Фиолетовый Альбом

          Сборник рассказов и миниатюр

Оглавление:

 А) Старт

1. Вступление

Б) Философия Боли

2. Страх, который живёт у озера
3. Боль, которая живёт в лесу

В) Странные Товарищи

4. Девочка-Шок
5. Человек-Прошлое
6. Мозоль

Г) Живое…

7) 100 рублей

Д)  Нас не догонят!

8) Гадание на постель
9) Хреново-сосисочное
     10) Повеселилась
     11) Молчание и золото
     12) Яйца
     13) Мусор тоже плачет
     14) Лифтотрон

   
 Е) Перцы и перечницы

15) Благодарная Старушка
16) Не плюй с балкона
17) Разлетались тут!
18) Облей курильщика!
19) Спрашивают – отвечай! Говорят – слушай!

     Ж) Глупо о грустном

20) Вечная Жизнь
21) Театр БеZ предела

З) Дань детству

22) Зоопарк

И) Шмаль

23) Наташка Дёмышева и её коромысло
24) Реальная Любовь
25) Фиолетовая Повесть
   


А) Старт



1. Вступление

«А почему бы не изменить этот мир по-своему?

Больше Истины, меньше убитого в никуда времени, ближе к той реальности, которой нам не хватает либо же которую мы заслужили.

В любое время дня люди смогут нарисовать для себя небо, стены дома так, как хочет этого их  воображение, либо же просто представить себя как излучение.

Главный сюрприз – единство прекрасного и возможность развития лишь совершенного, пустота в отражениях денежных вампиров.

Двенадцать месяцев гармонии, 365 дней стремления, 8760 часов бесплатной тишины, 525600 минут эстафеты проблесков удачи, 31536000 секунд искр тока наших слов.

Если повезёт с областью поисков, то ты найдёшь заключённый в себе талант, он всегда есть.

Ёлку новогоднюю я поставлю на круглый год, я придумаю круглогодичную зиму для холодных людей, это будет страна Холода.

Жизнь – это не чёрно-белые полосы, это сплошная серая полоса, и хватит думать, что вы не дальтоники.

Земля – это не метеорит, который попал в глотку желаний человечества, пора прекращать войну.

Идиотов надо стирать, как испорченный пролитыми чернилами рисунок.

Каждому – свой мир.

Летаргическим сном будет спать зло, но оно всегда будет жить, просто теперь его будут получать те, кто этого хочет либо кто зависим от него как наркоман.

Машинный мир – наше второе существование.

Небо всегда будет белое либо чёрное; мы сыграем вечером в кости и определим.

Облака покрашу фиолетовым.

Природа теперь не зелёная, а красная.

Реки покражу в жёлтый цвет.

Создам Бога в реальном образе, и буду таким же человеком, как все дураки.

Ты описывал мне свою Вселенную, и по её подобию я представлял лучший мир…

Ураганы эмоций не будут отличаться от морских ураганов – тогда, может, мы будем меньше ругаться в пустоту и без цели.

Фантазия? Нет, это то, что можно придумать, это то, что можно потрогать руками, даже, если это воздух, то, что уже есть.

Хромированные стёкла, сверхпрочные материалы обшивки, сверхлёгкие поверхности, кожаные материалы дизайна… только представить, какими будут ручки поэтов!

Цель нашей жизни никогда не будет ясна.

Чёрным цветом я закрашу своё небо, свой снег, поверхность своей звезды, я настрою частоту волны своих мыслей так, чтобы они светились чёрным; чёрные ангелы, чёрные хлопья падающих чувств, можно собрать из них любую картину жизни.

Шёпотом пусть издаётся весь мир: автомобильные фары, крик поганых детей, крик души, до которого всё равно никому нет дела.

Щелью маленькой станет чёрная дыра самоубийц, это будет запрещено.

Это дало мне понять, что я – гений-художник; я говорю “спасибо”.

Юлой пусть крутятся критики.

Я посвящаю эти мысли тебе, Алекс Герд!»

Денис Евгеньевич Лимонтонов


 Б) Философия Боли

4. Страх, который живёт у озера
5. Боль, которая живёт в лесу



2. Страх, который живёт у озера

Страх, который живёт у озера – это страх который живет и выходит из нас.
Страх молодой девушки смывающей в озеро месячную кровь, страх молодого бойца, потерянная рука которого плавно качается на воде, страх птиц при первых холодах, страх застигнутой врасплох влюбленной пары.
Твой страх.
Особенный.
Необъяснимый ни чем. Только желанием бежать. Бежать от себя.

Страх пробуждается, когда бледная высушенная солнцем луна, вновь наполняется гноем и шелестом одиноких осин поёт свою скорбную леденящую душу песню, медленно танцуя по озерной глади и разбрасывая траурные венки серым туманом.

Черный кот, который переходит дорогу припозднившемуся прохожему никто иной, как житель подводного озерного царства, в котором утопленники мечтают вырваться на поверхность и в ночной час не редко можно услышать душераздирающие стоны, иные из них вырываются в образе черных котов и птиц.

Страх, который живёт у озера, тысячи лет смеётся над нами, играет в свою потешную игру, осознавая – страх продолжение жизни…

Лишь в темноте и в одиночестве мы настоящие.

Притронься к воде, и ты почувствуешь, как бьётся в висках жизнь. Посмотри в черное отражение, и ты увидишь всего лишь одинокого волка, который, чувствуя страх обнажает клыки и готов бороться… но ты убежишь, не различая дороги, скорбь и боль прошлого будут гнать тебя в дом, в которым ты не спрячешься от поглощающего и сводящего с ума ужаса. Но страх всего лишь заставит уснуть.

Ты никогда не увидишь его глаза, не дотронешься до его кожи, моля о пощаде не услышишь ответ.
Ответ на всё – борьба в молчании и смирении. Как только ты смиришься со страхом, он оставит тебя, и ты будешь спать…

На утро всё покажется сном.

Страх, который живет у озера, днём обманчиво переливается на воде солнечными гирляндами, но с нетерпением ждёт тебя ночью кое-чем более опасным - твоим воображением…


09052008



3. Боль, которая живёт в лесу



Боль, которая живёт в лесу – это боль которую выдумал человек.
Боль, которую выдумал я.
Боль завтрашнего дня, в котором нет дня сегодняшнего.

Плачущее небо опускает в вечер тёмную вуаль на голые ветки. Чёрный йог Угра-баба созывает души усопших. Вот они слетаются с близлежащих кладбищ, пролетая над беспечными душами живых. Попутно, будто бы играя, забирая  собой некоторые из них.

Каждый из нас листок.
И те, кого нет, были листками, цеплялись за ветку или безмятежно не дорожили ей.

Всех нас забирает ветер. Зелёных и пожелтевших, больших и маленьких.

Ветер… не щадит никого. Ветер… рушит города. Ветер… прокалывает виски, стрелками часов… Ветер… выдувает из сердца тяжесть, делая его пустым. Ветер разносит нас в разные стороны.

Боль, которая живёт в лесу, чёрным вороном бьётся в твоей голове. Смерть придумана нами, как и придуманы годы и дни. Жизнь поделена на отрезки - так рубят деревья, изысканно умертвляя их… 

Боль, которая живёт в лесу – не знает времени. Она всегда ползёт вверх, чтобы однажды застыть, там, где тебя никто никогда не вспомнит.

Кто притаился возле твоей двери? Кто подползает к твоему окну? Кто живёт в потёртых обоях? Кто внезапно будит тебя по ночам? И благодаря кому ты всё ещё жив?..

Боль, которая живёт в лесу – не познанный сегодняшний день, обжигающий неровным пламенем свечи.

Лес остаётся одиноким в своём многообразии душ. Он грустит о море и о небе. Он зовёт свет, поглощая тьму.  Он ждёт тебя.

Серпантином ярких огней, круговоротом свежести и прохлады, душевной теплотой и чем-то более близким, чем человек – боль, которая живёт в лесу, дарит радость всем уснувшим и победившим страх.
Во имя утопающих в земле тел и молодой травы неистово, словно фонтан бьющей вверх – боль поднимает вверх солнце, боль закрывает глаза, боль выдавливает крик, боль дарит жизнь и боль забирает её.

Протяни свою ладонь к лесу и согрей всех тех, кого нет рядом, чтобы и они приняли тебя с теплом…

16 апр. 09 г.

В) Странные Товарищи

4. Девочка-Шок
5. Человек-Прошлое
6. Мозоль



4. Девочка-Шок

Девочка-шок с розовой футболки, как ночь на холодной пристани под жалобным воем ветра и мерцанием бледных звездочек на безмятежном небе Лондона.

Девочка-блеск с планеты Пьяного Удава, упала на землю когда ей стукнуло девятьсот семьдесят семь лет и ещё два кучерявых хвостика.
Она просто не удачно припарковала свою машину возле супермаркета и грохнулась вместе с ней в гигантскую расщелину. До земли она летела несколько веков, её за это время замучила жажда, поэтому, плюхнувшись в древнее Пермское море, она не долго думаю, залпом его выпила.

Трехглазая озорная бестия на кривых копытцах, третьим глазом, которой наполнен солью высохшего миллионы лет назад древнего моря, она влюбляет, притягивает, очаровывает, бросает в дрожь и разбивает сердца на осколки как виниловые пластинки или рвет судьбы как магнитофонные ленты. Его не возможно закрыть, потому что больно – соль сильно жжет, поэтому чертовка никогда не спит.

Не чурается табачного дыма, нескольких капель рома и аромата флердоранжа.

Она же

Девочка-дрянь с выцветшей футболки - среднестатистический россиянин в зеркале второго января.
Звон в ушах, потеря координации в собственном туалете, пятна на мятом лице – такое с ней бывает постоянно.
 

      
Каждый день мы гуляем с ней по ночному городу – редкие фонари ослепляют чёрный образ, что заставляет обходить лучи стороной. Бродячие коты становятся в это время нашими спутниками, не отходя ни на шаг, они истошно орут, думая, что поют серенады.

Днем мы тоже гуляем, хоть и редко. Прохожие открывают рот, удивляются, оборачиваются, смеются и не могут оторвать взгляд, потому что глаз у неё волшебный, большой и по-детски удивительный. Она пытается проникнуть в каждого как можно глубже, как можно дальше, чтобы не умереть…

И без моих прогулок она ведёт довольно активную жизнь – в темном шкафу она довольствуется тем, что травит байки подвыпившей моли и другой не совсем адекватной мелкой живности.

Всё обычно начинается с того, что какой-нибудь наглотавшийся с дуру нафталина таракан начинает громко свистеть, хлопать в ладоши и требовать тех самых баек, большая часть из которых огромный вымысел, а остальная часть очень маленькая, но очень ядовитая глупость.

…Вытягивают свои ушки блошки, пес тычется мокрым носом в дверцы шкафа, с подоконника тянут свои стебли растения и даже ковер приподнимается с пола…

Она моя, девочка с футболки, но я всё равно не главный - она постоянно на мне…


25052008




5. Человек-прошлое

Голова моя машет ушами,
     Как крыльями птица.
     Ей на шее ноги
     Маячить больше невмочь.
     Черный человек,
     Черный, черный,
     Черный человек
     На кровать ко мне садится,
     Черный человек
     Спать не дает мне всю ночь.


С. Есенин «Чёрный Человек»



Человек-прошлое


Он непостижимо далёк хоть и живёт во мне…
С высоко поднятой головой, потухшим взором, в котором бьётся волнами об камни бурлящий океан…

Вот снова наступает ночь. Луна вытаскивает кровожадное жало, чтобы пить кровь моих ошибок. Внутрь меня просится ветер. Эхом в моей душе раздаётся скрип половиц. Тень двери падает на мою плоть.
И приходит он. Человек-прошлое.

Капая из крана. Звоном хрусталя и стуком по подоконнику.
Он закуривает «Kent» и садится рядом со мной, не отводя от меня своего пустого взгляда.
- Зачем ты опять пришел?
- …И кто-то жадно берёт за ворот, обаять не приближаясь, но очень близко...
так как ты... ещё ближе и без облома... еще ближе... а теперь пробуй… - тихим голосом произносит он.
- Я ни в чём не виноват!
- Только не порань... нежней!

Он встаёт и ходит вокруг, то, заливаясь безудержным хохотом, а то рыдая. И в этом чередовании уже невозможно разобрать, где смех, а где слёзы.
Жало луны высасывает из меня последние капли сознания.
Вот мы начинаем кружиться в танце, сшибая вокруг табуретки и различные предметы.
Он склоняет свою голову и падает на колени:
- Смотри - тот момент, когда уже или всё или стоит протерпеть, но стоит ли терпеть, если уже всё... Больше просто ничего… СОВСЕМ НИЧЕГО!
Вот он отходит и будто прощается со мной.
- Останься, прошу тебя!
- Остаться ради того, что перегорело, ещё немного, ради того, что никогда не придет и ещё немного, чтоб при этом ненавидеть...

Ветер усилился, в его руках блеснули цветки Колеуса, облака в быстром темпе перекроили леденящий душу свет луны.

- Ещё один танец! – вскрикивает он.

Мы снова кружимся, в такт грома и проливного дождя.
Не знаю, сколько проходит времени… час или несколько…
В чувство меня приводит его всхлип…

Мой человек-прошлое растворяется белым дымом в проблесках первых лучиков солнца, они поглощают его, но он поглотит их, вернувшись ко мне снова…


18 января 2009 года





6. Мозоль


(Быль)

Разрешите вам представить: «Мадам Мозоль».
Розовая потрепанная китайская шапочка растекается в нелепой форме на голове. Чёрное полу-пальтишко, тёмно-синие джинсы на худых ноженциях, костлявый нос, на котором ютятся потрескавшиеся очки, за очками периодически вылезают из орбит безумные зрачки. За неимением переднего ряда зубов – шепелявит. Голос надломленный, тонкий, как и она сама.
Вторая наша героиня:
Девушка с опухшим лицом и в сапогах на огромном каблуке. Взор уставший и безразличный. И всё что проскальзывало на её глазах, это просьба: «Отстань от меня!»

Банальное действие происходило в автобусе.

Наша «мозолюшка» долго и внимательно наблюдала за тем, как девушка наматывал шнур от наушников плеера на большой палец. Смотрела с большим интересом, пытаясь видимо найти в этом какой-то сакральный глубокий смысл. И нашла:
- Как без музыки жить, правда?..
Девушка равнодушно хлопнула длинными ресницами.
- Ведь надо поднимать тонус, - продолжила общительная дама.
Не зная чем бы ещё привлечь внимание, она уставилась в «Информацию для пассажиров», после чего весело рассмеялась:
- А я всегда здесь стою, знаете так, почитаю. Думаю: бывшие несовершеннолетние узники фашизма. У меня вот внучка ей будет три года, она так долго эту частицу «не», вот, не знала, как прилепить. Не хочу – хочу! Но вот, только вот сейчас вот уже, ей где-то вот три года первого мая. Вот, она вот эту частицу не меняет. А так в речи как бы «не» отталкивала. Нет – проходит. Не – что-то среднее между нет и да. Вот, правда, же, русский язык он настолько муторный. Как я его зову.  Му– тор –ный! Хи-хи! – дама вошла в раж.
- У других всё проще, а у нас же смысловое ещё идёт. Надо же ещё сообразить, как его слово это… приспособить. Приспособить, как я говорю. Правда, же? Если люди глупые, то, просто так вот бормочут.
Рядом стоявшая бабуля с корзинкой, невесело хрюкнув, отошла подальше.

-А надо же его к нужному делу… м-м-м… к месту! Правда, же? Неграмотных хватает. Правда? У нас и учителя есть такие. Чему они учат? Учитель это святое.
Девушка, перестав наматывать провод на палец, стала засыпать. Видя такой свинский поворот событий «мозоль» стиснув зубы, зло спросила:
- Вы не учитель?
- Нет! – испугано встрепенулась девушка.
Дама заворковала:
- А мне показалось, что вы учитель.
Девушка покраснела и выдавила кислую улыбку.
- Нет, серьёзно! Я честно! Подумала учитель! А то, вдруг вы ещё пожелаете выучиться. Не к детям, нет?
- Нервы мотать ещё! – прошептала девушка.
- Значит, вы мамой будете хорошей. Правда? Мне кажется мама и есть учительница. Правда? И первая и последняя.
- Для своего ребёнка! – заметила собеседница.
- А? – притворилась глухой зазноба.
- Для своего ребёнка! – повторила девушка, чуть не вскочив со своего места.
Это загнало общительную тётю в тупик, и она сконфужено подбирая слова, забормотала:
- А? Правда?.. Ну, правда! Для своего. Вы правы. Чужих ещё… Действительно. Пожалуй, не пропустят даже родственники детей учить. Меня никуда не пускают! Иди своих вон учи! Своим мозоль мозги! Да…
И тут «Остапу» понесло так, что девушка опять судорожно принялась наматывать провод на палец. На средний палец.
- Не только же руки должны быть в мозолях, но и мозги! Правильно? Я считаю так! Как и сердце в мозолях! Душа. Вот честно! Вот я за мозоли трудовые. Чтобы они везде были, не только на руках, но и в мозгу и в сердце! В душе главное! Душа намозоленная такая! Живая! Правда? Пусть будет мозолистая!
Девушка, вздохнув, уставилась в окно.
- В общем, я тебе тут открыла рот про мозоли. Моя философия! А я люблю таких девушек жизнерадостных. Нет, серьёзно! У кого огонь. Понимаешь? Вот! В душе горит. Должна же быть яркость в душе.
Она попыталась переменить тему, но как-то неудачно:
- Ой! Сегодня погода хорошая! Поэтому у меня и философия есть. Я поделюсь. А так буду молчать. У меня редко знаешь, на кого контакт идёт. Если человек холодный – мимо пройду. Пусть дальше замерзает. Без мозолей.  Не хотят люди мозолей, не хотят! Все хотят идти по лёгкому пути.
- Сиди ты спокойно! – раздался истеричный женский голос из глубины автобуса.
- Вот. Сидеть спокойно! – констатировала «мозоль», - Уже мама не хочет мозолей себе, будет дёргать ребёнка. Затыкают детей у нас. Вот честно. Мамы-затычки. Ну и папы есть, такие. Заткнись и всё! И люди есть затычки. Да! Честно! Не хотят помогать ни себе ни другим! Видишь, как пищит красиво. А я радуюсь, когда у меня внучка пищит! Я радуюсь! Оп! Бабка закаляется! Будут мозоли! А затычки.… И муж может быть затычкой. Да, да! Чего уж скрывать правду жизни! Меня муж любит затыкать. Боится, правду жизни слушать. А ты не трусь! Нельзя без правды, без соли этой! А как же без юмора в жизни? Пусть я буду придурочной! Но я смеюсь! И, наверное, и в двести лет посмеюсь и во сколько угодно. Правильно? А чего тут скрывать? С юмором жить и хохотать! С юмором – жить не боятся!
Между тем девушка, уронив голову, погрузилась в сон. Дама обиженно замолчала. А потом и вышла из автобуса. Не попрощавшись.




Г) Живое…


                7) 100 рублей

Я много видела и узнала, жизнь была интересной и насыщенной, и бог знает, в чей карман, судьбинушка занесёт меня снова.

