Пролог.
Посреди цветущего луга в небольшом отдалении от леса стоял величественный замок. Он поражал своими невероятными размерами. Множество ярусов, уровней, этажей и переходов сплетались в своеобразную паутину, издали напоминавшую корону. Резные маковки башен отливали серо-серебристой черепицей, а в разноцветных витражных окнах играло солнце всеми лучами радуги. Замок носил красивое имя Латарион. Собственно, также называлась и школа, находившаяся в его стенах, и страна, и вся планета. Из-за этого иногда возникала небольшая путаница, но никому даже в голову не приходило изменить название. Ведь Латарион не мог быть только замком или страной. Он был всем сразу, и обитатели относились к нему с уважением, как к живому существу!
В кабинете Магистра, как называли в Латарионе директора школы, в глубоком уютном кресле сидела девушка. Она выглядела бледненькой и немного испуганной. Рядом с ней стояла высокая статная женщина с удивительно добрыми глазами, представившаяся Наставницей Аделлой и время от времени успокаивающе гладила ее по голове. А по кабинету взад-вперед ходил Магистр, оживленно рассказывая новой воспитаннице о жизни в замке.
- Ну что ж, Амелия, теперь твоим домом будет наша школа, – высокий и величественный, Магистр производил завораживающее впечатление. – Надеюсь, скоро ты полюбишь Латар. Ты появилась очень неожиданно, но, поверь, мы все рады. В Латарионе очень много учеников, и я думаю, ты быстро найдешь друзей. Все наши воспитанники делятся на группы и курсы согласно возрасту и Силе. Завтра-послезавтра мы проверим твои способности и решим, куда тебя определить. Учебный год состоит из двух сельмов, отделяемых друг от друга тремя ежегодными балами. Кстати, сегодня первый из них – Бал Начала Осени! В школе сейчас потому так тихо, что все-все заняты подготовкой: девушки гладят бальные платья, юноши - костюмы, смокинги, фраки и все, что полагается в таких случаях! А вообще-то у нас обычно шумно и весело, и проказников хватает! Да, птичка, ведь у тебя нет платья! – Магистр внимательно посмотрел на девушку.
- Птичка – это я? – робко отозвалась та.
- Не обращай внимания, дорогая, - вступила в разговор Наставница Аделла, - профессор величает «птичками» всех юных леди, учащихся у нас. Это у него видовое обозначение. Термин, так сказать! А с платьем я помогу! – Фея обняла девушку за плечи. – Магистр, с вашего разрешения мы пойдем готовиться к балу. Думаю, на сегодня информации достаточно.
- Конечно, я вас, наверное, совсем заговорил! Иди с Аделлой, птичка! Она тебе все покажет! Все остальные вопросы обсудим позже.
- Наставница Аделла, а во сколько бал?
- Начало в восемь. Но ты не переживай, мы успеем вовремя. Да, и зови меня Аделла. У нас все просто. Как дома.
- Тогда и вы называйте меня Ами, или Мели, как больше нравится. А то Амелия слишком длинно и официально. Хорошо?
- Конечно, дорогая.
Фея-Наставница взяла девушку за руку и повела за собой сквозь анфиладу залов.
Магистр смотрел им в след и думал: «Да, непросто ей будет. Жизнь нечасто делает столь резкие повороты. Да и период адаптации придется как раз на первый сельм. Нужно сказать преподавателям, чтобы отнеслись со вниманием. Тяжеленько будет, когда память вернется к ней, но, как видно, Амелия девушка сильная – справится! А мы поможем!»
Часть 1.
Глава 1.
- Вот здесь ты и будешь жить, Мели, - Фея открыла дверь, и они очутились в небольшой уютной комнатке. – Сейчас здесь обитает одна Клио. Она из мира под названием Телия. Это в туманности Андромеды. Слышала, наверное? Я думаю, вы с ней подружитесь! Она очень милая и добрая девочка. Тоже недавно у нас! Ну, как, нравится?
- Не знаю. Скорее да, чем нет! Очень напоминает Землю. У нас там тоже есть старинные замки. Правда, в них не живут, а, в основном, водят экскурсии. Но здесь просто сказочно.
Комната и в самом деле выглядела волшебно. Огромное, во всю стену, окно выходило во двор замка, на восточную сторону, и солнце играло в его разноцветных витражах. Стены были расписаны цветами и деревьями, и, когда солнечный лучик попадал на них, казалось, будто они оживали. Амелия зачарованно смотрела на все это дружелюбное великолепие, но все еще пребывала в некой растерянности. Что-то мешало ей принять доброту и участие Аделлы. Вдруг какое-то странное чувство овладело ею. Мели резко замолчала. Ощущение пустоты, смятение, холод. Страшный холод. «Дом. Земля. Где я?..»
- Аделла, где я? – голос дрогнул и сорвался.
- Что, дорогая?
- Где я, где моя мама, где мой мир – Земля, мои друзья. Как я сюда попала? – девушку лихорадило.
- Тише, тише. Мели, успокойся. Сядь, сядь скорее.
- Аделла, где я? Объясните?.. Я не помню.… Хотя нет, помню, я помню: дорога, мы едем на машине, по-моему, в горы. Внезапный удар, вспышка. Но нет ни боли, ни страха. Только грусть. Внезапная грусть. И все. Провал. Когда же я открыла глаза, передо мной стоял Магистр, а сама я сидела в кресле. И все казалось нормальным. Ни одной мысли о том, зачем я здесь, ни волнения, ни тревоги, ничего! Аделла, расскажите мне правду. Кто я? Где я? Что со мной случилось?
- Ну что ж, моя девочка, не думали мы, что память вернется к тебе так быстро. Честно говоря, подобное в первый раз. Были случаи, когда ученики вспоминали все через неделю. Но чтобы в День Перехода!
- Аделла!!!..
- Прости, девочка! Что случилось, то случилось! Этого уже не изменишь. Расскажу тебе все как есть с самого начала.
Это было много лет назад. Мой мир – Телия – оказался под угрозой. Междоусобные войны, конфликты разрывали планету. Наши ученые в попытке найти средство, чтобы контролировать агрессию, открыли проход в другой мир. Но кто бы ни пытался пройти сквозь портал, ничего не выходило. Однажды я проснулась от странного чувства. Меня кто-то звал. Зов шел из другого мира. Я пошла на голос. Тоненькая, но очень прочная ниточка чьей-то мысли привела меня к порталу. Так я попала в Латарион – Заоблачную страну. Мне было десять лет. Наставники, встретившие меня с этой стороны, рассказали, что Латарион – это мир Вершителей – людей, а иногда и существ, которые обладают Силой. Они способны сдерживать войны, предотвращать столкновения, управлять погодой. А я услышала Зов Силы, проснувшейся во мне. В общем, я попала в мир, о котором мечтали ученые моей Телии. Конечно, тогда я была напугана и хотела вернуться домой, но сделать это было уже нельзя. Проход исчез, и прошло много времени, прежде чем мы сумели открыть его снова. Так я осталась здесь, став Ученицей. С течением времени моя сила, которую потом назвали Силой Звезд, росла. Прибывали и новые Ученики. Так шли годы. И однажды настал день, когда число воспитанников выросло настолько, что Наставники перестали справляться. Ведь нужно было еще вершить дела, наблюдать за мирами, чтобы не было бед и несчастий. И тогда Наставники стали Вершителями, а семь первых Учеников создали школу. Да, вот так все и было!
- Почему именно Семь?
- Не знаю, возможно, потому, что мы были много старше остальных, мы первыми прошли через Переходы, многое знали, умели, ничего уже не боялись. И нас было семеро!
- И вы никогда больше не были Дома? Не видели родных, друзей?
- Моим домом стал Латарион. Здесь я обрела друзей, цель жизни.
- А я? Аделла, я тоже не вернусь на Землю?
- Врать не буду, Мели, теперь Латар твой дом. Позже, когда ты станешь сильнее, то сможешь путешествовать по другим мирам без ограничений во времени, но на родной планете дольше суток находиться не сможешь. Ты теперь часть этого мира!
- А меня кто-нибудь спрашивал, хочу я этого или нет? Хочу ли я быть частью этого мира? А если я не готова. Что делать? Мой дом – Земля – маленькая голубая планета. Я хочу обратно… домой… - Слезы катились по лицу девушки. – Почему я не могу вернуться? Неужели нет такой возможности? И как я сюда попала?
- Есть возможность, но не в твоем случае. Я скажу тебе правду. Это жестоко, но в твоем мире тебя считают погибшей.
- Что?..
- Твоя машина разбилась. Тебя спасло только наличие Силы, пусть и скрытой. В момент столкновения сработал защитный механизм, и ты перенеслась в Латарион, на берег водопада. Там тебя и нашел Магистр. Ты выжила только благодаря своему дару, помни это, дорогая!
- А моя мама? Она жива?
- В твоем мире – нет! Тише, милая, не надо плакать. С ней все в порядке. Нет-нет, она не здесь, не в Латаре.
- Я ничего не понимаю. Где она?
- В параллельной стране – Лорине. Это искусственно созданный мир. Ты не переживай за нее. Придет время, и вы встретитесь.
- На Земле?
- Нет, Мели, не на Земле. В Лорине. В отличие от тебя, твоя мама даже на сутки не сможет вернуться на вашу Родину.
- Как же она будет жить там? Там же все чужое.
- Со временем она привыкнет, как и ты. Да и потом, Лорина – приветливый, добрый мир. Там ее не оставят одну, подберут занятие по душе, а ты будешь ее навещать, когда станешь чуточку сильнее. Поверь мне, девочка. Сейчас тебе кажется, что это все не твое, что здесь плохо, нет родных и друзей! Ведь ты так думаешь?
- Так. Откуда вы знаете?
- Я чувствовала то же самое, когда попала в Латарион. Но время лечит раны, моя милая! И ты научишься любить этот славный мир, обретешь новых друзей, и скоро, очень скоро слезы твои высохнут, и станет легче.
- Вы думаете?
- Уверена! Теперь успокаивайся, вытирай слезы. – Аделла ласково смотрела на новую воспитанницу.
Амелия несколько раз глубоко вздохнула, вытерла мокрые глаза и попыталась улыбнуться:
- Главное, с мамой все в порядке! Остальное попытаюсь пережить!
- Тогда давай собираться на бал. Или ты не пойдешь? Выбор за тобой. Если хочешь, я все объясню Магистру. Он поймет, ведь ты только сегодня прибыла к нам, да еще память вернулась неожиданно, и …
Но девушка закачала головой:
- Я пойду, Аделла! Пойду! Раз уж моя жизнь теперь здесь, не буду откладывать ее начало!
Платье, подобранное Наставницей, было не совсем бальным, вернее, оно совсем не было бальным в классическом смысле. Алое шифоновое облако окутало Амелию таким родным, домашним, теплым чувством, что ей на мгновение показалось, будто она дома, на Земле.
- Ты чудесно выглядишь, Амелия! Просто замечательно! – Аделла всплеснула руками. - Настоящая фея.
- Не хватает только волшебной палочки! – Девушка смущенно улыбнулась. – Вам, правда, нравится?
- Правда! А насчет волшебной палочки, я тебе скажу, есть у меня одна, для особых случаев!
Фея-Наставница сделала едва заметный жест руками, и тут же из ниоткуда, в воздухе материализовалось нечто, напоминающее дирижерскую палочку.
- Вот она! Это, конечно, не совсем волшебная, но и не совсем бутафорская палочка! Скажем так, она полуволшебная! Держи! Мне ее подарила мама, когда я была совсем маленькой девочкой! Видишь, здесь, сбоку, есть маленькая кнопочка, едва заметная глазу. Но стоит только нажать на нее, как палочка оживает. В ней заключена маленькая частичка Силы звезд, маленькая звездочка. Я очень долгое время не расставалась с нею, таскала за собой всюду, особенно когда попала в Латар и долгое время не могла видеть маму.
- А потом?
- А потом я выросла, и палочка перестала быть мне жизненно необходима. А ты возьми, может, волшебства в ней мало или даже совсем нет, зато много материнской любви. Пусть особой помощи палочка тебе оказать не сможет, но невидимую, очень сильную поддержку я тебе обещаю! А теперь идем, я провожу тебя в Зал. Время подходит, скоро начало бала.
- Вот мы и пришли. – Аделла и Амелия стояли перед огромной дверью, украшенной резьбой и самоцветами. – Дальше иди одна. Ничего не бойся. Здесь никто не обидит тебя. Все будет хорошо!
- А Вы? Разве не идете на Бал?
- Бал Начала Осени – это ваш бал, бал Учеников. Но ты не переживай, все Наставники будут здесь незримо. - Аделла подмигнула Амелии. - Иди, девочка, желаю тебе удачи!
Мели толкнула тяжелую дверь, рассчитывая встретить сопротивление, но та неожиданно легко подалась и плавно отворилась. Зал был сказочным. Над головой сверкали звезды, плыли облака. Девушка медленно вошла, осматриваясь, удивляясь необычной, какой-то родной, доброй красоте. Народу было немного. Несколько юношей и девушек негромко разговаривали.
- Привет! Ты новенькая?
Амелия обернулась: перед ней стояла невысокая девушка с необыкновенно синими глазами, синими такой тревожной небывалой синевой, какая бывает только на море во время шторма.
- Да, я новенькая! Только… прибыла. Меня зовут Амелия.
- А я Клио! Ты из какого мира?
- С Земли. Это в Солнечной системе.
- А я с Телии. - Девушка приветливо улыбалась.
- А я знаю! Мне Аделла рассказала. И, между прочим, раз ты Клио, меня поселили с тобой. Надеюсь, ты не против?
- Что ты! – синие глаза распахнулись, - я только «за». А то все девчонки живут по двое, по трое, а я одна, потому что тоже недавно здесь. Пойдем, Амелия, я познакомлю тебя с ними.
- Клио, зови меня Мели или Ами, а то я чувствую себя немного неуютно. Ладно?
- Конечно. Пойдем, вон они!
Никто теперь не скажет, что это было: знак судьбы или просто совпадение, что первой Ами познакомилась именно с Клио. Но, так или иначе, девушкам суждено было сыграть в жизнях друг друга непростые роли.
- Девочки, знакомьтесь, это Амелия, Мели. С Земли.
- Очень приятно! – отозвалась миловидная высокая девушка, с черными, как смоль, волосами и глазами цвета расплавленного свинца. - Я Литта с Пальмины. Та, что с веснушками, - Омела, длинноволосая блондинка - Лика, рядом с ней Нели, а эта маленькая кудряшка - наша любимица - Велея. Не хватает только Дафины и Алиссы, которая, кстати, тоже с Земли. Они, как всегда, опаздывают. Да ты не пугайся, если сразу всех не запомнила. Спрашивай!
- Спасибо, Литта! Ты просто прочитала мои мысли.
- Амелия, а ты принцесса? – Малышка Велея подошла к девушке и смотрела на нее серьезно, как взрослая. Мели присела перед ней на корточки.
- Нет, малышка, я не принцесса. А почему ты так решила?
- У тебя платье как облако, и ты сама очень красивая. Ты будешь моей сестрой, как остальные?
- Конечно, милая, как захочешь!
Литта родилась на Пальмине. Среди нынешних Учеников она была самой старшей: в середине лета ей минуло двадцать три латарионских года. Литта приходилась дальней родственницей Наставнице Вирилли и с самого детства мечтала попасть в школу, поэтому несказанно обрадовалась, обретя Силу. Кстати, Наставники предполагали, что на Пальмине способности имели наследственные свойства. Литта обладала характерной для эльфийки внешностью. Серебристая планета награждала всех своих детей серыми, как утренний туман, глазами и черными волосами цвета воронова крыла. Высокая, легкая, девушка не ходила, а порхала по родным полям. Мудрая и спокойная, Литта стала для остальных кем-то вроде старшей сестры. Она всегда находила нужные слова и могла урезонить даже самых непоседливых и озорных, вроде Лики. В школе ее любили и уважали все без исключения. И так вышло, что рассудительная и здравомыслящая Литта привязалась к взбалмошной и эгоистичной Дафине и стала ее самой близкой подругой. Девушки были как огонь и вода, но за все время ни разу не повздорили, и Наставники даже ставили их в пример как образец дружбы и понимания.
- Девочки! Вот вы где!
Как из под земли, прямо в центре кружка, который образовали девчонки, возник симпатичный кареглазый юноша с кудрявыми волосами и очень живым взглядом. - Я с ног сбился, вас разыскивая. Забыли вы, что ли про спектакль? Ой, здравствуйте! А вы кто?
Взгляд юноши остановился на Амелии.
- Тисс у нас всегда был прямолинейным, сколько его помню! – прошептала Лика.
- Меня зовут Мели.
- Очень рад встрече. – Тисс церемонно поклонился, и все дружно расхохотались.
- А что за спектакль?
- Ой, Мели, это такое, такое.… У меня просто слов нет. Справа листья, слева яблоки, а сверху луна, звезды и солнце.
- Не слушай Лику, Мели! У нее всегда все сверхвосторженно. Мы просто поставили спектакль, используя нашу силу. Получилось довольно интересно. Ты все увидишь.
- Ну, вот, опять Литта все испортила. Она как скажет, так тоска берет. Лучше ее поменьше слушай!
- Девочки! – Тисс страдальчески схватился за сердце. – Давайте вы выясните все потом. Премьера через полчаса.
- Прости, Тисс. Мели, Клио, мы вас покинем ненадолго. Мы будем рядом, если что. А вы дождитесь Дафину и Алиссу и идите в зал. – И вся компания во главе с Литтой удалилась за сцену.
- Ну вот, Ами, нас бросили. – Клио шутливо дернула новую подругу за рукав. - А малышка Велеяна права – у тебя чудесное платье. Аделла помогла?
- Аделла! Как ты догадалась!?
- Понимаешь, она – Фея, а у них все такое летящее, воздушное, неземное. А на твоей родной планете, насколько я могу судить по нашей Алиссе, несколько тяжеловесная форма одежды.
Амелия и правда выглядела чудесно в платье, подаренном Аделлой. Алый цвет оттенял необыкновенную белизну кожи девушки и яркие зеленые глаза. Темные волосы спадали ниже плеч ровными волнами, тонкий обруч перехватывал голову, а на запястье на ленточке висела волшебная палочка.
- Ну, где же Алисса, где! – Клио заметно нервничала. – Ее опоздания сводят меня с ума. Вот и Аэль уже здесь. Говорили мы ей: не нарывайся, приходи раньше, чтобы с ним не столкнуться. Так нет же, ее любимая фраза «тише едешь – дальше будешь»!
- Клио, Клио, что ты так волнуешься? И кто этот Аэль, о котором ты упомянула? Аделла говорила, что здесь никто не обидит.
- Не обидит, как же. Понимаешь, Наставники считают обидой то, что причиняет физическую боль. Но ты ведь знаешь, словом можно ранить намного сильнее. Аэль – это наш местный кошмар. Вообще-то он не злой, но с некоторыми.… Понимаешь, у нас в школе два лидера: Аэль и Тиль. Тиль – умница, мягкий, добрый, справедливый, настоящий принц. Алисса говорит, что он как Лель из Снегурочки – это сказка с вашей планеты. Ты, наверное, знаешь ее! Так вот, у нас полшколы в него влюблены.
- И ты тоже?
- Мели, ну причем здесь это.
- Ладно, ладно. Я все равно потом все узнаю.
- Да ну тебя. Так о чем я? Ах, да, еще есть Аэль – в принципе неплохой и не злой, как я уже говорила. Но вот с Тилем они как огонь и вода. Вместе не сходятся, но и порознь не могут. И не друзья, и не враги, не знаю даже, как назвать.
- Соперники, что ли?
- Точно. Так вот, Аэль почти все делает наперекор Тилю. Назло. Тиль сначала терпел, мне девчонки рассказывали, а потом тоже включился в эту «игру». Так и длится до сих пор. Тиль всех защищает, всем помогает. А Аэль каждый год выбирает себе новый объект для подковырок. В прошлом году он пытался достать Лику, но ей палец в рот не клади, поэтому он быстро отстал. А в этом году ему чем-то не угодила Алисса. А она ведь не Лика, не может дать отпор совсем, да к тому же вечно опаздывает. Ой, смотри, вот и она! И Аэль! Точно что-то будет. И Тиля нет. И девочки на репетиции, и Дафина еще не подошла. А я, Мели, абсолютно не могу ругаться, не умею. А у Аэля такие глазищи ужасные, черные как смола.
- Я тоже ругаться не умею, но Алиссу мы не бросим! Пойдем, Клио, послушаем, а если будет нужно, вмешаемся.
Девушки неслышно подошли к небольшой группке, в центре которой стояла Алисса. А там уже вовсю кипела словесная баталия.
- Аэль, что ты от меня хочешь? Чем я тебе мешаю? Я к тебе пристаю? Что ты ко мне все цепляешься? – девушка стояла, сжав кулаки, было видно, как тяжело ей дается этот разговор.
- Алисса, дорогая, я к тебе не цепляюсь, совсем нет. – Вкрадчивый голос казался ласковым. – Просто, понимаешь, ты немного не такая, как остальные Ученицы. Ты у нас откуда? С Земли. Что это за мир, где он находится, неизвестно.
- И что из этого?
- Ничего особенного. Просто ни в одном манускрипте я не встретил упоминания о твоей Земле. Кто знает, может, у тебя и достаточной силы-то нет, чтобы находиться здесь, в Латаре.
- Какая чушь! – Амелия, стоявшая рядом, не выдержала и, пройдя в центр круга, очутилась прямо перед Аэлем. – Это ты тут такой умный? Ты Аэль?
Аэль ошарашенно смотрел на незнакомку в алом платье, которая, кстати сказать, была удивительно хороша. Темные волосы волнами спадали на плечи, зеленые глаза горели праведным огнем. И гнев этих глаз был направлен на него.
- Так значит, это ты! Что за чушь ты здесь нес? Кто дал тебе право оскорблять девушку? Она виновата в чем-то перед тобой? Да даже если бы была виновата! Она – девушка. Она могла бы быть твоей сестрой, родись ты на Земле. Ты хотел бы, чтобы твою сестру обижали? Нет? Так что же ты ведешь себя как последняя скотина! Кто ты такой, чтобы чернить ее родину, не зная о ней ровным счетом ничего! Молчи! Молчи и слушай, я не все сказала! Ты что же, Верховный мудрец? Или Создатель? Где бы ни находился ее мир, он заслуживает уважения. А то, что о нем нет упоминаний в книгах, ничего не значит! Ты не подумал, что Земля может быть молодым, недавно открытым миром? Отвечай!
- Я… нет, конечно. – Аэль был ошеломлен: мало того, что незнакомка его не боялась, она отчитывала его как провинившегося ребенка. Зеленые глаза готовы были взорваться! – Послушай, не знаю, как тебя зовут…
- Тебе и знать не надо. Значит, так! Во-первых, не смей приближаться к Алиссе, пока не попросишь у нее прощения. Во-вторых, это не она, а ты недостоин того, чтобы находиться здесь. И это у тебя, наверное, не хватает не только силы, но и мозгов. И вот еще что: не думай, что тебе никто, кроме Тиля, и Дафны, да, Клио…
- Дафины, - отозвалась синеглазая.
- Да, Дафины. Не думай, что кроме них никто не сможет дать тебе отпор. Все, Алисса, Клио, идем!
- Незнакомка, подожди! – Аэль удержал девушку за руку. – А что в-третьих?
- В каких третьих?
- Ну, ты сказала: во-первых, во-вторых,… а в-третьих?
- А в-третьих. – Мели улыбнулась Аэлю улыбкой Джоконды. – Я тоже с Земли и попрошу мою планету уважать! Идемте, девочки, нас ждут.
- Вот это фурия! – Аэль остолбенело смотрел вслед.
- А ведь она права, Эллиот! – Рой – рыцарь-эльф, подошедший несколько секунд назад – положил другу руку на плечо. Ты вел себя не очень-то достойно. И чего ты цепляешься к девчатам? Нехорошо это, не по Правде.
- Да знаю я, Рой, знаю! Но ничего не могу с собой поделать. В меня как будто бес вселяется. Хочется делать все назло Тилю. Вот и цепляюсь к тем, кого он оберегает больше других. А незнакомка красива, как ангел!
- Скорее как фея! Ты видел ее глаза, Аэль! У моего народа цвет глаз меняется в зависимости от настроения. Но такой зелени в глазах я не видел ни у кого доныне!
Падуб удивленно качал головой. Он пришел в Латар с планеты растений, носящей звучное, шелестящее имя – Касс, мог разговаривать с цветами и травами, слышать голос ветра, ловить песни водопада, звавшегося Ключником. Добрый и справедливый, он как-то сразу привязался к Аэлю со всеми его недостатками и достоинствами и относился к нему как к родному брату, хотя иногда и не понимал его поступков. А перед глазами Аэля все стояло дивное видение в алом платье, и мелькали всполохи зеленого огня. «Я должен узнать, кто она такая и откуда взялась!» - решил он. – «Но как это сделать? Хотя, если она была с Клио, значит пойдет и на бал. Там-то я с ней и познакомлюсь!»
Аэль был яркой личностью. Бунтарь, одним словом. Мятежный, целеустремленный, он и назван был в честь странствующего рыцаря – Эллиот. Майела – его родная планета - вскормила и вспоила под светом фиолетовой звезды юношу с необыкновенно твердым и страстным характером. Майелу в Латаре называли планетой персонажей, потому что на ней во все времена рождались удивительные личности, обладающие огромной, подчас тревожной, силой. Такие личности, каких встретить можно только в старинных манускриптах. Аэль был таким. С раннего детства он мечтал о боях и сражениях, мечтал стать настоящим рыцарем. Когда Аэлю исполнилось семь лет, его мать – Идис – заметила в сыне нечто странное, что отличало его от остальных детей. Эллиот слышал и видел то, о чем ребенок его возраста вообще не должен думать. Он слышал все ссоры, даже если находился в это время за много миль. Он читал мысли, понимал животных. Идис отвела сына к Ранделине – покровительнице Майелы, и та определила в ребенке наличие Силы. Эллиоту было предложено отправиться в Латарион, но он отказался. Аэль обожал свою маму и не был готов расстаться с ней. К тому же младшая сестренка Мелисса нуждалась в опеке и защите. Ранделина приняла его выбор. На Майеле дети с раннего детства обладали острым живым умом и с их решениями взрослые привыкли считаться. Все оставили, как есть. Время шло. Жизнь на Майеле текла привычным образом, когда в дом нежданно-негаданно пришла беда. За считанные дни разгорелась настоящая война, в которую оказались вовлечены почти все, в том числе и семья Аэля. Не было убийств, таких привычных на Земле, не было поджогов, сражений. Просто в одно страшное утро на город опустилось облако. Облако чьей-то злой воли. И все те, кто попадал в его цепкие объятья, засыпали навсегда. Идис пыталась спасти детей. Они даже успели отбежать на порядочное расстояние от города, но облако догнало их. На глазах Аэля его семья перестала существовать. Аэль не мог понять, что с мамой и сестричкой. Он кричал, кричал, чтобы они шли, бежали от этого облака. И мама пыталась, а потом остановилась, закрыла дочери лицо руками, а сыну сказала: «Запомни, малыш! Ты выживешь! Ты должен выжить! Вырасти и узнать, кто виноват. А теперь беги! Беги и не оборачивайся. И ничего не бойся, ты – рыцарь. Рыцарь! Эллиот! Живи!». Мама толкнула Аэля в спину, и он побежал, побежал изо всех сил. Каким-то вторым или третьим зрением он видел, как мама с малышкой упали, как облако закрыло их.… А он продолжал бежать, пока совсем не выбился из сил. Очнулся Аэль уже в Латаре. Много дней он молчал, переживая трагедию внутри. Потом отошел и стал жить. Как и почему произошло такое несчастье на наблюдаемой планете, не мог понять никто. Виновник остался неизвестным. Люди говорили потом, что видели черного всадника. Но что это было: сон или явь, никто не был уверен.
