День рождения

                День рождения

 Звон будильника прозвучал для Сергея, словно таймер на бомбе, которая должна взорваться через несколько минут. Голова у него болела так сильно, будто по ней стучала клювами целая стая дятлов. Свет из окна действовал на него как на графа Дракулу: сжигал глаза каждым лучом солнца.
 Через пару минут и выкуренных сигарет Сергей, наконец, смог подняться с постели. Он мельком взглянул на постер, где была изображена обнажённая Анжелина Джоли, и выпил минералки из бутылки, валявшейся под кроватью. После Сергей с трудом стал припоминать события вчерашнего вечера. Вроде бы он пил водку, коньяк, пиво, вино. Вроде бы курил шалфей: ему вчера казалось, что его рука удлинилась на пять метров и потянулась к звёздам, что его голова отсоединилась от тела и запрыгала по асфальту, словно баскетбольный мяч, а его ноги то увеличивались, то уменьшались, подбрасывая  их обладателя вверх-вниз. Штырило минут пятнадцать, но «не по-детски».
  Внезапно воспоминания Сергея прервали:
- С днём рождения, сынок! – воскликнула его мама, бесцеремонно ворвавшаяся в комнату.
- Спасибо, мам!
- Двадцать лет это тебе не шутки! Нужно, чтобы этот день рождения запомнился тебе надолго. Хотя, судя по запаху, ты ещё вчера постарался отметить свою знаменательную дату.
- Немного.
- Мы с папой решили подарить тебе машину – «десятку». Он вечером её подгонит.  Надеюсь, ты не разобьёшь её в первый же день.
- Нет. Хотя папа мог бы и на иномарку разориться для единственного сына.  У самого то их целых три!
- Не привередничай! Умывайся и иди завтракать! Только, пожалуйста, не лишь в своих любимых трусах с Микки Маусом. Оденься сначала!
- Yes, ser! Ещё приказания будут?
-  Нет, милый!
 Сергей добрёл до ванной и принялся рассматривать в зеркале своё лицо и торс. Хоть и вид у него был слегка потрёпанный и опухший, но Сергей в очередной раз убедился, что он  красавчик. Голубые большие глаза, нос правильной формы, чувственные губы,  да ещё рост метр восемьдесят восемь и кубики на животе, так как он увлекался волейболом в свободное от литрбола время. О такой внешности мечтают все хлюпики, влачащие жалкое существование за шахматной доской и монитором компьютера.  А Сергей же был таким наяву, и не особо придавал этому значение. Он воспринимал как должное и свои успехи в спорте, и женское внимание и деньги, которыми его постоянно снабжал отец.  Казалось, что у Сергея никогда не бывает никаких проблем. Он всегда «на коне», он всегда дружелюбен и весел. У него всегда всё хорошо. У него всегда можно одолжить денег.
 В это утро Сергей поехал в институт не метро, ведь отца не было дома, чтобы подвести. Он надел наушники и отключился от окружающего его мира, слушая тяжёлый рок. До него не доносились вопли недовольных жизнью пассажиров, глупые разговоры о погоде и политической обстановке в стране. Утренняя будничная картинка сопровождалась только красивой музыкой, а не чьим-то матом.
 В институте он сразу же нашёл своих лучших друзей – Тоху и Коляна.
- Ну как после вчерашнего?
- Лучше не спрашивай, Колян! Твой шалфей окончательно прикончил меня прошлой ночью. Я даже до Танюхи был не в состоянии добраться. Я удивляюсь, как дома оказался. Видно, оперативная память ещё работает, винчестер не пустой пока.
- Кстати, с днём рождения, дружбан! Ну и какие у тебя планы сегодня на вечер?
- Почитаю Антуана де Сент-Экзюпери и пойду спать.
- Ха-ха. Лучше Эрнеста Хемингуэя.
- И на этом твои знания об американском писателе закончились.
- Точно. Слышал, ты столик в «Матрице» заказал. Круто! Зажгём!
- Ещё как! Выпьешь абсента бокальчик и будешь спать на барной стойке. Я тебя, Колян, знаю.
- Ладно, ладно. Получишь у меня в подарок рамочку для фотографий.
- Какая у нас сейчас пара, чуваки? – поинтересовался Сергей.