Сейчас я лежу в удушливых зарослях полыньи под надменным взором немых звёзд, рядом журчит ручеек, под апрельским ветром сгибается старая ива, неподалёку пробегает белый кот, вот он пьёт из остывшей лужи, серпантин грёз капелькой росы падает мне на грудь…

Вот, так и простую бумагу может потянуть на лирику. Не верите? А вы пробовали заглянуть ко мне в душу? Вы думали о моей судьбе? Вы вообще знаете, что и в моих жилах течёт ручеёк крови, а сердце бьётся в такт вашей жадности или щедрости?..

Я – сто рублей.
И, я возможно, больше чем боги, знаю себе цену.

Есть  в моём мирке «звёзды» - пятисотые и тысячные банкноты, доллары кризис их разбери… всегда более, чистенькие, ухоженные и зачастую вкусно пахнущие. Но дано ли им увидеть дно?.. чем выше взбирается купюра – тем более, ей отвратительна мысль падать! Она, ценой человеческих жизней постарается удержаться.
Ценой меня, сбережёт себя от резкого удара.

Прошло много времени с момента моего рождения.
С улыбкой задаю себе вопрос о папе и маме. Хотя, наверное, мамой мне стал банкомат – я отчётливо помню, как он вывел меня в этот мир – со скрипом и скрежетом. Внутри него было уютно и тепло. Я думала так будет вечно.

Мир принял меня январским холодом и руками, которые пахли бензином. Да – первым у меня был бензозаправщик.
Забавно сейчас рассуждать об этом - мужчин у меня было гораздо больше, чем женщин, не всех я любила, но зато смело могу сказать – все они любили меня и не всегда легко со мной расставались.
Хотя, этот с заправки уже через час обменял меня на бутылку пива.
А я только-только стала привыкать к этому чисто, прозаическому аромату. Мне впервые стало обидно – я хотела остаться в этих сильных, не мытых руках, моих первых руках…
Но через мгновения я уже и забыла об этом неряхе – я почувствовала аромат душистого мыла и духов. Как же хорошо! Как мне это близко…
Но, моё счастье длилось не долго – приятные женские ладони быстро засунули меня в душный металлический ящик.
Меня утомили сплетни моих сотоварок, поэтому я быстро уснула. А очнулась, вновь почувствовав этот нежнейший аромат.

И вдруг я увидела старость – эту морщинистую кожу, запах лекарств, вечно смотрящий в землю мир и движение в никуда в такт облаков.
Бабуля ещё та попалась – за первым же поворотом сунула меня в грязный лифчик, в котором мне ещё пришлось пробыть двое суток, пока я благополучно не была применена на палку колбасы.

Я научилась быть продажной – для этого я родилась. За мою продажность меня любят, за неё и продают…

Жить у груди бабули мне не очень понравилось, гораздо лучше было жить у жадноватого школьника, который так мной дорожил, что чуть ли не пылинки сдувал. Утюжком меня проглаживал и вечерами долго-долго рассуждал о том, на что меня потратить.
Мне нравился этот любовный бред. Я даже играла с ним, иногда переползая в другой карман, а то и вовсе заползая под койку.
Да, жаль… меня он променял в итоге на газировку.

Помню, выбрасывал меня и ещё несколько сот таких же, как я, из окна небоскрёба «новый русский». Он был таким щедрым только потому, что, ему некуда было нас таких девать. В банк и в магазин с сотками он ходить брезговал, а тут они у него в таком огромном количестве скопились, что ничего другого как выбросить их из окна он не придумал.

Ах, что это был за полёт! А потом обезумевшая толпа топча нас и друг друга с пеной у рта вела битву за каждую сотню. Я досталась какой-то огалделой бабенции которая из-за меня не поленилась испачкать себе пальто и засадить кому-то в глаз.

Вот и утро промчалось в воспоминаниях.
Ох, дети какие-то. Наверное в школу идут. Ну, берите уж меня. Послужу ещё пожалуй. Ну, чего ругаться то. В магазин и всё. Эй, эй! Драться то, чего! Из-за меня? Ха! Ну насмешили… нашли из-за кого драться…
Хрумс!
Ах!
И меня… меня… порвали…
Всё так же. Только пустоты стало больше. А дети… уходят…

Был у меня муж «пятисотый» так его пьяные супруги так изорвали, ни сантиметра живого не осталось.
Ушла я потом от них.
А как?.. Вылетела себе в окно.
Не смогла им простить…

Знала ли, я что будет такой конец? Просто жила и не думала. А чего думать?.. Полезай в новый карман вот и всё!

Мне остаётся только ждать, ждать чуда…

Через пять часов, томительной боли, я дождалась.
Меня как будто бы услышали…
Я ведь буквально вопила о том, чтобы вновь почувствовать эти руки.
Такие разные, непохожие друг на друга, где в каждых пальцах судьба, где в каждых ладонях лицо, и запахи превращаются в речь, и пот становится живительной влагой, и каждый нерв скупости бьёт по сердцу и любая благодетель заставляет меня улыбнуться невидимой улыбкой.
И каждый раз, понимая больше - взрослею, покрываюсь трещинками, мудрею, рассыпаюсь в годах…

Нет, не хочу быть медным рублём, лучше буду потрёпанной,  бумажной старухой! На мне словно на этих удивительных линиях человеческих рук можно прочитать судьбу…


Меня склеили.
Безумный старик положил меня, небрежно залеченную скотчем, под матрас. Да и забыл. А может, берёжет на чёрный день. Не приведи господь, мне ещё и хоронить его придется… 

Но пока, что я медленно коротаю свою цену. Наслаждаясь музыкой половиц, сухим кашлем моего нового хозяина и воспоминаниями самых лучших рук моей жизни…
 

Д) Нас не догонят!

8) Гадание на постель
9) Хреново-сосисочное
     10) Повеселилась
     11) Молчание и золото
     12) Яйца
     13) Мусор тоже плачет
     14) Лифтотрон



               

  8) Гадание на постель


Можно было смело сказать – этот человек жил исключительно завтрашним днём, потому как этот день для него значил гораздо больше, чем, чтобы то ни было на свете.
Он пытался досконально расписать своё будущее, по полочкам разложить каждую минуту своей жизни. Видеть судьбу как зеркало.
Из этого вытекала вся его вера в различные астрологические прогнозы, гадания и предсказания. Его кумирами были Нострадамус и Ванга.
Что уж говорить о вере в различные суеверия – если ему переходила дорогу чёрная кошка то, он настолько пугался что, мог целый день пробегать в поисках аналогичной животины белого цвета, и, потратить ещё несколько часов,  заставляя её перейти ему путь.
Хромая старуха, слишком счастливый бомж, надломленная ветка, троллейбус который едет слишком быстро, снег, падающий слишком медленно или птичка, летящая слишком низко – вызывали у него жуткое подозрение.

И вот однажды он решился пойти к гадалке, так, скажем, прижала его странная фобия за горло. Ему во чтобы то ни было, нужно было, узнать свою судьбу и чтоб без всяких там неожиданностей текла дальше его жизнь.
А гадалка попалась чисто отвечающая суровым реалиям времени, в котором мы все с вами живём.
Три класса образования, пять мужей, шесть детей по детским домам, три срока на нарах, цирроз печени и комнатка в коммуналке.
Стукнуло ей как-то в голову, что она ясновидящая. Она до этого долго смотрела в горлышко пустой бутылки из под водки, сквозь которое увидела, как открылся рано утром магазин… с тех пор вот, и стала гадать. На дому. Приклеив на столб возле магазина не затейливое объявление.

И вот заявляется к ней домой наш чудаковатый франт.
А она не будь дура скосила серьезную красную морду, какую-то чёрную тряпку на себя напялила и сидит что-то бормочем себе под нос.
- Это вы значит гадалка? – спрашивает наш чудик.
- Садись! – прохрипела хозяйка.
- Ну, значит здрасьте, - тихо прошептал гость и сел на табуретку.
На продырявленной серой скатерти зияло пятно от варенья – так видимо было задумано,  потому, как псевдо гадалка не человеческим голосом загорланила:
- Вот она моя кровь и в ней есть мой дар!
- Мне бы будущее своё узнать, смерть свою и судьбу.
- Ничего пока не вижу, - страшно скосила глаза выпивоха.
Наш мужчинка понял, в чём дело и положил перед ней пачку денег.
- Оооооо… - застонала хитрая баба, - вижу… вижу…
- Что видите? – вытянулся наш герой.
- Смерть твою…
- О, господи…
- Умрёшь ты…
- А!
- Умрёшь ты…
- Ой!
- В постели! – выпалила она первое, что пришло в голову.
Наступила пауза, после чего наш любознательный «пипл» тяжело вздохнув, поднялся со стула.
- Спасибо… в принципе большего мне знать не надо.
- Иди же сын мой! – прошептала обманщица.
- Спасибо добрая женщина…
- Иди же… - уже с нетерпением сказала она, ибо магазин через десять минут уже закрывался…

Задумался наш герой, но не расстроился и нашёл выход – конечно же, чтоб теперь прожить долгую и счастливую жизнь достаточно было - не ложится в постель.
Он даже пришёл в восторг от этой мысли. В тот же день он выбросил из дома кровать и диван.
С тех пор в постель он больше не ложился. Он мог спать где угодно – на столе, на стуле, на стиральной машине, крыше автомобиля, рельсах, в театре и в цирке, в церкви и на кладбище, но только не в постели! Это было табу всей его жизни.

И чем же закончилась эта странная история? Кончилась, она довольно прозаично.
Знала бы наша матёрая тётя что, то, что она нагадала полностью сбылось… но могло ли быть иначе?..

Стукнуло ему в то время 90 лет. Он был уже очень слаб, с трудом ходил и говорил. Но ясно помнил, какая ему нагадана участь. И здесь он оставался железным и не сгибаемым до последнего. Так хотел жить…

Врачи прописали ему строгий постельный режим на что, он, рассмеявшись беззубым ртом, послал их к чёрту.

- Смерти моей хотите?! Видал я вас сам в белых тапках и с большим скальпелем меж бровей! – кричал он и топал ногами.

Уже пена шла из его рта, глаза закатывались, но он всё равно стоял на своём, точнее забравшись на шифоньер ни за что, не желал спускаться вниз.

Но врачи, помня о своём долге, не могли оставить его умирать наедине со своей «шизой», силы то у них было явно побольше, поэтому они, стащив его со шкафа уложили  в кровать. Он плакал, умолял не убивать…

Через час он умер… в своей роковой постели…






 (2 мая 2009 года)



9) Хреново-сосисочное

Первый раз в магазине Федя Бурлаков оказался в1977 году. Время было жуткое, цели не ясные, носы красные и уши оттопыренные…
Ну и магазины конечно – тот ещё скотный двор.
А Федя Бурлаков он был из деревни, из той, где и магазинов то не было. Поэтому он толком и не знал что это такое. Он и его родственники вообще не понимали чего их в город попёрло, то ли мода, то ли бражка…
И очень Федя удивился, увидев не добрую длинную толпу. Мама, конечно, объяснила что там и как, но чисто по матерински, да и сама мама так же из деревни, толком ничего не понимала.

Федя с трудом протиснулся к прилавку и брякнул продавщице мелочь.
- На, те говорит вам. А вы мне бублик, рогалик, кефир и мясца мне без косточек парного.
Продавщица заскрипела зубами:
- Не тот отдел!
За рукав Федю дёрнула старушка с большим клыком:
- Не лопнешь милок?
- Что вы бабушка?! Нам это только на завтрак…
Толпа между тем осознала, что он пропёрся к прилавку без очереди, и угрожающе зарычала.
Федя снова обратился к продавщице:
- Ну, вот что – не паясничайте, быстро мне вываливайте, всё что сказал.
- Я вот тебе сейчас навалю! – всё больше покрывалась пятнами хозяйка прилавка.
- Вот и давайте, наваливайте!
Продавщица от злобы зашевелила ушами и двинула Феде в лоб поварешкой, которой разливала сметану.
- Петух драный! А ну давай кукарекай отсюда! – озвучила она своё действие.
Толпа нашего Федю стала мало-помалу оттеснять от прилавка.
- Психи какие-то… - бормотал наш незадачливый покупатель, - продуктов не дают купить. Осатанели все.
Из магазина его любезно выпроводила компания из трёх алкашей. Что было дальше наш герой уже и не помнил. А снилась ему сосиска с хреном и танцующая с ней танго продавщица.

Очнулся наш герой в реанимации. Там и жену нашёл себе. Но потом плюнул, на неё и на город, вернувшись в деревню. Но прошло ещё около двадцати лет – деревня была стёрта с лица нашей родины и Феде пришлось вернуться опять.
Новые супермаркеты его разум принимать отказался. Поэтому поначалу он в ужасе, а потом с интересом скакал возле автоматических дверей. Когда появился амбал охранник Федя покорно зашёл внутрь. Мозг по-прежнему отказывался воспринимать действительность. Прилавков не было. Всё было в открытом доступе. Бери и ешь.
- Коммунизм настал! – обрадовался Федя, - УРА! Да, здравствует великая социалистическая революция! Ленин жив!
А он с деревни приехал, не жрал ничего двое суток, а тут всё что хочешь.
Много он съесть, конечно, не успел, так пару сосисок навернул, да фрукты обгрыз, а ещё охранника, который его душил, успел за мизинец укусить.

Очнулся он в реанимации – бывшая супруга Нинка тискала в руках потрепанную селезёнку. Ему это так понравилось, что он прошептал:
- Нинка, выходи за меня опять…
Она критическим взором оценила селёзёнку, да и согласилась.
Теперь по магазинам стала ходить супруга, а Федя вот думает завести корову в их двухкомнатной квартире. А ещё хрюшек и кур. Экономичней, да и безопасней, а главное –  Феде всё понятно…

21 02 2002 – 04 12 2002


10) Повеселилась

27 Фев, 2009 @ 10:49

User: Hohotushka

Повеселюсь!

«Сегодня у меня замечательное утро! День обещает быть просто супер! Неделя – на все сто!

Мой директор оказался настоящим болваном, с тумбочкой вместо головы!
Я, успешно войдя в роль, взяла отгул на целую неделю, хриплым голосом сославшись на невыносимую простуду, головную боль. Я старалась посильнее чихать, поэтому этот дуралей не долго думая, дал мне отгул на неделю и попросил побыстрее, выйти из кабинета.
Естественно сегодня я ух как повеселюсь – закачу такую пирушку!!! Мало не покажется! К счастью мясокомбинат на котором я работаю, располагает всем необходимым. Вчера я вытащила несколько килограмм сервелата, мяса, конечно, набрала, котлет, пельменей. А что? Все так делают! И Людка Кобылина тащит каждый день, и Танька Редисова, и Наташка Пухова так распухла на ворованных сардельках, что ой-ой-ой! А этот наш грузчик Санька – с чего бы ещё он был таким Ильёй Муромцем?..
Благо охранник наш – Виталя нормальный пацан. Всё понимает. Наш человек. Конечно, ему тоже приходится отдавать, ну, ничего, зато без проблем.
Имею право. Что ж на одну зарплату жить что ли?
Мои ФРЕНДЫ вы меня поймёте. И пожелайте мне клеевого куража.
Как всегда жду ваших комментов!
Благо, олух этот. Гном вислоухий. Ничего не узнает. Директор тоже мне…
Ух, и  повеселюсь я сегодня!!!
Пошла, готовиться…»


Posted at 10:49 am | Link | Автограф | Add to Memories | Tell a Friend

Пользователь Виталь Саныч (direktor) ответил на вашу запись в Жилом Журнале:

Ответ был таким:

«В понедельник ко мне в кабинет. Первой. Повеселимся…» 


Из этого меню вы можете:
° Просмотреть ветвь обсуждения, начиная с текущего комментария
° Прочитать все комментарии к этой записи
° Ответить на сайте



11) Молчание и золото

Вечерело. Небо опускало на город тёмную шаль. Птицы замолкали, и не знаю, хорьки прятались в норы…

Бухгалтер Иванов, радуясь весне, весело насвистывал Кобзона и возвращался неспешной походкой с работы домой. Он улыбался и, наверное, мечтал о любви, дамах и конфетах.

Но вот одним негромким свистом из-за угла, «дама» вырвала из его мечты конфеты и унеслась прочь подальше от проблем.
А проблемы были нешуточных размеров – три амбала преградили дорогу скромному бухгалтеру.

- Ну, чё баклан, вилы тебе пришли! – сообщил ему «солидный» дядя с кастетом.
- М? – удивился Иванов.
- Фарш канает? – спросил тот, который был со свиным рылом.
Иванов удивлённо вытаращил глаза. Чего-чего, а фарш он как раз и не купил. Впрочем, и не собирался. У него вареники с капустой были на ужин.

- А… Бля!.. – не выдержал третий одноглазый и без зубов, - каманы!
Иванов покорно замычал и стал доставать деньги.
- Чё мычишь то? – хрюкнул хряк.
- М-м-м-м-м-… - неопределённо отозвался Иванов.
- Мумиё что ли? Немой? – проявил сочувствие с кастетом.
- Уму! Уму! – закачал головой бухгалтер.
- Шо мои жубы? Тахое хоре! – вздохнул третий и утёр слезу.
- Канай отсюда! Щаблый! – визгнул с поросячьей мордой.

Пройдя ещё пять минут Иванов закричал:
- Жизнь прекрасна! Дамы, конфеты, пирожное!
 
И улыбнулся во всю ширь, сверкая во тьме своими десятью золотыми зубами.
Так золотое молчание спасло зубы, так золотые зубы спасли жизнь счастливого бухгалтера Иванова.


08032009




12) Яйца

- Вот тебя бабка понесло в такую погоду на базар! – затряс бородой не высокий горбатенький старичок.
- А кормить тебя идола что, святым духом?.. Ой! – тут же воскликнула его не молодая супруга, чуть не потеряв равновесие на скользком гололеде.
- В такую погоду люди дома сидят, телевизор смотрят, - упрямо гнул свой линию старик.
- Ох! Горе ты моё чесночное! – внезапно остановилась старушка, - замёрз?!.. Ну, чего, чего скулишь?! – приговаривала она, потуже затягивая красный шарф на его шее.
Дед буквально захрипел:
- Скользко сегодня, метель, зима всё-таки… х-х-х-х…
 Супруга ещё туже затянула шарфик:
- Что ж теперь всю зиму из дома не выходить?..
- Ладно… - с трудом вымолвил дед.
- То-то же!!!..

-…Тьфу ты! – тихо сплевывал на белый снег старик, морщась от сильного ветра, который не сбивал его с ног, только потому, что тот нёс тяжелые сумки.
- Муки взяли, масла взяли, грудинки взяли, горошек я взяла, творогу тоже взяла, - так же тихо бубнила про себя старуха, проходя мимо торговых рядов, - и ряженки я взяла!
- Эх!.. – грустно выдавил из себя дед.
Внезапно бабка остановилась:
- А что-то мы ведь забыли!
- Тьфу ты! – откровенно выдавил старик.
- Слышь старый, забыли мы чего-то!..
- Бабка! Домой пошли! – буквально взвыл дед, - ну, уж сил нету никаких, супротив такой погоды находиться.
Бабка потянулась, было к шарфу.
- Тихо! Тихо! Тихо! – шарахнулся в сторону старик, - что ты забыла то опять?
- Пёс его знает! Мыла купила, водки взяла…
Тут супруг её не выдержал, да как давай ругаться, не стесняясь в выражениях, что даже прохожие стали обходить их стороной.


