Часть первая. - Глава 4

4


  Что ж, вернемся к нашему бедному принцу. Что же делает высокий гость, которого так ждут при дворе абидонского короля? Он висит над пропастью, на оси собственной кареты. Пенапью совсем один – без кучера, камердинера, лакеев и охраны.
  По странной случайности напали на принца и ограбили его ни где-нибудь, а возле «Кабаньего Лога». И как не странно – именно это место видит Патрик в своих видениях. Но во всем этом лишь предстоит разобраться.
  Чуть подальше в лесу, немного ближе в сторону Абидонии остановилась повозка бродячих артистов.
  Внезапный гул разорвал тишину леса.
- Ой, кто это, Жак? – девушка невольно вздрогнула и ниже пригнулась к земле.
- Разбойники, Марта, кто же еще! – ее муж усердно копал, уже ставшую внушительной, глубокую яму.
- Мне итак страшно, Жак, не пугай меня. Давай поскорее выбираться отсюда.
- Погоди, Марта, не бойся. Вот только отыщу сундук отца, сразу уедим.
  Жак сосредоточенно копал, он добрался уже до достаточной глубины, но пока не нашел то, что искал. Марта, его жена, поминутно оглядывалась и прислушивалась. Черенок лопаты неожиданно заскреб по чему-то более плотному, чем песок или глина.
- Ура, Марта, нашел!!! – крикнул ей Жак, работая лопатой еще усерднее. Лопата ободряюще заскребла по деревянной крышке большого окованного железом сундука… – А ну-ка, Марта, помоги мне вытащить его.
  Марта легко спрыгнула в яму и вместе они вытащили сундук на поверхность. Жак торопливо открыл его.
- Да, здесь все сохранилось, все как при жизни отца.
  Они вместе водрузили сундук на повозку. Кобыла впряженная в повозку неожиданно попятилась.
- Тише, Клементиночка, тише, – успокоила ее Марта.
- Ну, в путь! Скорее забирайся в повозку, Марта.
- Погоди, Жак, кто-то кричит.
- Тебе просто показалось, Марта, кто тут может кричать? – Жак прислушался, но ничего не услышал.
- Нет, Жак, кто-то кричит. Пойдем, скорее.
  Ведя за собой кобылу, они вышли на поляну перед обрывом, где боясь пошевельнуться, висел принц Пенапью.
- Ваша Милость, что вы там делаете? – спросил Жак.
- Вишу, сударь, как видите. И жду. Вас жду… и вас, – Пенапью посмотрел на подошедшую Марту. – Кого-нибудь жду, – голос принца дрожал и от радости он даже стал немного заикаться.
- Протяните вниз ногу, Ваша Милость, и отпустите ось. – Жак попытался дотянуться до ноги принца.
- О, сударь, мне, наверное, это не удастся. Я уже долго здесь, руки и ноги мои одеревенели.
- Ну же, попытайтесь!
- Сударь, я пытаюсь. – Пенапью осторожно опустил ногу вниз. Жак крепко ухватился за нее.
- А теперь руки. Ну же!
- О, нет. Кажется ничего не получится – они будто приросли. Я не могу.
- Ру-ки! – Жак крикнул так громко и неожиданно, что Пенапью вздрогнув, разжал руки.
  Жак потянул его за ногу и тот легко соскользнул вниз. Карета же, потеряв равновесие, кувыркаясь, полетела в пропасть. Пенапью осторожно подполз к краю обрыва и заглянул в него – карета была едва различима на дне.
- Ой, мамочки мои! – пролепетал он, отползая как можно дальше.
- Давайте, Ваша Милость, поднимайтесь. Вот так. – Жак и Марта взяли Пенапью под руки и приподняли. – Одну ногу вперед – раз, другую – два…
  Они взяли его с собой, потому что нельзя было бросать его в лесу и потому что тоже ехали в Абидонию. А в искренний рассказ Пенапью о том, что он наследный принц соседского королевства, ехавший свататься и по дороге ограбленный лесными разбойниками – просто невозможно было не поверить. Достаточно было лишь заглянуть в глаза молодого человека, чтобы понять, что тот всегда говорит только чистую правду.
   Повозка катила по дороге, Жак сидел впереди и правил Клементиной.
- Друзья мои, огромное спасибо, вы спасли мне жизнь! Если бы не вы – лежать бы мне на дне того оврага.
- Что вы, Ваше Высочество, не надо так мрачно. – Марте очень понравился этот милый принц.
- Да, что там, вы не только от верной гибели меня спасли, вы сделали гораздо больше – спасли меня от разочарования в людях! – Пенапью смешно закивал в знак подтверждения своих слов. – А как проходят нынче представления? У вас ведь свой кукольный театр.
- Да, Ваше Высочество, он когда-то принадлежал моему отцу – Жан Жаку Веснушке. И, вернувшись на родину, я хотел бы продолжить его дело. – Жак неопределенно пожал плечами. – Надеюсь у нас все получится, правда, Марта!
- Вы такие славные люди, так хочется подарить вам что-нибудь, – принц порылся в карманах. – А, вот, сейчас! Ой, нет, ничего не выйдет. – Лицо Пенапью выражало раскаянье. – Все время забываю, что это не мой камзол. Если бы это был мой – я бы мог показать вам один фокус, но мой камзол – тю-тю, остался у лесных разбойничков.
- Не расстраивайтесь, Ваше Высочество, – Марта весело подмигнула принцу. – Мы, артисты, ко всему привыкли. Вот, к примеру, на представлениях – то народ валом валит, а то нет никого. А то бывало, что и прогоняли. Что такое происходит?
- А, знаю! – Снова закивал Пенапью. – Притупилась чувствительность зрителя?