- Литта, Омела! Где вы? – Клио не могла сдержать эмоций. – Девочки, ну отзовитесь!
- Что случилось? Клио, что ты так кричишь? И вообще, что вы здесь делаете? Спектакль начнется через несколько минут.
- Ой, Литта, это я виновата. – Амелия старательно подбирала слова. – Аэль позволил себе несколько недопустимых замечаний в адрес Алиссы. Я же ему указала его ошибку. А Клио решила, что я совершила подвиг и всю дорогу пела мне дифирамбы.
- Она поставила его на место! Наконец-то! И запретила приближаться к нашей Алиссе, пока он не попросит у нее прощения. Аэль даже дар речи потерял.
- Клио, не преувеличивай! Мне даже неловко как-то! Правда, девочки, ничего особенного я не сделала. Просто терпеть не могу наглецов. И потом, мы с Алиссой с одной планеты, значит, должны держаться вместе! Ведь так?
- Спасибо тебе, Амелия! – Алисса благодарно улыбалась. – Я абсолютно не могу ему противостоять. Я его просто боюсь. Вытаращит свои черные глазищи, и я как будто в бездонную пропасть падаю. Когда мы всей толпой, он не подходит. Выбирает момент, когда я одна.
- Все, обмен любезностями и верительными грамотами завершен? – Лика скорчила язвительную гримаску. – Тогда марш отсюда в зал занимать места. Мы вас догоним.
- А спектакль?
- Вот спектакль запустим и догоним.
- Ничего не понимаю. – Девушки сели в первый ряд и ждали остальных. – Омела сказала, что они запустят спектакль и придут. Это как? У нас на Земле в спектаклях играют актеры.
- Я тоже сначала не понимала, – отозвалась Алисса. – Все ждала, когда на сцену выйдут люди и начнут играть. Но здесь же волшебство, Сила повсюду. И спектакли так только называются. На самом деле все «актеры» будут сидеть рядом с нами. Впрочем, ты сейчас все увидишь.
Спектакль был ошеломляющий. Все способности, вся сила учеников была задействована в нем. История всех наблюдаемых планет проходила перед глазами зрителей. Рождались и гибли цивилизации, сталкивались Галактики, сменяли друг друга века. Над сидящими в зале пролетали звезды и кометы, между рядами проходили тени людей, живших много лет назад. И светлели лица Учеников, узнававших своих знакомых или родных, загорались глаза при виде пейзажей с далекой Родины. Все планеты проходили парадом: фиолетовая Майела, зеленый Касс, горный Раир, играющий всеми цветами радуги, туманная Телия, серебристая Пальмина и даже погибший Эркалисс. Земля появилась последней. Маленькая голубая планета с зелеными островками суши, огромным синим океаном и белыми шапками ледников. Сердце сжалось, остановилось на мгновение и забилось с удвоенной силой. Амелия и не представляла, как она любит свою Землю. Боль, обида, печаль – все это с удвоенной силой обрушилось на девушку. «Не плачь!» - услышала вдруг Мели тихий голос. «Не плачь!» - голос успокаивал, проникал в самое сердце. «Не плачь!» - и слезы высохли сами собой. «Не плачь!»
- Амиль, Амиль, - Клио теребила девушку за руку. – Очнись, Амиль. Что с тобой?
- Клио?.. Как ты меня назвала?
- Амиль. Тебе не нравится?
- Нет-нет, нравится, просто очень необычно.
- Мели, ты в порядке? – Омела встревоженно смотрела на нее. – Ты как будто была не здесь сейчас. Не с нами. Ты не отзывалась.
- Я… немного задумалась, - нашла, наконец, Мели нужные слова. – Сегодня мой первый день в Латарионе, мне еще непривычно. Извините меня, ладно!
- Это ты нас прости. Мы должны были догадаться. Но ты ничего не говорила. И ты все помнишь про свою Родину. Мы думали, раз память к тебе вернулась, значит, прошло какое-то время с твоего перехода. Так обычно бывает. – Литта огорченно всплеснула руками.
- Нет, все произошло сегодня. Утром меня нашел Магистр на берегу водопада. А двумя часами позже вернулась память. Но все нормально, я в порядке.
- Правда, в порядке?
- Правда, Клио, все хорошо. Я просто была не готова увидеть Землю.… Но хватит о грустном. Ведь мы на Балу! У нас на балах принято танцевать. А здесь?
- Конечно! – воскликнула Лика, самая эмоциональная и открытая из всех Учениц школы. – Конечно, принято! А мы и забыли! Идемте скорей! Музыка уже играет.
- У нашей Лики очень тонкий слух. Иногда это помогает, а иногда очень мешает. Она слышит буквально все! И даже мысли, так что будь с ней осторожна!
- Литта! – возмущению Миелики не было предела. – Как ты можешь?
- Девочки, хватит, сколько же можно болтать! – Велея угрюмо смотрела на всю компанию. – Так и бал кончится.
И, вняв совету малышки, девушки дружно отправились в танцевальный зал, где веселье уже началось. Танцевали польку, или нечто похожее на нее. Мели узнавала движения, повороты, но все-таки это был другой танец. Странное дело: в Латарионе все было одновременно и чужое, и свое, родное. А она еще не была своей для этого мира, но уже стала чужой для Земли. Обычно бывает так: бал есть бал, кто-то красив, а кто-то не очень, кому-то легко, а кому-то трудно. Здесь же не этих проблем не существовало: все были ослепительны и свободны. Амелия кружилась, танцевала с остальными. Но вот заиграла медленная, протяжная, очень красивая и очень тревожная мелодия. Сперва зал опустел. Но вот, наконец, отважные рыцари и бесстрашные эльфы сделали выбор, и закружились в ритме вальса, или, по-латарионски, алеса. Амиль осталась с Велеей. Остальные танцевали. Девушка смотрела на них, радуясь и печалясь. Два этих чувства боролись в ней весь этот сумасшедший, непонятный, невозможный день. Печаль оказалась сильней.
- Велея, я пойду, выйду на балкон, здесь жарко. Ты скажи девочкам, ладно.
- Хорошо, Амиль. Скажу. – Кудрявая девчушка была на удивление разумной для своего возраста.
Вечер в Латаре был удивительным. На небе изумительного жемчужно-синего цвета сверкали яркие разноцветные звезды. Они манили и звали. И каждая была Солнцем для какой-то планеты. «Где-то там и моя Земля» - подумалось Ами. Шум воды прервал ее мысли. «Водопад. Как же я сразу не вспомнила. Я пойду к водопаду, и мне станет легче. Ведь именно там меня нашел Магистр». Алая накидка упала на перила, но Ами не заметила. Она быстрее лани устремилась к водопаду, и скоро ничто не выдавало ее недавнего присутствия на балконе.
Тиль заметил, что Амелия вышла из залы, и последовал за ней на некотором расстоянии. Магистр рассказал ему историю девушки перед началом спектакля. «У меня будет к тебе просьба, Тиль. Присмотри за Амелией. У нее сильный характер, я это ясно вижу, но вместе с тем она сильно напугана всеми этими переменами. Птички, конечно, примут ее, но уследить не смогут. Тебе я доверяю: все-таки ты Калиссар. Запомни, Амелия обладает Силой, но не умеет ее контролировать, потому что только сегодня прибыла в Латарион.» Тиль все понял и пообещал Магистру не выпускать девушку из поля зрения ни на минуту.
На балконе никого не было. Лишь алая накидка сиротливо свисала с перил. Тиль посмотрел на звезды. «Где же ты?» Он закрыл глаза и несколько минут стоял неподвижно. Потом услышал ответ: Амелия была там, где вода разлеталась мириадами крошечных радуг.
Мели сидела на берегу водопада и плакала. Вместе со слезами уходила боль, недоверие, страх. Слезы очищали ее измученную этим сумасшедшим днем душу. Она плакала и ничего не замечала. Поэтому не услышала и шаги Тиля. Он подошел совсем близко, и острая жалость к этой девушке сменилась в его душе каким-то иным, непонятным, неведомым чувством. «Не плачь!» - мягкая ткань легла на плечи Мели. Она резко обернулась. Перед ней стоял юноша среднего роста, светловолосый, с лучистыми серыми глазами, сверкавшими как две звездочки.
- Не бойся меня. Я друг. Меня зовут Тилор, Тиль.
- Тиль… - девушка торопливо вытерла слезы. – Я слышала о тебе. Подожди, ты сейчас сказал мне «не плачь»?
- Да, конечно, здесь никого нет больше, кроме нас.
- А в зале во время спектакля? Тоже ты? – девушка смотрела на него с такой надеждой, что Тиль ответил утвердительно, хотя на самом деле абсолютно не понимал, о чем идет речь.
- Можно посидеть с тобой?
Амелия кивнула нерешительно, не понимая, чего он хочет.
- Зачем ты ушла?
Она пожала плечами в ответ.
- Меня вдруг охватила непереносимая, ужасная тоска, грусть, страх. Нужна ли я здесь? А если нужна, то зачем? Сила какая-то во мне. Маму увидеть нельзя, она где-то в Лорине. Хорошо, что хоть жива. – По лицу девушки текли слезы. – А я здесь, совсем одна. Понимаешь, Тиль, у меня на Земле большая семья: братья, сестры, тети, дяди, племянники. Я единственная дочь у мамы, но никогда не была одна, меня всегда любили, обожали. Иначе и быть не могло, я же младшая. А что здесь? Другой мир, другие люди, обычаи, нравы. Я понимаю, что мне жить здесь и ничего не изменить. Понимаю. Но мне так тяжело сейчас!
Амелия плакала долго. Тиль не мешал. Он просто сидел рядом и молчал. Он понимал, что сейчас это самое лучшее средство для нее.
Но слезы кончились, и силы тоже.
- Легче? – Тиль осмелился задать вопрос, когда Амелия, наконец, перестала плакать.
Девушка кивнула головой в ответ. Тиль мягко взял ее за руку. - Тогда идем! Ночь уже. Тебя, наверное, подруги ищут.
- Да…. Я только умоюсь, ладно? Я быстро.
Тиль смотрел, как девушка спускается по склону к воде, и улыбался. «Она справится. Ей будет тяжело, но она выдержит.… А я помогу!»
Через десять минут они уже шли к школе, не подозревая, что рядом, совсем рядом был еще один человек, искавший зеленоглазого ангела и повторявший в тишину ночи только два слова: «Не плачь!»
- Девочки, тихо! Мне кажется, я ее слышу! – Лика сосредоточенно смотрела в темноту.
- Так слышишь, или нет? Последние десять минут ты только и говоришь: кажется, слышу, кажется, нет. – Литта изрядно волновалась.
- Слышу. Точно слышу. Ее и Тиля, – вздох облегчения вырвался у Лики. – Слава Луне, она не одна.
В этот момент на тропе показались силуэты Амелии и Тилора. Девушки бросились им навстречу.
- Мели, как не стыдно! Ты нас так напугала.
- Малышка сказала, что ты пошла на балкон. Мы глядим, а тебя нет.
- Мы перепугались – ты же совсем не знаешь Латара.
- А Клио вообще чуть в обморок не упала.
- Вовсе и не в обморок. Просто у меня голова закружилась.
- Девочки, ну что вы набросились на нее, – вступился Тиль. – Мели все вам объяснит.
- Простите меня! Я не думала, что вы будете так волноваться.
- Ну, конечно, мы беспокоились. – Литта ласково смотрела на Амелию. – Когда Оми не нашла тебя на балконе, все просто не находили себе места. Клио вся побелела. Алисса побежала искать Тиля …
- … а напоролась на Аэля, - мрачновато продолжила Алисса. – Он как узнал, что ты пропала, в лице изменился. Представь, даже забыл мне изречь какую-нибудь гадость.
- Зачем ты ему сказала, Алисса?
- Но, Мели, он ведь тоже Калиссар, а Тиля я найти не смогла.
- Калиссар? Что это значит?
- Так, все, на сегодня хватит. – Литта решительно взяла Амелию за руку. – Все вопросы оставляем на завтра. Сегодня все устали. Бал подходит к концу, пора спать. Тиль, приходи завтра к нам в гостиную. Мели нужно многое узнать, ты нам поможешь. А сейчас спокойной ночи. Не спорь со мной, Лика, не спорь! Ты едва на ногах стоишь!
Девушки распрощались и отправились по своим комнатам. Тиль долго смотрел им вслед, потом тоже поднялся к себе.
Аэль не мог уснуть. Перед его глазами все стояла картина, в которой Амелия шла вместе с Тилем. «Ну, почему он. Почему он, а не я, нашел ее. Тогда она шла бы со мной. Я извинился бы. Я бы сделал все, что она захотела, только бы не видеть ее слез. Тиль, наверное, каменный. Рядом с ним на берегу рыдала девушка, а он даже не пытался ее успокоить. Я бы нашел ее, и Литта позвала бы меня, а не его. Что же делать? Теперь Тиль будет всегда с ней, а я? Нет, надо взять себя в руки. В конце концов, я тоже Калиссар. Я тоже искал ее. Как смешно назвала ее Клио: Амиль. Мели. Нет, Амиль все-таки лучше. Аэль и Амиль. Я сделаю все, чтобы она была счастлива в Латаре. Со мной…»
В жизни Тиля не было трагедии, подобной той, что случилась с семьей Аэля. Он рос на далекой планете Телии в счастливые времена, когда агрессия и междоусобицы были потушены, а за самой планетой велось неустанное наблюдение. Сын ученого, с юных лет Тилор мечтал принести пользу. Но мягкость характера и романтичность натуры не позволили ему сделать никаких сногсшибательных открытий. Однако в изучении наук Тиль добился внушительных успехов. Обладая острым живым умом, он без труда осваивал самые сложные дисциплины. «Сила звезд» открылась у Тиля внезапно, в год, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Перед ним встал непростой выбор: остаться на Телии или отправиться в Латарион. В первый раз решение зависело только от него самого, и никто не имел права вмешиваться. Тиль сделал выбор в пользу Телии. Он понимал, что на родине настоящим ученым, таким как отец, стать не сможет – не тот характер. А в Латаре он принесет больше пользы своей планете. Так в школе появился новый Ученик.
«Сила звезд» - дар, которым обладали избранные жители Телии – состояла в необъяснимой, неразгаданной связи со звездами. От телийцев нельзя было спрятаться, их невозможно было обмануть. Звезды жили в них самих, наделяя безукоризненной честностью и справедливостью, дальностью взора и трезвостью разума. И еще, странное дело, телийцам верили всегда и во всем. Верили безоговорочно, с первого слова, с первого взгляда. Так и Амелия, едва увидев Тиля, не испугалась, не убежала – поверила. Ну не мог этот светлый, сероглазый парень обмануть, предать. Не мог!
Как уже говорилось, Замок Латариона стоял посреди большого луга. Летом он утопал в зелени и цветах, осенью ветер разбрасывал повсюду разноцветные листья, принося их из недальнего леса. Зима укрывала луг снежным ковром, и он сладко спал до самой весны, будившей природу веселыми звонкими ручейками. Невдалеке от замка холмистый луг переходил в равнину, а потом резко обрывался водопадом. Здесь было излюбленное место уединения. Сюда приходили ученики, ища покоя и тишины, чтобы подумать, разложить все по полочкам. Водопад, рождавшийся из множества подземных ключей, носил соответствующее имя – Ключник и, в свою очередь, давал жизнь небольшой звенящей речке. Земли Латариона простирались на много миль вокруг и граничили с одной стороны, с цепью озер, а с другой – с Серой Пустошью – безмолвным и безжизненным местом. Как и почему образовалась эта земля на благополучной планете, Ученики не знали, а Наставники не хотели говорить, скрывая что-то. Так или иначе, в целом природа Латариона была красочной и манящей и каким-то чудесным образом сочетала в себе частички всех открытых планет.
Мели проснулась рано утром с чувством домашней, светлой, спокойной радости. Страх и тревога отступили, освободив место для эмоций новой жизни, в которой уже появились друзья и защитники, хотя прошла только неделя. Клио еще спала безмятежным младенческим сном. Амелия не стала ее будить. Она оделась, написала на листочке несколько слов и тихонько вышла. Утро стояло чудесное. В школьном дворике было пусто и довольно тихо. Слышалось лишь негромкое журчание фонтана, бывшего излюбленным местом свиданий. Именно он был средоточием силы и мощи Латариона, но знали об этом немногие, искренне полагая, что фонтан здесь просто для красоты. Мели подошла ближе и засмотрелась: в светлых брызгах отражалось солнышко, каждая капелька сияла волшебным светом, и все случившееся с ней не казалось таким уж страшным.
- Любуешься? – низкий грудной голос прозвучал в утренней тишине как пушечный выстрел. Амелия резко обернулась и увидела Аэля, щурившегося от яркого солнечного света. И таким по-детски непосредственным выглядел он в этот момент, что Мели не смогла удержаться от улыбки.
- Любуюсь.
- А я думал, только мне не спится в такую рань. Можно я составлю тебе компанию?
Мели хотела ответить отказом, но Аэль был так на себя не похож, что девушка кивнула утвердительно.
- Амиль, я хотел спросить тебя.…
- Прежде я, можно?! Ты тоже называешь меня «Амиль». Почему?
- Тебе это имя идет больше остальных.
- Правда? А мне казалось смешным, когда девчонки окликали меня так.
- Вовсе нет. Амиль – это что-то новое, звездное, звонкое, таинственное. А Мели, Ами – просто сокращения.
- Верно, а я и не подумала. Спасибо за подсказку! – девушка посмотрела прямо в глаза Аэлю. – Ты сегодня совсем другой, не как тогда, на балу. Не язвишь, не споришь. Не пойму, когда ты настоящий.
- А тебе как больше нравится?
- Мне? – Амелия улыбнулась. – Мне – как сейчас!
- Значит, так теперь и будет. – Аэль смотрел строго и серьезно.
- С чего это? Мы едва знакомы.
- Подожди судить. – Аэль взял девушку за руку. – Я расскажу тебе свою историю. А ты потом решишь, верить мне или нет.
Этим утром Клио, которая вообще-то была «жаворонком», проснулась на удивление поздно. Солнце уже стояло высоко, и за окном раздавались голоса. Взгляд ее упал на пустую кровать. «Амили нет. Интересно, где она. Может быть, с девочками!». Клио подошла к окну, и на столике, стоявшем рядом, увидела записку: «Я во дворе школы, не волнуйся. А.» Клио сразу же успокоилась: в пределах школы ни с кем ничего случиться не могло. Это она усвоила еще в самые первые дни своего пребывания в Латарионе. Родной планетой Клио была Телия. Открытый раньше других, наблюдаемый в течение многих лет, этот обитаемый мир был приветливым и добрым. После искоренения всех конфликтов жизнь на Телии текла как тихая речка: спокойно и легко. Высокий уровень науки и технологии соседствовал здесь с волшебством и даже магией. И с каждым годом все больше детей становилось учениками Школы. Сама Клио попала в Латарион чуть больше года назад. «Сила звезд», которой она владела, конечно, не была такой как у Тиля, но позволяла ей читать по небесным светилам, искать спрятанное, видеть скрытые от людских глаз места. Наставники считали, что со временем у девушки откроются и другие возможности.
Клио выглянула в окно. Она мало рассчитывала на то, что с четырнадцатого этажа второго уровня замка сможет увидеть Амелию. Но звездное зрение помогло - увидела. Да еще в компании Аэля. Они сидели у фонтана и разговаривали. Клио оторопела: о чем может разговаривать их Амиль с этим бунтарем. «А вдруг он ее обидит. Она же всего две недели в Латаре.» Клио захлопнула окно и молнией полетела вниз.
- Вот и все. – Аэль выглядел уставшим и измотанным, как бывало всегда, когда он вспоминал маму и сестренку. Амелия молчала, осмысливая услышанное. – Знаешь, никому раньше не говорил. Наставники, конечно, знают, но больше никто.
- А почему мне доверился? – Амелия с трудом подбирала слова. – Мы знакомы всего ничего и…
- Не знаю. Просто мне почему-то не хочется, чтобы ты видела во мне врага.
- Аэль, если ты не такой, каким кажешься, тогда почему ты себя так ведешь? Зачем Алиссу задираешь? Да и не только ее. Мне девочки много всего порассказали. Ты же похож на Тиля. Ты тоже Калиссар. Вы не должны… воевать.
- Кто тебе сказал, что мы воюем?
- Хорошо. Пусть войны между вами нет, но и дружбы тоже. А ведь вы будущие защитники миров. Вы должны быть на одной стороне баррикад. И не смотри на меня так мрачно. Я знаю, что говорю.
- Амиль,…
- Подожди, Аль. – Амелия мягко дотронулась до его руки. – Выслушай меня до конца. Я когда-то была неплохим психологом. Вот что я поняла из твоих слов. Все эти годы ты страдаешь от боли. Ты загнал ее внутрь и теперь растишь, холишь и лелеешь. Да, погибла твоя семья, твоя мама – самая лучшая в мире, и обожаемая маленькая сестричка. Это непереносимо. Я поражаюсь, как ты смог окончательно не озлобиться! Но ты живой. И если ты хочешь жить дальше, нужно бороться с этой болью. Пусть даже придется сражаться с собственной памятью. Твоя боль, твой страх, привязавшись к кому-то, потерять его вновь, не дают тебе покоя. И твои уколы в адрес Алиссы – это всего лишь страх. Конечно, за один день измениться очень тяжело, почти невозможно, но можно хотя бы начать, попробовать! Подумай над этим. Твоя маска сейчас тебя спасает, скрывает твою боль от других. А зачем? Легче тебе не становится. Лишь твоя боль изо дня в день вместе с тобой ест, пьет, учится. Ты же не живешь. Ты ненастоящий, и, я подозреваю, совсем немногие знают, какой ты на самом деле. Знаешь, Аль, я не знаю, чем я тебя затронула, но раз так случилось, подумай над моими словами... Попробуй начать жить! Пусть твоя боль уйдет. Отпусти ее. Я думаю, твоя мама хотела видеть сына здоровым, сильным и счастливым. Я знаю это наверняка. Все в твоих руках! Все будет так, как захочешь ты! Попробуй в это поверить! Просто попробуй! Аль, что с тобой? Аль!
- Ты назвала меня Аль. – Смуглое лицо юноши вдруг стало белее снега. – Аль,…
- Да что такое? – испугалась девушка. – Я что-то не так сказала? Прости…
- Ты назвала меня Аль. Так меня окликала мама, когда я был совсем маленьким. Аль – это имя из той, другой жизни, в которой не было места печали и страху.
Амелия улыбнулась.
- Ну что ж, сама судьба подает нам знак. Давай вернем это имя. И ты снова будешь Алем. Раз уж ты собрался изменить свой характер, нужно что-то сделать и с именем. Давай так: я начну звать тебя Алем. Глядишь, и другие привыкнут. Ну а если что-то нехорошее вдруг начнет прорываться наружу, то я назову тебя твоим нынешним именем - Аэль. И ты сразу заметишь. Как тебе идея?
Эллиот не знал, что сказать. Эта девочка так точно выразила все то, что он чувствовал, и предложила столь простое решение, что, честно говоря, даже было немного страшно. Амиль заметила его замешательство.
- Никто не узнает об этом разговоре, даю тебе слово. Так что, согласен?
Аль кивнул головой и улыбнулся (как ему показалось) в первый раз легко и свободно. Тайны больше не было, и можно было надеяться, что боль уйдет со временем.
- Амиль! – девушка оглянулась и увидела подбежавшую запыхавшуюся Клио.
- Доброе утро, соня, как спалось?
- Прекрасно! А ты давно здесь? – Клио опасливо скосила глаза на Эллиота, и он, раскрывший было рот, чтобы съязвить, передумал и решил, что правильнее будет ретироваться.
- Амиль, я, пожалуй, пойду! Не буду мешать вашим девичьим разговорам. А тебе, Клио, желаю доброго утра.
- Пока, Аль. Еще увидимся на уроках. – Девушка помахала рукой, потом повернулась к подруге, застывшей от удивления. – Клио, тебе не стыдно? Что ты на него косишься? Сама же мне говорила, что «вообще-то он добрый, только сам об этом не знает». Ну, вот теперь он знает! Я ему поведала об этом. Ты должна быть довольна!
- Подожди, Мели, он пожелал мне доброго утра. Я в шоке.
Выражение лица Клио было таким комичным, что Амелия расхохоталась, а вслед за ней и Клио. Отсмеявшись, девушки отправились в гостиную, где они встречались с остальными каждое утро, чтобы вместе идти завтракать.
Великое множество характеров и судеб переплелось в Латарионе. Разные люди, оказавшиеся здесь по своей воле и не по своей, ссорились, мирились, постигали науки, искали ответы на вечные вопросы, в-общем, жили. Одни, как Тиль, мечтали послужить своему народу, другие, как Омела, делились знаниями с друзьями, пытаясь донести до них частичку Касса – справедливого и безненастного мира. И лишь один Аэль жаждал мести. Все его мысли были о человеке, виновном в гибели его семьи. Так и было, пока в Латаре не появилась Амелия. Ее странные, тревожные зеленые глаза разбили вдребезги стену ненависти, которую так долго и упорно, год за годом, кирпичик за кирпичиком, возводил Эллиот. Он долго думал над ее словами и понял, что она, действительно, была права. В ту же ночь во сне к нему пришли мама и Мелисса. Малышка улыбалась брату, и от этой улыбки у Аэля текли слезы. Сестричка же протянула маленькую ладошку и смахнула соленые капли, катившиеся по щекам брата: «Не плачь, Аль!» Подошла мама. Он знал, что это сон, но ведь это была его мама. Ее голос, как раньше, ласковый, и вместе с тем строгий, казался Алю самой прекрасной музыкой на свете. «Ты принял правильное решение, сынок. Нельзя ненавидеть весь мир, особенно тех, кто желает тебе добра. Все так как должно быть. Ты поймешь это…, когда-нибудь обязательно поймешь! А пока… будь сильным, и поклонись в ноги той, что смогла растопить лед в твоем сердце! Ведь я смогла прийти сейчас, потому что больше нет стены ненависти в тебе. И, надеюсь, не будет!» С этими словами мама поцеловала юношу в лоб и растворилась в ночных сумерках вместе с малышкой. Аль проснулся. Теперь он знал, что нужно делать. Просто Она должна быть рядом с ним. И тогда он выживет, и мама будет приходить к нему. И Мелисса. Да, другого пути нет.
Решение было принято.
Глава 2.
