Сценарий Медоузов

Вторая страница обложки книги (форзац).

Как-то в Мэдисоне столице штата Висконсин мне удалось увидеть и узнать, как проходят практические занятия  студентов института “Водной химии”,  расположенного прямо на берегу озера “Мендота”.

- Нам еще долго или вообще никогда не достигнуть таких, казалось бы, примитивно простых занятий – решил я.

Преподаватель и студенческая команда из 15 человек взяли меня с собой на проведение лабораторных занятий, которые проводились в центре озера  почти круглой формы, в отдалении от берега на 1,5 километра.  Следовательно, озеро “Мендота”  было в диаметре приблизительно 3 километра.

В самой работе студентов меня заинтересовали лишь частности – как они измеряют температуру воды по глубине и находят положение резкого температурного скачка (“термоклина”), как они ориентируются в пространстве с точность до 1 метра при помощи спутниковой системы (теперь каждый таксист делает это!).
Меня – физико-химика - удивило, почему так тщательно изучается биологическое разнообразие тех организмов, которых они вылавливают с разных глубин специальной (нектонной) сетью.

Читатель прости мне ограниченное использование научных терминов. Я обещаю больше обращать внимание на философию действий, производимых студентами, а потом и учеными - гидрологами.

Речь все время будет идти о биологическом и животном разнообразии (diversity) – термин, который был основным в языке студентов и ученых. Diversity, diversity, diversity – только и слышалось со всех сторон.

Меня и  Татьяну Гусеву отправили на маленьком самолетике почти на границу с Канадой, но того же штата Висконсин. Институт “Водной химии” имел там места, где проводились исследования на двух озерах. Одно было совершенно круглым и так и называлось “Круглое”. Оно имело торфяное  дно, но не имело никаких впадающих речек и ручьев. Такие озера называются бессточными. Они являются естественными ловушками загрязняющих веществ, порой распространяющихся на тысячи километров. Главная задача была установление перенос ртути с атлантического побережья штата Мэн, где расположено ядро тепловых электростанций, сжигающих уголь и мазут с малыми примесями ртути. Я когда-нибудь расскажу о действительно интересном поведении исследователей ртутного переноса.
Но и здесь слово “diversity” крутилось постоянно во всех разговорах ученых - гидрологов.

Переход к озеру “Little Rock Lake”, которое я назову “гантель”, т.к. оно действительно  похоже на этот тренировочный снаряд. В узком месте озеро было перегорожено пленкой практически на две равные половины, в одну из которых (левую) вводилась разбрызгиванием  серная кислота.

Мы сделали бы то же, но в лабораторном масштабе на микрокосме. Американские ученые не скупятся, когда речь идет о корректности эксперимента. В течение нескольких лет кислотность в левой половине “гантели” повысилась на 3 логарифмических единицы, т.е. в 1000 раз, но катастрофы не произошло – лишь несколько уменьшилось разнообразие организмов. И уменьшение разнообразия было сигналом начала биологического бедствия. Однако опыт “в натуре” показал, что причиной тех изменений, которые ожидали ученые, повышение кислотности не являлось. Фауна гибнет не от повышения кислотности до 5, а от растворения скальных пород и появления значительного количества ионов алюминия.

И опять, тревогу создает уменьшение биологического разнообразия (БР). Величина БР является для мира роковой. Жизнь может оказаться под угрозой, если БР понизится ниже критического  значения.

Величина (БР) является частным случаем разнообразия (Р) вообще. Мы должны способствовать поддержанию любого разнообразия в мире. Упрощение разнообразия, за счет уменьшения любых микро и макроорганизмов, ведет к завоеванию человеком природы. Знаменитые ученые Деннис Медоуз  (с ним я давно лично знаком) и его жена  Донелла Медоуз, а также Йорген Рандерс [1,2]   – члены Римского клуба, основанного Аурелио Печчеи [3] – были первыми, кто открыто заявил о надвигающейся всемирной катастрофе. Они опубликовали  книгу “Пределы роста” в 1972 году, в которой, по нескольким компьютерным моделям развития мира они предсказывали, что человека ждет коллапс (вымирание) после достижения численности этого  вида 12 -13 миллиардов особей.