Навстречу им тем временем шел молодой парнишка. Удивленно уставившись на не молодую ругающуюся пару, он видимо на время и забыл, что дороги у нас зачастую зимой не чищены совсем и порой на таких дорогах и на десяти ногах не удержишься, вот он и не удержался на скользком льду – сделав пару пируэтов, растянулся на шпагате.
Окружающие сочувствующе покивали головой, кто-то кинулся помогать.

Старуха же, с любопытством посмотрела на растянувшегося, на льду парнишку, после чего, яростно стукнув костлявым локотком старичка в грудь, в восторге закричала на всю округу:
- Яиц мы не купили!
- Тьфу ты! – вновь сплюнул её несчастный старик …

06 07 2008




13) Мусор тоже плачет


- … Ништяк пивцо! Ааааааа… - протянул он и издал отрыжку.
 - Ааааааааа, ну ваще, что надо!
- «Хам, какой» - подумала про себя банка пива – «никакой культуры потребления!»
- Ништяк! – прошептал он, сделав большой глоток.
- «А я ведь красивая, а я ведь изящная… ну и свинья!»
- Ништяк! – вновь повторил он и, сделав ещё один глоток, швырнул банку на асфальт, - Ааааааа… жизнь бесподобна!
- Эй! Я не поняла! Это что такое? Эй, парень ты куда? Зачем же меня об асфальт?!.. хны… я ведь так мечтала о зелёной урночке… Что за беспредел то!

Но молодой паренёк не услышал её возгласов, а легкой походкой засеменил дальше по некогда зелёному парку… некогда… потому как один только этот паренёк за три года хождения по нему с учёбы и на учёбу набросал столько мусора, что для его вывоза не хватило бы и десяти КамАЗов.
- Что подружка, с прибытием тебя! - поздоровалась с банкой пива пожелтевшая от времени и так же выброшенная пол-литровая бутылка «Фанты».
- Хм… - в банке из под пива взыграла гордость, - уйди бомжатина! Рожу бы подмыла, а потом уже здоровалась бы!
- Скоро ты будешь выглядеть не лучше…
- Я то? Хыыыыы… Я всё-таки крепких благородных кровей!
- Все тут так говорят, - вздохнула изорванная пачка из под чипсов затерявшаяся в зарослях полыньи.
- Господи, я попала в бомжатник!.. Я…
Но она не успела договорить -

КРЯК!

И нога очередного студента превратила её в бесформенную пластину легкого металла, да ещё и довольно таки небрежно отшвырнула в сторону.

- А… а… а… а… - застонала она.

Бутылка из-под «Фанты» перекрестилась и прочитала молитву.

Банка не могла успокоиться всю ночь, она стонала и кричала от боли, умоляла отнести её в урну.
Но стонала она не одна, стонал весь парк, это был, плачь, который не слышало ожесточенное человеческое сердце или просто не хотело даже прислушиваться.

Урна стоявшая в нескольких метрах высказала свои соболезнования, но ничем более помочь не смогла, ибо ей мусорский закон позволял принимать мусор только от руки человека и никак по-другому.

На следующий день тот же студент шёл по тому же парку.


-… Ах!!! – закричала в полете, недокуренная сигарета и, приземлившись, тихо застонала на асфальте.
Почерневший от сырости окурок лежавший там же, несказанно обрадовался:
- О, какая встреча! Нинка, ты?
- Вася?
- Да, я! Я! Вот так вот Нина, в одной пачке жили, в одном парке и покой обретём!
- Я не собираюсь умирать! И оставаться здесь тоже! Почему мы не в урне?
- Этот подросток… Саша… он не знает, что это… он не знает, что такое жить вот так вот без жилья, разлагаться под открытым небом… - заревела грязная салфетка.
- Что ж вы всё это терпите! – возмутилась сигарета.
- А ты что революцию предлагаешь совершить? – с сарказмом спросил рваный презерватив.
- Ай, да! Все в урну! – воскликнула сигаретка.
- Нет! - зашелестела пачка из под чипсов.
А урна на всякий случай по громкой связи объявила, что выкинет всякого, кто попытается в неё влезть.
- Надо что-то делать, - задумчиво произнесла сигаретка, - так нельзя!.. Я придумала! Есть!
Весь мусор навострил уши, внимательно вслушиваясь в её речь.


Сашка был типичным студентом, если исключить, то, что в парке он набросал за свою жизнь больше всего мусора и ни разу не воспользовался урной. О дальнейшей судьбе мусора он ничего не знал, да и знать не хотел. Честно сказать, ему и на парк то было глубоко плевать, однако кое-кому теперь было совсем не наплевать на Сашу…

Александр лёг спать, около двенадцати ночи, посмотрев по телевизору очередной ужастик и махнув рукой на невыученные задания.
Обычно он спал крепко, и, ничто его среди ночи не тревожило, однако в эту ночь его разбудил звук открывшегося окна.
- Что за хрень? Ветер что ли… - предположил Александр и, зевнув, перевернулся на другой бок, однако уснуть ему не дал тихий шепот на ухо:
- Молодой человек, а, молодой человек!
Саша моментально вскочил с кровати. Рядом с подушкой стояла приплюснутая банка, от которой он, ещё вчера благополучно избавился.
- Чё это?.. – в шоке пробасил он.
- Я банка пива, которую ты унизил свинтус!
Саша потёр глаза в надежде проснуться:
- О, щет!
- Нам много то, не надо, - сползла с подоконника пачка из под чипсов, - приберитесь в парке то.
Саша в испуге заорал и ринулся, было из комнаты, однако путь ему преградила целая стена из мусора.
- Я ни в чём не виноват! Что вам надо!
- Ты смотри, что ты сделал со мной!? – буквально завизжала бутылка из под «Фанты»
- Я тебе делала приятно, - вставила своё слово подгнивающая шкурка из под банана, - я тебе в рот… ой, извиняюсь, конечно… а ты!!! Убрал меня сейчас же, как положено!
Саша осмелел:
- Да, по какому такому праву поганый мусор мне тут качает права! А ну кыш отсюда! А то сейчас пылесос позову!
Из угла комнаты грозно донеслось:
- Ты бы меня вытряхнул, сходил! Ишь, ты! Сейчас разогнался я!
- Значит, по-хорошему ты не хочешь? – хмуро спросил порваный презерватив.
- Не а, мне это снится, поэтому я ни фига делать не буду…
Мусор немного пошептался между собой и кинулся на студента.
Бычки и обертки лезли ему в рот, банки из под соков и пива выделывали "мега-пати" на его теле.
Всё это очень дурно пахло.
Длилось это несколько часов, потом они его отпустили, сказав, что ещё вернуться.
В институте Сашу приняли мягко говоря не очень дружелюбно и послали домой, помыться, хорошенько, однако даже после того как он принял душ запах остался.
Выхода не было, и он пошёл убирать мусор в парке.
И убрал!
С тех пор он вкусно пахнет, хорошо себя ведёт, нигде не гадит. Очень приятный студент и человек, который притягивает к себе других людей и благородно избавляется от мусора.
И ЖИЗНЬ У МУСОРА В ПАРКЕ БЕСПОДОБНА!..


29 августа 2007 – 01 января 2008


14) Лифтотрон

Чудесное изобретение человечества – лифт! И горя тому, у кого его в доме нет!.. И горе тому, кто не знает правила безопасности при нахождении в нём!.. Лифт как оказывается не самое безопасное место и поэтому ушки надо держать всегда кверху!

Казалось бы – нажал на кнопку и «полетели», кайфуй себе от скрежета, наслаждайся так сказать лифтовой гравитацией, а потом бац и ощущения полёта куда-то подевалось и скрежета не слышно и как-то тревожно становится на душе, значит, застрял лифт, будь он не ладен! Каждый знает про кнопку вызова лифтёра, однако теперь у меня эти обычно редко встречающиеся в природе субъекты будут всякий раз вызывать подозрения…

Машка наивная баба, уж сколько раз её накалывали (как колбасу на вилку) то в лотереи, то в какие-то непонятные акции по продаже супер дешёвых чайников, коих в нашем доме скопилось уже десять штук. И ничему её жизнь не учит…

Возвращаемся мы как-то с магазина солнечным днём, заходим в наш не очень-то солнечный подъезд и обнаруживаем там не совсем бритых и хорошо пахнущих мужчин…

- Здрасьте! – зачем-то поздоровалась Машка.
- Му-му… - промычал один из бичей и протянул Машке стакан с какой-то жидкостью.
Та было, уже потянула свою руку (она всегда её тянет, не думая куда) но я вовремя её дёрнул за рукав и потащил в лифт.
- Ну, ты вообще уже что ли?
- А что?
- Рехнулась? Ты б его ещё поцеловала!
- А что ну человек же! А чё он хотел?
Я лишь покачал головой, Машка у меня, если не тормоз, то медленный газ это точно!

И я уже начал нервничать:
- Родная всё! Заходи в лифт!

И мы зашли.

- Чего ты нервничаешь? – спросила она.
- Потому что ты вечно тупишь! – буквально закричал я и трахнулся головой об двери лифта, в этом время лифт успевший подняться до четвёртого этажа неожиданно застрял.

- Хм… - язвительно улыбнулась она.
- Ну, что хм? Это всё из-за тебя!
- Ладно, давай газ ты мой усыпляющий! Думай, как мы выберемся?
- Надо вызвать лифтёра! – с умным видом сказал я и начал давить на кнопку вызова, эффекта было ноль, потом мы начали колотить в дверь и звать на помощь.

Прошло пару минут, и мы услышали шум в шахте лифта, потом он раздался над нашей головой.
- Кошки что ли топчутся? – предположила Дашка.
- Ага… мышки…

- Эй, кто там?! – спросила Машка.
Сверху что-то невнятно прохрипело:
- Я монтер… г-р-х.. бха.. бху!!! К-ха!

- Чувствуется, - прошептал я, - давайте вытаскивайте нас, мы тут застряли!
Машка буквально заплясала от радости:
- Монтёр, монтёр!!! Мы спасены! Спасибо вам!

Радость её длилась недолго:
- Я одну дверь то открыл, а вторую не могу, надо аварийную вызывать, мне одному не справиться!

- Ну, так звоните же! Какие проблемы то?! – уже рассердился я.
- У меня нет телефона.
- А...ну, да, вы ж монтёр! – вздохнул я.
- Давайте телефон я позвоню!

Вдруг сверху появилась довольно убогая волосатая и давно не мытая ручища.

Машка не долго думая, потянула сотовый телефон.
Я вовремя её одернул, и телефон шмякнулся на загаженный пол.

- Ты чё творишь? – возмутилась Машка.
Я оскалил на неё зубы и произнёс:
- Скажите номер, и мы уж сами позвоним не маленькие!
- Нет, уж давайте я. Я всё таки монтёр, я уж скажу правильно что тут у вас. А то ведь вас не поймут!
- Да, дай ты человеку телефон! – не выдержала Машка.
Мне пришлось заткнуть ей ладонью рот:
- Диктуйте номер, я уж найду что сказать, поверьте!

Тот, кто звался монтёром пробурчал номер.

Набираю. Спрашиваю:
- Это аварийная служба?
- Да! Что у вас?
- Мы в лифте. Он застрял. Вытаскивайте нас.
- А монтёр рядом наш?
- Ага… наверху топчется… скучает…
- Дайте-ка его сюда… надо обговорить что у вас там!
- Трубку я никому не отдам! Машка ещё раз меня укусишь… Короче давайте нам дверь открывайте!
- Не хотите? Будете сидеть ещё два часа, дураки!
- Ну и посидим! – рявкнул я, - я на вас ещё заявление напишу…

Наверху что-то тяжко запыхтело, зашевелилось, зарычало и в конце-концов удалилось…

Через три минуты лифт поехал вверх…




Е) Перцы и перечницы

15) Благодарная Старушка
16) Не плюй с балкона
17) Разлетались тут!
18) Облей курильщика!
19) Спрашивают – отвечай! Говорят – слушай!



15) Благодарная Старушка

Никто в автобусе не стоял потому как количество сидячих мест как раз соответствовало количество находящихся в автобусе пассажиров, пока в него не зашла бабуля лет эдак восьмидесяти от роду, в одной руке у неё была трость, другую она крепко сжимала в кулак...




Конопатый рыжий подросток с пухлыми губами незамедлительно вскочил со своего места и чуть ли не с поклоном предложил бабульке сесть:


- Садитесь бабушка, пожалуйста!

Та обнажила в улыбке беззубый рот и кажется, даже покраснела от смущения:


- Ой! Как! Да я постою… ладно уж… - последнее она произнесла, плюхнувшись на сидение.

- Спасибо, милок! – заявила старушонка и достала горсть подтаявших ирисок, - на, вот! – протянула она их подростку.


- Спасибо, - краснея, прошептал он и принял подарочек.

Старушка униматься не спешила:

- Молодец, какой! Умница! Места уступаешь пожилым, значит уважаешь… уважаешь?.. – многозначительно спросила она.


- Ага… - кивнул пацан и собрался, было уже ретироваться в другой конец автобуса, но бабуля довольно таки мужицкой хваткой рванула его за рукав:


- На таких как ты вся надежда! Вся! Хороший мальчик! Не то, что эти все… наркоманы, пьяницы… пиво хлыщут с утра до вечера, бездельники, лодыри, неучи проклятые, мы такими не были, мы всегда взрослых уважали. Советская власть умела воспитать. Поэтому мы то людьми и выросли. Драть вас всех надо…


Старуха на минутку замолкла, подросток глубоко выдохнул и даже сам себе улыбнулся.



- Драть! И ещё раз драть! – внезапно взвыла старуха, - чтоб вы знали истины, подонки. Ишь ты встал здесь как барин, - накинулась она на бедного тинэйджера, - чему тебя в школе то учат? Родители, где твои балбесина? Тюрьма по вам всем плачет, да помойка! Ни стыда, ни совести! Оболтус! Да, жопу тебе отодрать и все дела! Паршивец! А глаза то бессовестные, какие!


Малец буквально захныкал.


- Чё слюни то распустил? Клею нанюхался зараза? Сразу видно, что наркоман! Люди, в автобусе наркоман! А, ну отдай мои ириски!


Старуха бесцеремонно залезла к нему в карман и вытащила свои конфеты.


- Ещё и конфеты у меня спер! Ворюга! Граждане зовите милицию! Здесь вор! Вор! Наркоманище проклятое!


Бабка замахнулась на мальчишку тростью, явно намеревалась ударить его по макушке.


Подросток рванулся прочь и со слезами выбежал из автобуса.



- Наркоманище! – кинула ему вслед сумасшедшая бабулька и обратилась к пассажирам, - ну, кого, кого вы растите? Ум у вас был, когда вы рожали?



Пассажиры молча взирали на божий одуванчик, и лишь водитель, не выдержав, высунул из кабины свою небритую моську:



- Мать может, захлопнешь свой скворечник?..


В следующее мгновение раздался удар – автобус въехал в зад такого же автобуса…


Старушка положила в рот ириски и молча ретировалась из транспорта…


Вероятнее всего, выйдя из автобуса, она пошла, садиться в другой, кто знает, может быть и в ваш?..



16) Не плюй с балкона!

Одинокий пенсионер дед Макар открыл по утру глаза и хмуро уставился в окно:

- Едишь ты! Солнце опять! – проворчал он, и как это чаще всего бывало, встал с левой ноги...

Потянулся. Завернул махорку в трубочку и вышел на балкон, что располагался на последнем этаже видавшей виды хрущевки.


Осмотрелся. Затянулся.


Не всё его радовало этим утром (впрочем, не только этим и не только утром) в окружающем пространстве, а мысли свои он привык высказывать вслух, при чём довольно таки громко:



- Опять Егоровна собака облезлая свои портянки вывесила. Смотри у меня! Всё сожгу, - здесь дед Макар довольно таки грозно погрозил пальцем в сторону развешанных внизу покрывал.
- Вон дети опять носятся! Чего вам не сидится дома саранча?! Всех бы вас в топку! Орут под окном ни стыда, ни совести! Лентяи! Что из вас вырастет? Маньяки, да проститутки! Ай! – здесь он снова затянулся.



- А это ещё что такое?! – воскликнул он, чуть не кувыркнувшись с балкона, - Ах! Мерзавцы!



Под самым его балконом целовалась влюблённая парочка.



- Совсем стыд потеряли!!! Это что же средь бела дня? Да ещё и под моим балконом! Бху-бха-бхууу! – аж закашлялся он, - это же какую наглость надо иметь! Развратники! А рядом люди ходят! Никого не стесняются! У! Нехристи!



Дед Макар набрал в рот побольше слюны и что есть силы харкнул вниз.



- А-ха-ха-ха! – рассмеялся он и прокричал:



- Будете знать, как средь бела дня позорить нашу славную улицу.


Однако слюна отлетела в сторону, а дед Макар не долго радовался своему поступку…


- Спишь сынок? Ну, спи мой маленький! – ворковал на ветке высокого дуба сизый голубь, - мама на работе, мы с тобой по хозяйству… ну, спи, спи…



Завидев на балконе злющего кричащего пенсионера, голубь нахмурился:



"Опять вышел? Ну, всё мне это надоело! Сколько можно! Нет никакого покоя! Утром он орёт, днём он орёт, вечером он орёт и ночью тоже он орёт! А у меня у ребёнка нервная система будет расшатана! Таскай его потом по врачам! Что же это нам переезжать отсюда!? Ну, нет, я свою квартирку ни на какую не променяю! Ишь ты псих тут нашёлся! Я тебя быстро успокою!"


- Папа! Папа! А почему этот хрыч опять так разорался? – проснулся птенец.


- Я вот сейчас тебе как дам по сопатке, - замахнулся, было крылом сизый папаша, - а впрочем, ты прав солнышко… побудь пока дома, хорошо? А я отлечу по делам большим…


Голубь совершил лишь один пролёт над дедом Макаром - этого вполне хватило, для того чтобы тот теперь значительно реже появлялся на балконе…


- Дождь, что ли? – сначала не понял он, - вроде солнце…


- Ах ты, паскуда, пристрелю! Дуб этот спилю к едрене фене! Крылья обломаю! Клюв сверну тебе гадина мохнорылая! - опомнился он и погрозил кулаком в сторону ветки, однако, заметив, что на него летит уже добрый десяток птиц, ретировался прочь. С тех пор он предпочитает вести себя потише и отплевываться исключительно дома…




17) Разлетались тут!

Летают! Летают! Покоя нет! Только расслабишься, только затянешься косячком как тут же: «В-у-у-у-у-у-у-у-у-х!!!»
И в следующий же миг от зазевавшейся, какой, бабёнки только перья остаются, туда-сюда, туда-сюда…
Кружатся, падая на грешную землю!
А может, она ещё любовью не насытилась на этом свете?.. Может она, ещё пшена не наклевалась?.. Может, у неё мать больная с обломанным крылом осталась?.. А может у неё муж алкоголик?..  А?..
Э-э-х!..
Разлетались, засранцы! Британцы, китайцы, чеченцы, туркмены, испанцы, чукчи…
Тьфу!
Всё небо испоганили! Дышать нечем, а они всё летают! Крылом махнуть не куда!

Вчера веселились две вороны, каркали, лобызались, тут их вдвоём и засосало… в-у-у-у-у-у-у-у-х!!!.. Романтично, конечно.
Они слились в страстном поцелуе, вращаясь на лопастях пропеллера!

Вона опять пролетел. Тоже мне орёл. Понаделали Боингов на нашу голову! Крылья то вон, а мозгов как у синицы.
Сидят там за стеклом два тупоклювых, губки  куриной попкой сожмут и наяривают сдуру. Куда спешат?.. Нет, чтоб не торопясь, затянувшись косячком…

Щас, секундочку. Дёрну.