Замок Латариона был огромным. Построенный с помощью всех возможных способностей и сил Наставников и Вершителей, он поражал воображение. Прозрачные купола и строгие викторианские башенки, мраморные неподвижные лестницы и деревянные летающие, потайные ходы, порталы, подземелья, парочка склепов, добавленных исключительно для интереса, - всем этим замок был просто нашпигован. Объяснялось такое изобилие чудес на удивление просто: Наставники, создавая замок, постарались вложить в него все мифы и легенды своих планет. А с появлением новых открытых миров и новых учеников постоянно что-то достраивалось и переделывалось. Исключались чудеса только из обстановки комнат для занятий, там и так во время уроков все кипело, бурлило и взрывалось.
Самыми любимыми предметами в девичьей среде были История Латариона и Теле- предметы: телепатия, телепортация и телекинез. А ребятам больше всего нравились Этика сражения и Защита от внешнего воздействия. И все без исключения Ученики обожали Разговорные предметы, развивавшие способности общения с животным и растительным миром. Самым «противным» считалось Выживание. Ученики искренне полагали, что Наставница Аделла специально устраивает совершенно невозможные ситуации, в которые они когда-нибудь могут попасть. Чего стоило только пройти Лабиринт сновидений, где были собраны все ночные страхи и кошмары! Лабиринт, как впрочем, и другие строительные изыски, Аделла придумала вместе с Вириллью.
Вирилль преподавала Мастерство. Как собрать разбившуюся вазу в единое целое, как попасть в нужное место, нарисовав его, как открывать закрытые двери, видеть невидимое, читать ненаписанное, строить полуреальное, - все это было лишь малой толикой курса.
Звезда, согревавшая Латарион своими лучами, была желто-оранжевой, поэтому цвета на планете были более густые, насыщенные, чем на родной планете Амелии. Звезда именовалась красиво, звучно, но немного странно - Мельх. Всю планету составлял один огромный материк, испещренный множеством морей, озер, рек и водопадов, поэтому Латарион часто называли Озерным миром. Один латарионский год состоял из тринадцати месяцев, двенадцать из которых включали в себя по тридцать пять дней каждый, и один – Лунный месяц – пятнадцать дней. Этот самый загадочный месяц был назван Лунным за весьма странное природное явление. В течение всех пятнадцати дней на небе рядом с Мельхом сияла яркая огромная луна необычного бирюзового оттенка. Длительность суток на Латарионе не отличалась от земной, как видно, наклон оси планет совпадал. Эти вычисления навели Амелию на некоторые мысли. На момент прибытия в Латарион ей минул двадцать один год (по земному счету). Согласно же местному календарю ей было семнадцать полных лет. И датой своего рождения девушка должна была теперь считать день перехода – первое число первого месяца осени. Так и вышло, что среди подруг Амелия оказалась самой юной, поскольку даже Клио была старше ее на полтора латарионских года.
Нужно отметить, что названия латарионских месяцев, особенно летних, сильно напоминали имена. Новый год начинался в день, когда бирюзовая Луна покидала небосвод. Первый месяц Лета назывался Ветел (от «тель» – новый), затем шел Светел («белые» ночи), за ним Митиль («метель» листьев, листопад). Осень, Зима и Весна длились по два месяца, которые сменяли друг друга в следующем порядке: Дым и Медь, Синь и Звездочет, Лира и Птичий месяц. И снова наступало Лето: Лесень (от «лестница»), Лебедь и Спутник. Завершался год Лунным месяцем. Странно было после земного непонятного лета, дождливой осени, то холодной, но невозможно слякотной зимы... Странно было привыкать к ровному климату с необычайно теплым летом, длящимся целых семь месяцев, светлой багряной осенью, снежно-белой зимой и серебристой весной. Странно было многое, но только поначалу.
Амелия, как говорится, пришлась в Латаре ко двору. Мягкий характер и доброе сердце никого из обитателей не оставили равнодушными. Она смогла найти общий язык абсолютно со всеми учениками и преподавателями, стала считать сестрой Клио, а к малышке Велеяне относилась, как и вся школа, с обожанием. Сила Амелии так и не была полностью определена. Амелия могла, как и большинство, понимать животных, предсказывать погоду, у нее были определенные способности к телепатии, но все это были обычные, а иногда даже рядовые вещи. Подруги успокаивали ее, рассказывая истории про других учеников, чьи способности также проявились не сразу. Чаще других они приводили в пример Омелу, которая родилась на планете Касс, а в Заоблачный мир попала совсем маленькой, выжив во время урагана, в котором погибли ее родители. Магистр называл девушку «радужкой» за необычные глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения. Она относилась ко всем вновь прибывшим с трепетом и теплотой. А Амелия особенно пришлась ей по сердцу своей искренностью, добротой и участием. И почти все сведения о Латарионе, о его истории и укладе Амиль почерпнула именно у Омелы.
Так прошло четыре месяца со дня перехода. Наступила зима. Амелию все звали теперь «Амиль», а с легкой руки Магистра в ход вошло прозвище «звездочка». Аэль сделался Алем, изменился, стал более сдержанным и дружелюбным. Боль постепенно оставляла его. Вот только с Тилем их отношения с каждым днем становились все хуже и хуже. И как ни старалась Амелия подружить их, что бы она ни делала – все было бесполезно. Аль дико ревновал ее к Тилю, завидовал ему. Просто так случилось, что Амелия и Тилор учились в одной группе, и, значит, проводили вместе почти целый день. Аль злился, срывался, говорил Тилю гадости, тот парировал, а в результате Амелия обижалась на них обоих. А вот за это уже Тиль терпеть не мог Аэля. В-общем, Калиссары пребывали в состоянии тихой войны. Нежданная любовь завладела их сердцами, и не было никакого пути решения, кроме соперничества.
На дворе стоял Синь – первый зимний месяц, названный так за снег необычайного оттенка. Бирюзовый днем и темно-синий ночью, снег казался скатертью, расписанной гуашью. Тем веселее было смотреть на синего снеговика, вылепленного младшими учениками. Особенно понравился снеговик Леди Магнолии – духу западного крыла замка. Она окрестила его своим рыцарем и целыми днями рассказывала ему о своей жизни, благо он не мог ее остановить. Леди отличалась исключительной болтливостью. Беседовать с ней означало несколько часов выслушивать жалобы о ее несчастной судьбе. В то же время она была мила, добра и приветлива, во всех проделках принимала сторону девочек, а мальчишкам иногда строила козни. Еще одной чертой леди Магнолии было ее врожденное безмерное любопытство, доставлявшее массу хлопот. Она была готова сунуть свой нос куда угодно, только бы узнать что-то новое. Больших трудов стоило избавиться от ее вездесущности. И только одна Ранделина могла унять не в меру разошедшееся привидение и даже запереть ее ненадолго в силовом куполе. Так она поступила и в этот раз. Каждой зимой женская половина школы под чутким надзором Ранделины приходила к розовому кристаллу, чтобы увидеть что-то о себе. Совершенно нельзя было допустить, чтобы видения, показанные кристаллом, стали известны всему замку.
- Амелия, ты скоро? – Велея не могла усидеть на месте.
- Иду, малышка, я уже готова, только варежки возьму. Все.
- Наконец-то!
- Не дуйся, мы успеваем, без нас не начнут.
- Знаешь, Амиль, я хочу, чтобы кристалл показал мне маму и папу, как в прошлом году. Я так скучаю по ним.
Велею привели в Латарион родители, когда ей было всего три годика. Сначала они навещали ее, потом связь оборвалась. Наставники долго искали их, но у них ничего не вышло. С тех пор малышка каждый год просила кристалл Ранделины показать ей маму и папу.
- Солнышко, мы будем с тобой всегда: и я, и Клио, и девочки. Мы тебя очень любим.
- Правда?
- Ну, конечно.
Шатер Ранделины стоял в живописном месте: на островке, образованном петляющим ручейком. Девочки перешли журчащий подо льдом поток, вода в котором никогда не замерзала до конца. Все уже были в сборе. В середине шатра стояла большая чаша, наполненная водой из Ключника. В центре ее на золотом трилистнике был укреплен розовый кристалл, имеющий форму сердца. Слева от чаши стояла Ранделина. Жестом она указала девочкам место рядом с собой.
Розовый кристалл был величайшей редкостью и ценностью. Ранделине он достался по наследству от матери. Кристалл обладал свойством показывать желаемое, а в редких случаях – и будущее, но только хорошее.
- Все в сборе? – Ранделина взмахнула руками, и камень ожил, заискрился розовым светом. – Лика, ты первая!
Девушка осторожно подошла к чаше и заглянула внутрь. Странное дело, из воды на нее смотрел Миор, держа в руках букет огненно-красных цветов, которые росли только на их планете. Миелика смутилась, покраснела и отошла от чаши.
- Ликуша, что ты увидела? – стали приставать подруги, но ответа не получили, и вообще весь остаток дня Лика провела в молчании, так несвойственном ее натуре.
Следующей к кристаллу приблизилась Велея. Всего несколько мгновений смотрела она на блестящую поверхность воды, в которой виднелись немного расплывчатые, но такие родные лица родителей. Малышка захлопала в ладоши от счастья: кристалл показал ей именно то, чего она хотела.
- Амиль, теперь твоя очередь. – Ранделина ободряюще улыбнулась воспитаннице.
Амелия тихонько заглянула в чашу. Сначала она ничего не видела, но вот розовый самоцвет заискрился, и в воде проступили очертания незнакомой местности. На зеленой лужайке резвилась большая собака, а невдалеке под сенью ракит сидела девушка. Амелия не рассмотрела лица, но почувствовала, что знает ее. Образ исчез так же внезапно, как появился. И теперь только легкая рябь волновала водную гладь.
Амелия рассказала подругам об увиденном. Те долго думали и решили, что собака – это к дружбе, значит, возможно, Аль и Тиль, наконец, примирятся.
Кристалл никого не обидел, всем показал только хорошее и доброе. Омела увидела оленя и очень обрадовалась, ведь он напомнил о дне, когда она получила имя. Дафине кристалл показал ее саму, совсем маленькую, где мама еще была рядом с ней. Клио увидела свои самые любимые цветы, Алисса – большое, высокое дерево с раскидистой кроной (девчонки потом долго гадали, что это значит). Одна Литта отказалась смотреть в чашу, объяснив это нежеланием знать свою судьбу, если вдруг случится, и кристалл покажет будущее. Но все остались довольны. Ребята тоже пытались пробраться к кристаллу, особенно усердствовал Мио, но тщетно. Камень был наделен чисто женской силой, которая юношей не воспринимала вообще.
Заканчивался Звездочет – последний месяц зимы. Через несколько дней должен был состояться второй из трех ежегодных балов, который еще называли «парным» за единственное условие: все пришедшие должны иметь спутника. Никто не может быть один на Зимнем балу!
Клио сидела на подоконнике и с задумчивым видом жевала яблоко. Нужно отметить тот факт, что подоконники почти во всех комнатах замка были не совсем обычными. Как, собственно, и весь замок. Они были живыми. Немного флегматичными и ужасно спокойными, но живыми. И то и дело кто-нибудь из Учеников принимался испытывать их на прочность и терпение. На этот раз Клио решила вывести из равновесия подоконник в библиотеке. Амелия относился к этим опытам с осторожностью. Сама она не так давно сильно расшиблась, падая с очередного подоконника, взбунтовавшегося от их опытов, и предпочитала больше к ним не подходить.
- Амиль, интересно, с кем ты пойдешь на бал? С Тилем или Алем?
- Не знаю, никто из них еще ни словом не обмолвился, хотя бал уже через неделю. Может, меня вообще не пригласят. Как тебе такая версия, Клио? Может, я совсем не пойду! Буду сидеть в гостиной у камина и читать старинные легенды. Тем более, я их так люблю!
- Вот еще, глупости! Как это не пригласят! – Клио от возмущения так дернула головой, что чуть не свалилась с подоконника.
- Клио, осторожнее, ты же упадешь! Слезь лучше.
- Ни за что! Этот подоконник должен запомнить Клио! Но все-таки, Амиль! Раз два этих олуха, которых обычно от тебя не отгонишь, не подают никаких признаков, узнай у кого-нибудь из них сама, например, у Тиля.
- Ты что? А если Аль узнает или наоборот. У них и так, что ни день, то стычка, но тут я хоть как-то, но мирю их. Нет, Клио, это исключено!
- Если ты не пойдешь, я тоже не пойду! Ой!
Клио все-таки упала вместе с подоконником, который от удара разлетелся на кусочки. Амелия бросилась к ней, опрокинув по дороге пару стульев:
- Ты в порядке? Я же говорила: не сиди на подоконнике, а уж если сидишь – не качайся!
- Но я же должна была проверить, терпеливый он или нет!
- Проверила?
- Проверила! По-моему, не очень!
Прибежавший на шум Тилор увидел потрясающую картину: на полу возле окна сидели подружки и громко хохотали, над ними в воздухе плавали обломки бывшего подоконника, которые, судя по их «броуновскому движению», тоже смеялись.
- Девочки! Что случилось? – Тиль ошарашенно смотрел на то, как Клио пыталась извиниться перед подоконником, и делала реверансы, а Амелия, глядя на все это, продолжала хохотать!
- Амиль!
Никто не услышал.
- Клио!
Вторая попытка провалилась вслед за первой. Повезло только на третий раз:
- Девочки!!!
- Ой, Клио, смотри, Тиль пришел. Здравствуй, Тиль. А мы тут с подоконниками общаемся. – Хохот зазвучал с удвоенной силой. Тиль понял, что надо дать им время отсмеяться, поэтому присел на стул и стал наблюдать за девушками. Спустя десять минут обе могли уже рассуждать здраво, лишь изредка похихикивая. Спустя еще десять минут все было приведено в порядок. Клио собрала подоконник, что-то пошептала над ним, и он стал как новый. Амелия подняла упавшие стулья и книги. Наконец, девушки вспомнили, про Тиля, который безмятежно взирал на всю эту катавасию, сидя за соседним столом.
- Вы успокоились?
Подружки переглянулись и хором ответили: «Да!»
- Я рад безмерно. Надеюсь, библиотека останется целой!
- Тиль, прости, - смутилась Амиль. – Ты все это время ждал. Ты хотел нам что-то сказать?
- Да. Я искал тебя все утро, чтобы задать один-единственный вопрос. Но после того, что я увидел, количество вопросов резко возросло. Во-первых, Клио, как ты сумела починить подоконник? Лично мне это не удалось ни разу.
Клио задрала подбородок и смотрела на друзей с видом победительницы, говорившим: «Да, я такая. А вы, что, сомневались!» А Тиль попросил:
- Расскажи,… если, конечно, это не секрет.
Амелия тихонько толкнула подругу в бок локтем: «отвечай, мол, хватит дурачиться!», на что та, пуская глазами гром и молнии, все же нехотя отозвалась:
- Да это Вирилль нам рассказала, после «проверки на терпение» половины подоконников в замковых коридорах.
- Парочка простых заклинаний, совсем как на уроках, и дело в шляпе! – закончила Амиль.
- Понятно, юные волшебницы. Ну ладно, теперь, во-вторых, почему вы в библиотеке, когда все на водопаде? Вас, между прочим, Литта уже битый час ищет с какими-то снежинками, пушинками.
- Ой, совсем из головы вылетело. – Синие глаза Клио и без того огромные, стали как блюдца. - Амиль, как нам попадет от девчонок, мне даже представить страшно! Давай, одевайся быстрее!
- Как же мы забыли. Слушай, Тиль, спасибо тебе, нам, действительно, пора. – Зеленые огоньки проникали прямо в сердце. – Здесь недалеко, думаю, мы еще успеем.
- Подожди, Мели, всего два слова. Последний вопрос. Вернее, просьба. – Тиль глубоко вдохнул. – Пойдешь со мной на бал?
- С тобой? – Девушка перевела взгляд на подругу. По лицу Клио промелькнула тень, но она едва заметно кивнула: «Соглашайся». – Хорошо, Тиль. Я согласна.
Амелии и Клио лучше всего давались теле- науки, особенно перемещение в пространстве. Они были единственными из учеников старшего курса, кому разрешалось использовать телепортацию по своему усмотрению. Так и в этот раз, условившись с Тилем насчет бала, подруги закрыли глаза и перенеслись к водопаду, благо он был недалеко. Амиль могла перемещаться только в пределах территории школы, так как ее сила все еще была не определена, а силы Клио на двоих не хватало.
Девушки появились у водопада как раз вовремя. Завершались последние приготовления перед гаданием. Невероятных размеров снежно-ледяные кольца, созданные Литтой и Дафиной, лежали на берегу. Оставалось только бросить их в поток и посмотреть, что предскажет водопад. Дафина подошла к первому кольцу. Все замерли в ожидании. Когда оно коснулось воды, возник сияющий контур, который вдруг взорвался ослепительной вспышкой. Волна света причиняла глазам боль, так что гадающие были вынуждены отвернуться.
- Что это такое! – воскликнула Омела. – Сколько помню, такого не бывало. Девочки, как вы думаете, что это?
- Не знаю. Напоминает взрывную волну.
- Ты что, Литта, какой взрыв? У нас, в Латаре, защищенном со всех сторон?!
- Может, ураган, гроза?
- В контролируемом мире? Не говори ерунды, Ликуша.
Все примолкли. Каждый подумал: «Неужели наступают темные времена, когда в стенах Латариона становится небезопасно?» Никто не решался бросить следующее кольцо, но отступать было некуда! Амелия взмахнула руками – и кольцо полетело в воду. И снова вспышка! Девочки в испуге отпрянули. Маленькая Велеяна спряталась за спину Дафины и закрыла лицо руками.
- Малышка, ты что! Не плачь! Мы же гадаем. Это все понарошку. – Омела пыталась успокоить девочку, но та не верила ей.
- Оми, это не понарошку! Это правда! И вы все это знаете. Водопад еще никогда не обманывал, и всё всегда сбывалось. Не бросайте третье кольцо, не надо, вдруг оно покажет что-нибудь еще более страшное.
- Велея права. Но мы не можем отступить. Обряд должен быть завершен. Я сама брошу последнее кольцо. Я старшая, надеюсь, моей силы хватит, чтобы сдержать его мощь.
Литта жестом указала подругам, чтобы они отошли подальше от края, и сбросила кольцо с берега. Ей удалось сдержать световую волну, и вспышка получилась не такой масштабной, но все же достаточной, чтобы понять, что третий «взрыв» может стать самым разрушительным.
- Слава Луне, – Миелика присела на корточки перед малышкой. – Велея, все закончилось. Можешь открыть личико.
- Амиль, ты в порядке? – Клио дергала побледневшую подругу за рукав. - Знаешь, такое в первый раз. Раньше водопад показывал картины из будущего: балы, новых учеников, наши планеты. В прошлом году, например, он предсказал затмение Мельха.
- Девочки, думаю, нам надо рассказать все Магистру. Три взрыва – пусть даже ненастоящих – заслуживают его внимания!
- Литта права, идемте в замок.
Девушки быстро собрались и направились к замку, по пути утешая испугавшуюся Велею.
Аль встретился им ровно на полпути к школе. На него никто не обратил внимания. Прошли мимо, даже не взглянув, как во сне.
- Амиль, можно тебя на минутку?
- Аль, здравствуй, я тебя не заметила. Тут у нас...
- Амиль! – Литта сделала знак, означавший, что говорить ничего не стоит.
- ...бал скоро, - нашлась, наконец, девушка. – Мы все в думах.
Аль ничего не заподозрил. Даже, наоборот, он как будто обрадовался. Речь зашла о бале, а это ему как раз было нужно.
- Амиль, мне нужно с тобой поговорить. Задержись, пожалуйста!
- Девочки, я догоню вас.
- Только недолго, нам еще необходимо кое-куда заглянуть.
Амелия понимающе кивнула. Они с Алем отошли в сторонку, там, под раскидистой липой стояла беседка.
- Что ты хотел мне сказать?
- Амелия, послушай, я прошу тебя быть моей спутницей на Зимнем балу. Все это время я очень старался измениться, и ты совсем редко называла меня Аэлем. Мне кажется, я заслужил награду.
- Аль, милый, мне очень жаль, понимаешь, я уже дала обещание. Я же не могла знать, что ты позовешь меня. А время шло. Почти всех уже пригласили, а на бал ведь нельзя идти одной.
- Кто?
Амелия вздохнула, зная заведомо, что ответ Алю не понравится. Но врать не имело смысла.
- Тиль. – Амиль зажмурилась, ожидая волну ярости, но не услышала ни слова. Девушка облегченно выдохнула. Аль заметил это.
- Значит, он?
- Да, он. Аль, ну что вы оба как маленькие? Да, на бал я приду с Тилем, он пригласил меня первый и слово, данное ему, я нарушать не собираюсь. Но это ведь не значит, что весь вечер я проведу с ним. Ты же тоже будешь на балу! Ваше соперничество мне странно и непонятно!
- Что здесь непонятного! Тебе всего-то нужно сделать выбор! – взорвался Аль.
- Аль, во-первых, я тебе раньше уже говорила: не кричать на меня ни при каких обстоятельствах.
- Ладно, прости.
- Во-вторых, вот ты говоришь: выбери одного. Вы с Тилем оба такие умные, такие всезнающие. Вы ведь уже все решили за меня. Только вот незадача: меня забыли спросить. А почему, собственно, я должна выбирать? Вы оба мне стали близкими друзьями. Я ведь раньше думала, что дружба между парнем и девушкой в принципе невозможна. А вы хотите у меня ее отнять. Да и потом, вы же с Тилем сейчас и так на ножах. А если я кого-то выберу, как ты говоришь, то вы вообще друг друга загрызете. А вы ведь Калиссары...
- Я помню, помню, мы должны быть на одной стороне баррикад. Но, милая, по-другому не получается. Как я могу дружить...
- Хватит, я все это уже слышала и не раз, и от тебя, и от него. Надоело. Я иду на бал с Тилем. Ты можешь сидеть и обижаться в свое удовольствие. Если тебя что-то не устраивает, не общайся со мной, я пойму. И еще, знаешь, хоть вы и соперничаете, но Тиль мне таких сцен не устраивал ни разу.
С этими словами Амелия закрыла глаза и перенеслась в Латар. Аль же долго еще сидел в беседке и ругал себя последними словами.
Магистр не на шутку встревожился рассказом девушек о странных взрывах, представленных Ключником, но виду не показал. Ему удалось успокоить воспитанниц, выдвинув версию нового солнечного затмения. И лишь с двумя старшими Ученицами он поделился своими опасениями.
- Литта, Дафина, я не хочу пугать ни вас, ни остальных, поскольку все это может оказаться чем-то безвредным, вроде солнечного затмения, как в прошлом году. Но есть вероятность, один шанс из тысячи, что это были настоящие взрывы. И в таком случае нам необходимо позаботиться о мерах предосторожности. Я не хочу никакой паники, даже упоминания об опасности в стенах Латариона. Все должно остаться в тайне. Это ясно?
- Да, Магистр, - кивнула Литта. – Но что мы можем?
- Замком и наблюдаемыми планетами я займусь сам. Вас же хочу попросить рассказать своим подругам о порядке перемещения с планеты на планету. Обычно это изучается на последнем курсе, и школьную программу я менять не стану, дабы не вызвать сплетен. Но вам дам две книги, в которых все досконально описано. После того, как вы их прочитаете, мы с вами попрактикуемся. Потом вы под большим секретом, исключительно из дружеских чувств поведаете остальным о том, что узнаете.
Так и сделали. И уже через две недели замок гудел, обсуждая узнанное, и все старательно зазубривали порядок планет, вдруг пригодится! Один – Латарион, два – Лорина, три – Телия, четыре – Пальмина, пять – Касс, шесть – Раир, семь – Майела, восемь – Земля.
Наконец, наступил день бала. Экзамены за первый Сельм были успешно сданы. Традиционно самые высокие отметки Ученики получили за любимые ими Разговорные предметы. Амелия лучше всего преуспела в Теле-науках, а Клио – в Мастерстве. Заканчивалась зима. Звездочет передавал свои права Лире, и Зимний бал должен был торжественно закрыть пору холодов и вьюг.
Амелия под руку с Тилором вошла в парадную бальную залу. Сегодня здесь все было снежно-белое и серебристое. Синее небо над головой поблескивало разноцветными звездами, а посередине висел желтый месяц. На месяце же сидело еще одно местное привидение – Лесной Странник. Он негромко ухал и приветливо помахивал сосновой веточкой. Тиль чувствовал себя совершенно счастливым, танцуя с Амилью. Он был готов терпеливо ждать сколько угодно, лишь бы только ей было хорошо и уютно здесь. Девушка ни разу со дня Перехода не заговорила ни о своей родной планете, ни о маме, которая жила в Лорине. Она держала все в себе, и возможно, поэтому иногда Тиль замечал на ее лице отсутствующее выражение, как будто в этот момент она была далеко. Вот только Аль все портил. То становился рыцарем на белом коне, как выражалась Амелия, а то вдруг снова срывался, грубил, скандалил. Тилю приходилось вмешиваться, разговор переходил на личности и, в конечном итоге, сводился к Амили. А она их все время мирила, твердила, что ссориться нельзя, что они Калиссары и в будущем жизнь многих может зависеть от их сплоченности. Чтобы ее не расстраивать, ребята делали вид, что очередной конфликт исчерпан, но стоило ей уйти, как ссора разгоралась вновь. В этот вечер Аль пришел на бал ужасно обиженным. Нет, не на Амелию, на Тиля. Это он был виноват, что ему, Алю, пришлось идти с этой серой мышкой Орнелией, которая двух слов толком связать не могла, но тоже была родом с Майелы. Аль готовился провести ужасный вечер, но каково было его удивление, когда тихоня Нели предложила ему после входа в бальную залу разойтись в разные стороны. Орнелия была выдержанной, немного замкнутой, но очень умной девушкой. Она с первого взгляда определила нежелание Аля идти с ней на бал. Нели видела, что он пригласил ее только потому, что больше некого.
Поздоровавшись с Лесным странником, Аль встал у одной из огромных колонн и почти сразу же увидел Амиль. Она ела мороженое и что-то рассказывала подругам. Тиля рядом не было. Аль дождался походящей музыки и направился к ней.
- Добрый вечер, леди!
- Ой, Аль, какой ты элегантный, просто принц!
- Спасибо, Лика. Амиль, потанцуем?
Она качнула головой в знак согласия.
- Амелия, прости меня. Я бываю несносным.
- Да уж, с тобой непросто.
- А где Тиль?
- Его позвали ребята, опять что-то у них со спецэффектами.
- Бросил тебя одну?
Амелия насторожилась было, но, увидев улыбающуюся физиономию Аля, успокоилась.
- И вовсе я не одна, здесь же девочки. А ты, что, хочешь поссориться?
- Нет-нет. Все, я умолкаю. Мы просто танцуем.
- Девочки, вам не будет плохо от такого количества сладкого?
- Ой, Тиль, ты вернулся, - прощебетала Велея. – А нам плохо не будет. Мы сластены. Хорошо, что ты пришел, Амиль беспокоилась.
- А где она?
- Она танцует, – мягко вступила в разговор Литта. – Не сидеть же на месте. Или ты против?
-Да нет. Просто думал, она дождется моего возвращения.
- Тиль, милый, ты отсутствовал достаточно долго, а...
- Литта, ну что с ним как с маленьким. Пусть знает правду. Ты, Тиль, больше бегай по просьбам трудящихся, глядишь, твою Амелию совсем уведут.
