Глава пятнадцатая. Контакт

                Глава пятнадцатая


                Контакт


Нирана, шесть лет назад.

Бошаку переминался с лапы на лапу, не в силах сдерживать нетерпение. Он смотрел на высокие стены Адокмы и невольно облизывался, то и дело, проводя по морде шершавым языком. Люди. Подопечные вогуров, надежда на спасение. Он хотел познакомиться с ними ближе. Не через морок, когда человек не понимал, что происходит, а в его естественной среде обитания. Вадым очень хотел поговорить с человеком, когда тот не будет бояться. Для этого он должен принять их облик и удерживать его столько сколько понадобится. Опасная затея. Вогуры долго внушали людям, что им не по душе человеческие строения, старательно обходили их стороной, очерчивая, тем самым, зону безопасности. Люди должны были где-то отдыхать от своих страхов, накапливать уверенность. Вогуры предоставили им такую возможность. Своим поступком Бошаку мог, одним махом, перечеркнуть столетия кропотливого труда. Но не в его силах, было остановиться. Любопытство, влитое в него, вместе с кровью матери, оказалось непреодолимым. Человеческое чувство. Его собратьям не понять подобных стремлений. Он пока единственный в своем роде. Первый живой вогур-человек. Его мать прожила недолго, родив на свет новое существо. Вадым никогда не видел ее, о чем сильно тосковал и из-за чего сейчас готов был идти против правил.
Бошаку сделал длинный прыжок. Он хотел осмотреть город со всех сторон и найти наиболее подходящее место для проникновения. Его не должны заметить. Ни люди, ни вогуры.
Вадым несся по степи, растягивая и собирая свое тело, стараясь сделать его, как можно более прозрачным и потому удлиняя до предела. Вогуров, конечно, таким образом, не обманешь, но случайно увидевших его людей, вполне. Они, скорее всего, примут его за пылевой смерч, не слишком частое, но довольно известное явление степи.
Вадым всматривался в стены, ища слабое место. Город огромный, вогуры не подходили к нему близко, у людей не было причин для ежедневного обхода периметра и проверки стен на старость и прочность.
Бошаку бежал больше часа, монолит стены оставался все таким же неприступным. Похоже, к своей безопасности люди относились с большей серьезностью, чем он предполагал. Вадым начал терять уверенность, когда вдруг случайно увидел черный провал в стене.  Осмотревшись и не заметив возможных наблюдателей, вогур метнулся к заинтересовавшему его участку. Он стремился, как можно быстрее преодолеть открытое пространство вблизи города и в своей поспешности не сразу заметил вонючее озеро, растекшееся прямо под черной дырой. Сделав огромный прыжок, Вадым уже в воздухе учуял зловоние, понял, что приближается к чему-то неприятному, но поделать уже ничего не смог и успешно, со всего маху, влетел в отвратительную жидкость.
Погрузившись по самую шею в человеческие отходы, Бошаку испытал двойственное чувство. С одной стороны он почти задохнулся от миазм, витающих над озером, с другой, он понял, что люди очень похожи на вогуров, а значит, он сможет с ними подружиться. Выползая на берег, он продумал план проникновения за стены.
Черный круг канализации, был маловат для вогуровских объемов, поэтому Вадым принял человеческий облик. Одежды у него не было, что немного смущало, но впрочем, пристально себя оглядев, Бошаку понял, что то, во что он уделался, быстро подсыхая под лучами жаркого солнца, достаточно сильно отвлекало внимание от всех остальных подробностей его внешности.
Окончательно решившись, откинув остатки сомнений, Вадым, согнувшись в пояснице и опустив голову, шагнул в мрачный и зловонный туннель, с нечетким овалом света в конце. Ничего лучшего он, все равно, придумать не смог. Шлепая по мерзкой жидкости, Бошаку надеялся только на одно, что по ту сторону стены никого не окажется и ему не придется сидеть слишком долго в смраде и тесноте, ожидая благоприятного момента для выхода.
Добравшись до внутреннего края туннеля, и осторожно осмотревшись, Бошаку понял, что в месте подобном этому, вряд ли ему грозит встреча со случайным прохожим.
Конечно, в городе не было огромного озера, но была глубокая яма, на дне которой сейчас и оказался Вадым. Мрачное место, хорошо хоть уровень нечистот был неглубок, всего по щиколотку, иначе настрой вогура мог измениться. Он, конечно, хотел проникнуть в ряды людей, но способ продвижения к цели ему совсем не нравился.