- Мировая история. Твоя любимая профессорша ведёт.  Может, на твоё двадцатилетие она сжалится и сходит с тобой на свидание.
- Да ей уже тридцатник! – фыркнул Тоха. – Кого ты нашему корешу навязываешь?!
- Но ему она давно по вкусу. Прямо слюнки и пускает.
- Заткнись, Колян, умоляю! У тебя снова октябрьское обострение тупости.
 Сергей нервно надел наушники и прошёл в аудиторию. После он шмякнулся на скамейку в первом ряду и сделал вид, что изучает конспекты. Вскоре зашла она – Евгения Константиновна. Высокая стройная брюнеточка, у которой уровень интеллекта зашкаливал все мыслимые и немыслимые пределы. Для своих тридцати двух она достигла уже не малых успехов в науке: была доктором исторических наук и заведующей кафедрой. При этом она не выглядела как лабораторная крыса и книжный червь: у Евгении Константиновны всегда были безупречный маникюр, макияж, комплект одежды и чувство юмора. Из-за переизбытка ума она до сих пор ни разу не была замужем, но не очень сожалела об этом: к мужчинам у Евгении Константиновны  было чисто потребительское отношение, а готовить, убирать за ним, гладить его рубашки у неё не было ни малейшего желания.
- Здравствуйте, студенты! – громко произнесла она уже натренированным за несколько лет работы лектором голосом. – Записываем тему лекции. Реформы Диоклетиана. Если увижу, что кто-то болтает, слушает музыку вместо моего певучего голоса, играет в карты или чем-то иным не по теме страдает, штраф – удар в челюсть. Поэтому прекрати, Есаулов,  писать смс!
 После первой пары Тоха с Коляном тут же засобирались в столовую. Этим двоим целого буфета было мало, чтобы утолить свой голод. Раздатчица тётя Нюра всегда боялась, как бы  они и её не съели после всего запаса куриных котлет.
- Ты с нами, Серый?
- Я пойду покурю сначала. Ждите меня там – в столовой. Скоро подойду.
 Сергей одиноко побрёл в курилку. Но когда он проходил мимо двери с надписью «Служебное помещение», его неожиданно затащили в комнату, где были швабры, вёдра, тряпки и маленький диван.
- Ну здравствуй, красавчик!
 Он с трудом рассмотрел в сумраке лицо Евгении Константиновны, так как шторы в этой комнате были плотно задёрнуты. Потом он услышал, что ключ повернулся в замочной скважине.
- Здравствуйте, Евгения Константиновна! Какая неожиданная встреча! Я у Вас, как раз, хотел спросить, что Вы думаете по поводу ненависти Диоклетиана к христианам.
- У тебя же день рождения сегодня, а ты думаешь о всякой ерунде
 Сергей почувствовал прикосновение её губ. Тепло струйкой потекло по всему его телу. Рука непроизвольно добралась до лямочки лифчика Евгении Константиновны.
- Так Вы меня насиловать меня собрались? – спросил Сергей, снимая с себя дорогой черный свитер. – А вдруг я закричу.
- Уж лучше б ты помолчал.
 Через несколько секунд они наощупь подрались до диванчика, где обычно отдыхают уборщицы.
- Не ожидал я такого подарка на день рождения, - прошептал Сергей через пятнадцать минут, облокотившись на жёсткую диванную подушку.
- Я уже давно смотрю и смотрю на тебя. Наконец, смогла и прикоснуться.
- Сколько угодно, милая! Теперь я весь твой. А у тебя сейчас есть лекция?
- Нет.
- Тогда давай ещё разочек.

  В час ночи Сергей вышел из клуба «Матрица». Ему уже действовали на нервы лазеры и громкая музыка. К тому же в танце коктейли просились выйти из желудка наружу. Он жадно вдохнул свежего воздуха с приятной ноткой угарного газа  и пошёл по асфальту вдоль Набережной. Стальные шпоры на его сапогах ритмично стучали: не хуже, чем ди джеи со своими тарелками в клубе. В ближайшем кафе он купил бутылку водки и спустился к берегу Волги. Его уже не волновала компания, которая ждала его в «Матрице». Сейчас он хотел насладиться одиночеством. Сергей чувствовал, что жизнь стремительно пролетает мимо, а он не успевает рассмотреть её. Будто он едет на гоночной машине со скоростью двести пятьдесят километров в час, а постоянно сменявшаяся картинка в окне вызывает головокружение и тошноту. Но сейчас он видел отражение фонарей на воде, и на сердце ему становилось легко и свободно. Он шёл и шёл по камням, а водка в бутылке всё не кончалась.  Казалось, ничто не остановит его, но Сергей увидел впереди высокую мужскую фигуру. Незнакомец стоял на массивной каменной плите и пристально всматривался в воду, словно пытался на что-то решиться.