- Дафина, ну что ты несешь?
- А что, Литта, скажешь, это неправда? Гляди, Тиль, вон Мели танцует.
Тиль повернул голову и в самом центре зала увидел яркую пару танцующих. Аль что-то рассказывал, а Амелия нежно улыбалась ему. Тиль отвернулся и вышел из зала.
- А вот и мы. Такая красивая музыка, просто уплываешь к звездам, правда, девочки. Омела, а ты замечательно смотрелась с Миором.
- Ну что ты, Амиль. Ты же знаешь, Мио влюблен в Лику, а она отказывается его замечать.
- Оми, я сейчас на тебя обижусь.
- Но это же правда!
- Дафина, Тиль не появлялся? – Амелия выглядела обеспокоенной. - Он час назад ушел помогать ребятам, мы уже четыре порции мороженого съели в перерывах между танцами, а его все нет.
- А он здесь был…
- Дафина хочет сказать, что у них там что-то еще сломалось. Он обещал вернуться через несколько минут. Так что идите, танцуйте!
- Девочки, вы позовите меня, когда он придет, ладно.
- Конечно, дорогая.
- Литта, ты же никогда не врешь!
- Да знаю я, Дафина, но ты тоже хороша. Кто, по-твоему, виноват в том, что Тиль ушел? Знаешь, раз уж ничего нельзя вернуть, пусть хоть этот несколько танцев пройдут нормально, а то Тиль с Алем и так скандалят дни напролет. Пусть звездочка спокойно потанцует. А ты, моя милая, если еще раз откроешь свой язвительный рот, так я не посмотрю, что ты моя подруга, дня на два отниму способность говорить.
Через двадцать минут Амелия забеспокоилась всерьез. Бал был в самом разгаре, все ребята, чинившие фейерверк, уже вернулись, а Тиля все не было. Но Эллиот решительно пресек все попытки девушки отправиться на поиски. Вместо этого он проводил ее к подругам, взяв с них обещание не выпускать ее из виду.
Аль спустился в школьный двор, там было пусто. Лишь со стороны фонтана раздавалось какое-то фырчание. Подойдя ближе, Аль увидел Лесного странника, сидевшего на шпиле и напевавшего незамысловатую мелодию.
- Сэр! Сэр Странник!
- Да. Кому я понадобился? А, это вы, молодой человек! Что же вы не на балу? Должно быть, ищете кого-то? Да, по глазам вижу, что это так. Ах, эта неугомонная бесшабашная юность! Помнится мне, в давние года, когда я был совсем зеленым побегом, я тоже искал вечерами одну такую хрупкую, невесомую...
- Сэр Странник, - прервал Аль воспоминания старого привидения. – Вы не видели Тилора?
- Зря, зря, молодой человек, не захотели вы послушать мою историю первой и самой чистой любви. В ней вы нашли бы немало поучительного. А насчет Тилора? Да, пожалуй, я видел его.
- Куда он пошел?
- В храм наук, называемый вами «биб-ли-о-тек». Да, именно туда. Признаться, я был весьма удивлен: изучать старинные манускрипты в столь поздний час, да еще в разгар бала. Это весьма-весьма странно, хотя, безусловно, стремление к знаниям похвально!
- Большое спасибо вам. Доброй ночи! – И Аль устремился по направлению к замковой библиотеке, оставив не в меру словоохотливое привидение допевать свои песни.
Глава 3.
Много лет назад в Латарионе был найден старинный манускрипт. Никто не знал, откуда он взялся и кто его автор. Одни говорили, что это послание первого Мудрейшего потомкам, другие утверждали, что это миф. Так или иначе, но манускрипт содержал в себе легенду, предсказывающую удивительные события.
«Без числа лет останется позади с того дня, как автор сего уснет в ином мире, но будут жить другие. Наступит день, когда придут четверо. И будут они сильнейшими среди избранных. И станут они щитом от зла для многих душ. И нарекут их в память погибшей. И явится она им в час их победы. И будет мир...»
Шли годы. Мудрейшие ждали. Появились избранные, ставшие первыми Учениками, потом Семеро создали школу. Пророчество стали считать не более чем сказкой. О нем вспомнили только после гибели одного из основателей школы. С тех пор в Латарионе стали ждать сильнейших. Прошло много лет, и в год затмения Мельха у нескольких Учеников открылась особенная Сила. Был созван Совет Мудрейших, который отметил двоих из них, как будущих Элессаров. Наставники радовались и боялись одновременно. Неужели наступали времена сражений со злом!? Двух юношей стали называть Калиссарами, в честь погибшей планеты Эркалисс – родины Магистра.
Теперь оставалось ждать двух других сильнейших, чтобы провести обряд.
Теперь нужно было следить, чтобы Калиссары не стали врагами.
Амелия осталась ждать с Клио и Ликой, которые устали танцевать и теперь просто наблюдали за остальными.
- Амиль, не переживай. Аль найдет Тиля, он же тебе пообещал. – Клио улыбнулась подруге. – Все будет хорошо.
- А если они снова поссорятся?
- Амиль, сегодня же бал. Зачем им ссорится?
- Ты права, Ликуша, но знаешь, чужая душа – потемки. Кто знает, что у них в голове.
- А вот и я! – прозвучал мягкий голос Литты. Она уходила, чтобы уложить самых маленьких. - Заснули, наконец. Велея и Карина сопротивлялись дольше всех, но все-таки сон одолел и их.
- Пусть им приснятся их будущие балы! Я помню, когда я была маленькой, это было моей тайной мечтой. Беда в том, что на Земле балы остались только в сказках, да и то не во всех.
- Полностью с тобой согласна. – Литта вдруг что-то вспомнила и посмотрела по сторонам, потом взволнованно спросила. – Амиль, а где Эллиот? Помнится, когда я уходила, вы танцевали. Вы не поссорились?
- Нет, что ты. Просто время идет, а Тиля все нет и нет. Я хотела уже идти сама искать его, но Аль меня не пустил, сказал, что не дело это «ходить девушке одной ночью не знамо где». Он оставил меня здесь, с девочками, наказав им не выпускать меня из вида, а сам пошел искать Тиля. Литта, что-то не так? Ты изменилась в лице. Я чего-то не знаю?
- Амиль, помнишь, Дафина пыталась тебе сказать, а я ее осекла. Она не умеет врать…
- Да что такое?
- Я виновата перед тобой. – Литта была сама не своя. – Клянусь, я хотела как лучше. Тиль возвращался сюда, ты в это время как раз танцевала с Алем. Наша прямолинейная Дафина и показала ему вас. Тиль, конечно, сразу ушел. Она хотела рассказать тебе, когда вы с Алем подошли к нам. Я не позволила. Я думала, раз ссоры не миновать, пусть она будет как можно позже. Я же не могла предполагать, что Аль пойдет искать Тиля. Конечно, если бы я была здесь в тот момент, я бы все рассказала и не пустила Эллиота. Прости меня, милая. Поверь, я не специально.
- Ладно, Литта, что случилось, то случилось. Теперь главное – найти и того, и другого, пока они что-нибудь не натворили. Но где искать? Они могут быть, где угодно! Девочки, думайте. Нельзя допускать новой стычки между ними.
Несколько минут все молчали. Наконец, Клио воскликнула:
- Я знаю. Тиль ведь с Телии, так? Значит, его можно позвать!
Зов был характерен только для телийцев. Не все обладали этим даром: как и Сила Звезд, он был редок. Из всех учениц Звать могли только Малышка и Клио.
- Клио, милая, зови, зови скорее.
Но Клио покачала головой:
- Он может мне не ответить. Он же поймет, что я его зову не просто так. Нужно будить Малышку.
- А она? Ты думаешь, ее он не заподозрит?
- Все может быть, но она считает его кем-то вроде брата. И потом, она сама рассказывала, помните, что как-то ночью проснулась от страшного сна, и в испуге позвала Тиля. И он ответил ей.
- Тогда ничего не остается. Скорее в спальни.
Через десять минут Амелия рассказывала Велее, что от нее требуется.
- Я не уверена, что у меня получится! – Малышка сонно смотрела на старшую подругу.
- Солнышко, попробуй! Без тебя мы не сможем найти его.
- Ладно. – Девочка закрыла глаза, сморщила лоб и мысленно стала звать: «Тиль, Тиль, Тиль!» - Амиль, он не отвечает.
- Попробуй еще раз, милая!
Малышка снова стала звать: «Тиль, Тиль, Тиль…» И в этот раз Зов был услышан.
- Он ответил мне. Амиль, что дальше?
- Посмотри, где он.
Велеяна открыла глаза.
- Ну что? – Амелия с надеждой смотрела на девочку.
- Я не уверена точно, но как будто он в библиотеке. Я слышала шелест страниц.
- Спасибо, мой ангел! Ты не представляешь, что ты сделала сейчас. А теперь ложись спать. Лика побудет с тобой.
- А вы мне расскажете все?
- Конечно. Только завтра, – отозвалась Миелика. – Сегодня ты устала. Ложись, я расскажу тебе сказку.
- Амиль, библиотека недалеко. Мы будем там через пятнадцать минут.
- Нет, девочки. Пятнадцать минут – это много. Я перенесусь. А вы возвращайтесь в зал. Наставники могут заметить наше отсутствие, а это вовсе ни к чему.
- Я с тобой.
- Нет, Клио. Все это из-за меня, значит, и разбираться мне.
Амелия закрыла глаза, мысленно представила центральный зал библиотеки и исчезла. Спустя мгновение она появилась как раз между Алем и Тилем. Юноши стояли в позе дуэлянтов.
- Амелия! Ты откуда?
- Тиль, более глупый вопрос придумать было бы сложно. Что здесь происходит?
- Ничего, мы собирались идти в замок.
- Аль, врать ты не умеешь. – Одного взгляда девушке хватило, чтобы понять ситуацию. На столе были разложены книги по Этике сражения, а ребята стояли друг напротив друга на расстоянии десяти метров. Классическая дуэльная позиция. – Значит, поединок!
- Мели,…
- Подожди, Тиль. Сначала я все скажу. А вы, пожалуйста, оба, выслушайте, не перебивая. Вы же из-за меня собрались драться, так ведь? Хотите, даже скажу из-за чего именно! Начну с Тиля. Я пришла на бал с тобой, так? Но правила бала не запрещают танцевать с другими. Несомненно, если бы ты никуда не ушел, я бы спросила разрешения у тебя, прежде согласиться на предложение Аля. И я не думаю, что ты отказал бы. Но в разгаре бала ты ушел с ребятами чинить какой-то фейерверк. Мы с девочками остались без пар. Естественно, нас стали приглашать. И что мне было делать? Смотреть, как все мои подруги танцуют? Тебя не было рядом, чтобы спросить разрешения. И хочу напомнить, я тебе не жена, не невеста. Ты мой друг, но и Аль тоже. Ты меня пригласил на бал раньше, чем он, поэтому я пошла с тобой. Но все могло быть наоборот. И вот ты возвращаешься в зал, видишь меня танцующей с Алем и уходишь. А подойти к нам, или дождаться окончания музыки никак нельзя было? А я, между прочим, волновалась, куда ты пропал, что случилось. Все ребята уже вернулись, а тебя все нет. Да, Литта мне не сказала, что ты видел меня с Алем. А, знаешь, почему? Она тоже устала оттого, что вы вечно ссоритесь. А мирить вас приходится мне или ей. А мы уже устали, понимаешь.
Теперь ты, Аль. Ты отправился искать Тиля, потому что я волновалась. Я вижу, ты его нашел. И что, сразу поединок? Словами решить ничего нельзя? Обязательно драться? Ты мне обещал найти Тиля, а не сражаться с ним. Я все понимаю, слово за слово.… Но ты же мне обещал. – Девушка чуть не плакала.
- Мели, мы не собирались устраивать поединок.
- Да, конечно, а книги по Этике сражения вы просто решили почитать. Тиль, я устала мирить вас. Устала следить, чтобы вы не поссорились. Устала говорить, что вы Калиссары. Я в Латаре всего четыре месяца. Но мне уже кажется, что я здесь лишняя.
- Амиль, не говори так.
- А как еще? Как?
- Я уже говорил тебе. Выбери одного из нас. Чтобы было ясно, кто друг, а кто может надеяться на нечто большее.
- Это тот редкий случай, когда я полностью согласен с Эллиотом. Мели, другого выхода нет.
- Я не могу. Как вы не понимаете, что я не могу выбрать. Ведь в вашем понятии выбрать – значит определить, что один лучше, а другой хуже. Но это не так. А выход… Выход есть. До моего появления в Латаре вы соперничали, но не враждовали. Пусть так и будет. А я уж постараюсь как можно реже сталкиваться с вами. Школа большая. Места хватит всем.
- Амиль, что ты говоришь. Ты уже вошла в наши жизни. Как же можно взять и уйти из них!
- Можно. По крайней мере, на время, пока что-нибудь не изменится.
С этими словами Амелия закрыла глаза и перенеслась. Стало тихо. Калиссары расставили учебники по своим местам и разошлись в разные стороны, не сказав друг другу ни слова. Остаток ночи оба провели без сна.
Начиная со следующего дня, Амиль стала избегать ребят. Едва заметив их силуэты, она переносилась. Аль пробовал догнать ее, Тиль пытался убедить, что это глупо – безрезультатно: девушка бежала от них, как от стихийного бедствия. Ученикам удалось оставить в тайне происшествие на балу. Никто из Наставников не узнал. Шли дни. В Латарион пришла настоящая весна. Заканчивался месяц Лиры, солнце светило все ярче, птицы пели все громче – чувствовали, что приближается их время. И вот в один из таких солнечных дней Амелия шла из библиотеки к водопаду, где ее ждали Клио и Омела. Вдруг откуда ни возьмись, перед ней возникли Аль и Тиль. Девушка закрыла глаза, готовясь перенестись, но ничего не вышло. Она по-прежнему стояла на тропинке, а ребята держали ее за руки.
- Не пытайся, Амиль, не выйдет. – Аль хитро улыбался. – И не смотри на меня испепеляющим взглядом. Нам нужно поговорить. Хватит уже бегать от нас, как от урагана.
Зеленые глаза пристально посмотрели сначала на одного Калиссара, потом на другого: ребята были настроены решительно, и Амелия решила, что спор ни к чему не приведет.
- Ладно. Давайте поговорим.
- Мели, давай мириться. – Тиль смотрел на девушку своими печальными «звездными» глазами. – Правда, сколько же может длиться твой бойкот.
- Послушай. – Вступил в разговор Аль. – Мы с Тилем постараемся больше не ссориться.
- Постараетесь? Вы мне уже тысячу раз это обещали!
- На этот раз все по-другому. Поверь нам.
Девушка подумала немного и улыбнулась:
- Хорошо, поверю.
- Ну, так что? Мир?
- Мир! А теперь объясните мне, почему я не смогла сбежать от вас? Как вам удалось меня остановить?
И Тиль рассказал Амелии, что несколько дней назад ему в голову пришла одна мысль. Искусством перемещения в Школе владели только двое: Мели и Клио. Он подошел к Клио и поинтересовался, а может ли она перемещать других людей. Клио, не увидев подвоха, ответила, что нет, пока не может. Не хватает Силы. Однажды вместе с Амелией они перенесли Велею, но только на несколько метров. Вот тогда в голове у Калиссара созрел план, которым (редкое единодушие!) он поделился с Алем, поскольку они находились в одинаковом положении. На протяжении всего рассказа Амелия лишь качала головой.
- Да, Тиль, оказывается, ты хитрец. Обвел Клио вокруг пальца. Я скажу ей, чтобы была поосторожнее и повнимательнее.
- Амиль, ты точно не сердишься?
- Точно.
- Тогда зачем ты нас избегала?
- Как зачем? Воспитывала! И не делайте такие мрачные лица. Кто же кроме меня будет это делать. Пойдемте лучше на водопад. И помните, вы дали слово не ссориться! Слово свято!
Глава 4.
Массивная дубовая дверь никак не хотела открываться. Что Клио только не делала, ни в какую. Казалось, дверь просто не хотела ее впускать. А ей так нужно было попасть в зеркальный зал! Наконец, с двадцатой, наверное, попытки, дверь подалась, и девушка смогла пробраться внутрь. Как она и предполагала, никого не было. Зеркальная комната была с секретом. В ней одновременно могло находиться несколько человек, не видя друг друга. Дело в том, что зеркала создавали коридоры в пространстве. Теперь перед Клио стояла непростая задача: найти нужный коридор и попасть в него каким-то образом. Каким – она еще не знала. Трудности надо преодолевать по мере их возникновения. Девушка сосредоточилась, настроилась на Силу Звезд. Она обязана почувствовать Тилора, в конце концов, они с одной планеты, а, значит, связаны невидимыми узами. Проблема была в другом: никто не знал, что она здесь, и в случае неудачи она могла застрять здесь надолго. Девушка мысленно ощупывала все уголки зала, и вот уловила тоненькую ниточку тумана. Это было еще не указание, но намек на то, что она нашла Его. Клио сосредоточилась и переместилась туда, где в воздухе висела дымка. И она не ошиблась. В конце длинного коридора маячили два силуэта, окруженные туманом. Клио не видела лиц, лишь поднятые руки указывали на то, что происходит нечто серьезное. Девушка поняла, что не успеет добежать до них, поэтому она набрала воздуха в легкие и закричала что было силы:
- Тилор!
Туман рассеялся, и Калиссары (конечно, это были они) обернулись на голос. Клио успела вовремя. Поединок был сорван.
- Клио, что ты здесь делаешь?
- Я? – голос девушки звенел как сталь. – Нет, не я, а вы сейчас будете объяснять, что здесь происходит. Я немедленно зову Наставников.
Девушка закрыла глаза и мысленно позвала Аделлу. Через несколько минут Наставница была в коридоре. Мгновенно оценив ситуацию, она перенесла всех присутствующих в Классную комнату, заперла дверь, закрыла окна и скомандовала Калиссарам:
- А теперь рассказывайте! И не врать!
Иногда Аделла умела быть очень требовательной и резкой. Благодаря этому свойству уже через полчаса она выяснила все подробности, включая те, о которых Калиссары хотели умолчать. Все было до смешного банально. Аль разозлился, увидев Амелию с Тилем. Она учила его танцевать вальс – один из земных танцев. Ну, конечно, ужаленная гордость юноши взяла верх над благоразумием. А когда он прошел рядом и поздоровался, Амиль даже его не заметила, так была увлечена процессом. Это стало последней каплей. Аль дождался, когда Тиль останется один, и, естественно, набросился на него с претензиями. Тилор высказал Алю все, что у него накипело за все эти дни. Хрупкое перемирие между Калиссарами было снова нарушено. Назначили время, место и стали готовиться к сражению.
- Вам не стыдно? – Аделла была вне себя от ярости. – Вы понимаете, что могли натворить? Нам повезло, что Клио услышала ваш разговор и успела вовремя. Хотя она тоже заслуживает хорошей порки за то, что так рисковала. Милая, ты-то это понимаешь?
Клио смущенно кивнула.
- Значит, так, Калиссары! С этой минуты вы оба наказаны. За пределы школы – ни ногой. С сегодняшнего дня за вами будет вестись особое наблюдение. За любое, самое незначительное нарушение вы можете оказаться высланными в Лорину на неопределенный срок. Оба!
- Аделла, но…
- Никаких «но» в вашем случае быть не может. О ваших ссорах уже ходят легенды. Пора прекращать этот кошмар в стенах нашей школы! А сейчас – быстро в свои комнаты. Я не хочу вас больше видеть. – Аделла развернулась и направилась к выходу из Зеркального зала. – А ваша ненаглядная Амелия узнает обо всем первой. Думаю, после этого вам раз и навсегда расхочется соперничать. Если не ошибаюсь, в прошлый раз она объявила вам бойкот.
Аделла, конечно, была права. Калиссары перешли все возможные границы и должны были понести наказание. Но… насчет Амелии Фея все же переборщила. Она и сама чувствовала, что не стоило говорить о ней, и тем более не стоило упоминать о бойкоте, тем самым признавая, что первый несостоявшийся поединок известен Наставникам. В тот момент, когда она увидела Тиля и Аля друг напротив друга с выражением ярости на лицах, Фею обуял ужас, что могло случиться непоправимое. Теперь она сожалела, что не смогла совладать с эмоциями и еще больше разозлила ребят, вместо того, чтобы охладить их пыл, как всегда делала Амелия, когда мирила их. Аделла понимала, что конфликт между Калиссарами не исчерпан, что достаточно искры и пламя разгорится снова. И кто знает, чем все может закончиться! Фея рассказала все Магистру, Вирилли и Паламиру. Они очень встревожились. История повторялась! Снова двое Сильнейших влюбились в одну и ту же девушку.
- Может, поговорить с Амелией! Она умница, должна понять. Нужно что-то делать, не сидеть же на месте! Зеркало нас, конечно, во многом выручит. Как-никак, оно может показать все и всех в пределах Латариона. Аделла запретила Калиссарам покидать школу. Это нам на руку. – Вирилль покачала головой. – Но вы ведь знаете, что и на территории школы есть несколько тайных мест.
- Мы-то знаем, – отозвался Магистр. – А вот наши Ученики о них знать не должны.
- Не скажи, Витор! Тогда Мудрейшие тоже считали, что нам ничего не известно. А вышло все… – Паламир отвел взгляд и опустил голову.
- Не надо, не вспоминай! – Аделла погладила его по голове. – Не мучь себя.
- Тот кошмар не должен повториться! Вы это знаете не хуже меня. – Магистр взволнованно ходил по классу. – Вирилль права, стоит поговорить со «звездочкой». И лучше всего это сделать тебе, Аделла! Ты была с ней рядом в день Перехода. Ты руководишь ее группой. Она тебе верит больше, чем всем нам вместе взятым. Попробуй узнать, как она относится к Тилю и Алю. Про неудавшийся поединок – ни слова. Никому. И Клио скажи, чтобы не болтала. Никто не должен знать. С Калиссарами я попробую поговорить сам.
Магистр подошел к окну.
- Сюда идут. Расходимся. И помните, с этой минуты оба юноши в зоне особого контроля. Аделла, поговоришь с девочкой, сразу ко мне. Вирилль, найди зеркало. Паламир, ты идешь со мной.
Через минуту классная комната опустела.
- Амиль, дорогая, ты одна, а где же девочки? – Аделла присела рядом. – Вы же почти всегда вместе. Может, что-то случилось?
- Нет, все хорошо. – Девушка улыбнулась, и Фея поняла, что ей ничего не известно. Собственно, это и к лучшему. Значит, Клио, не проболталась. Поединок удалось оставить в тайне. – Просто у меня скоро День Рождения по земному летоисчислению, и девчонки что-то затеяли. Говорят, что сюрприз и регулярно убегают куда-то. А я вот сижу здесь, смотрю на воду.
- Да, еще древние говорили, что огонь, вода, звезды и время – самые лучшие лекари и утешители. А где же твои всегдашние спутники – Тиль и Аль? – Аделла осторожно взглянула на девушку – не заметила ли подвоха, но выражение лица Амелии было спокойным и прозрачным, как вода Ключника.
- Не знаю. Они странные какие-то в последнее время. Я боюсь, как бы они снова не начали ссориться! Последние два месяца затишья мне так понравились.
- Это после того, как ты с ними не разговаривала две недели?
Амелия удивилась:
- Вы знаете?
- Знаю. И про поединок, и про твой бойкот. Кстати, хорошая воспитательная мера!
- Аделла, вас что-то тревожит? Вы ведь не просто так пришли сюда.
- Ты проницательна, «звездочка». – Аделла не знала, как быть: нарушить слово, данное Магистру, она не могла, но и врать этой девочке не могла тоже. – Я, действительно, волнуюсь. Тилор и Эллиот – хорошие ребята, честные, смелые, добрые. Оба они – лидеры, защитники. Конечно, со своими странностями, но у кого их нет, правда? И все бы ничего, но они Калиссары. Золотой век Латариона проходит. Грядут перемены. И уже не мы, а вы должны будете стать опорой школы. По этой причине Калиссарам нельзя ссориться, их Сила слишком велика и пока не совсем подвластна контролю. Никто не знает, что может произойти, если они решат сразиться. Ты понимаешь меня, девочка?
- Понимаю. Это все из-за меня. Я пыталась их примирить: ругала, упрашивала, уговаривала. Помогает, но ненадолго. Потом скандалы начинаются снова. Мне иногда кажется, лучше бы я не попадала сюда.
- Что ты, милая. Даже не думай такое! Они Сильнейшие, но их ведь только двое, а по легенде, помнишь: «придут четверо…». А вдруг ты одна из четверых?
- Аделла, что вы! Ну какая я сильнейшая? Мои способности до сих пор толком не определены. Так, общие, как у большинства. Но ведь у всех есть что-то свое. У Миелики необыкновенный слух, Омела исполняет желания, Малышка обладает «Зовом». И так каждый. Мне совсем непросто здесь, Аделла. А тут еще Аль с Тилем.… Сейчас, правда, у них перемирие. Не знаю только, как долго оно продлится.
- Амелия, а ты не думала о том, чтобы выбрать кого-то одного?
- Вот, и вы туда же. Аль твердит постоянно: «сделай выбор». Девчонки тоже. А я не могу. Как можно выбрать. Они же разные, совсем разные. Тиль мягкий, спокойный, добродушный, но слишком правильный что ли. Аль, наоборот, бунтарь, мятежник, «пират». Когда они вместе, они дополняют друг друга, сами того не понимая.
- Неужели ты относишься к ним одинаково? Ты прости, что я спрашиваю…
- Ничего. Вообще-то я стараюсь не думать об этом. А если честно, Аделла, я просто боюсь. Боюсь, что если я выберу Тиля, Аль замкнется. Мне и так стоило немалых трудов растормошить его, заставить поверить, что он – хороший, что он – Новый Эллиот с новым именем и новой судьбой. И потом, я совсем не уверена, что Аль поймет мой выбор.
- А если наоборот?
- Если я выберу Аля… Тиль примет это, не сомневаюсь. Он отступит, уйдет в тень. И мне будет не хватать его. Я словно между двух огней. Поэтому пока пусть все останется как есть. Но вы не волнуйтесь, Аделла, я присматриваю за ребятами.
- Хорошо, дорогая. Ты меня немного успокоила. Но все же будь внимательна, и чуть что не так, сразу зови меня.
Фея удалилась, а Амелия долго еще сидела на берегу водопада и раздумывала над последними словами Наставницы.
Прошел месяц. Про поединок никто не узнал. Амелия временами тревожилась, но в целом не замечала никаких признаков вражды между Калиссарами. А вражда была и с каждым днем становилась все сильнее. Первое время за Тилем и Алем велось неусыпное наблюдение. Но время шло, опасность стала казаться призрачной, и Зеркало убрали. Калиссары вели себя ровно, спокойно. Наставники решили, что они, наконец, повзрослели и поумнели. Одна Клио не верила, что все уладилось. Много раз она хотела рассказать подруге про второй неудавшийся поединок, но сдерживала себя. А вдруг ребята, в самом деле, прекратили соперничество?! Или они выжидают? Клио не знала наверняка и поэтому молчала. Амелия же нарадоваться не могла на произошедшие перемены. Все вставало на свои места. А скоро, совсем скоро ей разрешат навестить маму в Лорине.
