил водку. Я закурил последнюю из пачки сигарету.

             -- Я проснулся в холодном поту. Сон был настолько реальным, что долго не мог сообразить: где я, что я? Посчитал в уме, получилось, что сон приснился в ночь на девятый день, после смерти соседа. За последние годы первое «cпасибо» и то от покойника!