Это были мы

Ее волосы пахнут одуванчиками и немного медом. Кончики пальцев усыпаны желтой пыльцой. Она скакает по всему полю, не останавливаясь ни на секунду, и рвет. Рвет цветы, собирая их в огромный букет. Он молча сидит ровно посередине поля. Смотрит. Наблюдает. Она почти не обращает на него внимания. Поглощена своим делом.
Сегодня дует ветер. Дует банально, совсем как в американском кино. Немного покачивается трава и листья на деревьях, где-то далеко. Поют птицы и слышно звук проезжающих мимо машин. Небо чистого голубого цвета, и почти за горизонтом, еле-еле виднеется радуга. Значит, где-то там, только что прошел дождь. 
Ее сердце так приятно наполняется трепетом, теплом. Смешанные чувства. То ли от такого прекрасного пейзажа, то ли от того, который сидит прямо посередине поля. Все так странно.
У нее в волосах запуталась паутинка. Интересно, откуда она тут весной? Утром, слова сами складывались в ее голове, в предложения, в стихи. Всевозможными способами. А сейчас, она глупо молчит. Нервно рвет цветы, не зная, что сказать. А он все так же молча наблюдает за ней.
Все-таки, смирившись с положением, она присела. Недалеко от него. Казалось, они совсем не знакомы. В тот момент, ветер почему-то перестал быть для нее банальным. И сравнение с американским кино, показалось нелепым. Ведь… ведь запах меда и одуванчиков, настоящий запах весны, летел от нее к нему. Ветер помогал. Ветер хороший. И он никак не может быть банальным.
И птицы затихли, и машины больше не едут. Ни моторов, ни высоких нот. Ничего. Стало тихо-тихо. Или это только ей кажется? И сердце так трепещет, звук этого стука становится все громче и громче, и, кажется, сейчас она перестанет его слышать. Так сильно билось у нее тогда сердце.
Ей хочется слышать трепетание струн гитары, в его исполнении, а не трепетание этого дурацкого органа. Всю жизнь было так. В самые ответственные моменты, все складывать не так, как хочется.
Было очень страшно. И не только от того, что за бешеным стуком, она не слышала того, что лепечет. А того тихого и подлого отчаяния, которое закралось в один из уголков души и тела.
Говорила уверенно, хоть часто сбивалась и молчала. Не переставала говорить. Чтоб не дать открыть рот ему. Куда-то вмиг исчез запах меда и одуванчиков. Пропала радуга на горизонте. И ветер стал отрывать от ее слов куски. Но он все слышал.
Ей тогда так хотелось кричать и биться в истерике. Бегать и рвать на себе волосы. Мир тогда раскололся напополам. И казалось, его больше не собрать.
Знаешь… тогда, весной, когда волосы пахли медом и одуванчиками, когда ветер был нежным и ласковым, когда пели птицы, доносились звуки моторов машин и далеко, около самого горизонта, светилась радуга. Когда пронеслось тихое, но решительное: „А я тебя нет”. Знаешь… это были мы.