Много лет по земле этой странствуя,
До сих пор мы такого не видели,
Исказилось понятие прекрасного –
Притупилась чувствительность зрителя,
Притупилась чувствительность зрителя.

Все как прежде, как в годы старинные,
Но в столице и в дальней обители,
Что-то сломано неуловимое –
Притупилась чувствительность зрителя,
Притупилась чувствительность зрителя.

Тут мудрейший мудрец растеряется,
Видя этот процесс удивительный,
Это все лишь одним объясняется –
Притупилась чувствительность зрителя,
Притупилась чувствительность зрителя.

 
  Повозка медленно тащилась по унылым безлюдным улицам. Чем ближе ко дворцу они приближались, тем заметнее становилось, что люди их боятся. Лишь только завидев фургон, все прятались по домам, наглухо закрывая ставни и двери.
- Эй, девочка, постой! Как нам проехать ко дворцу? – Марта напрасно пыталась что-то узнать. – Странно, убежала.
  На краю улицы остался стоять только старик-горбун – уличный точильщик ножей.
- Добрый человек, не подскажите ли нам дорогу к королевскому дворцу? – Спросил у него Жак.
- Ко дворцу? – старик угрюмо хмыкнул. – Убирались бы вы отсюда по добру, по здорову.
- Простите, – возразила Марта. – Но нам очень нужно во дворец. Не хотите говорить, мы и сами найдем. Поехали, Жак. Он какой-то странный, этот старик.
- Если ко дворцу, то вам прямо до водокачки, там торговка вареными раками, у нее и спросите: где мол, здесь живодерня для бродячих собак. С другой стороны как раз будет вход во дворец.
- Спасибо, дедушка, спросим, обязательно спросим. – Откликнулся Жак.
- Спросите…, если раки будут не слишком свистеть…
- Кто свистеть, раки? – Марта недоверчиво усмехнулась. – Разве раки могут свистеть? Да еще – вареные!
- Могут, да еще как! – заверил старик. – Если их мало, то еще ничего, но если много, то бывает – от их свиста закладывает уши!
- Спасибо вам, добрый человек!
- Чудной старик, – Марта ближе придвинулась к Жаку. – Наговорил про каких-то собак, живодерню.
- По-моему, он хотел нас о чем-то предупредить, – неуверенно проговорил Жак.
- А по-моему он просто сумасшедший.
- А что там наш принц?
- Заснул, бедняга, ему сегодня досталось.
  Повозка с бродячими актерами покатила дальше – навстречу неизвестности.  Пенапью, дремавший внутри балаганчика, спустя какое-то время проснулся и выглянул из фургона.
- Отдохнули, Ваше Высочество? – Марта передала поводья Жаку.
- Сказочно отдохнул! Признаться так сладко спал разве что в детстве. И хотя, мне очень стыдно, но вынужден признаться – очень кушать хочется!
- Потерпите, Ваше Высочество, совсем немного проехать осталось. Мы обязательно встретим какую-нибудь таверну или трактир. А там – прямая дорога ко дворцу. Так что, доставим вас в целости и сохранности.
- А вот, что у меня есть! – Принц с ловкостью фокусника вытащил из рукава золотую монету. – У меня в рукаве нашит потайной карманчик – для фокусов. Разбойнички же не знали, что я люблю фокусы показывать.
- Вот и трактир. – Жак посмотрел на принца и Марту.
- Ой, пожалуйста, давайте остановимся. – Пенапью в смущении пожал плечами. – Уж очень кушать хочется.
   Трактир «Совиное гнездо» не представлял собой ничего особенного. Грубо сколоченные скамьи и столы, глиняная посуда, грязь и мухи. За столами сидел всякий сброд, посасывая пиво. За стойкой стоял громадный неприглядного вида человек в грязном фартуке.
- Эй, милейший! Подайте нам, пожалуйста, жареных судаков и три кружки пива, – вежливо попросил Пенапью, усаживаясь с друзьями за свободный стол.