Постояв в задумчивости некоторое время, Вадым подошел к краю ямы, ухватился за ее бортик, подтянулся и…
-- Здравствуйте.
От неожиданности Бошаку разжал руки и плюхнулся обратно в яму. Тут же над ее краем возникло любопытное лицо ребенка. Малыш с интересом рассматривал мужчину сидящего в вонючей луже и с ужасом смотревшего на него.
-- Дядя, вам больно? – поинтересовался ребенок. Бошаку поняв, что человеческий детеныш не признал в нем вогура и совсем его не боится, немного расслабившись, постарался приветливо улыбнуться. Улыбка получилась несколько кривой и неуверенной, но мальчик принял ее, и радостно улыбнулся в ответ. Вадым, приободренный доброжелательной реакцией ребенка, решил немедленно взять инициативу в свои руки и, наконец, установить, первый, естественный контакт с представителем изначального населения планеты.
Поднявшись из лужи и слегка отряхнувшись, Бошаку приосанившись и наполнившись ощущением значимости наступившего момента, выдал:
-- Малыш, отойди в сторону, я должен немедленно выбраться отсюда и потом поговорить с тобой.
Ребенок, кивнув и хихикнув, быстро скрылся за краем ямы, а Вадым тотчас, со всей возможной ловкостью и скоростью, покинул пределы неприятного места. Оказавшись на поверхности, вогур прежде всего огляделся. Гм, зловонная яма пряталась за плотными кустами, к ней, скрытые густыми ветвями растений, со всех сторон сходились каменные желобки. Пройдясь взглядом по кусочку человеческого города, Бошаку испытал легкое чувство гордости. Он чувствовал себя первооткрывателем, храбрым вогуром, таким же, какими были его предки, прилетевшие сотни лет назад на Нирану, тогда еще неизвестную и совсем неродную планету.
Ознакомившись с окружением, Вадым наконец взглянул на ребенка. Тот тоже смотрел на него, очень внимательно, можно сказать, пристально. Не зная точно, как должны смотреть человеческие дети, Вадым, однако, натолкнувшись на взгляд мальчика, почему-то ощутил чувство неловкости и последовавшее за ним ощущение дискомфорта. Под странным взглядом ребенка, азарт первооткрывателя стремительно улетучился. Уверенность взрослого тоже. Бошаку растерянно качнул головой. Неужели контакт с человеком, без напускания морока, выглядит именно так? Удивительно, в таком случае, что вогуры смогли стать Властелинами Степи. Если он, взрослый вогур, теряется в присутствии человеческого ребенка, то все взаимоотношения между двумя народами становятся непонятными.
-- Я видел тебя другим. – Неожиданно прервал размышления Бошаку мальчик.
-- Что…
-- Ты снился мне. – Пожал плечами мальчик и медленно начал обходить Вадыма по кругу.
-- В моем сне ты не был человеком. Но и не был вогуром. Похоже, в тебе течет кровь и тех и других. Я прав?
Мальчик завершил круг и снова стал перед Бошаку. Он не доставал мужчине до пояса и смотрел снизу вверх, но у Вадыма появилось неприятное чувство, что  это он внизу, а не ребенок.
-- Ты кто? – выдавил из себя мужчина, начиная понимать, что его спонтанный поход, совсем не так внезапен, как ему казалось. Мальчик явно ждал его.
-- Я Дада Медов,  - представился мальчик и протянул руку Вадыму.
Бошаку растерянно наклонился и пожал маленькую ладошку.
-- Ты знаешь кто я?
-- Вадым Бошаку. Ты мой контакт. Это из-за того, что ты не совсем вогур. Ты можешь смотреть шире и понимаешь, что люди вполне разумны и с ними можно, взаимодействовать напрямую, без мороков. – На этой фразе мальчик грустно улыбнулся. – Мы должны изменить мышление твоего и моего народа. Нельзя, чтобы мы продолжали бояться друг друга.
-- Мы вас не боимся, - грозно сказал Вадым, вдруг вспомнив, что он в большей степени вогур, чем человек, а значит по всем признакам - хозяин.
-- Правда? Почему же Властелин Степи вынужден красться в наш город, через … - мальчик махнул рукой в направлении ямы, - ты воняешь, ты голый, ты испугался, увидев меня. А я делаю вид, что все нормально, я не зажимаю нос, не спрашиваю, что ты делаешь здесь в таком виде. Я жду, когда ты немного успокоишься и сможешь выслушать мои доводы.