Ну и вот…

Какой мир, ей-богу, несправедливый. Земля – для людей! Небо – для птиц! Ведь так должно быть?.. Ан, нет! Везде свой нос суют, людишки. Тоже мне… боги! Чтоб ружьём трахнуть в небо тут много ума не надо!
Ну и монстров развели в небе!
Хотя, что за тёщу мою, то, спасибо! Сколько раз я ей пророчил: «Чтоб вас, говорю, на подушку пустили!». Ну и вот… в пропеллере поколбасилась по полной! А она всегда – напялит наушники, врубит Аллу Пугачеву и летит, ничего не видит. Вот и урок. Расскажите птицы… Хех!..

Где справедливость? Где ваша гребенная демократия и толерантность? Где права и свободы птиц?!
Да, уложил бы я на вас  всех! Только, я не такой! У меня гордость есть! Летайте, мало вас бьётся! Ей-богу! Тьфу!
У меня может быть, только, душа покоя просит, тишины, солнечных ванн. На облачке покачаться и чтоб ветерок нежно-нежно ласкал мои перышки. Я, может быть, хочу  стихи писать с высоты.
Ей - богу! Дёрну ещё!..

- Уйди с дороги козявка! – зло вскричал аист на подвыпившую сойку, которая чуть было, не влетела ему в клюв.

Сойка в ужасе шарахнулась в сторону, заверещав:
- Разлетался тут! Громила! Покоя не осталось! Деться некуда! Тьфу!..

10 03 2009   




18) Облей курильщика!

   Это лето Ванька Зеленков проводил с родителями на даче у бабушки и дедушки. Сие знаменательное и поучительное для него событие  случилось июльским жарким вечером.

У взрослых были свои дела. В доме собралось много людей – это были родственники и соседи.
Они справляли… справляли…  м-м-м-м-м… один прекрасный июльский вечер!

Дед Егор взял старенький баян и затянул:
-  Не слышны в саду даже шорохи!
Тут же, его дружной бравадой подхватил весёлый разноголосый хор:
- Всё тут замерло до утра!

И даже пёс Шарик взвыл. Он временно оставил свою будку и теперь крутился около
длинного стола в надежде аппетитного куска.

Ванька Зеленков и соседский мальчишка Димка Ёлкин сидели на лавочке и пытались рассмотреть пролетающий в небе самолёт.
- Ого! Как шумит! – протянул Ванька. Ване было девять лет, и он ещё не разу не видел самолётов вблизи. Димке было десять лет, но его познания от Ваниных в области самолётов сильно не отличались, а скорее наоборот:
- Ага! Прямо Титаник!
- Дурак! Титаник это пароход!
Димка безразлично махнул рукой и дабы себя реабилитировать достал из штанов пачку папирос, которую благополучно стащил у подвыпившего отца.
- Ого! Папиросы! – протянул Ванька.
- Ну, так! Знай наших! Бери, угощайся!
- Не… я не курю!
- Трус!
- Нет!
- Тогда кури!
- Боюсь, запалят нас!
- Ничего, не запалят. Мы спрячемся в собачью будку. Тем более Шарика пока нет…

Тётя Маргарита, хватаясь за голову, шаткой походкой направлялась по направлению в сортир.
- Эдак, меня развезло! Надо же было так… - панически бормотала она, силясь сохранить равновесие.
Когда она увидела, что из собачьей будки валит не густой белый дымок – она остановилась как вкопанная. Жалость к собачьему не хитрому жилью переполнила её сердце.
Решение она приняла молниеносно – неподалёку стояло ведро с водой, которое она и выплеснула в собачье помещение. После чего стала кричать и звать на помощь.
Спустя несколько мгновений из дома оголтелой толпой высыпались встревоженные люди. Примчался и Шарик перепуганный и ошарашенный.
К изумлению встревоженной публики из будки вылезли мокрые и горящие от стыда Ванька Зеленков и Димка Ёлкин.
Шарик со злобой ринулся в своё подтопленное и прокуренное жилье и вскоре выгреб оттуда пачку папирос. Злобно выразившись.
Димкин отец стянул с себя ремень.
- Да, подожди ты! – воскликнула его жена, еле успев поддержать его падающие штаны.

Димка и Ванька виновато опустили головы.
- Мы больше не будем, - хором сказали они.

И, правда – больше они никогда не притрагивались к сигаретам!



19) Спрашивают - отвечай! Говорят - слушай!


ATUM-BA-BA ATUM-BA-BEP TU-BU-DUM-BA-BA-BE…


Пусть я ушел от реальности - да я не слышу ветра, звук автомобильных шин, гул трамваев, стук шагов, пенья птиц, но я слышу музыку, она заменяет мне мир улицы, оберегает от городского ора.
У меня всегда отличное настроение. Кроме того, я являюсь обладателем самого модного плеера. И мне плевать, что обо мне думают окружающие, мне хорошо…

Старуха, в сереньком пальто завидев меня, удивленно вытягивает моську и что-то шепчет. Наверное, спрашивает время. Что ещё могут спрашивать эти недалекие жители?.. Но мне плевать – я не слышу её. У меня есть уважительная причина – я слушаю музыку! И я никогда не убавлю звук и не выдерну из ушей наушники. И пусть весь мир не будет знать сколько время…
Старуха тем временем ещё что-то прошептала, а потом перекрестилась.

Ну, из ума выжила, что поделать…

Через несколько метров я встретил женщину в розовой шляпке, она тоже что-то шептала, но даже шляпка, тем более, розовая, не аргумент, чтоб я прервал своё наслаждение.
Она удивилась и покрутила у виска.

А мне все равно… Крутильщица ты моя!

Похоже, все поголовно потеряли счёт времени – здоровенный бугай таксист тоже что-то говорил мне, я даже малость остановился, он продолжил объяснять, но, видя, что я никак не реагирую, махнул рукой и постучал кулаком по крыше своей машины.

Пройдя ещё, я встретил трёх девочек-студенток, они хихикали, прикрыв рот. А потом видимо захотели со мной познакомиться…
Ну, это обычная история! Но я пошел дальше, потому как у меня есть только одна девушка – музыка в моих ушах.

Иду дальше и так радостно на душе, хочется петь в такт песни, затанцевать… ATUM-BA-BA ATUM-BA-BEP TU-BU-DUM-BA-BA-BE…

Это ещё что за новости?..

Какой-то школьник в довольно таки грубой манере преградил мне путь и тоже стал что-то доказывать…

Нет, понятно если ты не знаешь время, то обязательно нервничаешь, но это не повод срывать злость на прохожих. Школьника я осторожно отодвинул. Он довольно таки агрессивно постучал мне по лбу и засеменил прочь.

Вот же дурдом сегодня!

Я потер лоб и двинулся дальше…

Обида быстро спала, и я уже не обращал внимания на странных прохожих, которые все как один что-то мне говорили и доказывали, били себя в лоб и чёрт знает, что ещё вытворяли!

Я продолжал наслаждаться музыкой:

ATUM-BA-BA ATUM-BA-BEP TU-BU-DUM-BA-BA-BE…

PRESSURE!!!


И вдруг навернулся в неглубокую лужу.
И тут я обнаружил, что у меня на обеих кроссовках развязаны шнурки. Теперь настала моя очередь бить себя по голове и крутить у виска. Оказывается я слишком недооценивал прохожих - кроме того чтобы спрашивать сколько время, они оказывается были способны предупредить меня об опасности споткнуться об развязанные шнурки... но я их не слушал, я слушал лишь музыку, но она не подсказала мне подвязать их...

Я продолжал сидеть в луже, пока ко мне не подошел горбатенький старичок с заячьей губой:
- Мил человек, времечко то не подскажете? – тихо спросил он.
«Нашел, у кого спрашивать!» - подумал я, но ответил:
- Половина четвёртого.
Старик вытянул ко мне своё обвисшее ухо:
- Сколько-сколько?
- Полчетвёртого, блин, – последнее я добавил шепотом.
- Спасибо милок! – отдал поклон дедуля и заковылял дальше по своим делам.

А я и забыл когда мне такое говорили в последний раз, даже приятно стало в луже сидеть...

С тех пор я знаю: спрашивают – отвечай! говорят - слушай!

И музыку делаю так тихо, чтобы не терять связь с самим собой и окружающим миром. Прохожие мне улыбаются, потому что теперь я улыбаюсь им…

…Молодой человек у вас ширинка расстёгнута!
- Спасибо…

Я перекрестился и тихо добавил:

- …что я вас услышал!..

30082007

Д) Глупо о грустном

20) Вечная Жизнь
21) Театр БеZ предела


20) Вечная Жизнь

Вот тебе и дела – стоим в очереди, и ждём, когда судьба выпишет нам свой чек и воздаст товаром по делам нашим. И сколько нас в очереди этой не разобрать и все мои разные – и чёрные и белые и красные и голубые, разного роста, цвета глаз и вероисповеданий.
И никуда нам друг от друга не деться -  стоим друг за дружкой. Вот так вот братцы. Такие вот пироги. И кто ж знает, что ждёт нас у прилавка – может сверху на нас соседи батарею сбросят, может какая подвыпившая старуха на «Лексусе» переедет или тупая блондинка в подворотне ножом пырнёт.
Это братцы такая очередь, где вперёд тебя пропустить будут только рады. Пожалуйста, проходите, кушайте смертушку свою на здоровье. Многие и рвутся вперёд, а ведь на самом деле так приятно в очереди этой подольше постоять – с народом разным поговорить, да и не только поговорить, ещё и детей забацать можно. Только говорить с народом надо вежливо – а то пнёт тебя под зад какая ранимая старушенция и полетишь вперёд.
Но очередь наша рано или поздно подходит.
Может надо просто не бояться смерти – взять её и послать или нагрубить ей хорошенько, и тогда она, испугавшись, сожрёт свой чёрный фартук, подавиться им и сама отбросит копытца. И тогда наступит вечная жизнь!

Усё!

08 03 2004


21) Театр беz предела


Наконец-то настал тот день, который мы так ждали – поход в театр! Сняв оковы скупых будней, освободившись от привязи срочных дел – мы, взявшись за руки, со счастливой улыбкой, с блеском в глазах, вошли в святую святых искусства.

- …Ой! Как здесь здорово, - замурлыкала Женька.
- Да! – согласился я, - но ещё лучше будет впереди! Вот увидишь!
- Спасибо тебе, - прижалась она ко мне.
Мы сели в свои кресла на тринадцатом ряду и так и ворковали пока к нам пригибаясь, будто действо уже началось и худое тельце загораживает сцену, приблизилась покрытая пеленой морщин пожилая женщина:
- Простите! – тихо прошептала она, - у вас верёвки не найдётся?
Я улыбнулся старческому маразму:
- У нас только мыльце! Увы!
На глазах старушки выступили слёзы и она глубоко вздохнув, засеменила прочь.
- Что это было? – спросила Женька.
- Театр милая…

Мы ещё не знали – как я оказался прав!

- Не желаете ли пиццы? – внезапно понеслось по всему залу, - свежая пицца в буфете! Водка в подарок!..

- Я первый раз в театре, - заговорил я, - но такого не ожидал. Что здесь вообще происходит?..
- А чего вы удивляетесь? – вновь из динамиков отдавая лесным эхом, зазвучал капризный женский голос, - у нас современный театр и лучший сервис для вас! Ядрёна вошь!
- Я чё то не понял?.. – стал оглядываться по сторонам я.
- Ладно, сиди и не фыркай! – лаконично закончила буфетчица.

Наконец прозвенел третий звонок, свет погас, и я уже позабыл о неприятном и непонятном инциденте.
 
Я полностью погрузился в театральное действие, втягиваясь в совсем другую жизнь, новую, необычную, где время и мысли протекают по-другому. Я вдыхал яркий свет, намереваясь излучать его и в дальнейшем. Проявилось то, чего раньше не было - из глубин сердца проснулись такие чувства как переживания за судьбу тех, кто проживал жизнь на сцене, воспоминания о тех, кого не стоило забывать, искренние слёзы и радость. Буря самых разных эмоций завладевала сознанием.
Звучала красивая музыка, на сцене разворачивалось театральное действие, там значит, юноша в образе белого лебедя, в такт музыки метался от одного края сцены к другому, вероятнее всего в поисках любимой. Он издавал душераздирающие крики, которые порой заглушали музыку.
Но всё это в один миг перевернулось.
Ах, белый лебедь!
Всё-таки как бывает легко разбудить человека в самый яркий момент его сновидений – перед моим взором теперь ясно прорисовывались очертания чьего-то толстого зада. Это в концепцию моего яркого сновидения ни как не входило и уже касалось сугубо тяжкой реальности.
Как известно, протискиваться между рядов принято хотя бы лицом к сидящим и желательно перед началом действия. Ну, и банальное «извините», совсем бы не помешало.
Я, стиснув зубы, культурно промолчал, хотя был зол настолько, что готов был впиться этими самыми зубами, в эти самые толстые булки, но, представив себе, каков будет эффект – конечно же, передумал. И глубоко вздохнув, продолжил погружаться в волшебное зрелище, взяв свою подругу за руку.

Вдвоем в этом мире игры, было ещё интереснее, потому что теперь наши сердца бились в одном ритме и значит, мы становились ещё ближе друг к другу. Лучше видели и слышали друг друга.

…Что за странные звуки дорогая? Дело в том, что я явственно слышу собачий лай. Неужели это ты? Вот не ожидал!..

На сцене собаками и не пахло, там сейчас вообще, курицу преклонных лет соблазнял смазливый юноша в белых носочках, он же белый лебедь.
Лай раздавался где-то с задних рядов от нас.
- Может чья-то актерская, – предположила подруга.
- Ну, да, - шепотом произнёс я, - вышла в зал посмотреть представление и поддержать бурными аплодисментами своего хозяина. Наверняка сидит с биноклем.
Будто в подтверждение моих слов, в зале что-то снова загавкало, завыло и очень грозно зарычало, видимо не очень обрадовавшись тому, что лебедь всё-таки был, отвергнут непреступной курицей и бежал восвояси названный хулиганом и не эстетичной молодой бестолочью.
Я рискнул и обернулся назад.
Присмотревшись получше я увидел в четырех рядах от себя сидящего на кресле добермана. Слева прикрыв глаза, мирно спал седой старичок, справа жевал поп-корм унылый подросток.
- Понятно, - прошептал я и повернулся обратно, не очень желая выяснять отношения с эмоциональным псом.
Но, повернувшись, я увидел уже знакомый мне толстый зад.
- Место! – внезапно выпалил я, хотя изначально хотел поинтересоваться - какие места ищет этот далеко не самый идеальный театральный зритель.
И в тот момент, когда я это произнёс, со второго балкона раздался чей-то душераздирающий крик. Зал ахнул в ужасе. Теперь прямо над нами раскачивалось тело старушки, которая до этого искала верёвку.
- Она её всё-таки нашла! – в ужасе прошептал я.
Однако не все были так опечалены этим событием – мальчик с поп кормом теперь заливался хохотом.
- Сумасшедший дом! – произнёс я и, взяв солидарную со мной Женьку за руку засобирался, было прочь, однако путь нам преградил толстый мужик, который теперь танцевал джигу и пропускать нас совсем не намеревался.
Я решил вернуться с Женькой на место, ибо чуть впереди увидел странного вида мужчину с буром.
Мы с ужасом сидели, вжавшись в кресло. Как и многие пришедшие в этот день в театр, мы не решались даже делать лишние движения, ожидая конца света.
Рядом с нашими креслами мужик, пробурив буром дыру в полу, ловил теперь рыбу, подпевая при этом:
- Ловись рыбка большая и не пьяная!
Повесившаяся старушка раскачивалась на верёвке, пела:
- Нас не догонят!
На сцене же разворачивалось обычное театральное действие, хотя большинству уже было не до него.
С потолка то лилась вода, то сыпались лепестки роз вперемешку с капустными листами.
По зрителям скакали кролики, к моей ноге жалась облезлая кошка, и отпускать ногу категорически отказывалась – громко шипела и орала при любой моей попытке отшвырнуть её подальше.

Мы думали мы сойдём с ума в этом хаосе. Всех нас зрителей – парализовал страх.
На задних же рядах происходило нечто совсем возмутительное – там торчали чьи-то голые ноги и раздавались отвратительные и томные вздохи.

Прошло полтора часа. В зале вспыхнул свет. Кто-то перерезал верёвку на которой раскачивалась бабуля, которая на деле оказалась куклой и, грохнувшись в шестнадцатом ряду, вызвала истошный женский визг.

- Господи! Господи! Пусть это всё кончится! – захныкала Женька.
- Дорогая я не дам тебя в обиду! – сказал я и сам, сойдя с катушек, вскочил с кресла и достал газовый баллончик:
- Звоните в морг!

И тут зазвучал гимн Александрова «Советский Цирк».

На сцену в строгом костюме вышел конферансье:

- В спектакле принимали участие!..

На подмостки, один за одним, поднимались люди, которые всё представление портили нормальным зрителям кровь.
По залу забегали молодые люди в униформе, они собирали кроликов и прочую живность. От моей ноги с трудом отодрали кошку, которую звали Муськой, принесли извинения и вручили в подарок целый килограмм морковки.

Мы с Женькой ещё несколько минут назад седевшие от ужаса, теперь смеялись. Всё казалось теперь оригинальной шуткой. Хотя, не все восприняли это позитивно – кто-то отплёвывался, кто-то грозился кулаком, кто-то ругался - таких зрителей, было меньшинство.

- Это театр! Здесь может быть всё! – говорю я, каждый раз приходя в это удивительное место, ожидая чуда и игры.

02 июня – 21 июля 2008 года


Е) Дань детству

22) Зоопарк

Здравствуйте детишечки…
Вот решила наконец-то поведать вам о жизни своей.

Я – крыса. Зовут меня Сашка.
Ой, только не пугайтесь – я очень даже чистоплотная и интеллигентная, добрая и не кусаюсь. И я очень умная, потому как дорогие – мой род появился на земле на сорок восемь миллионов лет раньше, чем человек.
Хотела бы соврать, что я травоядная, но нет – одной травой сыт не будешь. Живу под клеткой у льва в зоопарке, там и питаюсь, ухитряясь так сказать брать у зверей «лишнее».

У меня уж тут глубокая ночь – время выйти на прогулку и так, скажем, подкрепиться. Заодно поведаю вам о том месте, где живу я.

Вот он самый главный первый хищник – дядя Вася сторож. Ух, и зверюга. Сколько уже меня метлой стегал, отравить пытался. Нет… меня, так просто не возьмёшь. Спит. Сторож называется.
А вот и первая клетка, ну-с, что тут у нас.

- Здорово кума!
- Ой, Санечка пришла! Я тебя так ждала, – хитро улыбается мне рыжая плутовка.
- Всё съесть меня хочешь?
- Ну, что ты, что ты… Мы ведь подруги!
- Поверила я тебе один раз, часть хвоста потеряла.
- Ну, это ж я так. По дружески.
- Ничего себе… поживиться есть чем?
- А ты подойди поближе!
Сами понимаете, верите лисе – большая  глупость. Лисица — символизирует пронырливость, хитрость, лицемерие, лукавство, вероломство.
- Уж мне ты кумушка песни лучше не пой. Мужа моего кто проглотил в два счёта?
- Это уж сестрица глупости, ты меня с кем-то путаешь!
- А!

