Я - ИнК 4

Я – ИнК (4)

То ли пребывание в невесомости изменяет мое мироощущение, то ли я просто успокоился, что ли, принял все происходящее как естественное положение вещей. Тем не менее, к исходу суток моего пребывания здесь я ощущал странное чувство покоя и легкой апатии.  Но у моих коллег видимо было иное мнение относительно моего состояния…
Они несколько раз интересовались моим «энергетическим статусом» я толком  не знал что это, но каждый раз при подобном вопросе у меня перед глазами появлялось полупрозрачное изображение моего тела, где различными оттенками красного, оранжевого и желтых цветов помечались разные части тела.  А при концентрации внимания на отельных частях этой схемы появлялись цифры. Выходило, что «энергостатус» моих сервоприводов составляет в большинстве случаев меньше 1 процента, только шейные работали на 1,3. наибольшие значения были в районе головы 5,1. Да, ИнКи меня спрашивали, но я не мог им ответить, поскольку моя речь сообщалась на никчемный в безвоздушном пространстве голосовой синтезатор, а не на беспроводное соединение. Как исправить это обстоятельство я не знал, потому при очередном вопросе о моем «энергостатусе» я вместо ответа кивал и демонстрировал большой палец правой руки.
 По понятным причинам я пока не мог выйти в открытый космос, поэтому находился внутри «Плетитрии». Корабль  изнутри напоминал  обесточенный вагон метро, только без окон. Кстати, внешне корабль тоже немного  походил на поезд метро.  В три вагона длиной, снизу которого, словно зеркало, располагался точно такой же. И сбоку от них еще одно «зеркало». То есть четыре спаянных вместе коротких поезда. Плавные линии, отсутствие окон или вообще каких-либо прозрачных деталей и относительно неплохая аэродинамика. Вот таким я запомнил свой будущий дом, увидев его изображение в сети. Но как оказалось это не конечный вид, а лишь та часть, которую можно легко, благодаря хорошей аэродинамике, вывести ракетоносителем на орбиту. И сейчас от ставшей ненужной плавности линий избавлялись рабочие и техники, навешивая несимметричные, но так необходимые «наросты».
Корабль был обесточен и все внутренние, я подозреваю, что и внешние, углы обозначились тонкими полосками света. На стенках такими же тонкими линиями зажглись буквы, цифры и стрелки направления коридоров. Посмотрев прямо над собой, я увидел надпись S-02 и направление наружу. Видимо S – это шлюз (обычно при обозначении технических узлов, агрегатов и прочих инженерных «точек» использовались английские слова), а 02 порядковый номер. Если так то на Т-образном перекресте, на который попадаешь, вплывая снаружи надпись, гласит С-4 «коридор – 4». Значит стыковочных шлюзов как минимум 10 и большая их часть станет переходами в новые модули, (соответственно и изменится их статус на какой-нибудь М-01), ну а основных коридоров, видимо, четыре. Ха, по одному на каждый «поезд».
Это все, что я в тот момент успел для себя выяснить, потому, что через S-02 на «Плетитрию» вплыл светящийся белыми жилками профессор Жан Клиф. Вот и еще одно отличие основного состава корабля от «зайца» - наличие светодиодов для визуального контакта в условиях темноты.
- Скучаешь? – услышал я в своей голове голос профессора, - Я скажу Саммерсу, чтоб помог тебе.
Я не понял в чем мне надо помогать, да и не особо озадачился, ибо моё внимание привлекли действия ИнКа. Он развернулся к одной из коротеньких стен  шлюза. На его левом запястье обозначился новый огонек, и он вставил свой коготь в незаметное отверстие.  Оказывается лишние пальцы это своего рода еще и ключи. После профессор открыл небольшую нишу и проник светящимися кончиками пальцев в нишу. Далее ухватившись пальцами за паз внутри и «когтем» за наружную поверхность, стал большим пальцем набивать по обозначившимся в скудном свете рук кнопкам. Правая рука держалась за ступенчатый край наружной части шлюза.
Спустя несколько мгновений в помещении стало стремительно темнеть. Снаружи надвигалась тень модуля с гексагональным сечением. Профессор смотрел от на кнопки, то на модуль при этом в эфире слушались его слова: - «Скорость …-(7,80)-(7,46)-(7,12)-(6,99)-…».
В итоге модуль мягко заслонил проход, а профессор, закрыв панель, вплыл в то место, где соединяется корабль с новой его частью, и принялся извлекать из пазух и соединять вместе кабели (толщенной в мою руку). Чрез несколько минут модуль обозначился сотами светящихся нитей и надписью «R1».
- Мон шер, пройдемте. Нам туда, - сказал профессор, уплывая по С-4 в сторону, э, противоположную носу. И я, как мог, последовал следом.
Проплыв по одному из четырех основных коридоров, постоянно отставая от плавной гирлянды профессора Клифа, я свернул вглубь «Плетитрии» и  обнаружил там довольно объемное помещение, думаю вся центральная область четырех последних «вагонов». Здесь кроме нас находилось трое Инков: Михаэль Браун – астрофизик, Саммерс Норс – инженер – кибертехник и Дайлана Росс – при взгляде на нее у меня появилась надпись – психолог, лингвист, историк.
