Впечатление

Кажется шел дождь. Старый грузовичок был припаркован у двери дешевого мотеля. Да, дождь шел определенно. Грузовичок был этому даже рад. Он любил дождливые дни. Это означало меньше работы для его изношенных шин. Холодные капли дождя приятно щекотали капот с облупившейся краской. Вода просачивалась сквозь трещины в синем покрытии смягчая боль и смывая грязь. Это было приятно. Определенно Боб не будет работать на ферме в такой дождь. Медленное движение мыслей было прервано громким чиханием.  «Я замерз до коленного вала».
Грузовичок взглянул налево и увидел темно-красный Корвет. Изнеженная машина была брошена под дождем и припаркована в грязи. «Я был бы не против включить отопление. Что ты об этом думаешь?» - спросил Корвет. «Я? О, дружище, у меня никакого отопления нет и …я не против дождя».  Грузовичок чувствовал себя слегка не в своей тарелке говоря с такими особами, как Корвет.
«О, я не в счет, - ответил Корвет. - Посмотри на меня! Какие пятна остаются на  моей блестящей поверхности от воды! Я должен преподать урок этому Дону, как оставлять меня в таких условиях. Мне определенно необходимо помыться с шампунем». Корвет посмотрел на Грузовичок. «Дон – это человек, которому я позволяю собой управлять. Полный имбецил, если тебе это интересно».
Красный красавец начал выпускать пар с яростью. «Старик дал меня Дону при одном условии - он меня будет полировать, баловать и потакать моим прихотям! Если со мной что-то произойдет, меня немедленно возвратят в магазин».
Спортивная машина начала истеричничать. «Можно ли поверить, что люди могут быть столь беззаботными? Меня же могут сломать! Осквернить! А мое радио, мой СД-плейер! Он даже не закрыл меня! Ехать в такое дешевое место, как этот притон. Припарковать меня с каким-то подозрительным мусором!» Корвет с трудом покраснел. «О, я не имел ввиду тебя». Спортивная машина колебалась, неодобрительно посматривая на проплывающие по небу серые тучи. «Я тебе вот что скажу. Когда Дон выйдет, я сыграю с ним шутку в сломанное зажигание. Это сделает его шелковым! Я уверен, что после этого он никогда больше не бросит меня, как сегодня. Что ты об этом думаешь?»  Старый Грузовичок онемел. Он думал о тяжелых годах грязной работы буксиром. На ферме его неоднократно били бревнами и тяжелыми ветками. Лиловые варикозные вены проступали по всему его телу. Трудно было найти место на его теле без синяков или шрамов. Боб не мыл его годами. «Дождь – это все, что тебе надо, приятель», - говорил он. Грузовичок никогда не протестовал. Полный желания быть полезным, он тянул свою лямку ежедневной жизни. И никогда в его простом переутомленном мозгу не появлялись мысли, что может быть как-то иначе. Боб был всегда грубым, но они работали вместе уже пятнадцать лет и он не мог себе представить иной жизни.
«Что ты сказал?» - спросил Корвет. Ржавый поезд воспоминаний в голове Грузовичка застыл. «Я не знаю, что и сказать. Что я могу сказать? Я считаю, что это не справедливо по отношению к твоему хозяину». «Моему хозяину?- Корвет взорвался. - Дерьмо! Никакой он не хозяин. Если бы я выбирал, то выбрал бы не такого жалостливого самца. Без меня он просто ничто. Я принес ему уважение и внимание. Я являюсь символом его жалких достижений. Я его успех. Он обязан всем мне и только мне. Включая эту девицу, с которой он сейчас прохлаждается. У него не было бы и шанса снять ее, если бы не я». Корвет задрал повыше свой нос и презрительно чихнул.
Неожиданно обе двери мотеля открылись и два мужчины вышли на дождь. Они посмотрели друг на друга, вежливо улыбнулись и забрались в свои машины. В момент зажигания Корвет содрогнулся, как чистокровный скакун. У Грузовичка же это заняло немного больше времени. Со стоном и тяжелым вздохом, наконец, заработал утомленный двигатель. Оба автомобиля взглянули друг на друга. Тяжелый туман окутывал их корпуса, делая неясными острые очертания спортивного Корвета и скрывая царапины и вмятины Грузовичка. Миллионы дождевых капель, сконденсировавшихся на корпусе Грузовичка придавали ему свечение, подобно приведению. Вдруг они почувствовали себя очень схожими. Две машины, две механических души, пути которых неожиданно пересеклись… Это ощущение продолжалось одно мгновение. Чувство принадлежности, чувство родства, оно повисло в воздухе в пересечении фар. Оно было признано, оценено, прожито, отброшено и забыто. Секундами позже две машины мчались по разным дорогам, каждая выбирая свой собственный путь.