Нет, вы видали, а? Прыгнула на меня корова такая! Всю причёску испортила! Благо я глубоко в клетку не зашла.
- Ну, ты и плутовка!

Что вам рассказать ещё о ней? Понятно, что обманщица ещё та. А живёт помимо зоопарков ещё и в Европе, Африке и большей части Азии. Представляете сколько обманщиц на свете? Ужас просто.

Пойдёмте лучше к другой клетке. Там кажись её бывший кавалер, безголовый и бесхвостый. Надо же быть таким дурачком!.. Даже жалко его. Хвост в прорубь опускать. Жуть!

Так посмотришь собака и собака! Ан нет! Лапища то вон какие, уж точны не собачьи. Уши торчат как два кинжала. Морда здоровая и зубища то… ой-ой-ой! Кто ж может подумать, что его так легко провела эта аферистка Патрикеевна.
Ну, вот увидев меня, взвыл.
Спрашиваю:
- Чего воешь, дурашка?
Теперь молчит. Только зубы свои скалит. С этим сильно не поговоришь. Странный тип.
- Это я Сашка! Привет!
- Р-р-р-р-р-р-р…
- Понятно всё с тобой… Не в настроении значит.
Да и мне он, честно говоря, тоже не друг – тоже скушать не против. А вообще в еде волк очень даже любит разнообразие – тут тебе и копытные, и мыши, и гуси, и дыни, и арбузы и даже лисицы. Надо же – лисицы, кто бы мог подумать!

Идём дальше.

Умора! Этот огромный тип высотой с дачный домик, меня маленького зверька поначалу боялся. Да и сейчас иногда вздрагивает. Я зову его Малыш, потому как привезли его сюда маленьким (если можно так сказать) слонёнком.
- Малыш! Это я! Привет!
Слон испуганно шарахнулся в глубь огромной клетки.
- Да, не трону я тебя.
- И бить не будешь?
- Тьфу ты! Как я тебя такую громилу буду бить?!
- Правда?
- Ну, я ж не лиса пока что!
- Ой, Сашка спасибо. Смотри, я тебе тут фруктов оставил.
- А вот за это спасибо Малыш. Ребёночек мой. Дай хоть хоботок почешу.
- Ну, почеши, почеши, пожалуйста…

Ох, уж эти мне слоны! Как дети! Но с другой стороны – одни из самых развитых существ на земле. Помню, Аристотель мне ещё шептал на ушко:
- Сашка, говорит, слон животное, которое превосходит всех других в остроумии и интеллекте. И даже тебя, глупышка моя серая.
А ещё у него самые большие уши! Весит до пяти тонн. Малыш всего четыре. Всего… :)
Довольно долго я пыталась с ним подружиться. Слоны не контактны. Признают только слонов.
Зато теперь это мой основной источник продовольственного снабжения. Ещё бы в день ему дают до 300 килограммов еды! Мяса, конечно, нет, так как они плотоядные. Зато фруктов столько, что я уже успела на зиму  законсервировать 50 банок!
- Спасибо Малыш!
- Пока! Пока Сашка! – машет он хоботом.

Идти ли дальше не знаю… Честно говоря не все меня здесь любят. А вот семейство кошачьих любит – в качестве съестного.
- Привет, лев!
- А, это ты маленькая крыса? – нехотя спрашивает он.
- Я! Есть какая-нибудь косточка?
- Какая там! Кризис же ведь! Скоро от тебя косточки не оставлю. Возиться сейчас лень.
- Ваше величество! Тут вот дети интересуются вами! Как вообще живётся?
- Да, вот в тюрьме я, какая уж тут жизнь. Не поохотишься даже. Ни зебр тебе, ни гну. Чахну я.
- Ну, по вам не скажешь. Вы такой стройный, поджарый мужчина. И столько мощи в вас. А грива! Ой, а вы у какого стилиста прическу делали?
- У Зайцева!
- У Косого?.. Знаю. Дорого берёт!
- У меня по блату.
- Вы царь вам можно!
- Мало нас царей остаётся. Земли наши лишь в центральной Азии, передай детям и всем, мы погибаем! Раньше даже в Канаде были. Истребляют нас. Это вас крыс всё больше и больше…
- Ишь вы, какой умный! Мало нас уничтожают? И какой смертью лютой! А, ну вас… тоже мне царь! Зажрался совсем!
Лев издал грозный рык, и я поняла – нужно сматываться!

А вот и верблюд! Высокомерный эгоцентрист! Всё жуёт и жуёт! А ещё говорят, что у него два горба, потому что жизнь борьба! Какая тут борьба? Посмотрите! Стоит ведь как истукан!
- Этот ты уж зря, - слышу я из соседней клетки голос старого лося, - навьючили бы тебя тюками!
- Ну, этого то ничем не навьючили!
- У него эти тюки в крови уже! Поноси на себе 180 кг!
- Подумаешь!
- А ещё он может долгое время обходиться без воды.
- Это сколько же?
- До 34 дней!
- Подумаешь! Вечно вы лоси всех жалеете! А он вон страшный какой – два пальца на ногах, шея длинная и все ноздри в волосах фу!
Я так разошлась, что и забыла, что верблюдов обижать нельзя…
В общем, он в меня плюнул.
Я закричала:
- Хулиган! Я буду жаловаться руководству зоопарку!
- Ха! Ха! Ха! – засмеялся лось.

Пауза мои дорогие. Приведу себя в порядок. Какой невоспитанный тип!

Белый медведь… бедняжка мучается на такой жаре. Благо сейчас ночь и ему не так тяжело и он может отдохнуть.
- Трудно вам да?
- Мне то что, - хмуро отзывается медведь, - вот семья моя на севере… как она там? Мало того, что люди охотятся на нас, хоть и запретили им, так ещё и потепление будь оно не ладно. Тает всё вокруг.
 - В чём виноваты так же люди!
- О, да! Попадись они мне в лапы!
Он трётся об клетку и плачет.
Такой большой и огромный! Весом в 500 килограмм и плачет! Жалко его!
Хотя тоже ведь хищник – стоит, скажем, нерпе высунуться из воды, так он её хрясь по голове и всё. Ужин готов!
Несмотря на кажущуюся неповоротливость, белые медведи даже на суше быстры и ловки, а в воде легко плавают и ныряют.
- У вас такая густая шерсть. Вот мне бы клочок себе в норку. На пол постелить. А?
Медведь оскалил зубы:
- Вот я тебя сейчас порву на клочки!
- Да, ладно уж и спросить нельзя!.. А то, что вас мало так остаётся, так это уж ваша вина – вы мало плодовиты. Вот так то.
Это так задело медведя, что он в два прыжка настиг меня. Я успела чудом увернуться от гигантской лапы.
- Ох, зверюга!
Только я утёрла пот со лба, как получила удар метлой.
- Вот тебе гадина! – услышала я голос дяди Васи.
Чудом, юркнув под клетку льва, к себе в квартиру, достала настойку на сале…

Но, это уже немножко другая история.

До свидания детишки!..


21 июля 2009 года

Ж) Шмаль

23) Наташка Дёмышева и её коромысло
24) Реальная Любовь
25) Фиолетовая Повесть
   



23) Наташка Демышева и её коромысло

Наташка Демышева с детства была беспокойным ребёнком. При чём покоя не давала сама себе.
В детстве это худо-бедно удавалось скрывать, под призмой раздетых кукол, но позже когда женские половые гормоны дали о себе знать – она всё реже и реже себя сдерживала на людях.

В один из дней она поняла – нужно чем-то привлечь внимание. Срочно! И побольше!

Изощрённая женская логика, казалось бы, уже пробуждалась в ней, но довольно плохо стояла на ногах и давала сбои. Ничего оригинальнее, чем привлечь к себе внимание эротическим журналом она не нашла. Покупать ей было его стыдно, поэтому она залезла под брата… ой, под матрас брата, конечно.
Чего-то  моя фантазия сегодня шалит…

При чём к этому она добавила тот ещё прикид – розовые туфли на шпильке, белую мини-юбку. Губы небрежно вымазала ярко-красной помадой. Ресницы трогать не стала, сославшись на их природную естественную красоту.

И вот заходит она в таком прикиде в вагон метро. В руках конечно журнал. В журнале голые дяди.  И тёти… Брат иногда сходил с ума и по ним тоже.

Честно, признаться до этого Наташа в подобные журналы не заглядывала, а достала его из под матраса наугад. Потому что знала – брат пошляк и извращенец.

Журнал пестрил не только откровенными картинками, но и не менее откровенными рассказами, которые взбудоражили Наташу ещё больше. Она вдруг забыла, зачем влезла в этот вагон, чего вообще хотела от сегодняшнего дня. И вот сидит она читает этот текст. А вокруг начинается оживлённая дискуссия по поводу неё.
Глазами Наташка вся в журнале, ****ой тоже. Но грамм мозга всё же остался в вагоне. Всё-таки рядом сидят мужчины и надо всегда быть хоть чуть настороже. 
На входе во вторую трехграммовую часть Наташиного мозга, всё и смешалось:

«Я чувствовал её тело, она ведь ещё и с горшка не слезла. Мы переместились на кровать, вот до чего дошла молодёжь. Я раздвинул её ноги и в этом виноват Путин! На лобке волосы были побриты в виде галочки, вы правы, об этом все знают! У Люси дырочка была совсем маленькая, она ведь такая молодая. Люся уже не могла сдерживать стоны, они абсолютно не приспособлены к жизни. Больше и я не мог сдерживать себя и вошёл в неё, тьфу! Мой член нырял в её дырочку, а внутри пустота! Член выходил из её киски почти полностью, а ведь мы учили их совсем не так! Она стонала всё громче и громче, и всё безобразнее и безобразнее. Она села на мой горячий член, как я на фронте в сорок пятом. Я вошёл в неё сзади, а немцы шли спереди.  Поместив моего дружка себе в ротик, у неё и губы даже ещё не обсохли. Люся сказала, что любит пососать, да, ежели мы бы так росли!..»
Наташу всё трясло. Она поняла, что вот-вот кончит. И кончила ведь.
- Круто! – выдохнула она и захлопнула журнал. Она несколько смутилась, увидев вокруг себя бабуль сжавших губы куриной попкой и готовых её растерзать и старичков, которые трясли свои клюками как… ой, что вдруг подумала Наташка…
Из вагона её вынесли на пинках.
А потом ещё дома…
Старший брат от смеха икал, папу пробрал понос, ну, а мать окосела увидев её прикид. Дед харкнул на пол и от злости сходил под себя.

Бабуля схватила Наташу за волосы:
- Чучало огородное! Коромысло твоё окаянное! Нимфоманка ты эдакая! Шлюшка чёртова! Рога твои бесовские! Да, чтоб тебе под старость лет спермой захлебнуться кобыла!..
Бабушкины аргументы имели очень сильное воздействие.
Только об одной смерти мечтает с тех пор Наташка…


24) Реальная Любовь

Нет, дружище, правду тебе говорю – подруг мне хватает! А чё бы мне их не хватало – хватай и в кусты. Там уж разберёшься сам чего тебе от жизни надо. И не париться!!! А то испаришься весь!!!
Плохих девушек на свете не бывает, но бывают просто дуры, которые не въезжают. Просто тупо не въезжают в чисто-поцанскую тему.  Коровы, бля…
Была у меня такая. Выёбывалась овца, вообще… Пипец полнейший!

А дело было в прошлом веке. Стихи, луна голубая там, стихи, типо:
«Ты меня очаровала,
Ты торчала, торчала»
Реально, да? Вообще…
Ромашки, розы, конопля.
Всё как надо. По пацански.
Познакомился я с девушкой по инету. Лажа полная этот инет ваш.
Приходит она значит ко мне в хату.
- Светка ты? – ору я.
- Я, - скромно опускает она ресницы.
- Ты чего глаза опускаешь? Прям, здесь хочешь взять?
- Ты о чём?
- Ой, ладно. Меньше говори. Давай снимай всё с себя и проходи.
- Да, мне как-то неудобно.
- Поебать!
- Не ругайся, пожалуйста…
- Ох, ты блять, я ещё и ругаюсь?
- Да!
- Ох, ты блять!
- В инете ты был совсем другой!
- Ты тоже…
- Я пойду лучше.
- Нет, уж раз пришла…
Так просто она не ушла. Наверняка ведь сама хотела остаться – а я помог.
А вообще пацаны не знакомьтесь в инете – этим тёлкам нужно только на один раз. Изнасилуют вас извращенки такие. Завалят как волчары. А мы как реальные пацаны только ведь через любовь готовы. В натуре!..

10 01 2004


25) Фиолетовая Повесть


Если честно Лёша не любил ходить в гости с родителями, зная, что  родители обязательно напьются и начнут по приходу домой «гнать». Как правило, так и получалось – веселье оборачивалось жуткими беспричинными скандалами. В руку как обычно попадало все, что было под рукой – ножи, вилки, стулья, столы, диваны и кресла.
Это конечно было обычно, и банально, для российской семьи с советским прошлым, ну подумаешь скандал, мало их, но однажды под руку разбушевавшихся супругов попался пекинес Кузя - он просто вылетел из окна четырнадцатого этажа. И всё бы обошлось этим, если бы не появилась ещё одна жертва той драки, это была семидесяти двух летняя пенсионерка Бубликова Варвара Степановна, их соседка, прогуливавшаяся в это время под их окном.
Конечно, упавшее рядом животное повергло её в глубокий шок и ужас. После этого она ещё больше двинулась рассудком и теперь лаяла по ночам.
Это как раз тот случай, когда семейная драма, может вылиться за пределы отдельно взятой семьи на отдельно взятую одинокую старушку, отдельно взятым пекинесом.

Так вот, начали мы с того, что Лёша не очень любил ходить с родителями в гости, так как родители не могли в гостях не злоупотребить спиртными напитками. Не знаю, то ли это у них болезнь такая была, то ли традиции, в общем, они там напивались и напивались таки, как мы поняли серьёзно, до убийств доходило, а ещё старушка, да, чёрт её понёс старую клюшку в тот день на улицу, сидела бы дома. Дура. Печенье грызла. А теперь вот собакой лает. Ну, и кот с ней!
Собака погибла. Жаль. Родители хотели заменить её на хомячка. Лёша отказался. Всё-таки, хоть пекинесы и маленькие, но в сравнение с хомячками не идут никак. Ну вот, покупать собаку отказались, якобы в память об усопшей или для подстраховки, чтоб и следующая из окна не вылетела. Вот так то.

Из дома семья Дубовых, (фамилия у них как видите соответствующая), всегда выходила тоже достаточно оригинальным способом - всегда забывая закрыть дверь, при чём вспоминали об этом, как правило, лишь в гостях после первой стопки… странно всё же… с чего бы это…?

- …Хороша, пошла! – потянулся за огурцом отец Лёши Олег Петрович.
- Хорошо! Не то слово! – выдохнула мама Инна Павловна.
- Дорогая ты дверь закрыла? – спросил Олег Петрович, занюхав огурец.
- А ты?
- А почему, собственно я?
- Потому что, ты вечно всё забываешь…
- Логично.
- В чём проблемы гости дорогие? Опять дверь не закрыли? – догадалась хозяйка дома Екатерина Алексеевна, не молодая женщина, постоянно меняющая на голове парики, сегодня на ней был красный парик. М-да… жутковато.… Если учитывать, то, что внешне она больше всего смахивала на Геннадия Андреевича Зюганова.
- Да плюньте вы на хату свою!
Супруг Екатерины Алексеевны Олег Львович, по-своему вняв её словам, поперхнулся.
- Вот жлоб! Хапаешь двумя горлами! – рассмеялась его жена и что есть силы саданула его по спине. Изо рта Олега Львовича, прям на тарелку Инна Павловны, вылетел кусок мяса.
В общем, довольно не красиво получалось, и, не всякий культурный человек, мог рядом такое выдержать.
Одним из таких культурных был Лёшка – он вообще не стал сидеть с родителями за столом, а пошёл в комнату сына четы Липовых к которой они пришли в гости.

Лёшка пожал Максу руку:
- Здорово!
- Здорово лох! – оригинально поздоровался Макс, - держи пять! – улыбнулся он и звезданул Лёхе в лицо с ноги.
- Как это всё привычно… - вяло отозвался Лёша и принялся вытирать кровь из носа.
Дело в том, что Макс занимался каратэ, и ему просто необходимо было отрабатывать на ком-то свои приемы, и поэтому приход друга в его дом был просто счастьем. Родители Макса, не понимали увлечения сына, и при одном его появлении рядом с собой забивались в угол,  умоляя их не бить. Поэтому отрабатывать на них приёмы было затруднительно…
- … Получилось? – спросил Макс, сломав Лёшке руку.
- Да, клёва, сломана, давай левую ломай…
- Да я с удовольствием, а тебе точно не жалко?
- Ломай! Дольше на больничном пролежу!
- Спасибо! Ты настоящий друг! – воскликнул Макс и сломам ему левую руку.
Лёшка в очередной раз взвыл от боли.
- Что там происходит? – обеспокоилась Инна Павловна, услышав крик сына.
- Дети занимаются спортом! – тихо прошептала Екатерина Алексеевна.
- Я пойду, посмотрю! – уверено заявила Инна Павловна, встав со стула.
- Лучше не надо, - предостерегла её подруга.
- Как это не надо? Там убивают моего сына! Я ещё никому не позволяла убивать своих сыновей! Родина мать зовёт!
- Дорогая я с тобой! Я понесу тебя на руках! – заявил её муж и, взяв на руки, потащил в комнату Макса.
- Крендец! – прошептала Екатерина Алексеевна…

…Олег Петрович возвращался домой с проломленной головой, Инна Павловна отделалась сломанными рёбрами.
Вот так вот.
Но всё же до дому они добрались, хоть ползком, но добрались. Олег Петрович на половине дороги вообще сознание потерял окончательно.
- Тьфу ты! – сплюнула Инна Павловна.
- Мам, давай бросим это тело, - заканючил Алексей.
- Как это бросим? Лёша это твой отец, между прочим! Ты не можешь его бросить!
- У меня руки сломаны.
- Давай, давай… я поползла дальше, а ты, чтоб отца домой принёс…
- Чего вдруг?
- Он тебе отец, между прочим.
- А тебе муж!
- Он тебе отец! А это разные вещи! Отец твоя кровь! А муж – объелся груш, вот так то, понял?
- Да, пошёл он…
- Ну и дети, - вздохнула Инна Павловна и, взяв мужа за ноги, поволокла по асфальту.
- Мам, у тебя хорошо, получается, - заметил Лёшка.
- Спасибо! – зло цокнула мать.
- Удобно?
- Кому? Если ты про него, то ему вполне. Мне – нет! Такую тушу доволоки!
- Ладно, давай помогу, - вздохнул Лёшка и взял отца за другую ногу, естественно не сломанными руками, просто зубами.
- …Да, что ж ты делаешь! – закричала Инна Павловна, когда они на одной из развилок решили пойти в разные стороны, - ты ж там порвёшь ему всё!
- А чего там рвать?
- Ну, чего ничего… всё равно жалко…
- Мама, я тебя просто иногда не понимаю!