 Сергей наблюдал за ним минут пять – картина не менялась. Вскоре он не выдержал мучительной тишины и сказал:
- Прикурить не найдётся?
 Парень чуть не свалился от удивления в холодную речную воду. Меньше всего на свете в данный момент он желал дать кому-нибудь прикурить. Скорее он бы дал по морде нахалу, который так его напугал. И фактура молодого человека позволяла ему часто распускать руки: он был огромный как слон.
 Сергей ещё больше усугубил своё положение.
- Не подобает настоящему мужику по ночам отражение звёзд на воде рассматривать.
 Парень был в шоке. Он не знал, что предпринять. Но через пару мгновений злобно зарычал и набросился на Сергея словно тигр на халатного дрессировщика. Однако, у того была хорошая реакция, и он всё-таки успел отскочить.
- Ты псих что ли?! Что я тебе сделал?
- Какого чёрта та, пьянь голимая, мешаешь мне?!
- Да ты стоял словно памятник! Ничем важным вроде не занимался.
- Я хотел утопиться, урод!
- А. Извини, коли нарушил твои планы на вечер. Я удаляюсь.
 Сергей развернулся и собрался уже возвращаться в клуб, но тут в его пьяном мозгу наступили некоторые прояснения. Он посмотрел в бешенные голубые глаза нового знакомого. Яростная гримаса на лице амбала начинала смягчаться.
- Только выпей сперва за моё здоровье, друг! – изрёк Сергей, протягивая ему бутылку водки. – Мне сегодня двадцать исполнилось.
 Парень схватился руками за голову и стал нервно дёргать себя за волосы.
- Ты самый тупой на свете, красавчик, или прикидываешься? Плевать я хотел на твой день рождения!
- Но зато уже не утопишься, правда?
- Перехотелось.
 Он выхватил у Сергея бутылку и от души накатил.
- А что у тебя случилось то?
- И почему я должен рассказывать о своих проблемах первому встречному?
- Потому что я унесу твою тайну в могилу. Можешь сразу убить меня после этого.
- Клинический случай. Красавчик, от каждой твоей фразы я готов падать в обморок. С чувством юмора у тебя всё в порядке.
- А у тебя оно напрочь отсутствует. Топиться в октябре! Холодно ведь.
 Парень сел на камни и истерически засмеялся. Сергей явно рассмешил его. Тот не мог остановиться минуты две – хохотал и хохотал, утирая слёзы. Вскоре Сергей узнал, что его зовут Андрей, что ему двадцать пять лет, что он военнослужащий, недавно вернулся со службы по контракту.
- Понимаешь, Серый, когда побываешь там столько, сколько я, то узнаешь, каково мне теперь. Когда я вспоминаю друзей, которые погибли на моих глазах, я не могу понять паники моей жены из-за того, что я надел носки разного цвета. Все суетятся из-за чепухи! Все думают о всякой ерунде! Я не способен воспринять, казалось бы,  даже самых обыденных вещей. Не могу видеть, как жена красится утром. Я то знаю, если ты умер, не важно, хорошо у тебя уложены волосы или нет. Я был несколько раз при смерти, и меньше всего меня волновал вопрос моей внешности. Я не могу видеть пепси-колу: я в Дагестане так ужасно хотел шипучки, что, когда мне, наконец, принесли двухлитровую банку, выпил её залпом и потом месяц валялся в госпитале с отравлением. А главное – я сейчас никто. Родина выкинула меня словно использованный презерватив. Послужил, а теперь делай, что хочешь. Ни нормальной работы, ни нормальных условий проживания. Я два месяца как безработный. Слоняюсь без толку. Жена смотрит на меня как на пустое место. Без денег, видите ли, я не мужчина! Профукала все мои «боевые» за месяц, а ещё обвиняет невесть в чём.
