Смерть Озе

       Когда я садилась за пианино, разбирать сюиту Грига к драме Г.Ибсена «Пер Гюнт», никто не возражал до определённого момента. Можно было играть песню Сольвейг, пытаться разобрать «Танец Анитры», но… ни в коем случае я не должна была играть похоронный марш  - «Смерть Озе». А это была наиболее лёгкая вещь для разбора.
        - Прекрати, сейчас же! – мама кричала и в голосе её я чувствовала слёзы. Закрой инструмент!
          Точно так же она требовала выключить радио, когда звучал этот похоронный марш. Если вспомнить пьесу Ибсена,  умерла Озе, мать Пера Гюнта, не дождавшись сына...  «Смерть Озе» Грига - красивая и трагичная музыка, без надрыва, но полная скорби. Постепенно, по словечку, я вытягивала из мамы историю её нелюбви к этой музыке.
       Оказалось, что 24 августа 1936 года был вынесен смертный приговор партийным деятелям советской страны Зиновьеву (Радомысльский) Григорию Евсеевичу и Каменеву (Розенфельд) Льву Самойловичу, 25 августа того же 1936 года эти оппозиционеры, противники Сталина, были расстреляны. И зря некоторые думают, что репрессии, набиравшие обороты в то время, не были замечены народом. Как оказалось, не без подтасовки, разумеется, по всем радиостанциям Советского Союза прозвучали похоронные марши… Естественно,  многие работники радиокомитетов страны были немедленно арестованы и  сосланы на каторжные работы на Колыму, в Магадан…
      А мама была главным редактором музыкального радиовещания. Маленькому сынишке исполнилось ровно 5 месяцев 25 августа. Не только мама, но и отец мой были уволены с работы, отец, чтобы не тревожить мать, брал с собой пакетики - «завтраки», как будто идёт работать, а сам ходил по улицам. Мама же, оставив сына на няню, поехала в Москву, у неё  были все программы вещания, любая передача готовится заранее, за месяц до выхода в эфир. В Москве мама вместе с документами, неопровержимо доказывающими её непричастность к выходу сюиты Грига вместе с похоронным маршем в эфир именно в эти дни, попадает на приём к киевлянке Розалии Самойловне Землячке, которая тогда возглавляла комиссию советского контроля.
          И тут, как не вспомнить знаменитую басню «Волк и ягнёнок» - «И делу дать хотя законный вид и толк…» Да, видимо тогда была ещё щёлочка, приоткрывшаяся для спасения тех, кто сумел доказать свою невиновность. Как же! В стране действует контроль, значит, существует закон! Землячка распорядилась восстановить маму на работе (в то же время был восстановлен и отец)  да ещё и выплатить ей компенсацию за вынужденный прогул.
      Тогда мама заказала себе пальто и крепдешиновое платье. Я почему-то помню это платье - лиловое, с малиновым оттенком. Видно, носилось оно очень долго, ведь я родилась на два года позже описанных событий. Это потом кто-то сказал, что мама была в списке уничтоженных в 1936году. А пока могло показаться, что закон есть, что те, которые будут посажены потом, наверное, что-то противозаконное сделали…
        Хитрость и коварство вождей отражалось на жизнях миллионов. Да ещё как!
         Разумеется, работники сектора выпуска Киевского радиокомитета загремели надолго в далёкие края. А маховик уничтожения лучших людей страны набирал обороты...
          У мамы был ещё и 1952год. Этот период я хорошо помню. Вышвырнули с работы с волчьим билетом вдову с двумя детьми и старухой-матерью на иждивении, выбросили из партии с криками «у вас - явочная квартира» и прочее… Но я время от времени теперь думаю, пускай дрожали руки, пускай сдали нервы, пускай целый год пришлось работать машинисткой в артели инвалидов (больше никуда не брали), пусть платили самую минимальную пенсию впоследствии…
        И вот я  думаю теперь:  КАК ЖЕ ПОВЕЗЛО МОЕЙ МАМЕ,  как ей посчастливилось выжить, сохранить детей, дать им образование и самой дожить до 92 лет!