Конечно, они не могли не помочь своему мужу, отцу, короче родному человеку - доволокли до подъезда.
- Здрасьте!- поздоровался с ними бомж с огромным мешком.
- Здрасьте! – рыкнула Инна Павловна, - помогли бы что ли, вон какой тюк несёте, неужто мужа моего не дотащите, тут невысоко, четырнадцатый этаж…
- Нет, я вообще торопился…
Лёша клацнул зубами:
- Сейчас заберу мешок.
- Ладно, чёрт с вами, - ругнулся бомж и, взвалив на спину Олега Петровича, занёс в ту квартиру, которую только что ограбил.
- Спасибо вам, - пожала ему руку Инна Павловна.
- Не за что, - заулыбался тот, - ну, я пошёл?
- Ага, всего хорошего…
- Ой, чёрт забыл, - спохватился бомж и прихватил с собой телевизор.
- А это… - открыла рот Инна Павловна.
- А я что вашего мужа должен был бесплатно тащить что ли? Совсем сволочи, все стали неблагодарные!
- Это наш телевизор! Не смей лапать наш телевизор, грязный бомж! – крикнул Лёша и принялся его бодать.
Бомжу стало щекотно, он засмеялся и выронил телевизор на голову Олега Петровича.
Инна Павловна закричала:
- Наш телевизор!!!
Телевизор раскололся на две части.
Лёша заплакал от горя. Бомж поскорее ретировался.
Так семья Дубовых лишилась телевизора, полноценного главы семьи, ну и ещё пары вещей, что унёс с собой злосчастный бродяга.


Прошло три недели. Новый телевизор не купили. Олег Петрович лежал в коме и врачи не говорили ничего обнадёживающего. Они не обещали Инне Павловне полноценного мужа, у него был повреждён мозг и вряд ли он теперь, когда-либо сможет двигаться и говорить.
Все эти дни его супруга не выходила из больницы, там напивалась и приставала к медбратьям, а иногда и к медсёстрам. Но это всё, конечно, на фоне шока и стресса.
Алексей тоже не мог нормально жить, руки были сломаны, и это причиняло молодому организму страдания, так как в его возрасте руки были нужны более чем, и пережить их отсутствие, для него было мучительно и томительно.
Дома не осталось и копейки денег. Так как на лечение и обследование Олега Петровича уходила уйма средств. Пришлось брать в долг. В связи с этим, в семье Липовых начались скандалы, ибо сердобольная Екатерина Алексеевна отдала сначала все деньги, а потом взялась за вещи Олега Львовича, нет наоборот – начала она с вещей супруга… Ему это не очень понравилось и поэтому он решил высказать жене своего возмущение:
- Э-э-э-э-э-э-э…
- Ну, чего мямлишь? – замахнулась она половником.
- Ты это… чего мои вещи трогаешь?
- Какие вещи придурок?
- Ну, эти… книжки там… штаны, часы и эти… подтяжки мои где?..
Екатерина Алексеевна трахнула его половником по макушке:
- Да ты просто чурбан бесчувственный! Когда твой лучший друг в беде, как ты, титька тараканья можешь думать о каких-то подтяжках?
- А… ты не думала начать со своих вещей? Как бы…
Олег Львович ловко увернулся от очередного удара, но не смог от бурного потока слов:
- Что??? Да, как ты смеешь? А у меня есть вещи эти? Ты, обормот! Я хожу в обносках как проклятая! Да как ты вообще можешь думать в такую минуту о том, где, чьи вещи! Эгоист! Дурак! Бог не Тимошка – видит немножко! Отольются тебе слёзы Олега Петровича!
- Я… это… сейчас обижусь!
- Ой, блин! Насмешил!
Олег Львович заплакал.
- Поплачь, поплачь, меньше поссышь…
- Аааааа…
- Пошёл вон отсюда!
- Я ухожу из дома!
- Давай, удачи!
- Пойми Катя, я каждый день мету улицу и зарабатываю деньги на нашу семью, я не хочу тратить деньги ещё на кого-то, я понимаю у них ситуация, но зачем делать калеку из меня. Зачем меня унижать? Я же тоже человек. За что меня?
- А?
- Знаешь… это… мне всё-таки, придётся уйти из дома.
- Ага, пока! Суп будешь?
- Твой суп Катя невозможно есть, это не суп, это канализация с приправой.
- Скотина!
Олег Львович спасался из дома бегством.

- …И чтоб духу твоего тут не было больше! – закричала ему вслед жена и швырнула чемодан с немногочисленными вещами, давно для него заготовленный…



Олег Львович и Юля познакомились много лет назад в младшей группе детского сада – сидели рядом друг с другом на горшках и скучали. Вдруг обратили друг на друга внимание. Разговорились о жизни в детском саду. Сдружились. Потом горшками стали меняться.
Шли годы. Но до большой любви так и не дошло, так: «Привет - пока», и не каких уже горшков. А потом Юля взяла да и уехала с родителями в Америку, им тут в России «дышать стало трудно», захотелось свободы.
Когда Олег Львович узнал о том, что она отбыла в Америку, так сразу разгорелся к ней жгучими чувствами, в общем, понял какой он был дурак, и какое счастье проморгал. Между ними возникла переписка.
Она ему обычно в письмах подробно описывала свой трёхэтажный особняк и сколько в нём дорогих вещей находится, и чем больше описывала, тем сильнее становилась его симпатия к ней.
Так вот, когда Олег Львович ломанулся из дома, ему пойти было некуда, кроме как в парк. И тут он, подумав, о том что «дышать всё труднее и труднее» кинулся на переговорный пункт, звонить Юле в Америку, чтоб она его спасла, забрала к себе, в конце концов, вдохнула новую жизнь!

- Юля, любимая, здравствуй!
- Не поняла?
- Это я, твой Олег Львович.
- Да? Чего это ты всё письмами, да письмами, а тут позвонить решил? Какая тебя муха укусила?
- Юль… я это… жить без тебя не могу.
- Правда? Я тоже. Всё?
- Мне это деньги нужны…
- Чё?
- Деньги. Я приеду к тебе милая. Ты же так хотела…
- Ага, безумно, блин…


Ну, в общем, она ещё немножко повыламывалась, да и согласилась. Выслала ему денег на билет. Собрался он в Америку, но это думал, так сразу! Нет - пока разрешения, пока визу выдадут, ещё год пройдёт. Олег Львович не будь дурак, решил, пока всё оформляется, подать на развод с Екатериной Алексеевной, для этого нужно было ещё раз вернутся домой и поговорить с ней.

… - А, вернулся гусь лапчатый к уточке своей! Небось, соскучился? Я вот не капли! Чего притащился? Я тебе говорила не возвращаться, говорила?
- Катя я должен тебе кое-что сказать.
- Да ты мне столько всего должен… всю жизнь мне как малину обкакал!
- Я…
- Да, знаю, знаю… оголодал? Там вон суп в холодильнике…
- Я…
- Хочешь взять свои слова обратно? Бери и подавись ими!
- Да, блин Катя! Я нашёл себе другую бабу… женщину… это…
- А?
- Мы любим друг друга с детского сада. И я уезжаю к ней в Америку.
- Чего?
- Я хочу подать на развод.
- Только через мой суп… тьфу! Труп!
- Катя… я не люблю тебя и твой суп тоже.

Конечно, Екатерина Алексеевна не шибко обрадовалась этой новости и побежала на кухню за половником, Олег Львович поняв, что предложение о разводе, может превратиться в итоге в его похороны, поскорее ретировался, отдав себя с этой минуты мечте увидеть Америку… ой… Юлю, конечно, Ю-Л-Ю!..

Когда Макс пришёл домой, его ждала следующая картина – мать ползала вокруг тумбочки, на которой стояла фотография отца и вовсю заливалась слезами. Его больше всего поразило не то, что его мама плакала, а фотография отца на тумбочке, до этого мать на всеобщее обозрение его фотографии не выставляла, а хранила в самом дальнем углу шкафа, под большим слоем пыли.
- Мама, что случилось!? – присел на корточки Макс.
- А, так ничего. Пыль вытираю! – утерла слезу, Екатерина Алексеевна и, перевернувшись на спину, замахала руками.
- Что?
- Комары сынок, комары…
- А где папа?
- Папа?! Папа?! – ещё сильнее замахала она руками, - он ушёл в далёкое плавание, на поиски жар-птицы и молодильных яблочек, вот так сынок!
- И поэтому ты плачешь?
- Да не потому я плачу, комары, сволочи…
- Я всё знаю.
- Что ты можешь знать?
- Папа тебя бросил, на хер…
- Аааааааа…
- И я знаю, к кому он уехал.
- К Юле, я тоже знаю… сука…
- Как хорошо, что мы все, всё знаем.
Екатерина Алексеевна подпрыгнула до потолка:
- Откуда ты всё знаешь?
- Да, так… - покраснел Макс и вытащил из-под ковра объёмную стопку писем.
- Почему ты молчал?
- Я боялся, что вы разосрётесь!
- Боялся он! Дай сюда письма придурок!
- Мама…
- Я убью её!
Макс широко раскрыл глаза:
- Что???!!!
- Шутка! – сквозь зубы процедила его мать…


В это время, Олег Львович истекая слюной, снимал счёт в банке.
По жизни Олег Львович был достаточно рассеянным, невнимательным человеком. Можно сказать – лох. На базаре его в лицо знали все продавщицы и без боязни обвешивали, обсчитывали, клали в бидон побитые яйца и специально для него заготавливали просроченный товар. А подарок жене на 8 марта рваных и кем-то уже ношеных колготок стал нормой. Вот и сейчас взяв несколько тысяч долларов в банке, он даже не удосужился их посчитать, а кассирша мило улыбнувшись, потёрла сизый нос и закрылась на обед…

Олег Львович тоже во всю заулыбался и, разложив деньги веером, вышел на улицу и стал их нюхать, а потом махать, при этом приговаривая:
- Боже, как я счастлив, как я счастлив! Сколько денег! Сколько денег! Завидуйте мне, завидуйте! Ха-ха-ха…

К нему подошёл коротко стриженый бугай в тёмных очках:
- Папаша, такси не надо?
- А до Америки довезёте? – похлопал ресницами Олег Львович.
- Довезём хоть до Кубы! – ответил таксист, не отрывая глаз от веера из долларов.
- Шалун! – захихикал Олег Львович и прикрыл рот веером, - я же в Америку скоро поеду. Мне в Америку надо. Но это потом.… Сейчас, гуляем!
- Ну, что папаша едем?
- А, что, пожалуй, едем! Вези меня по злачным местам! И-хи-хи-хи…
- Поехали, папаша! – потёр руки бритоголовый, - прокачу бесплатно!
- Что, правда?
- Правда!
- Нет, возьмите! – нахмурился Олег Львович и всучил таксисту сто долларов, - возьмите, возьмите. Здесь и на чай и на плюшки.
- Спасибо! – засмущался громила и, шаркнув ножкой, повёл Олега Львовича к автомобилю…
- …А чё мы так долго идём? – спустя час встревожено спросил он.
- Напарник сволочь… опять, катается где-то…
- Аааааа.… Тогда понятно. Ох, уж эти напарники. Молодой, наверное?
- Ага, сопляк!

Машина стояла на окраине города. Из неё вовсю гремела музыка.
- Маузер! Принимай клиента! – забасил бритоголовый.
Из машины вылез щуплый небритый паренёк и тонким голосом поприветствовал Олега Львовича:
- Здрасьте! Такси к вашим услугам!
Когда Олег Львович сел на заднее сиденье там он обнаружил ещё одного «таксиста» пухлого и жующего чипсы:
- Будешь? – предложил тот.
- Нет, спасибо. Я теперь худеть буду.… А вы тоже напарник?
- Ага!
- Поехали! – подсел рядом Маузер.
Машина тронулась.

Пухлый засмеялся и высыпал чипсы на голову Олега Львовича.
- Это ещё зачем? – не понял тот.
- Вшёй покормить. Чтоб не похудели!
- Эх, молодёжь… - лишь улыбнулся Олег Львович, - шути мальчик, шути…

Через двадцать минут они заехали в какой-то лес.
- Здесь и гуляем что ли? – встревожено, спросил Олег Львович.
- Гулять теперь будешь на том свете, - ответил бритоголовый водитель.
Сердце наивного чудака скатилось в паховую область:
- Не понял? Я туда вроде не собираюсь.
- Да? А вещи уже собрал! – пошутил пухлый.
- Я пошёл! До свидания! – рванулся, было через него Олег Львович, но получив удар в челюсть вернулся обратно.
- Выкладывай деньги! – пискнул Маузер.
- Ни за что! Это на билет до Америки!
- Блин… достал! – не выдержал водитель и полоснул Олега Львовича по горлу ножом.
- Ой… хрофь… хрофь! - захрипел тот.
Кровь стала заливать салон автомобиля.
- Белый! Долбоёб! Ты что наделал! – заверещал Маузер.
- Что? Меня достало слышать его нытьё!
- Ты всю машину засрал!
- Ладно! Заберите у него деньги! И выбросите на хрен это тело! Машина нам не понадобится! Маузер не ной! Батон перестань жрать свои чипсы! Делом займись!
- Хватит командовать, а? – возмутился Маузер, пересчитывая деньги.
- Деньги в общаг! – выхватил их Белый, - выкидывайте это тело и поехали дальше.

Олега Львовича выпихнули из машины. Вскоре он умер.

Тело Олега Львовича нашли дети, собиравшие в лесу галлюциногенные грибы. Тошнотворный запах, они почувствовали за километр, так и набрели.
- По-моему это труп! – потёр нос Славик.
- Посмотри, дышит или нет! – сказал Игорёк.
- Не, не дышит. Мёртвый совсем!..

Пацаны побежали вызывать милицию и скорую, вскоре те, были на месте. Тело упаковали в большой мусорный пакет и увезли в морг.

Через некоторое время, печальную весть сообщили Екатерине Алексеевне, которая как это не странно даже расстроилась, хоть и не сразу…
- Екатерина Алексеевна? – спросил её голос по телефону.
- Да!
- Вашего мужа зарезали.
- Слава богу!
- Что? К-хм…
- Я говорю, слава богу!
- Простите?
- Какого ещё мужа?
- Вашего мужа.
- Аааааааа, какой ужас!
- Зайдите в морг, заберите тело!
- Обязательно?
- Желательно!..
- Ох, ну, ладно, заберу… - вздохнула Екатерина Алексеевна и тихо заплакала…


Она сначала не поверила в произошедшее, она думала, что её мужа столь наивного дурачка и убивать то будет жалко, но как оказалось с пачкой долларов убить его будет одно сплошное удовольствие.
Вскоре Олега Львовича похоронили, уголовное дело не двигалось с мёртвой точки и надежд на то, что убийц найдут, не было никаких…


********************************************

Прошло два месяца. Олега Петровича выписали из больницы домой. Он лежал парализованный, ничего не говорил, а только хлопал глазами, глотал пищу и ходил под себя. Но он всё видел и понимал, поначалу даже старался реже под себя ходить, но потом сдался…
Инна Павловна уже и не надеялась, что этот кошмар когда-нибудь закончится. Но внезапно у неё появилась поддержка в лице Екатерины Алексеевны - та продала свою трёхкомнатную квартиру и переехала в однокомнатную, где до этого жила соседка Дубовых Бубликова Варвара Степановна, на которую как мы помним, грохнулся пекинес, она, окончательно свихнувшись, продала квартиру и ушла жить в лес.
Вот так вот подруги стали к тому же и соседками.
Но деньги, полученные с размена квартиры, стали очень быстро кончаться, и Екатерина Алексеевна потерев макушку, решила срочно завести себе богатого мужа, ну или не очень богатого, как получится. По началу она посоветовалась с Инной Павловной, потом с сыном Максом, все однозначно сказали – быть мужу! И Екатерина Алексеевна, стукнув по столу кулаком, лишь подтвердила этот тезис, громко выкрикнув:
- Мужу быть!..
Дело осталось за малым…




Тем временем в далёкой от России Калифорнии билась об батарею та самая Юля, которая перечислила деньги Олегу Львовичу, но ни его, никаких либо вестей о нём и о деньгах пока не получила, что её несколько, мягко говоря, встревожило и напрягло.
Она написала ему горы писем, отослала сотни срочных телеграмм, но в ответ получала только одни строчки: «В гробу я тебя видала».
Почему «ВИДАЛА» и почему «В ГРОБУ», Юля понять не могла и очень сильно мучилась над этим вопросом.
Однажды она так треснулась головой об батарею, что батарея сломалась, а в голову пришла гениальная мысль вернуться в Россию и выяснить в чём собственно дело, куда пропал Олег Львович и её зелёные. Слава богу, адрес она знала.

Юля была не такой простой, как могло показаться на первый взгляд - не без помощи родителей она перебралась в Америку, где они все работали до седьмого пота, собирали деньги на дом, а когда собрали, Юля приняла решение, что в доме престарелых им будет лучше…
Они сначала конечно сопротивлялись, как могли, но не выдержали слабительных порошков, что Юля постоянно добавляла им в еду и тараканов что на них натравливала.…
Но вот сейчас когда пришло время уезжать, надо было на кого-то оставить дом и она решила вернуть их обратно.
Увидев, её впервые за много лет, старики не на шутку перепугались и заперлись в своей комнате, и Юле пришлось выломать дверь, а потом шваброй доставать их из-под кроватей.
Схватив их за горло, чтоб не убежали, Юле пришлось долго объяснять, что она их очень любит и предлагает вернуться в дом. Они, чувствуя подвох, отрицательно помотали головой и, вырвавшись из её рук, опять забились под койки.
Юля вздохнула и, пообещав навестить их снова, поехала за билетами.
Старики, собрав совет, решили строить баррикады.


Инна Павловна, конечно, любила своего мужа до потери сознания, но теперь, когда муж в смысле любви стал слегка расплавленной восковой фигурой – радости стало меньше, а вот потерь сознания напротив больше…
Поначалу она ходила по врачам, смотрела на них глазами изнасилованной дворняги, умоляя на коленях, чтоб они хоть что-нибудь сделали, врачи разводили руками, желали всего хорошего и просили освободить кабинет.
Тогда она решила лечить его сама всеми известными ей народными средствами.
Сначала она вместе с Екатериной Алексеевной ходила у него по спине. Поняв, что результатов нет, они стали со злости скакать и прыгать на ней.
Потом Инна Павловна додумалась до того, что стала растирать онемевшие конечности спиртом. Это процедура больше всего понравилась ей и когда заканчивалась процедура Инна Павловна была очень счастлива и довольна… Что же касается Олега Львовича то его раздражало то, что: весь в водке, а результата никакого, ни в голове, ни в… нигде!
На вторую неделю растираний Инна Павловна хлебнув по утру рассолу и собираясь выливать на мужа очередную порцию спирта, потёрла нос: «Что ж я дура, зря спирт трачу» и привычно напилась…
-… Меня уже тошнит, и голова кругом идёт, - жаловалась она потом своей подруге.
- Радовалась бы, у тебя муж живой есть! – вздохнула Екатерина Алексеевна.
- Хороша радость, не муж, а кукла Барби на пенсии.
- Слушай! – осенило подругу, - а ты к знахарке сходи!
- К какой знахарке? К Ванге?
Тут Екатерина Алексеевна полезла в сумку и после пятиминутного копания извлекла оттуда обрывок подозрительно смятой туалетной бумажки.
- А это где? – спросила Инна Павловна, прочитав абсолютно незнакомый адрес.
- Эх! Милая! – гаркнула подружка, - знахарки нынче в городе не тушуются, ищи в степях… да шучу, я шучу, в деревне она…
- Думаешь, мне легче от этого стало?
- Езжай, не пожалеешь. Знахарка – супер!
- А мужа брать?
- Ага… и моего прихвати! Сюда её привезёшь!
- Кошмар… ну, ладно…





Инна Павловна сойдя на нужной станции, обнаружила на лавочке старушку, та раскачивала ногами и припевала:
- Привет, ромашки!
- Простите, - подошла к ней Инна Павловна.
- Здорово, Кострома! – гаркнула, старушка.
- Господи, что это! – тихо прошептала искательница чудес.
- Чё хочу!?
- Я вообще знахарку ищу…
- Я и есть знахарка!
Инна Павловна сплюнула:
- Тьфу! Нет, не знахарку я ищу, мне этого надо… слесаря. Вот.
- Вижу беда у тебя…
- Есть не много…
- С мужем чего?
Инна Павловна удивилась:
- С мужем? Да что-то с ним… не то…

Доверчивая Инна Павловна привезла старушку к себе в дом, та первым делом потребовала оплату. Затолкав деньги в лифчик, она направилась к Олегу Львовичу:
- Здорово чувак! Фу, воняет от тебя!
- Простите, - извинилась Инна Павловна, - мы покушали очень плотно сегодня…

Знахарка плюнула Олегу Львовичу в лицо:
- У меня очень целебная слюна, очень… - пояснила та, видя, как у Олега Львовича задрожали зрачки, - это вам не просто слюна…
- А у вас сертификат есть на слюну? – брякнула Инна Павловна.
- Есть… только дома забыла. Ну, всё на первый раз милочка. Действие слюны моментальное. Завтра встанет ваш муж. Ну, я пошла…
- А… я…
- Ни о чём не беспокойтесь. Уж я то профессионалка! Ну, привет ромашки!