-- Да кто ты такой, что бы говорить подобные слова мне - Вогуру?! – вскричал возмущенно и гневно Бошаку и стремительно начал перевоплощаться.
Длинномордое чудовище сверлило человека восьмизрачковыми глазами. Дада отступив на шаг, затаил дыхание. Сны снами, но он впервые видел живого вогура. Впечатляет. Захватывает дыхание. Трудно сохранять способность думать.
Вогур переливался, части его тела исчезали и снова появлялись в пространстве. Неустойчивое существо, пугало своей неустойчивостью.
Зрачки вогура начали расплываться, объединяясь в один общий. Он готовился насылать морок.
-- Стой! – вскричал Дада. – Я не успел сказать тебе главное!
Вогур не ответил. Густой туман накрыл площадку за кустами.


Трудно быть провидцем. Трудно быть умным и предусмотрительным когда тебе всего шесть лет. Дада провел рукой сквозь густое белое молоко. Он больше не видел вогура, так же как и не видел города. По идее, скоро его память откажет ему, он подчинится воле морока. Он не успел сказать нужных слов. Не смог их найти. Бошаку сумел бы понять его. Дада был в этом уверен. Теперь говорить стало некому. 
Мальчик огляделся и поежился. Холод и тишина. Белая непрозрачная тишина и усыпляющий холод. Он слышал о тумане от других, степняки могут выходить из него, помогают тем, кто не умеет. Он не умеет. Не знает, что делать.
«Нужно сжаться в комочек, прижать колени к груди, обхватить их руками…» - ненавязчиво и вкрадчиво зазвучало в голове. Дада удивленно прислушался к мыслям.
«Расслабиться, затихнуть, не о чем не беспокоиться…» - убедительные, здравые слова, зачем что-то делать, когда вокруг туман?
Дада опустился на землю, обнял себя руками.
«Так хочется спать…»
Дада закрыл глаза, расслабленно вздохнул. Он выглядел засыпающим, подчинившимся воле вогура.
-- А ты умеешь убеждать, - вдруг тихо сказал мальчик. – Наверное, так все и должно происходить с теми, кого вы берете с собой. Ничего определенного. Красочные мороки вы предоставляете тем, кто остается. Что бы было, потом, о чем им рассказать. Зачем стараться с теми, кто не вернется. Я прав? – Дада зевнул, потер ладонями плечи. – Одного не пойму. Ты же не в силах меня забрать. Почему туман? Почему не что-то другое?
«Мне так холодно, я засыпаю…» - настойчиво зашевелились мысли в голове.
-- Глупо! Я так не думаю! – вскричал мальчик, оставляя свой сонный вид. -  Я знаю, что это ты! Я хочу с тобой говорить! К чему игры, если я знаю, что ЭТО – игры?! Разве тебе не хочется узнать, откуда я так много знаю о ВАС?! Вогуры практичны, вогуры не любопытны! Именно поэтому вы до сих пор не снизошли до нас! Вам не интересно! Вам это не нужно! Но ты? Ты – Вадым Бошаку? Ты же немного человек, ты зачем-то пришел в город? Зачем?!
Крича, Дада вскочил на ноги. Он все время оглядывался, всматривался в гущу тумана, надеясь заметить притаившегося вогура. Но тот не спешил показываться, ничем не давал понять, что слышит Дада, что заинтересован в разговоре.
-- Ты хочешь сказать, что я ошибся? Что я зря ждал тебя? – понизил голос Дада и слепо уставился в белый холод. – А как же те люди, которых вы забираете? Они не живут долго на вашей планете, им чего-то не хватает. Ваши мороки не обеспечивают им желания жить. Вы не хотите нас убивать, но убиваете. А вместе с нами умираете сами…
Легкая рябь прошла по туману, холодный воздух зашевелился, пропуская беловолосого мужчину. Бошаку выглядел чистым, был одет в штаны и рубаху стального цвета. Белые брови сдвинуты, в глазах тревога.
-- Откуда ты знаешь, что мы умираем?
Дада печально посмотрел на мужчину. Все-таки вышел, неравнодушен к судьбе соплеменников, согласен слушать его.
