Ален Делон

      „Гудбай, Америка, ооо, где я не был никогда, прощай, навсегда, возьми банджо, сыграй мне на прощанье…» - тихо бормотал Ростик, спеша утром на работу. На дворе была осень, вовсю лил серый, противный дождь, пытаясь нагло пробраться за шиворот. Настроение тоже было далеко не праздничное - в больнице уже третий месяц задерживали зарплату. Хорошо, что в этом году на огороде был хороший урожай, и в подвале было полтора десятка мешков картошки, морковь, свекла, лук, чеснок, свежая и квашеная капуста, батарея банок с консервированными овощами – ожидавшуюся голодуху можно было пережить.
      В реанимации было все спокойно – пара плановых послеоперационных больных, и пара «реанимированных граждан», готовящихся к переводу в другие отделения. В хирургии Ростик встретил Валентина: «Привет, у меня есть пациент – ножевое ранение в поясничной области, раневой канал неглубокий, ранение не проникающее, большого кровотечения вроде бы и нет, а гемоглобин низкий, глянешь?» «Так, группа третья, резус положительный, гемоглобин восемьдесят, лейкоциты шесть, формула – норма, коагулограмма – норма, показаний к переливанию крови нет, ставим под наблюдение» - резюмировал Ростик – «А кто это его так ножом?». «Родная дочь, восьмиклассница, арестовали, сидит в СИЗО, менты шьют сто пятнадцатую»
      «Ну и дети сейчас пошли, чуть что, родителям нож в спину. Прямо ниндзя. Мультиков про черепашек насмотрелась, или папаша новое платье не купил?» «Не все так однозначно, Ростислав, наш клиент спьяну ее пытался изнасиловать на кухне, только не очень понятно, почему удар ножом сзади и очень слабый, раневой канал неглубокий и не кровит, ведь целилась явно в левую почку». «Отец дома не находит дверей, и плюет в приготовленный ужин, она старше, чем мать, он должен стать ее мужем. Ален Делон не пьет одеколон, он пьет двойной бурбон…» «Угу, вот-вот, «Делон». «Тогда понятен механизм травмы, он на кухне повалил ее на кухонный стол на спину, залез между ног и прижал телом к столу, она даже пошевелиться не могла, вот и ухватила первый попавшийся предмет, случайно оказавшийся кухонным ножом, и всадила ублюдку в спину. А рука слабела, да и позиция для удара неудачная, поэтому раневой канал неглубокий, и боюсь, что она в восьмом классе не знает, где у человека почки».
      Валентин изумленно посмотрел на Ростика: «А ты откуда это знаешь?» «Да учителя по судебке хорошие попались, многому научили. Жаль, что не научили, как такого «Делона», такую мразь, без следов отправить к праотцам». «Ты что, Ростик, мы же врачи, обязаны помогать больным!» «Больной? Пропил мозги и больной на голову? Жалеть надо? Ты же видел, что он со своей дочерью хотел сделать. А представь, что это твоя Ируся, и не на кухне, где есть призрачная надежда на спасение в виде кухонного ножа, а в темном парке, и такой вот «Делон» удовлетворяет свою извращенную похоть, а потом, чтобы без свидетелей, делает двадцать ножевых. Представил?» Валентин ошарашено смотрел на разъяренного Ростика, он с ужасом на миг представил свою шестиклассницу Ирусю в темном парке в смертельных объятиях пьяного «Делона» и побледнел. «И что делать то будем?» «Как что, делай, что должен, и будь, что будет – идем лечить «Делона».
      На следующий день состояние «Делона» ухудшилось, гемоглобин упал до шестидесяти, поднялась температура. «Явное кровотечение, хотя и слабое, но не останавливающееся, если не наружу, то внутрь» - перебирал варианты Ростик – «Я переливаю плазму и эритроциты, а вы ищите кровоточащий сосуд». «Переливай, сегодня будем оперировать» - согласился Валентин. После гемотрансфузии состояние «Делона» улучшилось, гемоглобин поднялся до сотни, началась операция. «Что случилось? Почему так долго?» - расспрашивал Ростик Валентина после трехчасовой операции. «Да вглубь ушел сосудистый пучок с люмбальной артерией, за мышцы спины, разворотили всю поясницу, а так и не нашли его, там дальше сплошные нервные сплетения» - оправдывался Валентин, жадно затягиваясь сигаретой – «Завтра зайдем «Делону» в забрюшинное пространство, через брюшную полость, тогда точно найдем пучок». «Мда… до завтра еще дожить надо» - Ростика одолевало дурное предчувствие.
      К сожалению, предчувствие очень редко подводило Ростика.  Наутро у «Делона» упало давление до 70 на 40, анестезиолог Костя с Ростиком целых три часа провозились, пока сделали состояние пациента более-менее стабильным. «Он уходит, это полиорганная недостаточность, хотя почки еще работают, но к вечеру может умереть» - резюмировал Ростик. «Подавайте на стол, срочно оперируем» - скомандовал Валенитин. Через час он с торжествующим видом вышел из операционной: «Нашли пучок, лигировали. Там уже сформировалась забрюшинная гематома на три литра, дренировали. В общем, повезло «Делону». «Поздно» - вздохнул Ростик – «Он сегодня уйдет». «Как уйдет?» «Синдром полиорганной недостаточности, уже ничего сделать нельзя».
      Ростик не ошибся, Костику так и не удалось снять «Делона» с пролонгированной ИВЛ, к вечеру у него отказали почки, упало давление, и несмотря на принятые меры он умер. «Месть родной дочери оказалась сильнее нас, врачей» -  на следующий день философствовал Ростик, затягиваясь сигаретой, попивая ароматный кофе – «Собаке собачья смерть, а у меня как будто бы камень с души свалился». Он загадочно улыбнулся. «А кстати, как она, его дочь?» «Да уже выпустили из СИЗО, оформили как несчастный случай в быту» - сказал Валентин. «Ну и слава Богу, преступник наказан, пострадавших нет». С радостным сердцем шел Ростик домой, старательно обходя большие осенние лужи. На темном осеннем небе впервые после затяжных дождей появилась яркая радуга.