Оставалось всего несколько дней до конца учебного года, когда произошло событие, перевернувшее привычный уклад жизни Школы. По традиции в последние дни сельма Ученики приводили в порядок классные комнаты и библиотечные залы. Скоро многие должны были разъехаться по своим планетам на каникулы. Некоторые отправлялись в Лорину, где жили их родные. И лишь небольшая часть Учеников оставалась в школе.
Амелия переплетала книги в библиотеке. За год общения с учениками некоторые из них порядком поистрепались, и теперь девушка мастерила для них новую одежду. За этим занятием ее и застала Клио. Перепуганная и всполошенная, она начала что-то сбивчиво рассказывать. По ее словам выходило, что Амиль сейчас же должна найти Аля или Тиля, потому что их нигде нет, и никто их не видел, и вообще, может, что-то произошло, недаром ей сегодня снилась Луна – к событиям, не иначе!
- Клио, Клио, стоп. Я ни-че-го не поняла! Давай спокойно и по порядку. Что случилось? Причем здесь ребята?
- Мели, послушай меня, позови Аля, я помню, ты говорила, что связана с ним мысленно. Я звала Тиля, но он отгородился от меня, специально, конечно.
- Клио, ты толком можешь сказать?
Девушка сделала глубокий вдох.
- Ребят нигде нет, они не отзываются, я не чувствую Тиля. Мне кажется, они снова затеяли поединок.
- С чего ты взяла? Какой еще поединок? Отношения между ними ровные, ни ссор, ни скандалов. Я, правда, сама сначала удивлялась. Причин для сражения нет. – В этот момент Амелия заметила, как изменилось лицо подруги. – Или есть? А я опять не знаю? Отвечай, Клио!
Та кивнула в ответ.
- Был второй поединок.
- Что? – Амелия вскочила. – Когда?
- Месяц назад. Я случайно подслушала их разговор, и помешала, позвала Аделлу. Потом Магистр запретил мне говорить кому-либо.
- Клио, как ты могла не сказать мне?
- Прости, Амиль. После поединка за ними установили наблюдение через зеркало Вирилли. Помнишь, она приносила на урок Мастерства?!
- Да, помню, оно действует на всей территории Латариона. Значит, нужно скорее найти Вирилль.
- Нет, постой. Калиссары знают о зеркале. Но и за пределы Школы им не выйти – защитное поле не выпустит.
- Где же они?
- Не знаю. – Клио в отчаянии заламывала руки. – Амиль, я виновата перед тобой. Но прошу тебя, найди Тиля. Я не смогу жить, если что-то случиться с ним. Он любит тебя, а я… Я не говорила тебе…
- Да знаю я, Клио, все знаю. Я же не слепая. Сейчас это неважно. Калиссары.… Если они действительно на территории школы, то есть только одно место. За водопадом. Я сейчас перенесусь туда. Если через десять минут я не вернусь, зови Наставников. Все поняла?
- Я с тобой.
- Нет. Жди здесь.
Амелия закрыла глаза и переместилась на берег водопада. Окликнула ребят, но никто не ответил. Тропинка была едва видна, и человек, не знающий о ней, ни за что бы ее не заметил. Она вилась по берегу водопада и скрывалась за струящимся потоком воды. Там, внутри, находилась небольшая пещерка, недоступная внешнему глазу, недоступная вообще никакому взору. Это было единственное место в Латаре, не отражавшееся в зеркале Вирилли. Амелия узнала об этом случайно. В одной из книг по истории Латариона описывалась пещерка за водоспадом – так раньше именовался поток, низвергающийся вниз с гористого склона. А так как водопад в школе один, Амелия в один из дней решила проверить, так ли это. И нашла то, что искала. С тех пор она частенько приходила сюда, когда хотела остаться одна. А потом рассказала Алю и Тилю. Они беспокоились, куда она пропадает, мучили вопросами, пришлось открыть секрет.
Пещера пустовала. Амелия посмотрела по сторонам – никого не было. Обрадовавшись, что Клио ошиблась, девушка собралась уходить, как вдруг увидела на земле свою волшебную палочку. Когда-то она получила ее от Аделлы, а потом подарила Алю, чтобы с ним всегда были звездочки. Палочка означала, что Калиссары были здесь. Поднимая ее, Амиль вдруг увидела небольшую нишу в стене, которую раньше не замечала. За нишей оказался узкий лаз в другую пещеру, открывавшуюся наружу. Мели осторожно выглянула из внешней пещеры.
Она увидела ребят сразу. Клио оказалась права. Это был поединок. И он уже начался. Калиссары стояли на расстоянии примерно в двадцать метров, вытянув руки, из которых вырывалось пламя. Два ослепительно белых луча медленно скользили навстречу друг другу, разрывая пространство. Амелия ринулась к ним. На бегу она поняла, что не успеет. Остановилась, и в тот момент, когда лучи готовы были соприкоснуться, инстинктивно выстрелила руками вперед. Все произошло за считанные секунды. Из ее ладоней вырвался столп пламени. Три луча соприкоснулись. Наступила оглушительная тишина. Потом в месте соприкосновения возникла сияющая точка, превратившаяся в огненную сферу. Вспышка. Свет. Яркий белый свет, заполнивший вдруг все пространство, сменила волна горячего воздуха. Последнее, что услышала Амелия, прежде чем потерять сознание, был крик ужаса «Не-е-е-е-е-т».
Очнулась Амиль на удивление скоро. Удар о землю был сильным, нестерпимо болела голова, ныли обожженные руки, но сознание вернулось к ней. Поляна выглядела как после пожара. Обугленная трава, сгоревшие цветы. Девушка тяжело поднялась. Огляделась. В нескольких шагах от выхода из пещеры лежала Клио. Любя подругу и одного из Калиссаров, она не могла оставаться в библиотеке. Это она закричала «нет», увидев страшную картину. Едва взглянув на Клио, Амиль уже знала, что с ней все в порядке. Ей даже не потребовалось подходить к подруге. Какое-то неизвестное, новое чувство подсказывало ей, что Клио жива. Это же чувство говорило ей, что живы и оба Калиссара, которых взрывная волна отшвырнула по разные стороны поляны. Амелию била нервная дрожь. Нужно было выбираться, звать на помощь. Силы оставляли девушку. Их едва хватило на то, чтобы пройти через водопад и позвать Аделлу. После этого – провал. Каково же было Фее увидеть одну из своих любимых воспитанниц лежащей на берегу Ключника без сознания! Аделла перенесла девушку в Школу, немедленно призвав всех Наставников.
Вирилль, обладавшая талантом врачевания, вернула Амелию из мира теней, куда погружались все, так или иначе терявшие Силу. Срывающимся безразличным голосом девушка рассказала все, что случилось. Все, что помнила. Паламир и Ранделина немедленно отправились в указанное место.
- Магистр, - Амелия тяжело дышала.
- Да, моя милая. Все теперь будет хорошо. Тебе не нужно пока разговаривать.
- Магистр, у меня просьба. Я не останусь здесь. Я не могу. Отправьте меня к маме в Лорину. У меня нет сил. Я не хочу видеть ребят. Я не могу их видеть. Мне не выжить рядом с ними. Я прошу вас!
Аделла ласковой, но твердой рукой уложила девушку.
- Конечно, родная. Ты не останешься здесь. – Фея обернулась к Магистру. – Витор, я думаю, Касс подойдет лучше, чем Лорина. Там ее примут, не задавая лишних вопросов.
Магистр бросил удивленный взгляд на Фею. Та ответила ему мысленно: «Девочка слаба, обессилена. Чудо, что она выжила. Чудо, что никто не погиб. Она одна из Сильнейших. Это бесспорный очевидный факт. Витор, мы не можем ей отказать».
- Хорошо, собирайтесь в дорогу прямо сейчас. Аделла, побудешь с девочкой несколько дней на Кассе. А ты, звездочка, знай, мы тебя отпускаем, но будем ждать. Возвращайся поскорее. Как никак твой дом здесь.
Часть 2.
Глава 1.
Касс был дружелюбным миром. Миром природы – живым и непосредственным. Здесь все дышало, двигалось, разговаривало. Всё: деревья, цветы, ручейки, даже камни нет-нет и отзывались гулким эхом. Что уж говорить о животных. На Кассе произошло удивительное: люди каким-то непостижимым образом сумели стать частью природы, равными ей. Не друзьями, не детьми, а именно равными. Здесь заботились друг о друге. Любая хозяйка могла морозную ночь провести рядом с любимой подружкой – березкой, укрывая ее от холода, укутывая дымом костра. Любой хозяин той же морозной ночью мог позвать лесных жителей обогреться у теплой печки. Животные предупреждали людей о переменах погоды, о бурях и штормах. Птицы передавали новости из одного края в другой. Оттого доброта была повсюду на Кассе. Оттого здесь слыхом не слыхивали о ненависти. И если случалось, что во время шторма погибал человек, горевали и скорбели все вместе. Поэтому дети этого мира немало удивлялись, изучая в Латаре Этику сражения. Разве можно причинять вред живым существам? Кассиане считали это противоестественным самой природе человеческой души. Так и Омела долгое время не могла свыкнуться с тем, что ее способности, ее Сила где-то в иных мирах могут быть обращены во зло. Среди всех наблюдаемых планет Касс был единственным, где за всю историю не произошло ни одного конфликта. Может быть, поэтому Наставники так бережно относились ко всем ученикам - кассианам. Даже иногда казалось, что преподаватели сами учатся у них терпению, мудрости, покою, способности видеть в других только хорошее, доброе. Может быть, поэтому неслучайно Аделла выбрала именно Касс для израненной и опустошенной Амелии.
Пройдя через портал, Аделла и Амелия очутились на зеленой солнечной полянке, на опушке леса. Лес стоял на пригорке. Внизу виднелись аккуратные домики местных жителей. Все вокруг цвело и сияло. Звонко пели птицы, легонько журчал ручей, петляя между деревьями, тепло пригревало летнее солнышко. Но Амелия ничего этого не замечала. Для нее все было серым и неприглядным. Сил едва хватало на то, чтобы не упасть.
- Пойдем, дорогая. Нас уже ждут.
Они начали спускаться по тропинке, вившейся напрямик к деревне. Несколько любопытных оленят провожало их взглядами. Кто такие? Откуда?
Фея привела девушку к большому красивому дому, с резными ставнями и флюгером на крыше. В нем жила Астра – хозяйка большой шумной семьи. Она обладала живым и веселым нравом, которым рассеивала мрак подобно звезде в ночи. Если кто и мог помочь Амелии, то только она. В ее доме всегда было много народа, и всем хватало места: и детям, и друзьям, и животным, и многочисленной родне. Астра отнеслась к Амелии, как будто та была ее собственным ребенком: встретила, приласкала, накормила и отправила отдыхать, справедливо полагая, что «девочке, столько перенесшей за последнее время, нужно немножечко поспать». Конечно, Фея все рассказала ей. Таков был порядок. Тяжело тебе или легко, неважно, повествуй о горе и найдешь отклик! Так от века велось на Кассе.
- …и когда девочка сказала, что не останется в Латаре, я сразу подумала о тебе, Астра. Вот такая история.
- Ты правильно сделала. Она будет мне дочерью. И останется здесь, пока сама не захочет вернуться. Я никому не позволю ее забрать, будь в этом уверена.
- Спасибо тебе. Магистр просил меня остаться с ней на несколько дней…
- А вот это незачем. Пойми меня правильно, Аделла, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты думала, будто я отказываю тебе в своем доме. Но сейчас мы заботимся о девочке. Ты будешь напоминать ей о случившемся в школе, а лишние слезы совсем ни к чему. Вот поправится, окрепнет немного, тогда и навестишь ее.
- Ты тысячу раз права. Тебе бы быть Наставницей!
- Ну, уж нет. Куда я отсюда! Иди, Аделла, и ни о чем не беспокойся! Девочка обязательно выздоровеет.
- Ее зовут Амелия.
- В Латарионе, может быть. Здесь у нее будет новое имя.
Аделла вернулась в Латарион успокоенная. С ее подопечной все будет в порядке. Астра об этом позаботится. Двух женщин связывала многолетняя дружба еще с тех пор, когда обе они были ученицами. Потом их пути разошлись: Аделла стала Наставницей, а Астра предпочла вернуться домой, но нежность и теплота в отношениях остались. Астра не раз выручала Фею, а та, в свою очередь, взяла под покровительство именно Касс, а не свою родную Телию.
Теперь предстояло разобраться с Калиссарами. И сделать это как можно скорее, пока они не натворили новых бед!
Амелия проспала почти два дня. Никто не мешал ей. Астра позаботилась об этом. Домашним она строго-настрого наказала вести себя тихо:
- Девочка болеет. Фея привезла ее к нам, чтобы она поправилась. Ей нужно много спать. Поэтому с этого дня в доме не шуметь!
- Мама, а как ее зовут? – спросила младшая дочка Ивушка, ровесница Амелии.
- Ее прежнее имя осталось в Латарионе. Мы дадим ей новое имя через несколько дней. А пока зовите ее Сестрой. А мне она будет дочкой.
- Это хорошо, - улыбнулась старшая дочь – бесстрашная, настойчивая и бесконечно светлая девушка. – У нас будет новая подружка.
У Астры было пятеро детей: две дочери – Ива и Фрезия, и три сына: Ольх, Клен и Веск. Старшие дети уже создали свои семьи, с матерью жили двое младших – Ива и Веск. Юноша немного стеснялся своего «цветочного» имени, ведь братья были названы в честь деревьев, а он – как девчонка! Но имя Вереск полностью соответствовало его характеру. Надежный товарищ и преданный друг, он был незаменим. По крайней мере, так считали окружающие! Ивушка была кроткой и спокойной девушкой, не в пример старшим сестрам, ярким и озорным. Она сразу же прониклась теплотой к Сестре, как велела называть гостью мама. Она приготовила мазь для обожженных рук Амелии и нашла ей походящее платье. Она не отходила от нее ни на шаг. Не задавала вопросов, не удивлялась, просто была рядом. И постепенно Амелии стало казаться, что Ива и вправду сестра ей. Веск поначалу сторонился ее, а потом в один из дней принес букет цветов. И стал другом и братом.
Спустя неделю Астра подозвала к себе Амелию.
- Сегодня первый день нового месяца. По обычаю нашего мира, в этот день детям дают имена. Сегодня и ты получишь новое имя, Дочка. Имя нашего народа.
- Могу ли я? Ведь моя родина не здесь, а совсем на другой планете.
- Это так. Но и Касс теперь дом тебе. Поэтому не мучь себя вопросами. Сейчас вы вместе с Ивой отправитесь к ручью. И будете ждать, пока кто-нибудь из лесных или домашних братьев не подойдет к тебе. Когда это случится, ты спросишь: «как мое имя?» И тебе ответят.
- А я смогу понять?
- Сможешь. А если что, Ива будет рядом, подскажет.
Амелия сделала все по словам Астры. Придя на берег ручья, она села почти у самой воды и стала ждать. Ива устроилась невдалеке. Спустя какое-то время к Амелии подбежал большой серый пес и ткнулся носом в ее ладонь.
- Хорошая собака. – Девушка погладила его по голове, почесала за ушами, а потом, вспомнив слова Астры, осторожно спросила. – Как мое имя?
Казалось, пес только и ждал вопроса. Вскочив, он стремглав кинулась вдоль по течению ручья, исчез из вида, а потом снова появился, держа в зубах белую лилию. Он положил цветок на колени изумленной девушке, лизнул ей руку и умчался прочь.
Подбежала Ива, расцеловала Амелию в обе щеки.
- Ну вот, теперь ты Лилия. Прекрасное имя! Таинственное, дымчатое. Мама обрадуется.
- Лилия, - Амелия улыбнулась. – Твой брат принес мне букет лилий тогда, помнишь? Как будто знал…
С этого дня Амелия пошла на поправку. Веск безумно обрадовался, узнав, что оказался пророком, и теперь бегал на ручей за цветами каждый день. Он сопровождал Иву и Лилию везде, куда бы они ни пошли. Брат и сестра замечали, что частенько гостья уходит в себя и думает о чем-то тяжелом, омрачающим ее лицо, но ничего не спрашивали. Захочет – расскажет сама, мудро рассуждали они, и, безусловно, были правы. Настал день, когда Лилия открыла сердце новой сестре. Они гуляли на опушке леса, ветерок развевал их вьющиеся волосы, и слова лились сами собой.
- ... а после поединка я не захотела оставаться там, и Аделла привела меня к вам домой.
- Ты скучаешь по Латариону? – Ива заглянула в глаза девушке.
- Не знаю, наверное, да. Там у меня остались подруги, Наставники. Я ушла поспешно, никому ничего не объяснив. Аделла, конечно, успокоила их, но все равно, я чувствую себя немного виноватой.
- Лилия, ты прости, что я спрашиваю, но ты хочешь вернуться?
- Пока нет. Я еще не готова. И Сил маловато. Знаешь, а ведь я одна из Сильнейших. Мне Фея вчера сказала. Оказывается, остановить поединок Калиссаров мог только равный им.
- Значит, ты из легенды? У нас на Кассе ее знают, но считают сказкой.
- Выходит, что так. Только вот радоваться не приходится. Легенда предвещает суровые времена для Латариона. Не хочется думать об этом.
- А ты не думай. Ты сейчас здесь. Наш мир – добрый. Он всегда примет тебя, ты ведь теперь тоже его часть. Вот и пес всегда рядом с тобой.
Это было действительно так. Со дня наречения, когда Амелия получила новое имя, пес следовал за ней неотступно. Девушка звала его Серый Пес, за цвет шерсти и в память об одной из легенд ее родного мира. Потом Амелия вспомнит, что именно его ей показал кристалл Ранделины и поймет, что все было предопределено заранее.
А в Латарионе кипели страсти. Аделла, оставив Амелию на Кассе, вернулась в школу как раз вовремя. Магистр бушевал. Первоначальное замешательство и боязнь за жизнь учеников прошли, освободив место гневу.
- Вы хоть понимаете, хотя бы чуточку, что чуть не убили друг друга, если бы девочка не успела или опоздала? Вы чем думали, когда затевали все это? А я-то, старый осел, поверил, что вы образумились, «зарыли топор войны», как говорит Лендар.
- Магистр,… - начал было Эллиот.
- Молчать! Мальчишки! Глупцы! Вообразили себя рыцарями-дуэлянтами. Неужели вы рассчитывали, что звездочка обрадуется победе одного из вас, и вы будете жить долго и счастливо? Вам в голову не приходило, что она может возненавидеть обоих вне зависимости от исхода поединка. Не приходило? На кого вы похожи? Нет, вы не Калиссары, не Сильнейшие, нет. Вы два дурака, которые не могут решить спор словами, без применения силы. Неудивительно, что девочка видеть вас не хочет.
- Где она? – вырвалось у Тиля.
- В надежном месте очень далеко отсюда. И я не думаю, что она скоро вернется, если вообще вернется. Вы поймите, вы не просто подрались и разбили друг другу носы. Вы применили всю свою Силу. Вы чудом остались живы. И на вас нет ни одной царапины, чего не скажешь о девочках. У Амелии и Клио обожжены руки и лицо. Звездочка, к тому же потеряла почти всю Силу. Да-да, Аль, не отворачивай взгляд. Она смогла разбить ваши силовые лучи. Она думала только о том, чтобы вы выжили, не заботясь о себе. Вам несказанно повезло, что она оказалась равной вам. Что, не знали? Никто не знал. А она Калисса, Сильнейшая. Вы поставили под угрозу не просто само мирное существование Латариона, вы разрушили легенду, ибо я не знаю, захочет ли Амелия вернуться.
Постепенно гнев вышел из Магистра, оставив в душе лишь грусть и ужас от пережитого. Витор взглянул на ребят. Калиссары сидели, опустив головы. Кажется, до них стало доходить, виновниками чего они стали. Осознание содеянного принесло отчаяние и боль.
- Выходит, - уныло произнес Тилор, – наша ненависть чуть не погубила самое ценное в наших жизнях.
- Вот. Это первые здравомыслящие слова, которые я слышу. Ладно, идите в свои комнаты. И даже не думайте что-нибудь натворить. Вы под наблюдением. А завтра изложите мне ваши мысли. Ступайте!
В дверях гостиной ребята столкнулись с Аделлой. Фея посмотрела на них как на преступников и, не сказав ни слова, проследовала в кабинет Магистра.
- Сможет ли Она простить нас, Тиль? Ты ее лучше знаешь.
Тилор собрался было ответить что-нибудь резкое, но, увидев глаза Аля, больные и тусклые, не стал язвить, а сказал, что думал:
- Не знаю. Ей сейчас тяжело.
С этой минуты вражда иссякла. И очень скоро не было в Латарионе двух более близких друзей, чем Аль и Тиль. Горе объединило их. Ведь вдвоем ждать несравнимо легче, чем одному. Да еще Наставники придумали им в наказание вместе учить младших верховой езде. Сначала они огрызались, потом стали молчать. Но как гласит пословица, с чужими молчать не будешь, молчат только со своими! И так постепенно, Калиссары стали друг другу братьями. И они принялись ждать возвращения Амелии, поддерживая один другого, надеясь, что доброта и мудрость девушки помогут ей понять и простить.
Когда случился поединок, все девушки какое-то время пребывали в состоянии оцепенения. Умом они понимали и причины, и неизбежность, и решение Амелии. Но сердца разрывались от боли. Дафина, никогда не считавшая Амиль своей подругой: «так, учились вместе, и все», - горевала чуть ли не больше других. Еще бы! Ведь она тоже познала горечь предательства, когда самые близкие люди совершают поступки, которые нельзя ни понять, ни простить. Сама она так и не смогла взять в толк, как могли ее родители отвернуться от своего ребенка только за то, что она не такая как все., только за то, что она оказалась наделена силой. «Амили сейчас, наверное, очень больно» - думала она. – «Как и мне когда-то…».
Клио никого не хотела видеть. Ожоги зажили быстро, Вирилль сделала все возможное для этого, но сердечная рана болела и кровоточила. Калиссары были спасены, но любимая подруга, сестра оказалась так далеко от нее. И все по их вине. Клио часами сидела на берегу водопада, обожаемого Амилью, но легче не становилось. А любовь к Тилю только мешала теперь.
Тяжелее всех приходилось Омеле. Она увядала, как цветочек, которого лишили воды и солнца. Отказывалась есть, почти не выходила из своей комнаты. Ее как будто покидали жизненные силы. Поединок нарушил равновесие, гармонию Латариона. Неизвестность пугала девушку, отнимала волю к жизни. Аделла, посоветовавшись с остальными Наставниками, решила рассказать Омеле об Амелии в надежде, что это хоть как-то поднимет ее дух. И оказалась права. Узнав, что подруга находится на ее родном Кассе в доме Астры, у которой сама Омела столько раз гостила летом, девушка взяла себя в руки и потихоньку стала выздоравливать.
Глава 2.
Заканчивался Лунный месяц, близилось начало нового учебного года, и все чаще Амелия думала о возвращении. С одной стороны, рана была глубока и тревожила ее беспокойными мыслями. Но Аделла успокаивала, что Калиссары изменились и стали друзьями, что они очень переживают то, что натворили. Да и девочки ждут. И вот настал день, когда Амелия твердо решила, что пора возвращаться. Астра не удивилась, она предвидела это.
- Ты точно все обдумала? – женщина ласково смотрела на названую дочь.
Амелия кивнула в ответ.
- Ну что ж, будь по-твоему. Я уважаю твое решение и принимаю его. Не могу тебя задерживать, хотя я очень хотела, чтобы ты пробыла на Кассе как можно дольше. Ты Калисса, избранная. Путь твоей судьбы неведом. Но знай, милая, что здесь тебе всегда будут рады. И если вдруг там что-то пойдет не так, возвращайся. На время, погостить. Или насовсем.
- Спасибо, Астра. Я никогда вас не забуду!
- Лилия, никогда – это очень долго. Просто помни, что ты стала нам родной.
Ива расстроилась до слез, узнав, что Лилия возвращается в Латарион. Вереск тоже был сам не свой, твердил: «Останься!», а потом, поняв, что Лилия все уже решила, хлопнул дверью и убежал.
Астра хотела проводить Амелию шумной веселой компанией, но девушка воспротивилась.
- Я тихо появилась здесь, тихо и уйду. И потом, я не люблю прощаться! Это так грустно... Астра, даю слово, я обязательно вернусь на Касс. Не знаю, когда, может, на каникулы, но вернусь.
- Хорошо, моя милая! Простимся дома. – Астра обняла девушку. – Будь сильной. Верь в себя, в свои силы. Ты Калисса, способна многое выдержать. Может быть, именно поэтому ты выжила. Иди, и не думай о плохом. Все уладится. А если что, мы будем твоим тылом, местом, где ты всегда сможешь переждать бурю. Вот только кажется мне, что отступать не в твоем характере.
- Астра...
- Не надо, Лилия, не говори ничего, я все вижу в твоих глазах.
Астра поцеловала девушку в лоб, и проводила до двери. На улице Амелию ждала Ива. Рядом лежал Серый Пес. Вместе они направились к порталу. На опушке леса их догнал Веск.
- Лилия, вот, возьми! Это тебе на память. – Юноша вложил в ладони Амелии крохотный цветок лилии, искусно выточенный из местного самоцвета, схожего с земным хрусталем. – Мы будем ждать тебя!
- Спасибо! Эта лилия всегда будет со мной. Я повешу ее на цепочку и буду носить как кулон. Веск, Ива, пожалуйста, не печальтесь. Мне тяжело придется в Латарионе, если вы будете грустить. Дальше я пойду одна! До встречи!
Амелия остановилась перед порталом, еще раз взглянула на зеленую лужайку Касса, погладила Серого Пса. Затем закрыла глаза, сделала шаг вперед и мысленно начала считать: «Пять, четыре, три...» Досчитав до одного, Амелия открыла глаза: она стояла на берегу водопада, а невдалеке виднелся замок.
«Вот я и вернулась!»
Амелия медленно шла к школе по зеленой извивающейся тропинке. Природа вокруг была тихой и безмятежной. Никаких следов поединка Калиссаров: ни выжженной травы, ни поломанных веток. Как будто и не было ничего. Заметив вдалеке небольшую группку Учеников, девушка решила перенестись, чтобы избежать лишних вопросов. Она закрыла глаза и спустя мгновение очутилась во внутреннем дворике школы. Из фонтана незамедлительно высунулась голова любопытного Лесного Странника, спасавшегося в воде от жарких лучей солнца. Привидение радостно заухало и окатило Амиль волной брызг, приветствуя ее таким образом.
- Добрый день, Сэр Странник! Зачем вы меня облили?
Но привидение лишь подняло новую волну брызг, и Амелии пришлось попросту сбежать от не в меру развеселившегося Странника, слыша доносившееся ей вслед: «С возвращением!».
Магистр был безмерно удивлен, когда дверь его кабинета открылась, и в нее просунулось улыбающееся личико Амелии. Никто из Наставников даже не думал, что девушка вернется в школу в этом году. Хотя Аделла и говорила, что Амиль чувствует себя значительно лучше, о ее возвращении даже речи не шло.