Старуха вышла из квартиры, прихватив с собой облезлую сумочку Инны Павловны, та в ней хранила ключи от квартиры и два презерватива…

Между тем Юля, купив билеты, вылетела из Америки. Только она ступила на родную землю, как перед ней предстал какой-то ЗЕКООБРАЗНЫЙ тип и стал что-то бормотать про такси.
- Спасибо, я лучше пешком, - отшила его Юля.
- Довезём куда угодно. Зачем же пешком? Ну, есть же такси, в конце концов!
- Нет у меня денег… козёл! – уже убегая, крикнула ему Юля.
- Бесплатно! – кинулся за ней таксист.
Юля остановилась и схватила его за грудки:
- Послушай меня сяпа! Ещё раз что-нибудь хрюкнешь, будешь бесплатно на кладбище лежать! Понял меня? – после этих слов она швырнула его на асфальт и пошла, искать таксиста, которому бы доверяла и верила.
      
- Вот сволочь, ну я тебе желаю, чтоб мы не встретились больше, - как можно тише прошептал Белый, поднимаясь с асфальта. Он вернулся в машину, где его, давясь от хохота, ждали два напарника.
Таким бизнесом они занимались уже несколько лет – колесили по стране, угоняли машины, занимались убийствами и грабежами. В основном прикидывались таксистами и увозили своих жертв за город, чтобы там с ними расправиться.
Клички у трёх приятелей были – Белый (он же главарь), Батон, Маузер и ещё сообщница, о которой мы узнаем несколько позже.
Была у них одна особенность – все свои убийства они снимали на камеру сотового телефона и уже скопилась коллекция из более чем пятнадцати роликов.

После убийства Олега Львовича прошло не мало времени и деньги стали потихонечку кончаться. Нужна была новая жертва, но народ почему-то совсем не желал садиться в машину к подозрительным личностям.

Батон еле сдерживал смех:
- Ну, что цепанул? Ой, я не могу!
Белый нахмурился:
- Помолчи, в следующий раз ты пойдёшь.
- Не… это капуста не для меня.
- А краля ничего, - заметил Маузер.
- А, курица! – махнул рукой Белый.
- Ой, чувствую нам ни хрена больше не обломиться, - вздохнул Маузер.
На его счастье к машине подошёл мажорный мужичок и попросил, чтоб его срочно отвезли на вокзал. И отвезли. Очень срочно. От всех вокзалов…


А в это время, на уроке еле справляясь с зевотой, мучился Макс, а учителю химии Кирсанову Евгению Александровичу это было прямо таки обидно и неприятно. Как он понимал, он объяснял тот материал, который был настолько интересен, что зевать от него нельзя было  месяца три. Это же не бог весть знает что! Это всё-таки сероводород!
Наконец душа Макса не выдержала и он, плюхнувшись на парту, задремал. Не выдержал и учитель химии…
Всё кончилось, как и бывает в этих тупых случаях – двойкой и вызовом родителей в школу. Но, зная ситуацию в семье и дабы не гонять лишний раз в школу больную на всю голову от пережитого стресса мать, учитель сам решил позвонить ей, а там может и в гости набиться. Чай на халяву похлебать. Хе-хе-хе…

В то время как он звонил, Екатерина Алексеевна занималась живописью - рисовала аквариумных рыбок, но получалось у неё что-то больше напоминающее дохлых тараканов на окне.

- Это, наверное, соседка моя, Инна Павловна, блин, совсем с ёлки грохнулась, в соседнюю квартиру зайти не может. Сейчас я ей устрою!
Екатерина Алексеевна швырнула кисточку и в ярости схватила трубку:
- Ну, что подруга совсем одичала? До соседней двери доползти не можешь? Вы там с мужем своим совсем уже…
- Простите, я, наверное, не туда попал… - послышался мужской бас.
- А ты ещё кто такой? С подругой не дают пообщаться!
- А, я, собственно говоря, учитель химии.
- Вы мужчина?
- Наверное, то есть,  конечно! Да, я мужчина!
- Вот вы то, что мне как раз надо!
- Простите?
- Ну, приходите ко мне домой.
- Что вот так сразу?
- А что нам тянуть?
- Действительно! И приду! И ещё как приду!..
- Я очень буду ждать!
- Так, что я уже бегу?
- А…
- Я и адрес знаю, я сейчас!

Екатерина Алексеевна никак не успела на это отреагировать, ибо учитель химии, тяжело дыша, положил трубку.


Жена Маузера Люба, конечно же, знала о том, чем он занимается, но в преступлениях старалась не участвовать. Она вообще была против этого и уже подумывала настучать в милицию. Она  долго думала и надумала исходя из своей чисто женской логики, что лучше способ сдать их ментам - самой  непосредственным образом вступить в банду. Довольно таки благородная мысль: прийти с повинной самой и сдать всю банду. СДАЛ СЕБЯ – СДАЙ ДРУГА! Ну, она пила очень сильно в последнее время, поэтому такие мысли.
И по свински нахрюкавшись, она пришла на точку на вокзале и сходу заявила:
- Я хочу состоять в вашей банде! Ик.… Ой!
Минут десять все ржали, кроме неё конечно.
Еле оправившись от смеха, Батон, попытался выдать перл:
- В качестве радиоприёмника или пепельницы? Гыыыыыыы…
- Помолчи сопляк и учись щенок! – гордо кинула ему Люба и вышла из машины, громко хлопнув дверью.
Спустя минуту на вокзале можно было наблюдать картину, где молодая девушка лет двадцати шести клеилась к парням, демонстрируя им свою большую грудь и упругую попу… ой, как вульгарно!
И закадрила – парню было около двадцати лет, он, ничуть не сомневаясь, согласился провести с ней время и сел в машину. Ну, он страдал спермотоксикозом, поэтому разум его был затуманен, если был вообще.
- Ку-ку! – повернулся к нему с переднего сиденья Белый.
- Ну, здравствуй родной! – обнял парня Маузер.
- Что это значит? – нахмурил брови парень.
- Как видишь, мы не одни, - равнодушно ответила Люба севшая рядом.
- Сидеть! – приставил нож к его горлу Маузер.
- И вам того же… - еле слышно прошептал парень, понимая, что обречён…


Не смотря на то, что он был убийцей, вором и любителем хорошо выпить Люба любила Маузера и надеялась, что когда-нибудь он станет нормальным человеком. Но с каждым новым убийством  эти шансы таяли. Тем более и сама Любка всё больше втягивалась в банду - парень, которого убили не без её помощи до сих пор стоял перед её глазами, смеялся и говорил, что скоро они будут вместе и ему остаётся только немножко подождать….




Ни одного «порядочного» таксиста Юля не нашла (а может, ей просто денег было жалко), поэтому предпочла ехать на рейсовом автобусе, который к тому же был переполнен, там к ней стал усердно прижиматься усатый мужик кавказской наружности и большой окружности.
Юля вспылила:
- Да что ж за день то такой! Помогите, этот гусь меня домогается!
- Какой домогается, понимаешь? Меня толкают родная!
- Ха! Да это просто смешно! Пустой автобус, а его толкают! Ну и мужики же пошли! Нет, чтоб даме всё прямо сказать, они тычутся как хрюшки!
Мужик зашевелил усами:
- Какой истеричный! Не трогал я тебя! Выйду, пропустите! Не буду рядом с таким стоять!
И выбежал на следующей остановке.
- Все мужики сволочи! – закричала Юля на весь автобус.
- Угу, угу! – закивали ей сочувствующие женщины.
Лишь спустя несколько минут она обнаружила, что у неё пропал кошелек, в котором была вся её наличность.
Идти ей было некуда кроме как к супруге своего пропавшего воздыхателя, впрочем, она за этим сюда по большому счёту  и прилетела.

Тем временем Екатерина Алексеевна металась по квартире, ожидая прихода учителя её сына. Не успела она убрать с глаз долой фотографию погибшего мужа, как в дверь раздался звонок. Екатерина Алексеевна бросилась к двери и споткнулась об двухпудовую гирю Макса.
- Ой, бля! – загорланила она и шмякнулась на пол.
За дверью кто-то смущённо закашлял.
- Блять, вы не подождёте за дверью минут пять? Простите, на хер, я споткнулась!
Раздался неестественный для мужчины тонкий голос:
- Подожду. На хер.
 - Что у вас с  голосом?
- Скурила.
- Ну, вы и шутник, однако.
Приведя себя в порядок, хозяйка открыла дверь и ещё стояла минут пять, соображая, кто перед ней стоит:
- Вы учитель химии? – брякнула она.
- Я Юля.
- Юля?
- Ну, да. Богиня вашего мужа. А он вам про меня разве не рассказывал? Он мне деньги должен. Понимаете?
Екатерина Алексеевна силилась что-то сказать, но от гнева и возмущения у неё просто перехватывало дыхание, и, уши зашевелились.
Видя, что она белеет от злости, Юля стала зеленеть от страха. Вдова схватила её за грудки и затащила в коридор, дальше последовала сцена с использованием ненормативной лексики, кончилась она тем, что Юля с пинком вылетела из квартиры и сев на ступеньку тихо заплакала.
- До свидания! – гаркнула Екатерина Алексеевна и громко закрыла дверь, но спустя три минуты открыла снова и швырнула Юле разорванный чепчик.
Юля продолжала сидеть и плакать. Через полчаса дверь снова открылась.
- Вы что же собираетесь тут ночевать?
- Мне некуда больше идти. У меня нет денег. Меня ваш муж ограбил, – заревела Юля.
- Моего мужа убили. Убили из-за вас.
- Как убили?
- Ножом по горлу! – показала на себе Екатерина Алексеевна и тоже расплакалась. А потом они подошли друг к другу и обнялись. Вот и пойми после этого женщин…


По лестнице между тем еле слышно поднимался мелированный мужчина, с пухлыми детскими губами и с грустью в глазах. В руках он держал бутылку шампанского.
- Маньяк! – тихо прошептала Юля.
Екатерина Алексеевна закрыла её спиной:
- А ну стоять, мы будем драться!
Мужчина остановился и, открыв рот, выронил бутылку шампанского, та как это не странно не разбилась, но своим падением вызвала визг у Юли, а Екатерина Алексеевна выставила кулаки.
Мужчина буквально заревел:
- Я учитель, за что ж вы меня так…
Екатерина Алексеевна засмеялась:
- Юлька, дурында, это ж учитель моего оболтуса! Чего орёшь то! Ой, чучело!
- Да? – вышла та из-за спины, - а как вас зовут?
- Евгений… Женя.
- А меня Юля!
- Очень приятно!
- Так… - почуяла неладное Екатерина Алексеевна и зыркнула на Юлю:
- Меня зовут Катя и этого достаточно, проходите Женя. Ну и ты тоже только сразу спать. Я тебе постелю.

Но отправить Юлю спать оказалось делом не простым, поэтому вечер они провели втроём, хотя ночь Женя всё-таки провёл с Екатериной Алексеевной. Юля спала в соседней комнате и искусала все ногти, завидуя стонам, что были слышны через стенку. Макс по молчаливому согласию ночевал у Инны Павловны, он вообще был несколько ошарашен присутствием в квартире своего учителя и сейчас пребывал в глубоком трансе, но потихоньку выходил из него, соображая какие теперь оценки сможет получать по своему самому нелюбимому предмету.


Проснувшись к позднему утру, Женя долго не мог осознать, где он находится, и кто это лежит с ним, рядом похрапывая, так что с потолка сыпется  штукатурка. Медленно и верно он стал приходить в себя, а когда, посмотрев на часы, понял, что безнадёжно опоздал на работу, что есть мочи заорал:
- Ооооооопоздаааааааалллллллл!!!!!!!

Нет, это был не крик, это был скорее рёв льва, которого забыли покормить в зоопарке, от него ушла самка и блоха укусила за самое нежелательное место.

Естественно от его крика проснулась Екатерина Алексеевна и тоже сразу не смогла понять, что за мужик в розовых семейных трусах мечется по её комнате и проклинает всё на свете.
Конечно, она тоже стала кричать и колотится в стену. А за стенкой спала Юля, над которой висел кактус,  он, не выдержав начавшегося дурдома, грохнулся на неё ещё туго соображающую спросонья. Это немножко протрезвило её сознание, и она тоже решила показать силу своего голоса. 
Парализованный в соседней квартире Олег Петрович неожиданно захрюкал, Инна Павловна тоже не будь дурой завизжала. Весь этот крик поддержали соседские собаки и через них по цепочке залаяли все собаки, замяукали кошки, защебетали воробьи, уточки закрякали, люди приободрились и, всем им вдруг захотелось гавкать, мяукать, крякать и щебетать - так началась весна.



Опять утро и опять нужно вставать и идти на учебу, которую Дарья Пархоменко уже тихо проклинала именно из-за того, что нужно жертвовать драгоценным сном, тёплой постелью и вообще, почему все дела начинаются с раннего утра, отнимая у человека самое драгоценное?..
Училась она на первом курсе журналистского факультета и в её голове уже назревала мысль сделать материал о вреде ранних вставаний.

Раздался привычный и протяжный мамин рёв:
- Мышонок, пора вставать!
- Ой, да заманала, без тебя, что ли не знаю… - огрызнулась дочь.
- Мышонок, опоздаешь!
- Мама! – уже буквально в истерике, пытаясь досмотреть сон с красивым мальчиком, вскричала Дарья, мальчик, испугавшись с невиданной скоростью, убежал, оставив Дарью с букетом увядающих гвоздик, и сон растворился, - мама ты мне портишь всю жизнь!
- Не хами, и не груби, - где-то вдалеке пропела мама, и  сознание Дарьи пробудил запах яичницы, которую мама готовила ей на завтрак уже лет пятнадцать.
- Фу! Лучше б я не просыпалась!..

Проводив маму на работу, Дарья скормила яичницу овчарке Лайде и собралась на учёбу. Выйдя из подъезда, она наткнулась на уже знакомого нам «таксиста» (они были вездесущи):
- Девушка вам такси не надо?
- Нет, спасибо! – ответила Дарья и ускорила шаг.
- Ну, пожалуйста! Дайте работу бедному таксисту.
- Нет, я сказала!
- Я сказал, поехали! – буквально взревел Белый и, схватив её за горло, потащил в машину, - будешь ты ещё спорить, сказал, поехали значит поехали, на то мы и такси, чтоб возить людей, а ты выпендриваешься как дура. Тьфу!
Кричать Дарья не могла, так как Белый закрыл ей рот, почти никто из прохожих особого внимания на это не обратил, воспринимая это как семейную драму, в которую вмешиваться, не стоит.
Почти никто… случайно или нет, ну скорее случайно, мимо проходили Макс и Алексей, они были не равнодушны к девушкам и грезили всякими мыслями о геройстве и суперменах которых так любят девчонки.
Макс преградил путь к машине похитителю и вежливо спросил:
- Откуда дровишки?
Белый растерялся:
- Я… я… таксист!
- Тебя спасти? – спросил Лёша у Дарьи, та попыталась положительно покивать головой и что-то промычать.
- Я его сейчас за яйца схвачу! – закатал рукава Максим.
Белый отпустил Дарью и в ужасе закричал:
- Не надо за яйца! Не надо! Я боюсь! – и скрылся в машине, которая мгновенно тронулась и через минуту исчезла из виду…
- Охренеть! – в сердцах выразилась Дарья.
- Да… - протянул Макс.
- Ребята! Спасибо вам! – кинулась ему на шею спасенная.
- Не за что! – внушительно крикнул Алексей, дожидаясь своей очереди. Ну и дождался - Дарья кинулась  на него и повалила на асфальт…

Так как парни ей понравились, а на дворе стояла весна, да и вообще… - Дарья решила прогулять учёбу и пригласила их к себе домой отметить своё чудесное спасение.

Время пролетело незаметно и с работы, неожиданно для ребят вернулась мама Дарьи - Алевтина Петровна, отличавшаяся порой взрывным характером, цинизмом, а ещё «сногсшибательным» телом в сто двадцать четыре килограмма.

- Здравствуй моя любимая, дорогая мама! Как я рада, что ты пришла! – открыла дверь Дарья.
- Чё?! – ужаснулась Алевтина Петровна и выронила из рук сумки, Дарья успела их перехватить:
- Давай сумочки! Ой, тяжёлые! Как на работе у тебя?
- Мне вешаться сразу?
- Что ты говоришь?
- Ты убила Путина?
- Нет. Я просто очень рада тебя видеть!
- Так! – собралась силами несчастная мать, и смело направилась в комнату Дарьи, откуда донёсся грохот и чьи-то маты.
- Тааааааааккк…
- Мама не ходи туда!
- Ха! Вот теперь точно пойду!
- Мама нет! Это моя комната!
Алевтина Петровна вставила железный аргумент:
- А это моя квартира!
Открыв дверь в комнату, она обнаружила двух парней безуспешно пытающихся влезть в переполненный одеждой шкаф.
- Т-а-а-а-а-а-к… напоминает анекдот.
- Здрася! – нелепо улыбнулся Макс.
- Здрася, здрася. Ну и что это значит?
- Ой! Только не бейте! – в ужасе заорал Алексей.
- Мама они меня спасли!
- От чего? От входа в институт!?
- Они меня спасли от маньяка! Он был так страшен, у-у-у-у-у-у-у…
- Что пили?
- Чай! – соврал Макс.
- С коньяком?
- Со сливками мама! Это были изумительные сливки…
- Хм… верю… - хитро улыбнулась Алевтина Петровна и достала из под дивана увесистую недопитую бутылку вина.
- Это не знаю, откуда даже… - покраснела Дарья.
Алевтина Петровна с горла хлебнула жидкости:
- Хм… всё ребята свободны, идите… спасибо за всё…
- Ага… - засобирались Макс и Алексей.
- Ещё заходите…
- С удовольствием…
- Я буду рада… - засмеялась Алевтина Петровна и плюхнулась на диван, - хи-хи-хи…
- Не надо было туда стиральный порошок добавлять - тихо прошептал Макс, и друзья поспешили удалиться от греха подальше.
Сама Алевтина Петровна весело провела вечер и даже не допила всё вино, оставив остатки, на какой «чёрный день».