В центре помещения располагался огромный цилиндр, от которого к стенам тянулись силовые кабели, соединявшиеся со своего рода саркофагами, на манер того в котором я спал в больнице. С моей стороны было всего три подобных ложа, но я уверен, что с другой от цилиндра стороны расположены еще три – по числу членов экипажа. Вот тут я почувствовал себя весьма не ловко.
- Ну, что ж, - сказал Михаэль, увлекая меня к одному из саркофагов, - полагаю тебе давно пора восстановить силы, а то реанимировать  Саммерсу еще не приходилось.
- Пустяки, новичок, - отозвался инженер, подготавливая для меня «постель», - я тебя охотно переделаю под любые твои потребности. И это я подозреваю, подарит мне массу интересных часов работы. А к реанимации и я, и ты привыкнем.  Я прав, госпожа Росс?
- Несомненно. Думаю, у каждого из нас возникнет потребность в общении с нашим юным другом. И не единожды…
Работая в четыре руки,  Михаэль и Саммерс вложили меня в непредназначенный для меня  саркофаг. ИнК в своем ложе должен располагаться ничком, всунув руки и ноги в специальные рукава (или гачи) в позе мотоциклиста и со спины вся ракушка закрывалась вогнутой крышкой. Я же оказался несколько больше потому ничего никуда всунуть физически не мог. Но ИнКов это нисколько не смутило и они, сменив насадки силовых кабелей подходящих для моих разъемов, распластали меня как жука по картонке.  Я смотрел в потемневший экран, (так происходит всегда, когда смотреть особо не на что – экономия энергии), чувствуя, как ребята вскрывают на затылке мою черепушку. Я от страха, было, закричал, но какой там. Темный экран пошел полосами я почувствовал, как теряю сознание. От отсутствия «цели» или «ориентира» мои нейросети начали перегружаться.
- Друзья, - послышался спокойный голос Дайланы Росс, - думаю, стоит объяснить юноше, что вы пытаетесь сделать. Он наверняка волнуется.
- А как же сюрприз. - Азартно произнес Саммерс, я уверен, это именно он ослепил меня и сейчас рылся  в моей голове.
- Согласен. Все любят сюрпризы, - Это, наверное, Браун.
Я попробовал пошевелиться сообщить, что я ненавижу сюрпризы. Всю мою больничную жизнь, если для меня готовили сюрприз, то все старательно корчили постную мину, становились неразговорчивыми, чтобы не дай бог не проговориться. А я, лежа в палате не зная, то ли меня готовят к очередной операции, то ли переводят… да мало ли что могло случиться… А потом, бережный «сюрприз!», чтоб давление не скакнуло, и пошел пяти минутный праздник с междустрочными «ты прожил еще годик», «держись», «давай в том же духе»…
… Когда я пришел в себя в уже знакомом помещении собрались все ИнКи. Я был настолько поражен изменениям в себе, что ощущал себя блаженно спящим. Контуры помещения стали четче, как и мои движения, а лица ИнКов. Да-да, у них появились лица. Полупрозрачные голограммы, видимые только для ИнКов, с интересом смотрели на меня.
- С добрым утром, мальчик, - произнес робот с лицом сорока летней женщины – это была Франсуаза Летроу коллега Дайланы Росс.
- Скажи что-нибудь, - попросил другой, с темным лицом и пухлыми губами  ксенобиолог Джошуа Рейт.
- Как ты себя чувствуешь? – предложил фразу для ответа висящий отновительно меня вверх ногами ИнК с добродушным морщинистым  лицом японца.
- Все хорошо. Спасибо, - ответил я. Мне действительно было хорошо. Я чувствовал себя иначе – не лучше, а именно хорошо, сообразно, что ли. Теперь я подключен к информационной оболочке «Плетитрии» и каждый ее участок, стоило мне обратить на него внимание, освещался, включался и был готов взаимодействовать. Некогда голые стены предстали как исключительно информативные панели. Отныне корпус корабля был способен пропускать мой электронный взор сквозь свою обшивку, переключая меня на любую из множества наружных камер…
Это было чудесно. Одновременное чувство уюта и бесконечной свободы.

ИнКи висели по стенам словно насекомые, зафиксировавшись своими когтями. Они переглядывались, видимо решали, кто из них первым «вступит со мной в расспросы».
У моего лица появился Саммерс. А ведь я догадывался, что он мексиканец.
- Понимаешь, - не ловко начал он, - у тебя нет цифрового паспорта.… И мы не знаем, как ты выглядишь, и как нам тебя называть, тоже, - он обернулся к присутствующим, потом снова ко мне,  - может быть, ты сообщишь нам, кто ты?
После некоторого молчания  я  произнес самым спокойным и твердым голосом, на который был способен, (голосом человека знающего что умрет).
- Я ИнК. И Это мое лицо, - прикосновение к своей лицевой пластине показалось мне весьма приятным.
Мои слова так впечатлили собравшихся  андройдов, что они, не сговариваясь, начали беззвучно хлопать.
- Как нам с тобой повезло, - произнес робот с голограммой лица  Дайланы Росс, - благодаря тебе нас ждет много интересных часов…