Первые часы после перехода Амелия провела в кабинете Магистра. Он рассказал ей обо всем, что случилось за время ее отсутствия. Про внезапную дружбу Калиссаров, про болезнь Омелы, про нарушенное равновесие в Латарионе. Про то, что были утрачены остатки Гармонии, и хотя на первый взгляд все оставалось прежним, глубинные связи оказались прерванными. Добро и зло уже не уравновешивали друг друга, безжизненная Серая Пустошь на краю Латариона разрасталась. Стрелка весов отклонилась от середины, и Вершители подозревали, что не в сторону добра. Латарион перестал быть миром света. И какая-то его часть оказалась в тени, перестала быть доступной для глаз Наставников. Все это были очень тревожные новости. Тучи сгущались над Латаром. Наступали времена, предсказанные легендой. Трое из четверых Калиссаров были определены. Но было и хорошее: прибыло еще несколько новых Учеников, а это значило, что сам дух Латариона жив, и перемены не коснулись его. Пока...
Девочки остолбенели, когда увидели Амиль на первом уроке. Еще больше их поразило то, что она вернулась в Латар несколькими днями раньше и до сих пор успешно «пряталась» от них. На самом деле Амелия, конечно, вовсе не думала скрываться от кого-либо. Просто Наставники решили, что до начала занятий девушка должна побыть одна, хорошенько все обдумать, как-никак, теперь она одна из Сильнейших. Так и случилось, что эти дни Амелия провела в Лорине у мамы. Самым трудным оказалось уговорить Лесного Странника не растрепать то, что Амелия вернулась. Невероятно болтливый, он согласился молчать только в обмен на обещание Магистра не выгонять его больше из фонтана и не мешать ему брызгать водой на «молодые побеги», как он называл учеников.
Первые дни Клио и Омела не отходили от Амелии ни на шаг, боясь, как бы она не передумала оставаться в Латарионе. Тиля с Алем они даже близко не подпускали. В конце концов, Калиссары обратились за помощью к Аделле. Фея рассудила, что разговор Сильнейшим не повредит, и объявила это девочкам. И вот в один из дней Тиль и Аль сидели на берегу водопада и ждали Амелию. Она появилась неожиданно. Дар перемещения приобрел новые грани от вновь обретенной силы, и девушка теперь могла переноситься на любые расстояния.
- Мели!
- Амиль!
Калиссары со всех ног бросились к появившейся девушке. Та приветствовала их взглядом. В течение следующего часа ребята наперебой просили прощения, клялись, что они изменились, что они теперь друзья, что им очень тяжело жить с такой виной на сердце. В конце концов, Амиль прервала красноречивый поток и просто сказала:
- Я вас простила. Не нужно клятв. Вы мне очень дороги. И я вижу, как вы сильно изменились. Мы будем хорошими друзьями. Ведь так?
Юноши кивнули в ответ:
- Мы никому не позволим тебя обидеть!
- Главное, чтоб вы сами меня не обидели! – засмеялась Мели. – Ну, ладно, хватит, я не сторонница самокопания! Идемте купаться! А то Клио и Омела, наверное, уже извелись.
И дружная компания спустилась вниз, к тихой Ключевой лагуне, где было излюбленное место для купания, и где Калиссаров ждал весь их курс.
Прошло две недели. Латарион жил обычной жизнью. Амелия, как и другие Ученики ее курса, несколько раз в неделю занималась с маленькими, в основном, на природе, передавая им знания своего мира. Ребята разделили «стихии обучения»: Клио рассказывала про звезды, Омела, Тисс и Падуб учили понимать языки растений и животных. Вместе с Тилем и Алем малыши постигали науку верховой езды, иногда им в этом помогал Рой – рыцарь-эльф, который на своей родине Пальмине дружил с лошадями с раннего детства. Индеанка Алисса показывала, как вязать веревочные письма. Крайне редко у кого-нибудь они получались, но радости доставляли видимо-невидимо. Амелия долго думала, что она может дать детям, а потом решила: «Научу их кататься на коньках! И весело, и пригодится!» Когда же уставшие, но довольные малыши возвращались в замок, Орнелия укладывала их спать, а Лей читал им вслух сказки и легенды, которые писал специально для них. Кетлей был родом с Телии. Сын пекаря, на удивление всем, он был воспитан и образован не хуже настоящего принца. Дети его обожали.
Однажды, заглянув в библиотеку в поисках одной старинной книги, за столиком у окошка Амелия увидела силуэт, показавшийся ей смутно знакомым. Она подошла ближе и хотела уже поздороваться, как вдруг узнала человека, склонившегося над книгой. Старинные рукописи вылетели из рук, когда Амелия бросилась к нему с криком: «Тим». Юноша у окна вздрогнул, повернул голову и не поверил своим глазам: к нему бежала та, кого он искал вот уже целый год и из-за кого, собственно, и попал в Латарион.
Амелия плакала долго, ей все не верилось, что Тимка, ее Тимка здесь, с ней. Когда закончились слезы, наступило время вопросов. История казалась невероятной, но дело было так.
Получив известие о том, что его невеста разбилась в горах, Тимофей не поверил. И отправился на место аварии. Он нашел тот злосчастный поворот, где дорога была шириной всего четыре метра. На ней едва-едва могли разъехаться два автомобиля, причем ехать нужно было очень осторожно. А тот лихач, что попался навстречу его Але, на этой узенькой дорожке петлял, пытаясь произвести впечатление на свою спутницу. Амелия увидела его слишком поздно и отвернуть было некуда: справа пропасть. Она увеличила скорость и резко взяла влево, чтобы обогнуть выступ, но не успела. Столкновение было такой силы, что машину подбросило вверх, развернуло и только потом ударило о скалу. Автомобиль лихача чуть не сорвался, но ему, опытному водителю, в последний момент удалось выровняться и удержаться на дороге. Машина Али загорелась. Позже спасатели рассказывали, что в ней никого не нашли. Поэтому через год Тим, все еще не веривший в гибель невесты, снова поехал в горы. Он облазил все выступы, прошел несколько километров пешком, виня себя в их глупой ссоре, в том, что отпустил ее одну в горы, что научил водить машину. Не помня себя от горя, он спустился по пологой скале в ущелье, рассчитывая найти хотя бы что-то, мечтая хотя бы на мгновение снова увидеть Алины такие родные зеленые глаза. Там, внизу, на берегу маленького горного озера он уснул, измученный, а когда проснулся, то понял, что уже не на Земле. Каким-то непостижимым образом он перенесся в Латарион. Позже Наставники объяснили ему, что его желание увидеть невесту было таким сильным, что разбудило спящую Силу Озера. Она и перенесла его в Латар. Правда, почему именно сюда, никто из них сказать не мог. Теперь же все встало на свои места. Желание Тимофея исполнилось: он нашел Алю.
Тиль и Аль поначалу с недоверием отнеслись к новоявленному жениху. Но, узнав всю историю, они приняли его, хотя и понимали, что Амелия, или Аля, как звал ее Тим, теперь потеряна для них навсегда.
«Ну что ж, мы причинили ей столько боли, что, наверное, просто не заслуживаем ее. Пусть будет счастлива с этим добродушным медведем!»
«Хорошо, я отступлю, я виноват перед ней. Но любить ее я не перестану. И, может, когда-нибудь…»
Так думали Калиссары. А Аля ничего не думала. Первый раз за долгое время она была абсолютно счастлива.
Глава 3.
Счастье длилось недолго. Жизнь часто преподносит сюрпризы, когда их совсем не ждешь. В один из дней Амиль, как обычно, занималась с маленькими. С помощью Лендара она заморозила небольшой участок ручья и теперь учила детей кататься на коньках. Зрелище было довольно забавным. Посреди теплого бабьего лета появился кусочек зимы. Лендар понаблюдал немного за их тренировками, а потом отправился по своим делам: воспитанники находились на территории школы, значит, были под защитой. Через час шумная команда двинулась в замок. Многие сильно расшиблись, падая, но никто не жаловался. Что синяки! Вирилль вылечит их в два счета. А как интересно летом кататься на коньках! Амелия с ребятами была на полпути, когда на Латарион упала огромная тень. Девушка почувствовала, что что-то здесь не так. Не просто гроза идет на замок. Она велела своим подопечным прибавить шаг. Быстро темнело. Малыши испуганно притихли. Вдруг Велея пронзительно вскрикнула:
- Амиль, смотри!
Девушка подняла голову и увидела, что к ним приближается черный крылатый силуэт. Нужно было срочно что-то делать. Амелия поняла, что они не успеют добежать до школы. Она собрала детей вокруг себя, раскинула руки и, сосредоточившись, образовала силовой купол, который мог выдержать любое воздействие вплоть до взрыва. Самые маленькие стали плакать. Тень нависла прямо над куполом. Можно было уже различить, что это и не тень вовсе, а огромный крылатый дракон, на спине которого сидит черный всадник. Амиль почувствовала его мощь и поняла, что одной ей не справиться. Нужна была помощь. Она направила Зов, но он ушел в пустоту. Черный Всадник, по-видимому, создал преграждающее поле, которое не пропускало его. Амелия пыталась снова и снова, но все было бесполезно. Зов не достигал цели. Всадник видел, что девушка в безвыходном положении и ждал. Силы Амелии слабели, и защитный купол истончался. Дети от ужаса впали в ступор. Но вдруг издалека к Амелии протянулась тонкая ниточка чьего-то сознания. «Аль, - мгновенно определила она. – Как же я сразу не подумала о нем. Мы же связаны...» И она стала звать, теперь уже обращаясь к вполне определенному человеку. «Аль, Аль, ты слышишь меня? Аль...»
«Слышу», - отозвался далекий голос.
«На нас напали. Помоги!»
Услышав зов Амили, Аль похолодел от ужаса. Быстрее молнии он ринулся вниз. Благодарение звездам, Тиль был в холле. Бежать в почти полной темноте было трудно, Калиссары то и дело спотыкались. Амелию с детьми они увидели издали. Девушка из последних сил удерживала защитный купол. Калиссары вытянули руки и ударили лучами в Черного Всадника. Но они были еще слишком далеко и лучи не достали до него. Вдруг из сумрака появился Тим, он услышал, как Аль звал Тиля, и тоже бросился на помощь. Но, в отличие от Калиссаров, он побежал наперерез и поэтому оказался к Амелии ближе, чем ребята. Всадник заметил подбегающего юношу и развернул своего крылатого питомца в его сторону, но Тим оказался проворнее. Он схватил с земли горсть песка и бросил его в глаза дракону. Животное метнулось в небо, напрасно Всадник дергал поводья. В это время подбежали Калиссары и ударили противника лучами. Всадник сумел совладать с драконом и навис над ними черной тучей. Три луча впились в живот дракона. Животное закричало от боли. Но этого было недостаточно. И тут случилось неожиданное. Не понимая до конца, что он делает, Тим вскинул руки в отвращающем жесте, который недавно изучил на Этике сражения, и внезапно из его рук вырвалось пламя, такое же, как у Калиссаров. Четыре луча встретились и вдруг окрасились в разные цвета. Яркая вспышка разорвала мрак и отбросила Черного всадника далеко за пределы школы, а появившиеся, наконец, Наставники, поставили мощный заслон и забрали Учеников в замок. Ночь отступила, снова выглянуло солнышко. Аделла сразу же погрузила малышей в лечебный сон, а Орнелия и Лей читали им сказки до тех пор, пока последние страхи не покинули их сознание. Вирилль обработала ожоги на руках Амелии, образовавшиеся от соприкосновения купола с энергией Всадника, а Лендар и Паламир отправились в погоню.
Ребята сидели в кабинете Магистра и потихоньку приходили в себя.
- Вот и сбылась легенда. – Аделла разливала чай, приготовленный из специальных трав, восстанавливающих силы. – Теперь вас четверо!
Магистр вышел из кабинета и вернулся через несколько минут с огромной книгой, чрезвычайно ветхой на вид.
- Ну что ж, Калиссары! Пора вам узнать продолжение легенды. Когда был обнаружен манускрипт, Вершители вначале не хотели предавать его огласке. Но слухи распространились очень быстро, и вскоре нам пришлось обнародовать содержание. Поэтому часть легенды стала известна всем. Но только часть. Сейчас же я покажу вам вторую половину манускрипта, которая никогда не была выставлена в библиотеке.
С этими словами Магистр развернул книгу, оказавшуюся внутри полой и достал старинный пожелтевший лист, на котором было написано следующее:
«...И будут они властителями пламени цветов неба, снега, травы и крови. И значить будут, пройдя обряд, верность, мир, жизнь и любовь, ибо нет ничего сильнее этих стихий. И суждено им быть пирамидой. И станет Ключом цвет радуги. И нарекут их в память погибшей. И явится она им в час их победы. И будет мир...»
- Вот так-то, мои дорогие. – Магистр окинул взглядом притихших Калиссаров. – Сегодня миру явились четыре ваших пламени: красная кровь Эллиота, зеленая трава Тилора, синее небо Тимофея и белый снег Амелии. Вершители много сил потратили на расшифровку этих значений, указанных в предании и, в конце концов, нашли единственно возможный вариант. Тиль, твой цвет – это сострадание, Жизнь. Зеленый лечит сердца и учит влюбленных отдаваться чувству безоговорочно. Этот цвет способствует тому, чтобы не только брать, но и дарить любовь. Синий цвет Тима означает Верность. Думаю, здесь не нужно ничего пояснять, и так все понятно. Аль, у тебя красный – цвет Страсти и Любви. Это самый тревожный цвет и тебе нужно будет учиться управлять своими эмоциями, чтобы держать над ним контроль. Амиль, твой цвет – белый, самый чистый, самый спокойный, самый светлый. Не могу сказать, что я удивлен таким раскладом. Ваши цвета отражают ваши характеры: эмоциональность Аля, преданность Тима, жизнелюбие Тиля, чистоту Амили. Ну что ж, Калиссары, наступают смутные времена. Не знаю, кто тот, что напал на звездочку, но настроен он очень решительно. И, скорее всего, вернется вновь. Поэтому мы должны быть готовы.
- Магистр, к чему готовится? Неужели будет война?
- Не знаю, Амелия. Быть может, войну удастся предотвратить, но битвы не избежать.
- Витор, хватит пугать детей, – вступила в разговор Аделла. – У них и так был тяжелый день.
- Они больше не дети. Теперь они равны нам по силе. Опыта у них маловато, но это придет со временем. Ладно-ладно, Аделла, не смотри на меня таким испепеляющим взглядом. Идите, ребята, отдыхайте, но о случившемся особо не распространяйтесь. Чем меньше разговоров, тем меньше паники. А завтра начнем готовиться к сражению. Тим, тебе придется тяжелее остальных, но, думаю, ты справишься. В случае чего, Амиль поможет.
На следующий день в школе закипела работа. Всех маленьких срочно отправили в Лорину. Ученикам запретили покидать территорию замка. Латарион перестал быть безопасным местом. Над школой Наставники и Вершители установили огромный экран, создающий силовой поле, пробить которое невозможно. Калиссары день и ночь занимались с Лендаром, но уже не Этикой, а Практикой сражения. Паламир, преподававший им Защиту от внешнего воздействия, со дня нападения на Амелию ходил мрачнее тучи, а вечерами просто исчезал из поля зрения. Магистр и Аделла многозначительно переглядывались по этому поводу, но молчали. Школа гудела, как встревоженный пчелиный рой: наступили времена из легенды, и четверо Сильнейших уже узнаны. Ученики постарше понимали, что ничего хорошего в этом нет, и радоваться нечему. Литта и Дафина, которых Магистр попросил присмотреть за средним звеном, казалось, целыми днями только и делали, что отлавливали учеников, пытавшихся выбраться за пределы территории, окруженной щитом. Дикс и Рой каждое утро вместе с Наставником Афисом осматривали окрестности вокруг замка.
Примерно через две недели Магистр позвал к себе Калиссаров.
- Я разговаривал с Лендаром. Он считает, что вы готовы. Я очень рад этому. Особенно твоим успехам, Тим. Теперь о главном. Согласно легенде вы должны пройти посвящение и стать Элессарами. Никто из нас не знает точно, что это должен быть за обряд. Кое-какие наметки у меня есть. Разберемся на месте. Церемонию проведем тайно. Никому ни слова: ни подругам, ни Наставникам. Черный Всадник готовит удар, я уверен в этом. Не будем пока давать ему повод нападать на нас, тем более в момент, когда вы наиболее уязвимы. Глава Совета Вершителей подготовил для вас клятву. Ее вы и произнесете на церемонии. Теперь идите, чтобы ваше отсутствие не вызвало лишних подозрений. Завтра на рассвете я буду ждать вас в Призрачной башне. Тиль знает, как в нее попасть. Да, и будьте предельно осторожны. А вы, ребята, берегите Амелию.
На заре следующего дня четверо Калиссаров поднялись на самый верх Призрачной башни – в Овальную комнату. Магистр уже ждал их. Церемония началась с первыми лучами Мельха. Магистр велел Калиссарам повторять за ним слова клятвы.
«Сегодня, на заре нового дня, я клянусь служить добру и призываю в свидетели четыре стихии: верность, мир, жизнь и любовь, ибо нет ничего сильнее этих стихий. Клянусь защищать, беречь и спасать. Клянусь быть верным своему дому, не отрекаться от любви, ценить жизнь и хранить мир. Клянусь быть пирамидой».
С этими словами Калиссары соединили руки в едином порыве. Несколько мгновений все оставалось по-прежнему, а потом из их ладоней, как и раньше, вырвались лучи пламени, на этот раз уже окрашенные в знаковые цвета. Лучи соединились в центре между Калиссарами и образовали пирамиду в воздухе. Силовая энергия устремилась в экран над замком и усилила защиту в несколько раз. Обряд был завершен. Пирамида найдена. Калиссары стали Элессарами.
Шли дни, недели, наступила новая зима. Всадник не появлялся, но Магистр был уверен, что он готовит нападение. Элессары пытались, но никак не могли понять, в чем кроется его уверенность. Амелия чувствовала: Наставники что-то от них скрывают. Но что? А так, если не считать «чрезвычайного положения» в замке, все шло своим чередом. Тим все время был рядом. После церемонии Магистр перевел его на курс Амелии, чтобы Сильнейшие были вместе. В один из дней птичья разведка принесла весть, что на границе Латариона и Серой Пустоши сгущается тьма и командует ею Черный Всадник. Созвали Совет, на котором решили готовиться к битве.
- Сколько можно сидеть и ждать дня, когда он нападет!
- Лендар прав. Мы сами выберем день. - Магистр встал, глубоко вздохнул. – Наставники, пришла пора вам узнать о том, что орлята оперились и могут летать.
- Витор, ты говоришь загадками. – Фея укоризненно покачала головой. – Выражайся яснее, а то от твоих витиеватых речей в голове все путается.
- Хорошо, Аделла. Говорю прямо: Калиссары уже прошли посвящение, теперь они Элессары.
- Что? – Наставники не верили свои ушам. – Когда?
- Месяц назад. Церемония была тайной. Вершители посчитали, что не стоит рисковать, и я согласился с ними. Тогда мы боялись, что Всадник нападет на нас в тот момент, когда мы меньше всего будем этого ждать. А теперь я предлагаю провести всеобщую церемонию. Эта идея принадлежит Амили, она и продолжит.
- Спасибо, Магистр. Так вот, суть в том, что мы объявим о «явной» церемонии и постараемся сделать так, чтобы весть о ней дошла до всадника. Птицы нам помогут. Обряд проведем в старой беседке, что между замком и водопадом. Таким образом, Латар останется под защитным полем экрана, и мы всегда сможем отступить. Я не сомневаюсь, что Всадник нападет на нас в разгар церемонии. Но мы будем готовы к этому. Он ведь не знает, что мы уже Элессары.
- Это очень опасно. Вы ведь не знаете, какой Силой он обладает. А он силен.
- Паламир, вы тревожитесь напрасно. Вспомните слова легенды: «И нарекут их в память погибшей. И явится она им в час их победы. И будет мир…» Мы победим. Легенда не может обманывать. Значит, какой бы силой не обладал Всадник, мы все равно сильнее.
Совет длился несколько часов. Против столь явного вызова были внезапно помрачневший Паламир и Афис, которого сама мысль о битве приводила в ужас. Элессары были едины и упрямо стояли на своем. Латарион должен стать прежним! Малыши не могут вечно гостить в Лорине. В конце концов, после получасового разговора наедине с Магистром, Наставники сдались. Элессары долго гадали, что же такого он им сказал. Но, так или иначе, решение было принято. Церемонию назначили на середину Синя.
Это только кажется, что время течет медленно. На самом деле, когда должно случиться что-то важное, дни летят незаметно. И день «явной» церемонии наступил гораздо быстрее, чем думалось. В беседке собрались сильнейшие: Элессары, Магистр, Лендар и Паламир. В замке остались все Наставницы и Афис, не выносивший насилия. Ученикам запретили покидать территорию школы. Для этого установили специальный барьер.
Магистр начал зачитывать текст клятвы. Читал медленно, внутренним зрением ощупывая каждый уголок доступного пространства. Элессары были напряжены, ждали подвоха, нападения в любую секунду. Но того, что произошло на самом деле, не ждал никто. Вот Амелия протянула руки, чтобы, соединившись с остальными Элессарами, образовать пирамиду, как вдруг все замерло. Магистр застыл на месте, держа в руке свиток с текстом клятвы. Аль, Тиль, Тим и Наставники оцепенели. Ни шороха, ни звука. Амелия затаила дыхание, затем медленно обернулась и увидела, как к беседке идет Черный Всадник. Девушка вскинула руки, чтобы ударить его лучом, но ее Сила куда-то исчезла.
- Не стоит. У вас все равно ничего не получится. – Незнакомец усмехнулся. – Я остановил время и ваша Сила бесполезна.
- Что вам нужно? Что с остальными?
- Они застряли в остановившемся времени. Но не волнуйтесь, с ними все в порядке. Как только я сниму заклинание, они возвратятся в обычное свое состояние. А вы отправитесь со мной.
- Ни за что!
- Не ерепеньтесь, милая! У вас нет выхода. Если вы не пойдете со мной, я не сниму заклинание, и ваши друзья окажутся в межвременном коридоре, выбраться из которого совсем нелегко. А если им все же удастся, то они будут жить без памяти и рассудка. Вы хотите для них такой участи?
Амелия знала, что идти на поводу у Всадника - чистой воды безумие. Но что делать? Рисковать жизнями других она не имела права. Девушка обреченно кивнула. Всадник накинул на нее свой плащ, взмахнул рукой, и в тот момент, когда время вошло в прежнее русло, он и Амелия растворились в воздухе.
Глава 4.
Амелия сидела в кресле в небольшой уютной гостиной. Жарко пылал камин, весело потрескивали дрова. Мерцали свечи, окутывая комнату волшебным золотистым сиянием. В плетеной корзине, стоявшей рядом с креслом, лежал внушительных размеров пушистый серый кот. Он жмурился и негромко мурлыкал, разговаривая с гостьей. Вообще-то, вернее было бы назвать Амелию пленницей, все-таки Всадник ее похитил, но язык не поворачивался. Вот уже два дня она находилась здесь и все не могла поверить, что хозяин этого великолепия – злой, безжалостный Черный Всадник. Правда, она не видела его с момента похищения. Оставив ее в доме, он сразу же исчез. Амелия пыталась узнать, выспросить что-то у поварихи и двух горничных, но они молчали как рыбы. Немногословен был и дворецкий. А от помощника Всадника не то, что слова, взгляда лишнего было не добиться. Он представился Авениром, предупредил о невозможности побега из этого дома, пожелал приятного дня и удалился. В конце концов, Амелия оставила бесплодные попытки разузнать что-либо и стала ждать возвращения Всадника. А пока, чтобы чем-то себя занять, девушка принялась читать книги, которые лежали на каминной полке в гостиной.
На следующий день Амелия проснулась от хлопка входной двери. Она быстро оделась и через несколько минут спустилась вниз. Всадник стоял у камина и грел озябшие руки.
- По утрам бывает довольно прохладно, - произнес он, не поворачиваясь. – Вижу, вы уже освоились в моем доме. Как вам здесь нравится?
Амелия не знала, что ответить. Всадник был вежлив и не производил неприятного впечатления. Незнакомец заметил ее замешательство и как будто прочитал мысли девушки:
- Что, думаете, как себя вести со мной? Считать меня врагом или нет?
Амелия не поддалась на провокацию и ответила вопросом на вопрос:
- Что с моими друзьями?
- Не переживайте, они в полном порядке. Ищут вас по всему Латариону. Особенно суетится «новенький». Зато Магистр спокоен и хладнокровен. Это его обычное поведение в критических ситуациях. Гневаться будет потом, когда все закончиться.
- Вы знакомы с ним?
- Было дело. Давно.
Всадник повернулся, наконец, к Амелии и девушка с удивлением отметила, что он выглядит ненамного старше ее самой. У него были волнистые черные волосы, серые стальные глаза, а на левой щеке виднелся шрам в форме полумесяца. Похититель смутно напоминал ей кого-то, в нем угадывались знакомые черты. Вот только Амелия не могла вспомнить, чьи.
- Ну и как первое впечатление? – шутливо спросил Всадник.
- Как мне вас называть?
- А как хотите. Выбирайте любое имя, я не стану капризничать.
Амелия повторила вопрос.
- А вы упрямы, – казалось, Всадника забавляет их разговор. – Хорошо, зовите меня Ильгам – это мое второе имя. Полагаю, вопросов у вас – хоть отбавляй. Я готов на них ответить при условии, что и вы расскажете мне кое-что. Согласны?
Всадник уселся в кресло, взял на руки кота и стал его гладить. Амелия устроилась в соседнем кресле. Далее в течение почти двух часов Ильгам пытал девушку вопросами, суть которых сводилась к содержанию легенды, а именно к значениям цветовых лучей Элессаров. Амелия где отмалчивалась, где уходила от ответа. В итоге Всадник разозлился.
- Думаете, вы героиня, а я ирод, разбойник с большой дороги? Почему вы изворачиваетесь, увиливаете?
- Я не скажу вам ни слова, пока не узнаю, зачем вам это нужно. Да и потом, почему я должна вам верить? Вы напали на меня, на детей. Из-за вас я сильно обожгла руки. Вы собираете тьму на Пустоши неизвестно для каких целей. Я слышала о вас много такого, что невозможно понять. Ведь это вы – Черный Всадник – уничтожили целый город на Майеле, напустив на него облако тьмы. А там были люди. Живые люди. А внешность может быть обманчивой.
- Значит так, Элесса Амелия! – разозленный Ильгам вскочил с кресла. – Да-да, я знаю, что церемония в беседке была фикцией, спектаклем, разыгранным специально для меня. До сих пор с вами обращались как с принцессой. С этой минуты вы под арестом. Поднимайтесь в вашу комнату. А если надумаете что-нибудь рассказать, достаточно просто позвать меня или Авенира.
- Пусть так. – Амелия с достоинством поднялась и направилась к лестнице, не оборачиваясь. Ильгам проводил ее взглядом и еле слышно сказал коту: «Гордая барышня, правда, Ухо. Ты присматривай за ней, когда меня не будет дома!»
