двести 25

С недавних пор в одном из королевств Северных Земель главной темой для разговоров и дворян, и простолюдинов стали чудачества Короля Пятнадцатого.
Многое, о чем болтали в тавернах и на балах, вероятнее всего, не имело никакого отношения к действительности – на то они и сплетни, чтоб было чем сменить детские сказки – но некоторые странности  в указах, повелениях и словах Короля Пятнадцатого были, как говорится, «у всех на рукаве».
Вне всякого сомнения, многие из подданных Его Королевского Величества до сих пор помнят свое участие в «Освобождении Земель, поросших лесом», что осуществлялось на пространствах грандиозных - от берегов Черно-белого моря до неприступных Эгегейских гор. Вряд ли забудут жители Королевства (да и летописцы, если что, напомнят) – «Указ о необходимом применении быстрорастущего черного бамбука» - ведь в работах по рассадке этих, как говаривали особо несдержанные завсегдатаи харчевен, «чертовых волос», приняли участие несколько тысяч жителей страны. Уход же за бамбуковыми побегами, не ожидавшими холодного, промозглого приема Северных земель, вошел отдельной главой в собрание мифов и легенд всего Королевства – чего стоит необходимость закупки многих тысяч обогревателей - для поддержания теплого климата вокруг юных, слабеньких ростков.
Вполне понятно, отчего подданные Его Величества периодически испытывали то приступы панического удивления, то обострения хронического возмущения, и, когда казалось, приходили времена особенно тяжкие, бестолковые, единственным утешением для них оставалось то, что не одни они были терзаемы безумием собственного Короля – в соседнем Царстве творилось нечто подобное.
Там, рассказывали, Царь-Государь решил время заставить идти вспять - повелел осень называть весной, весну – осенью, обязал начинать лето с августа, зиму – с февраля, сутки приказал заканчивать одной минутой первого, неделю – понедельником. Жителям только и оставалось, что поговаривать: «Эх, цветущая осень нынче выдалась!» Или: «Смотри, темнеет ужо... Вечер... Ой, нет, утро! Спать пора».
...Лишь праздник Нового года незыблемо оставался на своем обычном месте, а потому обитатели Царства полюбили его еще больше.

В Королевстве же после эпопеи с посадкой черного бамбука, который несмотря ни на что, вырос, окреп – торчал стройной армией посреди Северных Земель – все более-менее успокоилось, Король Пятнадцатый перестал досаждать своим подданным нелепыми указами, управлял государством Канцлер, и делал он это, на удивление, толково.
Король не только устранился от прямых своих обязанностей, но и вовсе почти перестал появляться пред своими верноподданными – поговаривали, что проводил он все дни у себя в Замке, в темных комнатах Главной башни, храня лишь молчание и скорбь, оплакивая умершую два года назад дочь.
Говорили также, что с Принцессой приключилась печальная история, сюжет которой был схож с одной из старых легенд; что Принцесса была «точь-в-точь бедной Джульеттой»; что «Ромео» ее был сыном Царя, который решил пустить время вспять...

По ночам Король покидал свой Замок – шел в сопровождении верного слуги к бамбуковой армии, стоял возле нее, молчал, смотрел в ночное беззвездное небо.
Медленно возвращаясь, он негромко повторял слова -  те же, что когда-то говорил Главному садовнику, объясняя, в виде каких шестнадцати букв должен быть посажен черный бамбук.

Доченька моя, где ты?