- А у вас есть чем расплатиться? Вы, господа актеры!
  Пенапью под всеобщие возгласы покатал по столу золотой. Хозяин трактира молча пошел выполнять заказ.
- Вот увидите, мы наконец-то сможем подкрепиться. – Заверил Пенапью.
  Через некоторое время хозяин трактира появился вновь.
- Милейший, где же наш обед?
- К сожалению, пропали ваши судачки. – Трактирщик скорчил гримасу. – Кот-ворюга из посудной лавки пробрался в кухню и сожрал, стервец, ваш заказ.
- Так дайте нам что-нибудь другое, – немедля предложил принц.
- Как же так, господа! – Хозяин трактира нагло усмехнулся. – Вы заказывали судачков? Заказывали. Так платите. Не моя вина, что они вам не достались.
- Но как же это?! – Возмутился Жак. – Почему мы должны платить за то, чего даже не ели?
- Понимаю вас, господа. Есть один способ восстановить справедливость.
- Какой же? – оживилась Марта.
- Хотите, я кликну моего сынка, Гиппократика. Его так прозвали за то, что ловко режет кошек, он у меня жутко талантливый. Так он сделает котику «чик-чик» и ваши судачки будут вам представлены.
  К трактирщику подошел мальчик-подросток – тот самый Гиппократик, держа за шкирку большого рыжего кота. Кот истошно орал и пытался вырваться.
- Какая мерзость! – Марта вскочила из-за стола. Вокруг гоготали посетители. – Сейчас же отпусти животное!
- Как хотите, но раз вы такие щедрые, может, заплатите и за ущерб, учиненный этой тварью в кухне?
- Люди! Куда же вы смотрите? Почему позволяете так обращаться с собой! Что вы смеетесь? Вы же слышали, что предлагал нам этот выжига и вас не затошнило?
- Эй, не смей портить аппетит моим клиентам! – Трактирщик разъярился не на шутку. – Вот вызову полицию, пусть разберется кто вы такие и откуда у вас этот фургон!
- Верно! – возмущенно подал голос Пенапью. – Полицию сюда! Посмотрим, разрешает ли она такое свинское обращение!
  Трактирщик с сыном вышли, видимо за полицией.
- Это все из-за вашего фургона началось, – обратился к Жаку один из посетителей трактира. – Напуган хозяин. Вы, как я погляжу нездешние. А у нас очень строго на счет бродячих актеров...
  В эту минуту в трактир вошел полицейский. Посетители незаметно рассосались.
- Это чьи фургон и кобыла?
- Наши, – откликнулся принц. – Если мы что-то нарушили, господин полицейский, то не со зла. Мы приезжие и просто не знаем ваших законов.
- Да, конечно, и только вчера вас отняли от материнской груди. – Полицейский увидел лежащий на столе перед Пенапью золотой. – О, какая прелесть. И где же такие чеканят?
- У нас, в Пенагонии.
- Эээ, нет, сударь, на монете то герб Мухляндии.
- Правда? Вот, сударь, вы как раз помогли мне вспомнить. Эту монету подарил мне Его Величество – король Мухляндии. Там король – коллекционер бабочек. Переверните монету, сударь, на обратной стороне – бабочка!
- Ваши документы. – Полицейский подошел к Пенапью вплотную.
- Позвольте, какие документы?! – Пенапью раскраснелся от негодования. – А за документами обращайтесь к господам – лесным разбойничкам. Трактирщик, дайте нам хоть ветчины с горошком и пива. – Принц выглянул из-за широченной спины полицейского. – Мы же так и не завтракали, а вы стоите, как монумент.
 Пенапью возмущенно вскинул руки, в тоже мгновение на них мастерски застегнулись наручники.
  Не слушая никаких объяснений и доводов, Жака и Марту тоже заковали, и грубо толкая в спину, повели к выходу.
- Эй, хозяин! Счет теперь подавайте прямо в участок! – Выкрикнула напоследок Марта. – И кота туда же. И сынка-живодера, достойный сын – папы-доносчика!