- А дети есть?
- Дочка. Алёнушка. Её я люблю больше всего на свете. Три года ей уже. Когда смотрю на неё, будто своё отражение вижу.
- И ты хотел бросить её?! Оставить без отца?
- Знаю, дурак я. Думать мне не свойственно. Если обычный человек использует мозг максимум на десять процентов, то я вообще его не применяю в жизни.
- Хороший ты парень, Андрей, искренний. Самокритичный. И душа у тебя младенца, несмотря на всё, что ты пережил.
- И я слышу это от смазливого двадцатилетнего сопляка.
- А ты не слушай меня! Себя слушай! И лучше разведись, мой тебе совет. Пока эта грымза совсем тебя не спилила. Не дай ей дальше канаты из тебя вить. Ведь в следующий раз я могу не оказаться рядом.
- И откуда ты взялся на мою бедную голову.
- Хватит сопли жевать! Пошли возьмём ещё водки и на мосту постоим!
 Предложение было принято. Они медленно поднимались по лестнице на мост, поочерёдно отпивая водки из бутылки. Двадцатилетний избалованный пацан и более взрослый потерянный в мире мужчина. Их ничто не объединяло, но ничто и не отторгало друг от друга. Они, пожалуй, не были нужны друг другу, но и не мешали жить дальше. Им не было скучно вместе, но и не было интересно. Просто они нашли то, что им обоим позволяло не переживать по пустякам  и не пить в одиночку. Они сошлись: рыба и зонтик, бобёр и зубная щётка.
- Знаешь, Серый, - заявил уже пьяный Андрей, - будь я гомиком, я бы в тебя влюбился. Ты действительно очень симпатичный. Во всех смыслах.
- Ну ещё поцелуй меня взасос и скажи, что любишь.
- Нет. Настоящему мужику не подобает по ночам на отражение звёзд на воде смотреть.
- Ты запомнил!
- Это теперь моя любимая фраза. «Коронная».
- За авторские права я поборюсь. Теплоход плывёт!
 Вдали засветились огоньки. Теплоход загудел так громко, что Сергею показалось, будто этот гудок услышали и на другом конце планеты. Теплоход был настолько белоснежным, что вокруг сразу стало светло. Свет позволил Сергею лучше разглядеть своего нового друга – амбала с крупными чертами лица. Он был совсем не похож на него, но от этого нравился ему ещё больше. Никогда раньше он не испытывал столь горячего чувства симпатии.
- Никогда теплохода не видел?
- Видел. Но ты же не перестаёшь каждый раз получать удовольствие от секса. А  я от теплохода.
- Извращенец ты долбанный, Серёга! Кстати, теплоход, «Сергий Радонежский» называется, –  заметил Андрей.
- Но не Сергием же Канителовым его называть.
- Твоя фамилия Канителов?
- Да. А твоя?
- Мохов.
- Пойду ближе – теплоход рассмотрю.
 Сергей подбежал к ограде моста. Он ловко взобрался на перегородку…поскользнулся и перевернулся вниз головой. Всё это произошло настолько быстро, что Андрей не успел схватить его. Доля секунды и человека нет рядом.
 Андрей метнулся к ограде и посмотрел… Сергей разбился о палубу теплохода. Он увидел лишь несколько мгновений полёта, после окровавленноё тело распласталось на «Сергии Радонежском». Андрей побежал к берегу. Он ещё не мог полностью осознать всего, что с ним произошло за сегодняшний вечер. Одно событие накладывалось на другое, но они никак не собирались в общую картинку. Вся жизнь пролетала у него перед глазами, будто это он падал с большой высоты. Кости заломило так, будто это он разбился о корабль.  Он лишь часа два назад узнал Сергея, а тот уже лежал бездыханный в толпе пассажиров и экипажа «Сергия Радонежского». Этот парень спас ему жизнь, а теперь сам превратился в груду мяса. Вокруг царил шум и гам: женщины визжали как резанные, капитан орал во всю глотку распоряжения. Все любопытные пытались рассмотреть труп. А Андрей стоял на берегу, не шевелясь. Пальцы его немели от холода.
  На небе медленно падала звезда. Ведь кому то было суждено умереть сегодня.