Прошла еще неделя. Теперь Амелия была заперта в комнате. Вняв просьбе хозяина, кот решил разделить заточение с девушкой и не сходил с ее рук. Ильгам снова исчез. По обрывкам разговоров Амелия поняла, что Элессары бросили ему вызов. Девушка безумно переживала, и все время думала, кто такой этот Всадник, откуда он знает Магистра. За всем этим крылась какая-то тайна. Беда была еще в том, что Амиль не знала, где находится: то ли в Латаре, то ли где-то в другом месте. Ее злила беспомощность. Сила к ней вернулась, но применять ее Амелия боялась – вдруг навредит. Она посылала Зов, но ответа не было. Так, какие-то отголоски, ничего вразумительного. Единственной способностью, которую Амелия использовала, была телепортация. С ее помощью девушка обследовала весь дом, обнаружив множество потайных ходов. Самым любимым ее местом стала библиотека. Пару раз Амелия чуть было не попалась бдительному Авениру, успев переместиться в свою комнату в самый последний момент. Но как ни велик был ее дар, за пределы дома путь ей был заказан. Дом Всадника был окружен защитным силовым полем, непроницаемым для Амелии.
В один из дней Амелия, как обычно, сидела в библиотеке, спрятавшись за высокими стеллажами, когда услышала шум, возгласы, доносившиеся из гостиной. Она проскользнула в один из потайных ходов, проходящих вокруг гостиной и замерла, насторожившись. Звучный голос Авенира приказал закрыть все двери, опустить ставни и разжечь посильнее огонь в камине.
- ... и позовите Рут. Скажите ей, хозяин ранен.
Амелия прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Ильгам ранен, значит, был бой, и Элессары могли пострадать. Что делать? Куда бежать? Девушка несколько раз глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки. Сзади послышались шаги. Это вездесущий Авенир что-то брал из ниши в стене, которую Амелия даже не заметила. Девушка успела переместиться и теперь стояла у окна своей комнаты, тяжело дыша. За дверью слышались какие-то шорохи. Амелия замерла. Ей показалось, что она слышит голос Ильгама. Правду говорят, нет ничего хуже неизвестности. Амелия не могла ни спать, ни есть. Она бродила по комнате как тень, ловя каждый шорох, каждое слово. Благодаря хорошему слуху ей удалось понять, что Ильгам лежит без сознания, что он ранен в бок и потерял много крови и сил. Дважды к ней заходил Авенир, мрачный и осунувшийся. Амелия пыталась расспросить его о том, что же произошло, но он был угрюм и все вопросы отвечал крайне туманно. Наконец, промучившись двое суток, вымотавшись эмоционально, девушка сама впала в полубессознательное состояние. Очнулась она оттого, что услышала Зов. Кто-то шептал: «Элесса, Элесса...» Амелия сосредоточилась, но голос не узнала. Она вслушивалась снова и снова, и вдруг поняла, что ее зовет Ильгам. Амелия закрыла глаза и перенеслась в комнату Всадника. Он метался в бреду. Рана кровоточила и причиняла невыносимую боль. Авенир потерял дар речи, когда перед ним появилась пленница. Он схватил ее за руку, боясь, как бы она не навредила Ильгаму. Но девушка не собиралась подчиняться. Она взмахнула свободной рукой, и Авенир отлетел к стене.
- Он звал меня.
Амелия подошла к Ильгаму и создала защитный купол. Девушка осторожно сняла бинты. Рана представляла собой ужасное зрелище. Амелия сразу поняла, что нанесена она силовым лучом. Отгоняя мысли о том, что Элессары тоже могли пострадать, девушка принялась за дело. Она закрыла глаза и накрыла рану ладонями, мысленно представляя, как края ее сходятся, как перестает течь кровь, как кожа вокруг розовеет. И таким сильным было желание Амелии помочь страждущему, что созданное ею в мыслях стало реальным. Из ее ладоней стал исходить желтоватый свет, похожий на пламя свечи. Он лечил и заживлял. Через несколько минут рана исчезла. На ее месте осталась лишь тонкая розовая полоска шрама. Амелия сняла защитный купол, сказала Авениру, что теперь с Ильгамом все будет в порядке, и упала в обморок. Слишком много сил ушло на полное излечение Всадника. Авенир успел подхватить девушку. Он отнес ее в комнату, велел Рут не отходить от нее ни на шаг, а сам вернулся к Ильгаму. Всадник спал, лихорадка прошла, дыхание было ровным и спокойным.
Амелия проспала трое суток. Когда она проснулась, то увидела Ильгама, сидящего в кресле напротив ее кровати. Он выглядел совершенно здоровым. Но Амиль все же спросила:
- Как бок? Не тревожит?
Ильгам отрицательно покачал головой, и девушка радостно вздохнула: «Хорошо». Всадник присел на корточки перед ее кроватью.
- Скажите мне лучше, Амелия, как вы себя чувствуете?
- Ничего, только слабость во всем теле. Рана, правда, не беспокоит?
Ильгам внимательно посмотрел на девушку, но не увидел ни тени уловки или притворства. Она, действительно, волновалась за него, несмотря на то, что он ее похитил, что напал на нее тогда, что был ее врагом. Она рисковала своей силой, чтобы спасти ему жизнь. Ильгам многое повидал, но такие люди до сих пор ему не встречались.
- Лежите, Элесса! Не двигайтесь! Рут сейчас принесет вам поесть. А когда вы немножко окрепнете, мы поговорим. Нам ведь нужно о многом поговорить, не так ли?
Девушка кивнула. Она смотрела в глаза своему похитителю и видела: он говорил серьезно, она больше не пленница в этом уютном старом доме. Не нужно больше прятаться и скрываться. Даже вечно угрюмый Авенир теперь приветливо улыбался и не казался таким уж мрачным.
Амелия быстро восстановилась. Через два дня она уже была на ногах. Ильгам позвал ее в гостиную. Настало время разговора.
- Вы точно поправились, Элесса?
- Точно. – Амелия уселась в кресло и взяла на руки Ухо, который сразу же замурлыкал. – Я здорова, Ильгам.
- Ну что ж, я дал вам слово, я его сдержу. Задавайте вопросы, я отвечу на все. Как-никак, я обязан вам жизнью. А потом, если захотите, ответите на мои.
- Мои друзья ранены? Вы сражались? – Амиль тревожно смотрела на Всадника.
- Я знал, что первый вопрос будет о них. Да, мы сражались. Они бросили мне вызов. Потом вне всяких правил один из Элессаров напал внезапно, во время обмена приветствиями, что, как вам должно быть, известно, запрещено. Красным лучом он рассек мне бок, который вы успешно вылечили. Мой дракон Феликс успел меня подхватить и унести домой. На прощание я метнул парочку молний, но вряд ли хотя бы одна из них достигла цели – я быстро терял силы.
Ильгам заметил, что Амелия помрачнела, когда он упомянул о луче. Красный был знаковым цветом Эллиота. «Значит, Аль нарушил правила. Это очень плохо. Выходит, он сам спровоцировал Всадника...»
- Зачем вам значения лучей? Вы хотите захватить Латарион? Почему вы похитили именно меня? Почему я не оцепенела вместе с остальными?
- Сколько вопросов сразу. – Ильгам улыбнулся. – Да, я хочу захватить Латарион. Причину вам объяснять не стану – слишком длинная история. Но, клянусь вам, Элесса, бояться меня не нужно. Зла я вам не желаю.
- Не желаете? А зачем тогда вы напали на нас в поле? Перепугали мне детей до полусмерти. Аделла их еле успокоила.
- Да, Фея умеет утешать тех, кого любит. Тогда, в поле, мне нужен был один из Калиссаров. А детей я бы ни за что не обидел. Но вы оказались не из робкого десятка, сумели дать мне достойный отпор. Потом я узнал, что вы прошли посвящение и обрели полную силу. Я стал выжидать, рыться в библиотеке. И, в конце концов, нашел одну книгу. В ней говорилось о способе узнать Сильнейшего из избранных. Вскоре и случай предоставился, когда вы затеяли «явную» церемонию. То, что случилось дальше, вы знаете. Я остановил время, и Сильнейшей оказались вы, Элесса. Вы – вершина пирамиды, о которой говорится в легенде.
- Я? – Зеленые глаза удивленно смотрели на Ильгама. – Быть того не может.
- Однако факты говорят именно это.
Амелия задумалась. Всадник говорил искренне, не верилось, что он – враг. «Я должна узнать причину вражды между ним и школой...»
- Ильгам, вы сказали, что не желаете вреда никому из Латариона. Тогда к чему враждовать? Расскажите мне, может быть, я сумею что-нибудь придумать. Да и Наставники могут многое понять.
- Что придумать? Что понять? – вдруг взорвался Всадник. Амелия попала в самую точку. – Девчонка! Что ты можешь придумать? То, что я сделал, нельзя простить! Нельзя, понимаешь? Наставники поймут... Ничего они не поймут! Никогда!
Ильгам мерил шагами комнату и продолжал бушевать. Он не заметил, как Амелия поднялась наверх.
Все утро следующего дня Амелия провела в библиотеке. Она поняла, что по доброй воле Ильгам ничего ей не расскажет, значит, надо искать самой. Должны же быть какие-то записи: родословные, дневники, были, легенды. Ряд за рядом, стеллаж за стеллажом, но ничего подходящего. Девушка не боялась, что ее застигнут врасплох. Ильгам и Авенир уехали на рассвете, а она больше не была пленницей и могла чувствовать себя свободно в доме. После четырех часов бесплодных поисков Амиль поняла, что в библиотеке она ничего не отыщет. «Где он может хранить свои записи? В его комнате я уже была. В гостиной пусто!» Амелия напряженно размышляла. Вдруг она вспомнила про нишу в потайном ходе, из которой Авенир что-то брал, когда ранили Ильгама. Мигом она перенеслась туда. Внутри было темно. Амелия метнула белый луч. Он свернулся в кольцо и повис в воздухе наподобие лампы, осветив все внутреннее пространство потайного хода. Ниша состояла из двух отсеков. Нижний был пуст, зато в верхней части лежали стопки бумаг, письма и несколько книг. Амелия принялась быстро перебирать документы, читая их мельком. Вскоре она нашла то, что ей было нужно. Девушка побледнела как мел, когда прочитала свиток. Сразу все встало на свои места. Быстрее молнии она перенеслась в гостиную, рванулась к двери. Закрыто. Ильгам заблокировал ее на случай, если Амелия попытается сбежать. Что же делать? Оставалось только ждать. Несколько часов Амиль просидела в гостиной, не сводя глаз с двери. Наконец, она открылась, и вошел Авенир, один, мрачнее тучи.
- Авенир, где Ильгам? Почему вы не вместе? – голос Амелии приобрел стальной оттенок. – Ему бросили вызов? Где?
- Какой вызов? Что случилось, Элесса? Почему вы кричите на Авенира? – вошедший следом Ильгам удивленно смотрел на всполошенную девушку, вцепившуюся в его помощника.
Амелия резко повернулась на голос. Ильгам выглядел спокойным и умиротворенным, как будто и не было вчерашней бури. Только глаза были немного виноватые. Амелия ни слова не говоря, взяла его за руку и потащила за собой в библиотеку. Закрыв изнутри дверь на ключ, она подошла к окну, набрала в легкие воздуха и выпалила:
- Я все знаю.
- О чем вы, Элесса?
- Я прочитала свитки, лежащие в нише потайного хода. Мне теперь известна ваша история, Палатир!
Всадник побледнел и устало опустился в кресло.
- Как ты проникла туда?
- Я обладаю даром телепортации. Потайные ходы для меня – не проблема.
- Теперь ты меня возненавидела, так ведь? Элесса была самой лучшей, самой одаренной. Я виноват в ее гибели. И не называй меня тем именем. Мне тяжело его слышать. Хотя, что я говорю, ты все равно не поймешь.
- Ты не прав. Ты так не прав! Как раз я могу понять тебя лучше, чем кто-либо. Ты хорошо осведомлен о жизни Латариона, но кое-что прошло для тебя незамеченным. Не так давно ваша история повторилась. Снова двое Сильнейших полюбили одну и ту же девушку. Поединка избежать не удалось. Она успела, нашла их. Она остановила их, сильно обожглась и потеряла почти всю силу, но выжила. Потом несколько месяцев она залечивала раны в другом мире. Ей было очень больно и обидно. Но она нашла в себе силы простить. Она вернулась и обнаружила, что бывшие враги стали друзьями.
Амелия подошла к Ильгаму и положила ему руку на плечо.
- Этой девушкой была я.
Всадник недоверчиво взглянул на Амелию. До него постепенно доходил смысл ее слов. Долго еще они сидели в библиотеке. Амелия подробно рассказала ему о поединке, о вражде Аля и Тиля, о жизни в замке. Ильгам поведал о своей жизни после изгнания, о черном облаке, поработившем его. О том, как он сумел вырваться и победить ненависть в своей душе, как пытался вернуться в Латарион, но его не приняли. Обида и горечь впервые за много лет выходили из его сердца. Но как ни просила Амелия Всадника отпустить ее в Латар, он не соглашался и причину упорно не называл. В конце концов, девушка заподозрила неладное. Особенно когда следующим утром Ильгам стал куда-то собираться, спокойно, безучастно и даже как-то отрешенно.
- Ты уходишь? Куда?
- Так, нужно кое с кем встретиться. Не волнуйся, я скоро вернусь.
- Тогда почему ты прячешь глаза? Ильгам, меня нельзя обмануть, Тиль научил звездной проницательности. Тебе бросили вызов? Кто? Магистр? Элессары? Ответь! Я же не отстану, пока не скажешь.
- Все, – нехотя отозвался Ильгам.
- Значит так, мы пойдем вместе, и битвы не будет. Меня тронуть они не посмеют.
- Нет, Амелия, ты останешься здесь. Я не могу рисковать твоей жизнью. И потом, это моя история.
- И моя тоже. Ведь это Аль, а не ты, нарушил правила. Ему и отвечать.
- Элесса, нет! Нет, нет и еще раз нет! Будешь сидеть дома, пока я не вернусь. А если я не вернусь через сутки, Авенир тебя отпустит. Все.
Амелия металась по гостиной. Нужно было что-то придумать. Как-то выбраться отсюда. Все-таки, она Сильнейшая. Но что бы она ни пробовала, ничего не выходило. Ильгам прочно заблокировал дверь. Девушка в отчаянии прислонилась к стене. Слезы градом катились по ее щекам. За эти дни она успела привязаться к своему похитителю. И в тот момент, когда отчаяние достигло своего пика, дверь открылась, и вбежал запыхавшийся Авенир.
- Скорее, Элесса. Они не пощадят его. Скорее! Они на поле.
Амелия вылетела на улицу и сразу определила, где находится. Дом Ильгама, из которого он ее не выпускал, стоял на границе Латариона и Серой Пустоши. Девушка закрыла глаза, мысленно представила себя рядом с Ильгамом и перенеслась. Она появилась в тот момент, когда Элессары наставили на Всадника силовые лучи и готовились нанести удар.
- Алечка! – выкрикнул Тим и бросился к невесте, но она сделала преграждающий жест.
- Стой, не приближайся.
Амелия загородила собой Ильгама.
- Я не позволю вам причинить ему вред. Опустите лучи! Аль, Тиль, вы слышите меня!
Палатир обнял девушку за плечи и попытался мягко ее отстранить:
- Элесса, откуда ты взялась? Я же запер тебя дома. Это моя история, мне и ответ держать.
- Палатир, я не уйду. Аль, Тиль, я жду!
- Амиль, отойди! Он враг, он похитил тебя, напал на детей. Как ты можешь его защищать? – Аль не отводил луча.
- Не суди, пока не узнаешь всей правды. Если ты хочешь его убить, придется начать с меня. Ну, что же ты?
- Мели, мы так переживали, с тобой, правда, все в порядке? Он не обижал тебя?
- Нет, он стал мне другом. – Амелия посмотрела по сторонам. – Но где Наставники? Значит, трое на одного? Тим, зови Магистра.
- Аля, но…
- Тим, просто поверь мне и позови.
Через несколько мгновений на пустоши появился Магистр.
- Что здесь происходит? Амелия … Элессары… - Глава школы растерянно переводил взгляд с одной противоборствующей стороны на другую и вдруг увидел Всадника. – Палатир!.. Я догадывался, что Черный Всадник – это ты. Слишком хорошо спланированы были действия. Но твое время вышло. Отпусти Элессу.
- Витор, я… - начал было Всадник, но Амелия его прервала.
- Палатир, сейчас говорить буду я. С твоей историей разберемся позже. Магистр, это я заставила Тима позвать вас. Нашим Элессарам, видимо, мало поединка, едва не лишившего меня силы. Они собирались устроить самосуд. Без вашего, без моего ведома. Да, они считали Всадника врагом, но это не давало им право оскорблять наш добрый мир жестокостью. За свои поступки Палатир ответит. Я лично прослежу, чтобы он понес наказание, когда мы все вернемся в Латар. Но вы, ребята! Вспомните, мы же давали клятву беречь и защищать.
- Так мы и защищаем. Тебя. – закричал Аль. – Амиль, мы чуть с ума не сошли, когда ты исчезла. А ты тут стоишь и рассуждаешь о добре и зле.
- Так, все, хватит! – Палатир повернул Амелию к себе, легонько дунул ей в лицо, и девушка оцепенела. – Прости меня, дорогая, но это все же не твоя история!
Амелия все видела и слышала, но не могла пошевелить даже пальцем. Она видела, как безоружный Палатир гордо встал перед Элессарами. Тиль и Тим не причинят ему вреда. Амелия это знала. Она пыталась выскользнуть из оков, которые Всадник наложил на нее, но ничего не выходило. Внезапно она увидела, что Аль поднимает руку для удара, поняла, что ненависть опять пересилила любовь. Она рванулась, что было сил, оковы вдруг слетели, и в последний момент она успела закрыть собой Палатира. Перед алым лучом как будто выросла стена, заслонившая Амелию и Всадника. Луч разбился об эту преграду и рассыпался мириадами искр. Аль, осознавший, что он чуть не убил Элессу, упал без памяти на землю. Тиль и Магистр бросились к нему, а Тим замер, глядя на преобразившуюся Амелию. На ней было белое платье, расшитое серебряными звездами, на голове сверкал венец. Прозрачная стена, отделявшая их, вдруг распалась на тысячи мелких кусочков. Они закружились в воздухе, и из них соткалась невесомая, неземная фигурка юной девушки, с прозрачно-голубыми глазами и нежной улыбкой. Незнакомка подошла к Амелии:
- Настал час твоей победы! И я явилась!
Амелия улыбнулась ей и склонила голову в знак приветствия:
- Элесса!
Всадник оторопел, увидев ту, в чьей гибели он винил себя все эти годы. Элесса подошла к нему и промолвила: «Прости меня!» Палатир упал перед ней на колени. Элесса гладила его по голове, и боль оставляла его сердце.
- Пришел час возрождения Латариона, - зазвенел звучный голос Элессы. – Я прошу всех встать вокруг меня. Я обращаюсь к вам от имени живой Гармонии Латариона. В новом мире нет места ненависти. Настала пора вернуть все на круги своя. Магистр, когда-то вы изгнали своего друга, поддавшись эмоциям. Но многих его поступках есть и ваша вина. Примите это без сожаления и возобновите былую дружбу!
Магистр кивнул в знак согласия.
- Тилор, ты – сама жизнь. Твой цвет прощает обиды, дарит покой. Примешь ли ты того, кто готов разделить с тобой тишину?
- Да.
- Тим, тебя я прошу просто поверить.
- Я верю.
- Эллиот. Ты дважды нарушил правила. Ты причинил Амелии больше всех страданий. Но она простила тебя. Попробуй и ты простить Палатира.
- Я не могу. Он – Черный Всадник. Это Он наслал облако на мой город.
- Аль, ты все поймешь позже, когда наступит время рассказов, вступила Амелия. - Сейчас же время гармонии. Ты последний! От тебя зависит судьба Латариона. Смирись! Прими Палатира! Хотя бы из любви ко мне!
- Хорошо, Амиль. Я безмерно виноват перед тобой и поэтому выполню твою просьбу. Я принимаю тебя, Всадник!
В этот миг ярче засияло солнце, зеленее стала трава, и все увидели, как Серая Пустошь наполняется жизнью, превращаясь в цветущий оазис.
- Вы всё правильно сделали, Элессары! Гармония вернулась в Латарион. И мне пора... Да пребудет с вами мир! – молвила Элесса, и, закружившись белым вихрем, растаяла в небесной дымке.
Глава 5.
Со дня полного возвращения Гармонии прошла неделя. Хлопоты, суета. Вернулись маленькие, радостный галдеж вновь наполнил замок. Наставники и Элессары приводили в порядок учебные программы, заброшенные во время смуты. Остальные Ученики старшего курса восстанавливали обычный порядок жизни в замке, взбаламученный недавними событиями. Некогда было даже поговорить. И только спустя неделю, когда жизнь понемногу стала возвращаться в прежнее русло, и все неотложные дела были сделаны, пришло время рассказов, как назвала его Амиль.
Наставники, Элессары и все остальные Ученики старшего курса собрались в Овальной комнате, где им никто не мог помешать. Комната находилась в Призрачной башне. Амелии нравилось здесь все: высокие стены, огромные окна, уютные глубокие кресла, старинный камин. Напоминало дом Ильгама, вернее, Палатира. Девушка никак не могла привыкнуть и продолжала называть нового друга старым именем.
В Овальной комнате четырьмя месяцами ранее Элессары принимали посвящение. Тогда была осень, а сейчас на дворе стоял весенний Птичий месяц, и все страшное казалось сном. Тогда все было овеяно туманом тревоги, и уют раздражал, лишал чувства реальности, потому что очень хотелось жить в мире и покое в такой вот теплой обстановке. На этот раз все было по-другому. Кресла сдвинули, образовав круг, чтобы все могли друг друга видеть. Камин разожгли пожарче. Хоть по календарю весна уже давно пришла, на самом деле на улице было довольно прохладно, а кое-где все еще лежал снег.
Наконец, все расселись. Аля устроилась под боком у Тима. Он обнял ее, счастливо улыбаясь тому, что все плохое закончилось. Тиль и Клио заняли соседние кресла. За время отсутствия Амелии они так сдружились, что теперь не могли и шага ступить друг без друга. Ну, с Клио все понятно – она давно вздыхала по Тилю. А вот он всех удивил. Аль даже назвал его предателем. «Ты же звездочку любишь? Неужели ты изменил своему чувству?» «Нет, Аль, я просто чувство изменил. Аля сделала выбор, она скоро замуж выйдет за Тима. Настаивать на взаимности глупо и неуместно. Да и потом, Клио замечательная. А лучшее средство от несчастной любви – новая любовь». Аль подумал и согласился с тем, что Тиль прав. «Жаль только, для меня твое средство не подходит!»
Мио расположился рядом с Ликой, которая оживленно перемигивалась со своей подружкой Омелой. Дафина и Литта сели вместе между Тисом и Падубом, чтобы немного утихомирить друзей-говорунов. Нели и Кетлей придвинули свои кресла поближе к камину. Орнелия любила тепло, а Лей любил то, что любила Орнелия. Эти двое, занимаясь с маленькими, все время проводили вместе и быстро поняли, что они – две половинки: спокойная, уравновешенная леди Орнелия и романтичный, мягкий поэт Лей.
- Ну что ж, я вижу, все устроились. – Магистр окинул взглядом собравшихся. – Тогда можно начинать. В связи с последними событиями последние дни у нас было много работы. Но мы с Наставниками решили, что больше откладывать разговор нельзя. Незнание вызывает нездоровое любопытство, которое, в свою очередь, рождает череду слухов и сплетен. Пора вам узнать нашу историю. Но для начала хочу предложить вам звать меня и Наставников по именам. Так будет проще, да и потом вы – старшие, почти равные нам по Силе.
- А кое-кто и сильнее,– пискнула Лика, намекая на Элессаров. Омела незамедлительно дернула ее за руку: «Ликуша!»
- Да, - согласился Магистр, - некоторые из вас превосходят Наставников. Но это замечательно. Это значит, что Латарион под надежной защитой.
Так вот, нас было Семеро: я, Аделла, Ранделина, Афис, Палатир, Паламир и Элесса. Так же, как и вы, мы учились, играли, проказничали – все делали вместе. Потом мы выросли и основали школу. И так вышло, что два брата-эльфа влюбились в одну и ту же девушку. Мучились, страдали. Элесса металась между ними, так же как ты, звездочка, никак не могла выбрать, мирила, упрашивала. Не помогло! Братья стали врагами. Не в силах больше враждовать, они решили устроить дуэль. Элесса обладала даром предвидения и узнала о поединке, но... всего лишь за несколько минут до его начала. У нее не было твоего дара, Амиль, она не умела перемещаться, поэтому не успела. Когда она прибежала, Палатир и Паламир уже метали друг в друга молнии. Не знаю, понимала ли Элесса, что совершает, но она сделала выбор. Она бросилась вперед и закрыла собой Паламира. Молния, брошенная Палатиром, ударила ей в грудь. Ранение оказалось смертельным. Вершители не смогли ее спасти. Элессы не стало. Обезумевший от горя Паламир обвинил во всем брата...
- А я и не отрицал своей вины, - закончил фразу Всадник. – Ведь это моя молния прервала жизнь Лессы.
Рассказ продолжил Паламир:
- Мы ополчились на Палатира. Молодыми были и горячими, многого не понимали. Я отрекся от любимого брата. Позже, я понял, что виноват не меньше, чем он, но боялся признаться в этом. Ведь, по сути, это не брат, а я погубил Элессу. Меня она выбрала. Но понимание пришло спустя годы. А тогда Витор объявил Палатира изгнанным. Вершители ни о чем не знали и поэтому не успели вмешаться. Брат ушел. Много лет мы ничего не знали о нем. Потом в Латарионе появился маленький Аль. Мы догадались, что Черный Всадник, наславший облако на его город, - это Палатир. Дальше – больше. До Латара стали доноситься слухи об ужасных вещах, которые совершал Всадник. Потом его следы затерялись, он снова исчез.
Паламир посмотрел на брата, передавая ему нить разговора. Мысленно он просил прощения вновь и вновь. И хотя они уже все выяснили, Паламир все еще чувствовал себя виноватым за годы, которые его брат провел в изгнании.
- Идти мне было некуда. Я попробовал вернуться на родную планету, но там я чувствовал себя чужим. Латарион стал для меня роднее Пальмины. Я пустился в странствия. Менял планеты, страны, города. На Раире я попал под влияние злого духа. Он поработил мою волю, мой отчаявшийся, изболевшийся ум и заставил делать ужасные вещи. Я стал Черным Всадником – злым, бессердечным, жестоким. В течение нескольких лет я был ужасом всех планет. Вершители гонялись за мной по всем мирам, но они знали, что Всадник – это бывший Наставник Палатир, и поэтому каждый раз щадили меня, оставляли жизнь. С каждым днем мне становилось все хуже. Я заметил, что теряю человеческий облик, превращаясь в чудовище. Однажды на Раире во время очередного набега я увидел на склоне горы среди толпы убегающих непонятное животное. Оно было маленьким, нетвердо стояло на гнущихся лапках и просто не успевало скрыться от черного облака. В тот момент в моем сердце впервые за эти года шевельнулось что-то похожее на сострадание. Я пожалел несчастного и остановил облако. Зверек при ближайшем рассмотрении оказался детенышем дракона. Каким-то образом он понял, что это я не позволил ему погибнуть и лизнул мне руку своим шершавым розовым язычком. В тот же миг черная воля злого духа оставила меня. Позже я прочитал, что драконы обладают даром очищать души тех, кого любят. Я взял малыша и стал растить. Это как раз и были те года, когда я «исчез». Теперь рядом со мной находилось существо, которому я был нужен. Шло время. Феликс (так я назвал дракона) вырос. Я познакомился с Авениром, подружился с ним. Он знал обо всем с самого начала и ни разу не упрекнул меня. – Палатир с благодарностью посмотрел на друга. – Но меня тянуло в Латарион. Я выстроил дом в Серой Пустоши. Это тайная, туманная часть нашей планеты. Она сообщается с другими мирами, и почти недоступна наблюдению из школы. Несколько раз я пытался вернуться в Замок. Но Витор не принял меня.
