День рождения

Черное и красное – мои любимые цвета.
Молодая женщина в красном искрящемся платье, черные лодочки. Черный пиджак у ее ног. Стон разбитого стекла, шипение шампанского. Аромат свечей, духов, угощений, новенькой упаковочной бумаги и цветов.
Моя жизнь – это крупное, румяное яблоко. И вот с утра Судьба медленно разрезала его пополам, отделяя самую сочную часть. Оставшаяся половинка была обречена истекать соком, вянуть и медленно превращаться в сухофрукт.
Сегодня мне 30 лет. Волшебные 17, 18, 19 и остальные 10 лет остались в прошлом. Я чувствовала, как истекала энергией. Как уходило очарование нового платья и золотого колье. З раза по десять лет. Я дрожала, пытаясь осознать, что я действительно Жила все это время. День за днем. Но это же так много. Может я уснула и проспала по крайней мере 15 лет? Нужно найти воспоминания и фотографии, которые бы подтвердили, что мой мозг не переставая решал жизненноважные задачи,  сердце непрерывно перегоняло кровь;  а душа любила, ненавидела и прощала, не давая себе передышек.
Фотография – это консервная банка для момента жизни, для времени. Это уловка, ловушка для тех, кто хочет сохранить воспоминание о своей жизни. Если ты не проживешь этот или другой день так, чтобы почувствовать весь спектр эмоций, свое сердце и душу, то фотоаппарат не сделает это за тебя, не  превратит слабака в героя. Ты делаешь кадр и облегченно вздыхаешь: «Ну вот. Теперь я этого никогда не забуду». Только ты ошибаешься. Но если ты сможешь сделать снимок в своей душе, то ему уже не стереться из встроенной в неё фотопленки.
Снимки рассыпались по полу, их было много. Ночное небо освещало комнату. Оно было странно желтоватым и … синим, то есть таким, каким и должно быть по всем законам физики. Эти две части плавно перетекали одна в другую, и небо светило в комнате.
Как описать состояние, когда не испытываешь чувств, желаний, когда не хочется уснуть и не хочется проснуться. Это не депрессия. Ты видишь жизнь, но она следует тенью за тобой, а не идет в ногу. Радость – сердце просто ровно бьется, может чуть-чуть ровнее. Печаль – сердце сжимается в мясистый комок, а легкие перестают автоматически впускать и выпускать воздух.  Я чувствовала это практически всегда, по-другому видела жизнь. Не понимала людей, а они не понимали меня. Никогда мое сердце не строило иллюзий, которые упрощали жизнь для других. Я старалась видеть людей и мир, как квартиру без евроремонта, как фотомодель без макияжа и фотошопа. И мне не хотелось жить.  Я попадала в капкан фотоаппарата. Я всегда делала снимки, потому что мне не хватало сил. Мне не хватало сил радоваться. Быть счастливой от того, что в мире есть хорошее, неважно, что его так же мало, как изюма в торте. Поэтому снимки всегда получались светлыми, из них фонтаном били брызги счастья, которое ускользало от меня самой.
Мне с детства хотелось, чтобы жизнь напоминала сказку с счастливым концом. Вот только Там не пишут таких историй. Мне всегда хотелось стоять – под звездами летнего южного неба. Сидеть – на коленях, того, кто заставляет сердце биться и болеть. Ждать, когда лето сменит зиму, чтобы играть в догонялки с теплой волной. Лежать – в ногах у океанского прибоя. Только оказалось, что даже осуществив мечту, ты не сможешь до конца насладиться. Потому что ты будешь знать, что есть те, кому сейчас больно. И будет стыдно быть счастливой, цинично отодвигая боль от себя – раз не мое, меня не касается.
Она поднялась… через пару лестничных  пролетов оказалась на кухне. Взяла со стола нож. Им резали торт, а может отбивную. Все равно. Главное, что его заточили. Медленно, дюйм за дюймом рвалась кожа. Капли крови сбегали вниз, стремясь разбавить черноту туфель. Вот так всегда. Боль внутри. И ты не чувствуешь того, что снаружи. И это просто еще один шрам.