Долохов из романа Война и мир

                Долохов из романа «Война и мир»
                рассуждения о герое

Симпатии и антипатии читателей того или иного произведения не всегда бывают на стороне в нравственном отношении более совершенных героев. Романтизация зла, порока – явление очень распространенное. Я не тяготею ни морализаторской категории людей, ни к любителям преимущественно демонизма во всех его проявлениях. Только мера таланта писателя способна вдохнуть жизнь в любую, кажущуюся ходульной и опереточной, сюжетную схему. Мне просто хотелось бы прояснить для себя, почему именно этот персонаж для меня стал самым интересным в романе. Я хочу не оправдать его, а попытаться понять.
Болезненное самолюбие и большие амбиции приводят к тому, что человек, который считает себя не то, что не хуже, а лучше многих знатных и богатых людей (по всем параметрам – внешне, интеллектуально, физически сильнее, выносливее, храбрее), находит особенное удовольствие в том, чтобы издеваться над ними. Становиться любовником их жен. Манипулировать дурачками и пользоваться их связями и возможностями. Властолюбивый одаренный хладнокровный человек таким образом тешит свое тщеславие.  Жестокость его не бессмысленна – в ней таится неудовлетворенность жизнью, тем, что она ему предлагает: довольствоваться вторыми-третьими ролями, тогда как он рожден для великих свершений. Это куда более талантливый и умный человек, которого природа создала для серьезного дела. (В конце романа он его находит – именно на войне, в обстановке повышенной опасности у него появляется возможность раскрыться, показать свои способности, и он преображается.)
Жесткость и сентиментальность – не такое уж редкое явление, классические интриганы или «злодеи» умиляются невинностью, чистотой, неподкупностью. Но Долохов не так ходулен. «Спасти» и «преобразить» его Сонечка не могла бы, она бы ему очень быстро наскучила. Соня – не личность, не носитель тех или иных ценностей, в отличие от княжны Марьи, она просто послушная девочка, в которой воспитана приниженность к своим благодетелям, повышенное чувство благодарности. Это как раз героиня второго-третьего плана, и во многом заслуженно. Она может быть верной и преданной, как и Бэла у Лермонтова, но это тип женщин, очарование которого со временем, когда проходит первое цветение молодости, тускнеет. Они не заполняют пустоту – никакими ласками и доказательствами вечной любви. Да и не может женщина  - самая лучшая в мире – обернуть энергию людей столь незаурядных в мирное русло. Любовь – не замена Делу. А именно это нужно было Долохову.
Однако отказ Сони стал ударом по самолюбию – Долохов мог понимать, что дело не в общественном положении и состоянии, но предпочла она все же кузена, графа Ростова. «Счастье, семейные радости, карьера – все это для них, изнеженных маменьками и папеньками высокородных юнцов, они сорят деньгами, им достается все, а мне, лучшему из них, мне – объедки с барского стола?» - так мог думать Долохов. Это и есть тайная мука, которая выливалась в холодное бешенство, желание досадить, наказать, отомстить. Поступкам его нет оправдания – он разорял семейство, проявившее по отношению к нему доброту. Но Долохову нет дела до чьего-либо мнения, источник его ненависти слишком глубок. Он ненавидит не конкретно Ростовых, он ненавидит «их всех».
В любви и ненависти он был искренним – переходы мгновенны. Сдержанная признательность, боль и холодная ненависть. Человек крайностей – и вместе с тем очень собранный, отважный и волевой. Он сознавал, кем его считают, но Толстой очень мало внимания уделил внутренней жизни героя – в отличие от Андрея, Пьера и, на мой взгляд, куда меньше заслуживающего этого Николая. Возможно, Долохов не философ или метафизик, он – человек конкретного огромного дела, сверхзадач, которые перед ним должны были быть поставлены. Из него мог бы получиться полководец. И имя гремело бы так же, как и Кутузова, Наполеона.
Но – то ли такой тип личности был менее интересен Толстому (или он счел, что рассуждений о войне и так предостаточно), то ли он решил не выводить на первый план Долохова, оставив его на втором? Скорее всего, и то, и другое. Но финал этой сюжетной линии меня не удивил. Он был  закономерен.