Ложе любви

    Из прошлой жизни мы с Геной ничего не взяли. Первый год спали на раскладушке. Ребята, если у Вас проблемы в семье, спите на раскладушке. Это ложе абсолютной любви. На раскладушке невозможно спать спиной друг к другу. Какая бы я злая не ложилась, Гена был вынужден лечь рядом, скатывался ко мне в ямку, руки по неволе приходилось класть на меня, вроде обнял. Что может быть прекрасней виноватой женщины?!
    Я кругами ходила вокруг раскладушки, на которой лежал пьяный Гена. Клялась, что куплю себе матрас и никогда не лягу больше возле него. Но зло и обида у нас были короткими, матраса опять не было, приходилось ложиться возле пьяни и поневоле скатываться ему на плечо. Что может быть прекраснее благодарного мужчины?!
    Потом спали на раскладном диване. Но диван был устроен так, что к середине были уклоны с двух сторон и мы еще несколько лет спали прижавсись друг к другу. Наконец, в начале этого месяца мы купили спальный гарнитур из массива дуба. Кровать прекрасная с ортопедическим матрасом, но какая то фасолина чувствовалась. Какая, я поняла сегодня ночью. Так уж случилась, спать я вчера легла свободная, гордая и Гену я больше не любила. Легла совсем на краю, чтобы показать свою независимость. Гена тоже лег свободный и непобежденный и тоже совсем с краю. Я уже вроде и засыпать начинала, но Гена лег и я проснулась. Внутри что-то накипало и выпирало, как манная каша из кастрюли. Я оглянулась и оболдела, между нами был целый аэродром, больше метра и ни какого уклона. Засыпать одинокой и гордой я не умела. Тихонечко вздохнула, тишина. Вздохнула погромче, опять тишина. Посмотрела в окно, удивилась, новолуние, а как светло. Погладила аэродром и поползла к Гене, заглянуть в его бессердечное лицо. Доползла, заглянула.
- Чего еще?
- Гена, я не могу уснуть с врагом.
Гена сонно развернулся, одной рукой подтянул мои колени к своему животу, в другую руку взял мою ладонь. Моя щека легла ему на лоб.
- Дитё. Спи,- вздохнул Гена.
- Геночка, я теперь точно знаю, что никогда не смогу тебе изменить с нелюбимым,- выдохнула я.
   На душе было легко и ничего не кипело, засыпая  подумала заменить большое одеяло на полуторное.