- Поддай парку, Удилаша! – Голова короля появилась из-под воды с воздушной мыльной шапкой на макушке.
  Удилак – начальник королевской стражи услужливо плеснул воды на раскаленные добела камни.
- Эх, хорошо! – король высунулся из лоханки по пояс, а затем протянул Удилаку ногу – пяткой вверх. Удилак принялся старательно натирать пятку намыленной мочалкой.
- Ну-ка, милый, веничком, веничком!
  Удилак от души прошелся по крутым королевским бокам дубовым веником.
- Ах, хорошо! К встрече гостя – надо быть в седле!
  Король вылез из лохани, принимая протянутую Удилаком простыню. Завернувшись в нее, он надел легкие шлепанцы и водрузил на голову корону.
- Сейчас бы пивка, холодненького!
- Сейчас будет, Ваше Благородие! – Удилак быстро вышел, затворив за собою дверь.
  Вошла Марселла, попутно собирая с лавок влажные полотенца и простыни.
- С легким паром, Ваше Величество. – Служанка присела в глубоком реверансе.
- А, Клотильдочка! – Теодор приглашающее раскинул руки.
- Пожалуйста, Ваше Величество, только я – Марселла.
- Тем лучше. – Король вытянул руку и ущипнул служанку пониже спины. Марселла вскрикнув, отпрыгнула назад.
- А что там, королева с принцессой? – Король поправил съехавшую на бок корону. – Наряжаются?
- Да, Ваше Величество. – Марселла попятилась к двери. – Прибыл цирюльник, вот, меня за горячей водой послали. И просили узнать Ваши пожелания относительно их причесок и нарядов.
- Ну, спереди они пусть накручивают что хотят. Но сзади! Сзади, чтоб у них был лошадиный хвост!
- Все передам, Ваше Величество. – И Марселла исчезла за дверью.
  Вошел Удилак с большим ковшом пива.
- Молодец, Удилаша! – сдув пену, король шумно отхлебнул из ковша.
- Рад стараться, Ваше Благородие!
- А знаешь, вот бы все у них сладилось, – король доверительно понизил голос. – Принц то, не просто там какой-нибудь, а – Пенагонский! Иностранец, понимаешь?!

К нам едет, едет, едет жених из-за границы.
И то, что я волнуюсь, не стану я скрывать,
А будь он не приезжим, не заграничным принцем,
Мне было бы, конечно, все равно и наплевать.

Согласно этикета пойдет у нас беседа,
И дамы будут ахать, хихикать и вздыхать.
А будь не иностранцем, а будь он мне соседом,
Мне было бы, конечно, все равно и наплевать.

Из самых лучших тканей наряды для невесты,
Вино веков минувших и пышная кровать.
А будь он мне знакомым, а будь давно известным,
Мне было бы, конечно, все равно и наплевать.

К нам едет, едет, едет жених из-за границы.
И свадьбу мы сыграем, как встарь заведено.
Но ставши нашем зятем, он станет нашим принцем,
И будет на него мне наплевать, и все равно!!!

- Так-то, Удилаша!