Это типичное неомальтузианство, т.е. теория, утверждающая, как и раскритикованный марксизмом Мальту, что Человек размножается быстрее, чем он создает продукты.

В 1994 г., т.е. через 22 года, вышла вторая книга тех же авторов “За пределами роста”, которая подтверждает выводы первой книги. Теперь слово “мальтузианство” уже не считаются “вредными”. 

Сейчас – 6,5 миллиардов, причем это количество достигнуто за 100 лет. Недостающая до коллапса численность людей будет достигнута за 30 – 40 лет. Коллапс будет сопровождаться резким уменьшением численности людей до одного - двух миллиарда. Первый миллиард называется “золотым”. Что будет с остальными людьми - не тема данной статьи.  Ясно только, что потерянное биоразнообразие будет восстановлено помимо воли человека.

Примером является Чернобыль, который покинул человек, страшась радиации, но все остальное живое – растения, микро - и макроорганизмы, животные - торжествуют. Радиация невелика – она только ускоряет процессы роста и мутагенеза. Биоразнообразие также празднует отсутствие человека – это знают все, кто связан с этой проблемой. Но человек правильно боится радиации – ему ли не видеть уже появившихся мутантов!
 
Наука подсказывает, что голодную смерть из-за слишком большой численности людей и ухудшения их биоразнообразия в скоплениях городов, казалось бы, можно победить. Человек должен или смириться с ухудшением жизненного уровня, или увеличить биоразнообразие за счет “великолепного” создания – новых видов генно модифицированных организмов (ГМО). Но эти ГМО испугался весь мир, подобно тому, как испугался взрыва Чернобыльского реактора и последствий этой взрыва! Даже испытующие голод африканские страны отказались принимать десятки тысяч тонн ГМ сои. Они прекрасно помнят присылку из США в Мексику пшеницу, протравленную метилртутью, которая должна служить только посевным материалом, а не для питания. Мексика переслала этот посевной материал в Африку. На “подарке” четко было указано, что пшеница – может только служить посевным материалом, а не в пищу!
Но голодные африканцы дали зерно курам и убедились, что с птицами не произошло ничего страшного, пустили зерно для приготовления лепешек! И сразу заболели в результате страшного ртутного отравления – что яд для человека, то не обязательно яд для кур. Эти выводят ртуть из организма в процессе кладки яиц,  а человек не способен к такому метаболизму.   

Что же произойдет, когда начнется коллапс? Во-первых, он станет заметным в разных странах в разное время. Во-вторых, интенсивность этого процесса будет в разных странах различной. Предшествовать коллапсу будут колебания - точно такие, как колебания погоды - она стала реагировать на приближение коллапса и уменьшение биоразнообразия. Те, кто прожил столько или даже больше, чем я, могут вспомнить давнишние зиму и лето. Сейчас эти сезонные явления “размазаны” и неустойчивы – сегодня мороз, а завтра оттепель.

Но эти признаки не смущают нас. Мы продолжаем безмятежно жить, пока эти признаки являются только признаками. Коллапс будет очень резким, а пока только признаки.
- Самые страшные изменения в психике человека  происходят тогда, когда он перестает замечать эти изменения – сказал кто-то из психологов.   

Никто не знает, что будет после коллапса, только ожидают количество оставшихся людей порядка 1 миллиарда и невероятные трудности в процессе адаптации людей, пусть и очень богатых.

Те же,  кто небогат, но остался жить, тот попадает в касту рабов и бродячего люда.   


1. Donella H. Medows at al., The Limits in Growth (New York), Universe books, 1972.
2. Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Х., Рандерс Й.  За пределами роста. М. “Прогресс”. 1994.
3. Печчеи, Аурелио – Википедия
Аурелио Печчеи (4 июля 1908, Турин – 14 марта 1984, Рим).
Ученый , предприниматель и общественный деятель, основатель и президент Римского клуба, задача которого – компьютерные методы предсказания будущего жителей планеты Земля. Был вице-президентом компании “Olivetti” , член административного совета компании “Фиат”. Автор нескольких прогностических и научно-популярных книг, переведенных как на европейские, так и на азиатские языки.