-- Я вижу чужие сны. Сны вогуров, сны людей. Я много знаю и не знаю ничего. То, что я вижу разрозненно, отрывочно, смутно. Я запоминаю сотни снов, что бы из них вывести маленький кусочек смысла. Мне не нужны чужие сны, но я их вижу… - мальчик опустил голову, -  … вижу и они меня толкают, как сейчас. Я знал, что ты придешь, так же как и то, что вогуры, без людей, обречены. Вы сотни лет – пользуетесь нами, оберегаете нас, властвуете над нами и зависите от нас. Такая близость… - Дада слегка улыбнулся, грустно покачал головой, поднял глаза. – Но вы, до сих пор, так и не решились на общение…
-- Общение, общение. – Не выдержал мутных объяснений Бошаку. - Почему ты так настаиваешь на разговорах? Что дают вам, людям, глупые слова? Почему ты так долго говоришь, но я, до сих пор, не услышал - почему мы умираем?
Дада пожал плечами.
-- Но я не знаю ответа.  Я затем и призываю тебя к совместному поиску, к сотрудничеству, что моих сновидений не хватает, мне нужно больше информации. Я должен ближе познакомиться с вогурами, с вашей жизнью, с вашей планетой. Может быть тогда?
Мальчик говорил с нажимом, с силой долгих размышлений, с недетской серьезностью, прямо глядя Вадыму в глаза.
Слушая ребенка, Бошаку наблюдал за ним и медленно терял ясность мыслей. Его сводило с ума и странно тяготило несоответствие внешности мальчика и его речи.
-- … мы должны многое успеть, прежде чем я забуду тебя. – Снова услышал он ребенка и удивленно посмотрел на него, возвращаясь к действительности.
-- Что?
-- На каком-то этапе я забуду тебя, впрочем, я много забуду и о себе. Поэтому я так спешу. Я должен разобраться до… до того, как потеряю память.
На этот раз, вогур удрученно покачал головой. Он мало понял из сказанного мальчиком, только одно застряло в голове: человек хочет познакомиться с родиной вогуров. Невольно втягиваясь в разговор, Бошаку решил начать с выяснения именного этого вопроса.
-- Что ты хочешь от меня? У меня нет полномочий о переправке людей. Не я выбираю: кого и когда. Я мог бы посоветовать тебя, но полет до Вилаты займет больше года и только под мороком, не иначе…
-- Стоп, кто говорит о космических кораблях, - улыбнулся мальчик, - можно попробовать более быстрый способ.
-- Э?
-- Вы, вогуры – неустойчивые существа, вы с трудом сохраняете свой комплексный образ, и вы мастера мороков. Мы, люди, определенны природой, мы меняемся незначительно, медленно, в течение всей жизни, что у нас называется взрослением и старением, и мы верим в ваши мороки. – Дада поднял руку, предвосхищая нетерпение Бошаку. – Что можно вывести из наших отличий? – задал мальчик вопрос сам себе. – Ты можешь навести морок, как вогур, практически изменить мир вокруг меня, но не вокруг себя. Я могу помочь твоей человеческой части поверить в собственный морок, так же, как поверю в него сам. Отрывки некоторых снов подсказывают, что ваши мороки, соединенные с нашей верой - могут образовать некое подобие двери. Двери между нашими мирами.
Закончив рассуждения, Дада внимательно посмотрел на вогура, ожидая его реакции. Его предложение достаточно необычно, что скажет Вадым?
Вогур молчал, только его зрачки все сильнее и сильнее темнели, расширялись на все пространство глаз. Бошаку следуя природе вогура, без лишних слов, приступил к формированию нужного морока.
Дада напрягся. Страх растекся по его коже, добрался до мышц и стал проникать во внутренности. Желудок сжался, вызывая тошноту. То, что они собирались сделать, не имело прецедентов и аналогов в истории двух народов. Новое действие. Соединение двух разных сил.
Мальчик часто, с присвистом задышал. Ладони вспотели. Туман прямо на его глазах начал извиваться, распадаться на отдельные хлопья. Сам Вадым больше не походил на человека, его внешность перетекала из облика в облик. Дикие соединения кого-то.
Белые хлопья обретали цвет, форму. Вогур менялся и менял. Неизменными оставались только его черные глаза.
Испытывая сильнейшее головокружение от хаотичной подвижности, еще нечетких линий окружения, мальчик, ища точку опоры, для своего спокойствия, впился взглядом в расширенные зрачки вогура. Тот, в свою очередь, продолжая творить тайну, так же не отводил глаз от мальчика. Так и стояли они: человек и вогур. Маленький, испуганный мальчик – яркое, четкое пятно и изменчивый, непостоянный вогур в хаосе разлетающегося и кружащегося тумана. Глаза в глаза, до тех пор, пока мир не изменился.