- Я боялся, Палатир. – Магистр виновато склонил голову. – Не за себя, за детей. Мы же не знали, изменился ты или нет, можно ли тебе верить.
- Ничего, Витор, все уже позади. Но тогда мне показалось безумно обидным, что ты даже не пустил меня на территорию школы. И я задумал маленькую месть. Я стал следить за жизнью замка. Видел, как появлялись новые ученики, как среди них обнаруживались Калиссары. Тогда мне в голову и пришла безумная идея захватить Латарион и сместить Магистра. Но школа день ото дня становилась все сильнее. Много дней я провел среди книг и, наконец, нашел то, что мне было нужно. Но прежде я решил предпринять последнюю попытку вернуться в Латар по-доброму. И решил поговорить на этот раз не с Магистром, а с одним из Калиссаров. Ближе всех оказалась Амелия.
- Очень здорово! – Заговорила Аля. – Напугал нас до полусмерти своим драконом и черным плащом. Нельзя было появиться как-нибудь попроще? А, Ильгам?
Все дружно расхохотались.
- Элесса, твои слова справедливы. Но я много лет провел в изгнании, я не мог иначе, вернее, не понимал, что могу. Я считал, что ты послабее всех, а оказалось совсем наоборот. Вы дали мне достойный отпор. Но и приняли за врага, я не успел ничего объяснить. С того дня вы все стали готовиться к войне со мной. Калиссаров тайно посвятили в Элессары. Я узнал про церемонию, но вот знаковые цвета каждого из вас определить не мог.
- Ильгам, скажи, а зачем тебе были нужны наши символы?
- Амиль, неужели ты, обшарив весь мой дом, самого главного не поняла? Легенда состояла из частей. Первая лежала за стеклом в школьной библиотеке. Вторая – со значениями – хранилась у Магистра. Но существовала и третья часть, которая указывала на Сильнейшего из Элессаров, на верхушку пирамиды. Там же было написано, что узнать его можно, остановив время, «ибо он сильнее пределов пространства, он вне его…» Так я и поступил. Сильнейшей оказалась Амелия. Первые дни она была невыносима: молчала, разговаривать не желала, а на все мои вопросы лишь улыбалась.
- Еще бы! – продолжила Аля. – Похитил, напугал, еще и допрос устроил. Но хуже всего была его вежливость. Я просто не могла его ненавидеть. Даже когда он запер меня. Впрочем, пользы ему это не принесло. Ильгам ведь не знал, что я умею перемещаться.
- Потом меня ранил Эллиот: рассек мне бок своим красным лучом. Я еле добрался домой. Феликс принес меня полуживого. Остальное помню смутно. Знаю только, что все время звал Лессу. Потом появилась Амелия и спасла меня. С этого дня я больше не хотел ничего знать ни о легенде, ни о символике. Я хотел просто жить в своем доме, никому не мешая. Но было уже поздно. Элессары бросили мне вызов. Не принять его я не мог. Откуда мне было знать, что Аля перевернет дом вверх дном, но докопается до правды. Про вызов я ей не сказал, не имел права рисковать ею. Но Авенир решил по-своему. Что было дальше, все знают. Вот, наверное, и все.
- Нет, не все, - заявила вдруг Амелия, вскакивая со своего места и подходя к Палатиру. – Так и быть, теперь я могу тебе сказать наши символы. Тилор – носитель жизни, Тим – верности, Аль – любви, а я – мира. Поэтому твои идеи были обречены на провал с самого начала. Мир сильнее всех стихий!
Ильгам встал перед Амелией на одно колено и поцеловал ей руку. Тяжелый разговор был завершен. Впереди всех героев ждало только хорошее и доброе.
Через несколько дней о помолвке объявили Аля с Тимом и Клио с Тилем. Подруги решили сыграть две свадьбы в один день. Ребята не протестовали. Дату назначили на первый день Спутника, который традиционно считался месяцем свадеб. Платья для девушек взялась сшить Астра: серебристо-белое для Амелии и бирюзовое для Клио. Все дни с утра до вечера были наполнены веселыми хлопотами. В Латарионе словно началась новая жизнь.
Элессары принимали экзамены у младших учеников, когда Магистр срочно вызвал их к себе. В его кабинете уже собрались все Наставники. Как гром среди ясного неба прозвучало известие о войне на Раире. Амиль сначала даже не поняла, о чем речь. «Какая война? Вы что, неудачно пошутили?»
- К сожалению, это правда, звездочка, как ни горько мне это признавать.
Аля опустилась в кресло, как сломанная ветка и заплакала. Аделла обняла ее и стала что-то шептать на ухо. Остальные словно оцепенели. Магистр продолжил:
- Жители предгорий напали на высокогорные племена. Их атака была отбита, но они похитили детей. Мы обязаны вмешаться. Тиль, Тим, Аль, Паламир, Лендар и я сегодня же отправляемся на Раир. Вместо меня остается Палатир.
- Но, Витор…
- Не спорь, я все решил. Ты силен, но раиряне не доверяют тебе. Мы не успели отправить туда свитки с историей последних дней, и они все еще считают тебя врагом. Да и ты больше сделаешь здесь. Замок не должен оставаться без хозяина. Амиль тебе поможет, да и все остальные...
Слезы высохли, когда Аля поняла, что ее тоже не берут на Раир.
- Витор, а я? Почему я должна оставаться здесь? В конце концов, это я – вершина пирамиды.
Тим подошел к невесте, взял ее за руки:
- Аленька! Ты обязательно присоединишься к нам, только чуть позже. Ведь так, Магистр?
Витор утвердительно кивнул:
– Тим прав, ты Сильнейшая, но ты девушка, этим могут воспользоваться. Понимаешь, мы все будем думать о том, как тебя защитить, а не о деле. Мы вызовем тебя позже, когда опасность перестанет быть столь явной. Не упрямься, Амелия, сейчас не тот случай, чтобы спорить!
- Хорошо, - скрепя сердце согласилась Амелия. – Пусть будет так. Когда вы отправляетесь?
- Через час. Медлить нельзя. Каждая минута – это чья-то жизнь. Больше я вас не задерживаю. Собирайтесь!
Клио, узнавшая про войну, ревела белугой на коленях у Тиля. Он успокаивал ее, как мог, но плач только усиливался. В конце концов, Вирилли пришлось напоить Клио сонным чаем и уложить спать.
Магистр понимал, какой удар нанес девушкам, но выхода не было. И все же, зная характер Амелии, он строго-настрого велел Палатиру не спускать с нее глаз.
Раир был горной планетой. Нет, не то, чтобы там были одни горы, просто на сравнительно небольшой площади материков, половину которых занимали моря, единственно пригодным местом для обитания были горные цепи. Равнины как таковые на Раире отсутствовали вообще. Были, конечно, и долины в горах, и острова в морях, но большая часть жителей предпочитала все-таки горы. Сильным, гордым и необычайно выносливым был этот народ. Не пугали его ни морозные зимы, ни пронизывающие бураны, даже постоянные лавины давно сделались привычной, неотъемлемой частью повседневной жизни. Суровый климат воспитал яркий народ, где мужчины привыкли отвоевывать принадлежащее им: у гор, у соперников, у врагов; а женщины хранили верность любимым и высшим предательством считали измену. Раир оставался единственным из наблюдаемых миров, где Вершители не смогли установить контроль над природой. Она не желала подчиняться и на все попытки усмирения отвечала ударами стихии, так что, в конечном итоге, пришлось оставить ее в покое, дабы не навредить планете и ее обитателям.
Пути племен, населявших планету, разошлись в первые годы, когда Раир открыли Вершители. Большинство высокогорных народов приняли покровительство, и с тех пор далеко ушли в своем развитии и техническом прогрессе от жителей Предгорий, которые считали всех избранных носителями зла.
Война на Раире оказалась затяжной и кровопролитной в понимании латарцев, которые привыкли усмирять конфликты за один - два дня. Планета представляла собой одно огромное поле битвы. Жестокость жителей Предгорий не знала границ. Не помогали ни уговоры, ни угрозы, ни обещания. Элессаров просто не воспринимали, и это было страшно. Их опасались, но не слушали. Все дипломатические навыки Витора оказались бесполезными. Дети по-прежнему оставались в заложниках. Первые сдвиги начались только через месяц пребывания Сильнейших на Раире, когда Тим и Тиль спасли нескольких тяжело раненых жителей Предгорья. За это им разрешили остаться при госпитале. Аль и Лендар в это время наводили мосты в лагере противника, а Паламир и Витор служили связующим звеном между противоборствующими сторонами. Немало усилий стоило убедить противников согласиться на переговоры. Первый Совет длился двое суток. Элессары страшно устали и вымотались, но были довольны. Пригоряне, наконец, согласились отпустить детей в обмен на обещание Горцев не использовать лучевые мечи дальнего действия. Следующие две недели Элессары до хрипоты спорили, убеждали обе враждующие стороны прекратить бесполезную, никому не нужную войну. Они могли бы завершить ее Силой, поставить защитные экраны, но тогда два народа навсегда остались бы врагами. Допустить этого было нельзя. Поэтому Элессары и Наставники шли на огромный риск, подслушивали, лезли в самое пекло сражений. В сердцах людей не может быть одна лишь ненависть, есть еще любовь к семье, к детям, долг, верность. На эти святые чувства и опирались Элессары, сами являвшиеся их носителями. Но лишь в середине лета масштабные военные действия были прекращены. Остались небольшие группки озлобленных, не собиравшихся складывать оружие. Они окончательно потеряли человеческий облик и в течение Ветела и Светела почти все они были уничтожены.
Латарион эти месяцы жил обычной жизнью. Большинство учеников на летние каникулы оправились по домам или в Лорину. В замке осталось человек пятнадцать, в основном, со старших курсов. Амелия и Паламир целыми днями не отходили от зеркала, служившего им средством связи с Витором. Советовали, рылись в книгах, придумывали доводы. Амелия очень переживала за Элессаров, которые находились в самом пекле, но виду не подавала. Им тяжелее, чем ей. Она в защищенном Латаре, а они на воюющей планете. Часто Элесса и Всадник так и засыпали в кабинете Магистра, сидя за столом. Иногда Палатиру удавалось убедить Амиль прогуляться, и в эти редкие часы они сидели на берегу водопада и просто молчали, думая каждый о своем.
Подписание мирного договора назначили на летний полдень последнего дня Светела. Местом проведения церемонии выбрали Храм Света, расположенный в середине склона самой высокой горы. К назначенному часу из Латариона прибыли Амелия, Палатир и Аделла. В сопровождении Эллиота, Лендара и старших сыновей появился на сверкающей летящей колеснице Старейшина Совета высокогорных народов. Паламир и Витор приветливо встретили их и проводили внутрь Храма. Ждали Вершителей и Вождя Предгорий. Время шло, а их все не было. Приближался полдень, Магистр не на шутку тревожился. Амиль кожей чувствовала его нарастающее беспокойство. Наконец, вдали показался темный силуэт. Пригоряне в качестве средства передвижения использовали драконов, устанавливая на их широких спинах целые кибитки. Вот и сейчас к Храму приближалось огромное животное. Но странным был его полет. Дракон как будто заваливался на один бок и держался из последних сил. До Храма он не долетел, опустился на землю в двухстах метрах от крыльца. Амелия бросилась к опрокинувшейся кибитке, почувствовав неладное.
- Тиль! Тиль!
- Не кричи, Мели, я сейчас выберусь.
- Что случилось? Где остальные?
- Летят на другом драконе. Мели, нужен врач. Тим ранен.
- Что? – Лицо Элессы стало белым как полотно. Тиль взял ее за руку и повел к Храму, по пути рассказывая. Навстречу им уже спешили Наставники и Магистр.
- Я почти загнал дракона, чтобы прилететь первым и позвать на помощь. Нас атаковали из лучевого меча, когда мы были на полпути к Храму. Причем целились не в Вождя, а в его дочь, летевшую с нами. Тим закрыл ее собой, и весь разряд меча попал в него. Подоспела свита и уничтожила банду. Мы поставили защиту. Я сел на первого попавшегося дракона и помчался сюда. Они будут здесь примерно через пятнадцать минут. Защитный купол, как ты знаешь, не дает быстро двигаться.
- Витор, нужно срочно вызвать Вирилль и Вершителей. – Амиль пыталась взять себя в руки. – У них одних есть дар врачевания.
- Я сам приведу их, не переживай, звездочка. – Магистр обнял девушку за плечи и обратился к остальным. – Но Договор должен быть подписан в срок, несмотря ни на что. Аль, Тиль, позаботьтесь об этом, когда прибудет Вождь. Палатир, тебе поручаю Амелию. Панику не поднимать.
С этими словами Магистр исчез, а вернулся уже вместе с Вириллью и двумя Вершителями. Они сразу же проследовали в Малый зал Храма, куда тремя минутами раньше перенесли раненого Тима. Эллиот, Тилор и Наставники в это время заверяли подписанный договор «О вечном мире». Амелия приняла свитки из рук Старейшины и Вождя и скрепила их кольцом белого луча. Война закончилась.
Спустя четверо суток с момента подписания договора Тим все еще лежал в беспамятстве. Вирилль залечила его раны, но выздоровление не наступало. Амиль осунулась, похудела, почти не спала. Наставники и Вершители испробовали все известные способы, но ничего не помогало. Еще через неделю на Раире появился Старейшина Вершителей – Остромир. Он велел всем выйти из зала и несколько часов провел возле Элессара, затем позвал Амелию:
- Сядь, Элесса, разговор будет тяжелым.
Девушка опустилась на резной стул с золоченой спинкой и устремила взгляд на Остромира.
- Всю неделю я искал средство вывести Тима из этого состояния, пролистал сотни книг, поднял на ноги весь Совет. И вот вчера в одной летописи мы нашли упоминание об одном старинном способе, которым много веков назад на погибшем мире – Эркалиссе – узнавали тайные болезни. Не буду вдаваться в подробности, но, в-общем, я проник в разум Тима и узнал вот что. В тот момент, когда он принял удар меча на себя, его Сила выставила барьер. Два щита соприкоснулись, и уничтожили друг друга. Тим потерял Силу, и я не знаю, вернется ли она к нему когда-нибудь, как в твоем случае. Вероятность ничтожно мала. Но это еще не все. Чтобы Тимофей выздоровел, жизненные силы его организма должны быть полностью направлены на борьбу с последствиями болезни. На самом же деле они разделяются на две части, большая из которых уходит на поддержание клятвы.
- Какой клятвы? – Амелия недоумевающе смотрела на Старейшину. – Я ничего не знаю об этом.
- Ты и не можешь знать! Когда ты разбилась на своей планете, Тим не поверил в случившееся. Он поклялся, что найдет тебя и всегда будет рядом. Это крайне удивительно, но обет для него оказался важнее собственной жизни. И теперь он теряет последние силы.
- Вы можете ему помочь? – с надеждой спросила девушка.
- В том-то и дело, Амелия, что помочь Тиму можешь теперь только ты.
- Я готова.
- Не стоит горячиться. Я знаю, ты любишь Тима. Но единственное средство для его спасения может разрушить твою жизнь.
- Говорите, Остромир, я сделаю все!
- Для того чтобы направить жизненные силы Тимофея в нужное русло, необходимо забрать ту часть его памяти, в которой он дает клятву. Он должен забыть свои чувства: любовь, тоску, - все, что связано с тобой. Только в этом случае он поправится.
- А если этого не сделать?
- Тогда никто не скажет, сколько он проживет. День, неделю, самое большое - месяц.
Амелия раздумывала всего несколько секунд, потом закрыла глаза и кивнула. Старейшина увидел, как по щекам Элессы катились крупные слезы. Он понял, что девушка приняла решение и, поскольку медлить было нельзя, объяснил ей, что нужно делать, потом погладил ее по голове и вышел. Амиль подошла к лежащему Тиму, присела на краешек кровати.
- Ну, вот и все, Тимочка! Скоро ты поправишься и будешь жить спокойно и счастливо. Только без меня. Все у тебя будет хорошо. От судьбы, как видно, не уйдешь, не быть нам вместе. – Слезы все катились из глаз и падали на белое платье, оставляя мокрые следы. – Один раз ты ее обманул, нашел меня в Латаре, но она все равно взяла свое. Прости меня, Тим, за все. Не знаю, слышишь ты меня или нет, но я хочу, чтобы ты знал, я очень-очень тебя люблю.
Аля нагнулась и поцеловала Тима. Затем, прошептав «прости», она положила руку ему на лоб и вытянула все воспоминания, собравшиеся в маленький шарик. Этот шарик Элесса опустила в хрустальный сосуд, который ей дал Остромир. «Ну, вот и все! Теперь спи, спи долго и просыпайся здоровым!» Амелия отвела руку и легонько дунула Тиму в лицо, насылая сон. Затем она поправила его светлые волосы, погладила по руке и стремительно вышла из Малого зала. Закрыв дверь, девушка прислонилась к стене и, теряя силы, сползла по ней. В себя Амелия пришла только спустя несколько часов.
Тим поправился очень быстро, как и предсказывал Старейшина. Он начисто забыл об Амелии, вернее, о своих чувствах к ней. Теперь она была ему другом, товарищем и только. Тим потерял Силу и не мог больше жить в Латарионе. Магистр, посоветовавшись с братьями-эльфами, предложил ему отправиться на Пальмину. Владыка одной из стран был давним другом Витора и с радостью согласился принять юношу в своем доме. Так и сделали.
Амиль долго приходила в себя после пережитого стресса. Она жалела, что не пришла проводить Тима на Пальмину, что не поговорила с ним, хотя бы о пустяках. Так прошло два месяца. Амиль очень медленно успокаивалась, возвращалась к прежней жизни. Слишком глубоки были раны, слишком тяжелым был выбор. В середине Меди отпраздновали свадьбу Клио и Тиля. Было много шума, смеха, суеты. Амелия от всего сердца радовалась за подругу и веселилась наравне со всеми. С этого дня она начала оттаивать. Но жизнь нанесла ей новый удар. В конце Синя в Латарион пришло известие о помолвке Тима и эльфийской принцессы Эльмиры. Амелия услышала эту новость случайно, ей не хотели говорить. Где-то в глубине души девушка все равно надеялась, что Тим не мог ее забыть совсем, что пройдет время, и он вспомнит. Это был самообман, Амелия знала это, но жить с надеждой было легче. А теперь все рухнуло. Тим женится, да еще хочет, чтобы она присутствовала на свадьбе. Он не виноват, конечно. Он просто не помнит ее. Но от этого становилось только хуже. Амелия убежала в свою комнату и расплакалась. Она не впустила ни Клио, ни Аля, ни Наставников, бросившихся следом за ней. Она даже поставила защитный экран на дверь, чтобы никто не мог ей помешать. Но, обернувшись на шорох, увидела Палатира.
- Ильгам! Откуда ты взялся? Там же экран...
- Что мне твой экран! Если помнишь, я запирал тебя в своем доме, и снять блокировку ты не могла.
Эльф сел рядом с плачущей девушкой и стал гладить ее по голове.
- Уйди, Ильгам, мне плохо!
- Вот именно поэтому я останусь. И даже не пытайся меня прогнать, не трать силы. Тебе сейчас нужна поддержка, Аленька!
- Ильгам!
Элесса уткнулась в плечо друга, и слезы потекли с новой силой. Но теперь уже было не так страшно и больно.
Конечно, Амелия пошла на свадьбу Тима. Интересно было посмотреть на его избранницу, да и потом ее отсутствие вызвало бы ненужные пересуды. А это могло плохо сказаться на здоровье Тима. О своем здоровье Аля как-то не думала. К ее большому удивлению Эльмира ей понравилась. Она оказалась умной, доброй и приветливой девушкой и удивительно походила на Амелию внешне. Тимофей безумно обрадовался, увидев своих друзей. Он, конечно, заметил, что Элесса чем-то расстроена, но списал все на усталость и слабость после нервного срыва на Раире. Тем более Элессары и Наставники придерживались именно этой версии. После пронзительно красивой церемонии всех пригласили в зимний сад. Здесь уже все было готово для праздничного обеда. Амелия решила, что для нее разумным будет уйти сейчас, потому что больше она не выдержит. Она уже направилась к Тиму, разговаривавшему с Палатиром, чтобы попрощаться, как чье-то легкое прикосновение остановило ее. Элесса обернулась: перед ней стояла Эльмира.
- Амелия, можно с тобой поговорить?
Голос эльфийской принцессы был невесомым и звенящим. Элесса не смогла отказать ей. Девушки вышли на балкон, чтобы никто не смог им помешать.
- Я все знаю, Амелия, и что ты должна была выйти замуж за Тима, и что забрала у него часть памяти, чтобы он выжил. Я подслушала разговор отца с Магистром. То, что ты сегодня здесь – это подвиг. Это ты должна быть на моем месте, а не смотреть со стороны, как твой любимый женится на другой.
- Это к лучшему, что ты все знаешь. Тогда ты поймешь, почему я хочу сейчас уйти.
- Да, конечно, - эльфийка повернулась, и в ее глазах Амелия увидела слезы. – Я только прошу: не держи на меня зла! Мне даже страшно представить, что ты сейчас чувствуешь. И поверь, я сделаю все возможное, чтобы Тим был счастлив.
Амелия кивнула в ответ:
- Я верю тебе, Эльмира. Когда я собиралась сюда, то почти ненавидела тебя. Ты забрала самое дорогое, что у меня было. И это ужасно! Ведь я сама – символ и средоточие Мира! Но теперь, познакомившись с тобой, я больше не чувствую ненависти. И я рада этому! Мне пришлось сделать трудный выбор, но я не жалею. Хотя мой любимый человек и не со мной, но он жив, здоров и счастлив. Теперь его дом здесь, на Пальмине, а я вернусь в Латарион. Я буду далеко отсюда, но если вдруг что-то случится, Эльмира, запомни, я должна узнать об этом первой. А сейчас я уйду, попрощайся с Тимом за меня.
- Прости меня за все, Амелия!
- И ты не считай меня врагом!
Амелия повернулась и быстро вышла с балкона. Принцесса провожала ее взглядом: «Жаль, что судьба разводит нас. Хотела бы я иметь такую подругу!»
Следующие две недели показались Элессе адом. Нет, ничего страшного не произошло. Просто почти все в Латаре стали ее непрерывно жалеть. И от этой жалости ей становилось еще хуже. Амелия не выдерживала напряжения, срывалась, плакала, убегала. Каким-то чудесным образом найти ее мог только Палатир.
- Ильгам, я не могу больше! Мне надоело, что все меня жалеют. Я хочу исчезнуть, – жаловалась Амелия в один из таких случаев, когда эльф нашел ее в потайной пещерке за водопадом. – Клио целыми днями только и твердит: «Амиль, все будет хорошо!» А когда я ей говорю, что хватит уже меня жалеть, она обижается. Аделла так вообще смотрит такими печальными глазами, что хоть вешайся! Я тут подумала, может, мне на время уйти в Лорину, к маме?!
- Аленька, зачем в Лорину? А мой дом в Бывшей Пустоши? Тебе ведь там нравилось. Устрой себе каникулы.
- А я не тебе не помешаю?
- Чушь какая! Разве ты можешь мне помешать? Да ближе тебя у меня никого нет!
- Тогда я согласна!
В тот же день Элесса перебралась в дом Палатира. Первое время она вообще никуда не выходила: читала книги в библиотеке, сидела в кресле перед камином, готовила вместе с Рут, разговаривала с Ухом, который следовал за ней повсюду, каталась на Феликсе вместе с Ильгамом. Потом вернулась к занятиям в Школе, но каждый день отправлялась домой. Магистр, Наставники и подруги первое время обижались на Амелию, ругали ее, просили, убеждали, а потом привыкли. Палатир почти все время был рядом: и дома, и в замке, и мало-помалу Аля привыкла к его заботе, вниманию, нежному и трепетному отношению. Ей стало жизненно необходимо слышать по утрам его голос, призывавший кота не мяукать так громко, чтобы не разбудить ее. А Магистр, наблюдавший за этими двумя, только лукаво улыбался, да что-то шептал Аделле.
В начале Лесеня Клио родила девочку. Назвали малышку в честь мамы Тиля – Катлин. Аля и Палатир стали ее крестными. Жизнь продолжалась, в Замке появилась первая из нового поколения тех, для кого Латарион будет домом по рождению.
Прав был Тиль: «лучшее средство от несчастной любви – новая любовь!» Вот и Амелия, наконец, поняла то, что для остальных давно уже не было тайной, и в первый день Спутника обвенчалась с Палатиром. Вернее, с Ильгамом, поскольку именно так она звала того, кто сумел залечить ее раны и занять место в ее сердце.
Эпилог.
Пройдут года. Жизнь в Латарионе будет довольно спокойной и безоблачной. Конечно, не обойдется без неожиданностей и проблем, но где их не бывает! Замок обрастет новыми башенками и станет еще загадочней и таинственней.
Амелия и Ильгам возглавят Школу. У них родится двое детей: сын Александр и дочка Мелисса. Эллиот посвятит свою жизнь путешествиям и борьбе за мир, предотвратит много конфликтов и лишь в зрелом возрасте обретет истинное счастье. К Тиму не вернется ни Сила, ни память, и Пальмина навсегда останется его домом.
Судьбу не переиграть, она преподнесет еще немало сюрпризов... Однажды Мелисса, став совсем взрослой девушкой, встретит рыцаря-эльфа Киттона, который окажется сыном Тимофея и Эльмиры. Но это будет уже совсем другая история, с совершенно другим концом.
А наши герои найдут каждый свою судьбу: кто-то станет Наставником в Школе, кто-то - Хранителем миров, а кому-то выпадет участь скитальца. Все нынешние Наставники войдут в Совет Вершителей, но останутся в Латаре, лишь иногда покидая его для встречи с остальными Мудрейшими. Палатир примет силу Тима, знак Верности, и вместе с остальными Элессарами создаст новую пирамиду Силы.
А потом, спустя много лет, две маленькие девочки откроют большую книгу в красивом резном переплете, и одна из них с гордостью сообщит другой: «Знаешь, мама сказала, что все это было на самом деле с ее прапрабабушкой. А меня назвали Амелией, потому что я очень на нее похожа. Может быть, и я когда-нибудь стану Элессой!»
декабрь 2006 года – март 2007 года
Латарион
© Copyright: Анна Никонорова, 2009
Свидетельство о публикации №209071700602
Свидетельство о публикации №209071700602
Рецензии