Вилата. Время тоже.


-- Где мы? – выдохнул Дада.
В ногах мальчика появилась слабость и он начал оседать на землю.
Вокруг гигантские пики, устремленные в небо. Серые и голубые монолиты верхушками увязшие в облаках. Неподвижные, огромные, таинственные.
-- Что это? – снова спросил мальчик.
Вогур безмолвствовал, только поддержал ребенка, когда тот не смог больше стоять. Помог сесть ему и сам сел рядом.
Бошаку не верил себе, не верил своим глазам. Его город, место перед домом отца. Замершие в самых невероятных позах прохожие. Сцена с декорациями. Все выглядело почти так же, как в день его отправки на Нирану. Все, каким он запомнил, каким попытался восстановить в мороке. Но были отличия. Вогуры – он их не представлял, они просто были здесь, здесь в его мороке. Сами по себе. Они не зависели от его воли, а значит…
-- Я бы сказал, что мы каким-то чудом переместились на Вилату, вернее на ее неподвижную копию, - начал было размышлять Бошаку, но не успел договорить. Рядом стоящие вогуры медленно зашевелились, ожили, продолжили прерванные движения. Возникли звуки, запахи. Мир стремительно приобретал реальность.
-- Неужели ты прав? Дверь существует и мы только, что прошли через нее? – ошарашено произнес Бошаку, вставая и оглядываясь. – Ты только что сделал открытие, которое может все изменить. Если мы сможем мгновенно перемещать людей к себе, проблема выживания тут же разрешится! – вскричал радостно вогур,  привлекая, тем самым, внимание своих соплеменников.
Прохожие и так, после возвращения мира к нормальной скорости, бросали косые взгляды на странную пару, возникшую из пустоты, но они, по инерции, продолжали двигаться дальше, теперь же неосторожные возгласы Вадыма заставили вогуров остановиться и прислушаться. Кое-кто из зевак начал понимать, что Дада человек. Человек, который вот так запросто стоит в центре их города и разговаривает с одним из них. Чего просто не могло быть. Редкий, дорогостоящий деликатес не может падать с небес прямо в лапы изголодавшихся существ. Возможно именно неверие в реальность человека, спасло Дада от немедленного уничтожения. Вогуры не могли понять причин странного явления и оттого ограничились простым наблюдением. Не больше, не меньше. Они сгрудились вокруг Бошаку и Дада и молча смотрели на ребенка. Смотрели, мечтали о нем, но не трогали.
С опозданием, осознав глупость своего поведения, Вадым напряженно разглядывал сородичей. Он понимал их голод, догадался, почему вогуры не действуют, и ждал, когда кто-то из них все же решится попробовать мальчика.
Казалось, целую вечность назад, а на самом деле, всего несколько минут разделявших планеты, Бошаку не испытывал к Дада ничего кроме интереса экспериментатора, сейчас же, человеческий ребенок, неожиданно, стал намного ближе и дороже ему, чем соплеменники. Вадым испугался за мальчика и отчаянно захотел вернуть его обратно.
В то время как окружившие их вогуры решались на агрессивные действия, Бошаку, ломая себя, творил самый быстрый, в своей жизни, морок.
Дада испуганно замерев, не смея смотреть по сторонам, опустил низко голову, пряча глаза. Опасность сгустилась, стала осязаемой, тяжелой и липкой. Мальчик боялся шевельнуться в подавляющей тесноте, боялся нарушить ее шаткое равновесие.
Он пища. Как это страшно. Дико. Тяжело.
Ладони вспотели, горло одеревенело, ноги налились свинцом.
Как же так?
-- Посмотри на меня, - тихо, очень тихо сказал Бошаку. Глаза вогура полностью почернели и углубились. Первые, слабые очертания степи Нираны, мешали ему смотреть на мальчика. Вадым не мог разглядеть - услышал ли его Дада, понял ли? Времени на размышления не оставалось, Бошаку ясно ощущал, решимость вогуров. Они начали двигаться, пока еще медленно, но уже с признаками жадности.
Выгоревшая, иссушенная степь. Жара. Пыль, висящая в воздухе и огромные испуганные глаза маленького человека.
«Вытащи. Спаси...»