Проводив Женю на  работу, Екатерина Алексеевна решила заняться воспитанием Юли, благо повод для этого в виде упавшего кактуса сразу нашёлся:
- Ты угробила мой лучший цветок!
- Я? – удивилась Юля, - я просто спала!
- Это как так можно спать спрашивается!?
- Это вы трахались в стену, так что чуть не проломили её!
- С чего бы мы трахались в стену?
- Потому что у тебя глюки!
- А ты… карманная воровка!
- А ты наркоманка!
- А ты алкоголичка!
- Я??? Да я уже месяц не пью! – стукнула себя в грудь Юля.
- Да? А вчера кто бухал?
Юля резко переменила тему:
- Ммм… а Женя ничего!
- Ты на этого мужика глаз свой кошачий не клади, поняла?
- Ой, да ладно…
- Поищи себе сама!
- Выйди вообще из комнаты. Достала.
- Хамка… - сказала Екатерина Алексеевна и пошла, стучать по батарее, чтобы позвать домой Макса из квартиры Инны Павловны, стучала она до тех пор, пока у соседки не выдержали нервы и она, вооружившись скалкой, побежала к подруге, явно намереваясь ею её огреть.
- Тебя скалкой ударить? – заранее поинтересовалась она.
- Нет. А в чём собственно дело?
- Блин, я тебя сейчас огрею твоей батареей отопления! Сидишь, стучишь как дятел всё утро!
- Я Макса звала домой.
- Азбукой Морзе? Странно стуча по батарее звать человека, который находится в соседней комнате!
- Сама ты дятел! – вспылила Екатерина Алексеевна, - шары раскрой, он у тебя в квартире!
- У меня нет его!
- Ну и у меня тоже не наблюдается!
- Что ты хочешь этим сказать? – изумилась Инна Павловна.
- Тем, что он у тебя!
- Нет у тебя!
- Что тут за дикий спор? – появилась в коридоре Юля.
Инна Павловна, едва не срываясь на смех, спросила:
- Что за странная женщина?
- И чего это я странная? – обиженно фыркнула Юля.
- Чучело ты! – гаркнула Екатерина Алексеевна скептически рассматривая на ней свою ночнушку, которая была на два размера больше положенного, да ещё и перепачкана в земле из под цветка внезапно на Юлю упавшего ранним утром.
- Это я то чучело? Тогда ты кто? – не выдержала Юля и кинулась на хозяйку ночнушки с кулаками.
- Девочки хватит! – вмешалась Инна Павловна.
Юля, будто бы вняв её словам, убежала и скрылась за дверями туалета.
- Вот там тебе и место! – крикнула ей вслед Екатерина Алексеевна.
- Это смешно… - покачала головой её подруга.
Екатерина Алексеевна тяжело вздохнула:
- Ой, не говори, упала на мою голову!
- Зачем пустила? Выгони!
- Выгнала бы, если бы не мой покойный муженёк, это его воля! Чтоб тебе дорогой икалось в гробу! Прости господи…
- Ну и пусть она валит на кладбище!
- Кстати это идея, - заулыбалась Екатерина Алексеевна, - скоро свалит, надеюсь…
- Так она любимая женщина твоего мужа?
Екатерина Алексеевна, обиженно фыркнув, перевела тему:
- Где мой сын?
- Не знаю. Они вчера пошли на концерт, думала утром у тебя…
- Нет, я думала Макс пошёл к тебе… потому что у меня был му… - Екатерина Алексеевна запнулась.
- Что замычала? Давай колись!
- Ой, ну такой мужчина!..
- Настоящий полковник! – высунулась из туалета Юля.
- А ты не встревай! А то, я не посмотрю на то, что ты любовница моего покойника! Мигом к нему отправишься!
Юля, рассвирепев, показала что-то вроде факью только указательным пальцем.
- Андрей тебе этого никогда не простит гадкая змеюка!
Екатерина Алексеевна побелела от злости.
- Да как ты… как ты смеешь!
И схватив Юлю за волосы, потащила в подъезд.
Инна Павловна попыталась остановить её:
- Катя ты в своём уме? Может, хватит?
- Инна пойми, - оправдывалась та, пытаясь оторвать Юлину руку от дверного косяка, - я не хочу, чтобы эта американская вонючка портила мне жизнь, пойми и прости.
После этого ей всё-таки удалось вытолкнуть Юлю на лестничную площадку. Инна Павловна наградив подругу презрительным взглядом, пошла к себе домой, предварительно хлопнув дверью, да так что у двери выпал глазок. Юля, увидев это, со всей силы пнула глазок и тот весело звеня, покатился по лестнице.
- Коровы! – выразилась Екатерина Алексеевна и отправилась за ним.
Она как-то не предполагала, что Юля тем временем вернётся в квартиру, и не будет открывать ей пока не придёт Женя. Не пускала её к себе и обиженная Инна Павловна. Её вообще никто теперь никуда не пускал!
          
         
                ***************


У убитого супруга Екатерины Алексеевны Олега Львовича  был отец… вот оно что… нет, что он был это понятно, куда ж без него, но он будет и в этой вот книженции, то есть не будь его здесь, мы бы о нём ничего и не узнали и, следовательно, и не было б его вовсе.
Звали его Лев Александрович. Ему было 63 года. С Екатериной Алексеевной отношения у него были натянутые, они друг друга явно не понимали, да и он винил её напрямую в смерти сына. И вот собрался он навестить сына на кладбище, а где находится могила, напрочь забыл, и пришлось ему идти домой к Екатерине Алексеевне.

То, что он увидел в подъезде повергло его в глубокий шок – на лестнице похрюкивая, спала растрёпанная Екатерина Алексеевна, рядом обреченно стояла не допитая бутылка из под водки.
- Екатерина Алексеевна! – крикнул Лев Александрович, так что мёртвого можно было разбудить. Тут же к отверстию, где должен был располагаться дверной глазок, прильнула глазом Юля.
Екатерина Алексеевна открыла один глаз.
Лев Александрович почистил горло, и начал было говорить:
- Уважаемая Екатерина Алексеевна, я вот по какому к вам делу сегодня пришёл…
Пьяная женщина замахала руками:
- Уйди, уйди…
- Куда уйти? Зачем уйти?
Входная дверь открылась:
- Да вы не обращайте на неё внимания, проходите, – любезно пригласила его в квартиру Юля.
Лев Александрович недоумевая, что происходит, прошёл:
- Что здесь творится любезная?
- Это моя подруга, она немного выпила и решила полежать на бетонном полу. Ей там лучше станет. Вот.
- А нельзя ли её занести?
- Я такую тушу одна? Тем более не думаю, что она захочет вернуться!
- Давайте занесём её вместе?!

- А как вас зовут?
- Хм… самое время для знакомства… м-да… меня зовут Лев Александрович.
Юля даже подпрыгнула:
- Прямо настоящий лев?
- Хм… - скривился владелец редкого имени.
- А меня Юля. Ну, я могу быть и львицей!
- Ну, вот и продемонстрируйте свою львиную силу! – обескуражил её Лев Александрович, - хватай эту каланчу за ноги и вперёд!

И они потащили её!!! Осилили!!!

Через минуту раздался истеричный звонок.
- Ой, это, наверное, Женя! – схватилась за горло Юля.
- Местный Отелло что ли? – не понял её Лев Александрович.
- Типа того! – с грустью ответила Юля и смоталась.
- Зоопарк! – гаркнул старик и нехотя пошёл открывать дверь. – Кто там? – крикнул он.
- Я то кто? А ты то там кто? Я кто! Ишь ты!
Лев Александрович открыл дверь:
- Вы уж меня простите, ходют тут всякие!
- Я не всякие! Я все! Где Катя?
- Отдыхает!
- А вы то, кто?
- Я Лев…
- Понятно, что не гиппопотам… - не дослушал его Женя и кинулся в квартиру.
- Привет! – преградила ему путь Юля.
- Что тут происходит? Это что там за индюк?
- Я Лев…
- Это покойник… то есть муж покойного… тьфу ты… отец покойного мужа.
- Ясно! Так бы сразу и сказали!
- Так я ж… - попытался оправдать Лев Александрович, но опять не успел.
- Да, понятно блин. Где Катя?
- В комнате, - ответила Юля.
- Пойду, проведаю! – прошептал Женя и скрылся в опочивальне Екатерины Алексеевны.

Вернувшись, он продолжил свой допрос:
- Где Максим?
- Это ещё кто такой на мою голову? – спросила Юля.
- А, тюфяк! – махнул рукой Лев Александрович.
- Мой ученик! – вступился Женя, - и сын Кати!
- Вот в мать весь и пошёл! – грустно констатировал Лев Александрович и постучал по стене.
Юля тут же дёрнулась по направлению в коридор.
- Да, стой, - остановил её Лев Александрович, - я сам открою! Эх!
- А теперь давай с тобой разберёмся! – скрестил руки Женя и притянул к себе Юлю за грудки.
- Ой! – выдохнула та, - я всегда готова. И о чём мы будем разговаривать?
- О твоём отвратительном поведении!
- Я согласна! – прошептала Юля и послюнявила палец. Даже Льву Александровичу неловко стало.
- Хватит! – трахнул в стену кулаком Женя, - ты из себя слишком много мнишь, тебе не кажется?
- Ну, хорошо… меня не будет много! Я буду маленькой девочкой, если хочешь!
- Может, перестанешь со мной кокетничать?
- Ой, ты мой пупсик!
- Хватит! – уже одновременно гаркнули Женя и Лев Александрович.
- Ой, ну и ладно! Пойду, кофе выпью лучше!
Женя схватил её за «холку»:
- Нет, уж иди и извинись перед Катей, иначе пойдёшь на улицу кофе пить и чаи есть!
- А ты чего тут командуешь?.. – было замахнулась на него кулаком Юля, но, поняв, что силы не равны, опомнилась:
- Ну и схожу! Трудно мне что ли? – и гордо вскинув голову, пошла в комнату Екатерины Алексеевны.
- Говори! – буркнула едва протрезвевшая хозяйка квартиры.
- Прости, пожалуйста, блин!
Лев Александрович, стоя за дверью громко и нервно кашлянул, а Женя клацнул зубами.
- Я была не права, - уже более мягко сказала Юля. – Я, наверное, с цепи… Я не знаю, что со мной случилось. Просто наваждение какое-то. Как будто я с ума сошла или с утра вчерашнего не ела ничего.
- Да, уж… права ты голубушка, - задумчиво произнесла Екатерина Алексеевна.
За дверью послышалось всхлипывание невесть откуда взявшейся Инны Павловны, а следом и шиканье Льва Александровича:
- Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш…
- Вы мне тут не шикайте! – взвилась Инна Павловна.
Екатерина Алексеевна не твёрдой походкой направилась к двери.
- И что ж вы тут комариное племя всё кровь мою пьёте.… Да я вас… - но, распахнув дверь никого, не увидела.
- Привет, подруга, - появилась из туалета хитрая моська Инны Павловны.
- А, ну тебя! – махнула рукой Екатерина Алексеевна и вернулась воспитывать Юлю.
Юля грохнулась на колени:
- Я так виновата, так виновата…
- Ну, ещё бы! Убила б тебя!
- Казни меня!
- Ну, полно тебе боярыня! Вставай с колен! Давай обнимемся!
Юля растерянно на неё уставилась:
- И поцелуемся?
- Да… - с глаз Екатерины Алексеевны потекли слёзы, - взасос.

Так они и стояли. Две подруги. Целовались, блин… ужас…

- М-да… очень трогательно… очень романтично… м-да… - закудахтал за дверью Лев Александрович и в тот же миг зажал в объятьях Евгения…

Не долго длилось сие прекрасное мгновение, всё окончилось с визгом Инны Павловны, ей то целовать было не кого.
- Ну, мы детей наших будем искать или нет? Устроили тут Содома и Гоморру! Обесчестили всё на свете! Сына мне верните!
В это время точно по её визгу раздался звонок в дверь.
Екатерина Алексеевна рванулась к двери.
- С дороги! – расшвыряла она всех в разные стороны.
- Кто? – спросила она.
- Дед в кожаном пальто! – отозвалось ей.
Екатерина Алексеевна испугано повернулась.
- Дед какой-то в коже! Ой, смертушка моя пришла! Ой!
Женя вооружился топором.
- Отойди! Я сейчас этому деду покажу!
На пороге стоял Макс.
- Привет, привет! – весело поздоровался он, - в лесу раздавался топор гомосека?
-- Тьфу ты! – сплюнул Женя, - заходи двоечник!
Следом зашёл и Алексей.
Инна Павловна отобрала у Жени топор.
- Где были выродки?
- Мы тусили в ночном клубе! – бодро ответил Макс.
Екатерина Алексеевна схватилась за сердце:
- В ночном!
- Мам, ты не подумай чего! Это приличный публичный… тьфу, приличный отличный  детский клуб!
- Ночью? – недоверчиво хмыкнул Лев Александрович.
- Ах, шлюшки маленькие! – ляпнула Юля.
- Пойдёмте на кухню друзья! – спас её от смертельного гнева толпы Лев Александрович…

Наконец все собрались за кухонным столом.

- Говорите! – нахмурилась Инна Павловна, - а ты заткнись! – обратилась она к Юле.
- Мы ничего нормально, вы не подумайте плохого, - начал оправдываться Алексей.
- А что мы должны думать?! – буквально рассвирепев, гаркнула Екатерина Алексеевна.
- Не ори! – сделал ей замечание Макс.
- Заткнитесь, блин, на фиг все! – ещё сильнее закричала она. – А ты говори дальше! Мы все слушаем!
- Мы с девушкой познакомились, - смущенно сказал Алексей.
- О! – подала голос Юля, - ну, как вы ей вставили?
Женя стукнул кулаком по столу.
- Ты вообще кто такая? – рассердился Макс.
- Это Юля, - хмуро ответила Екатерина Алексеевна, - ей мой муж вставлял.
- Мало вставлял, я вижу, - сказал Алексей.
Екатерина Алексеевна захихикала.
- Молчать! Бесстыжие! – подал голос Лев Александрович.
- Мы её от смерти спасли! – гордо заявил Макс.
- Какой ещё смерти? – равнодушно спросил Женя.
- Её пытались похитить. Кстати, по описаниям эти люди были очень похожи на тех, кто угрохал моего папеньку. Я всех рассмотрел. Сразу мысль такая мелькнула у меня.
- Брось сынок, - махнула на него ладошкой Екатерина Алексеевна, - видеть теперь в каждом убийц. Не найдут их уже никогда.
- Мы должны найти убийц моего сына! Сами! – приподнялся из-за стола Лев Александрович.
- Ой! Смешно! – хмыкнула Юля, - тоже мне Дарьи Донцовы!
- Нет! Не смешно! – набросился на неё Лев Александрович, - я не надеюсь на нашу правоохранительную систему, я не верю в то, что она нам поможет. У меня забрали единственного сына. Для меня это невосполнимая утрата. Я каждый день молю бога покарать этих нелюдей. Я не прощу их. И у меня есть ещё силы. Вместе мы сможем если захотим. Конечно, прежде чем искать, надо подумать, где искать, как и кого. Но я верю, мы сможем. Мы русские! Русские не сдаются! Вперёд! Ааааааааааааа!!!
- Папенька успокойтесь! – усадила его на место Екатерина Алексеевна, - на те вот водички из под краника!
- Нам нужно разработать план! – подала мысль Инна Павловна.
- Да, конечно, - спохватился Женя, - сейчас каждый расскажет всё что знает. А Юля будет за эту… ну, как её… машинистку, блин. Будет, всё записывать.
Юля надула щёчки:
- На чём писать? На скатерти? Своей кровью?
Тут же ей незамедлительно выдали ручку и рулон туалетной бумаги и она, закинув нога за ногу, по-деловому его, размотав, объявила:
- Я готова писать, говорите!
- Итак, что мы имеем? – спросил у всех Лев Александрович.
- Ничего, - крякнула Екатерина Алексеевна.
- Это писать? – спросила Юля.
- Всё пиши! – фыркнул Женя.
- Почему ничего? – задал вопрос Алексей.
- А что мы имеем? – в свою очередь поинтересовалась Инна Павловна.
- Да, ничего мы к чертовой бабушке не имеем! – не выдержал Макс.
- Кто-нибудь видел их раньше? – попытался внести адекватность Лев Александрович.
- Я видела! – заявила Юля, - сейчас, подождите, запишу.
- Ты?! – скосила на неё правый глаз Екатерина Алексеевна.
- Так что ж ты раньше, то молчала?! – проворчал Лев Александрович.
- Я забыла.
- Ну, рассказывай! – сгорал от нетерпения Женя.
- Да, когда я шла по вокзалу, какой-то странный таксист предложил мне поездку.
- И? – не удержался Алексей.
- Всё! – улыбаясь, ответила Юля, - вам мало?
Лев Александрович нахмурился:
- Ну, а по делу то что?
- А что я ещё могу сказать? – возмутилась Юля.
- Ну, знаешь ли, - взвёлся Лев Александрович, - если в каждом таксисте подозревать убийцу, город останется без такси. А тебя маньячку подозрительную упекут в психушку.
- Ну, это были не простые таксисты.
- Таксисты-феи? – сострила Инна Павловна.
- С золотыми яйцами? – менее удачно сострила Екатерина Алексеевна.
- Хватит! – трахнул кулаком по несчастному столу Лев Александрович. – Юленька, в чём были необычны эти таксисты?
- У них машина была.
- У таксиста? – недоверчиво спросил Лев Александрович.
- Там были тёмные стёкла, да и сам таксист больше на уголовника был похож, и, ещё от него пахло чесноком.
- Ну, это уже что-то! Значит, они продолжают свою охоту! – вздохнул Лев Александрович.
- Они и меня убьют! – задрожала Екатерина Алексеевна.
- Да, что с тебя взять то! – ухмыльнулась Юля, - это просто смешно!
- Ну, милочка с меня ещё есть чего взять, - ответила Екатерина Алексеевна одёрнув халат. Женя даже присвистнул. Лев Александрович привычно долбанул по столу.
- Слушайте, - не выдержала распутница, - когда вы перестанете ломать мою мебель?
- Извиняюсь, - покорно извинился старик, - в следующий раз буду бить по голове.
- Так какие наши планы? Что мы будем делать? – задался вопросом Женя.
- С чем? – странно уставилась на него Инна Павловна.
- С тем, с чем мы сегодня собрались за этим столом!
- А с чем мы сегодня собрались? – продолжала не понимать его Инна Павловна.
Алексей помахал у неё перед глазами ладонью:
- Мам, ты вообще здесь?
- Я здесь, а в чём дело?
- Продолжим! – отвёл свой взгляд от коматозной женщины Лев Александрович.
- Я знаю, что нужно делать! – осенило Макса.
- И чего ты знаешь? – усмехнулся Женя.
- Нам ещё нужно позвонить Дарье, может она что добавит!
- Молодец! – саданул его по спине Лев Александрович, - ты настоящий комсомолец!
- Папенька, выпейте водички, - бледнея, предложила Екатерина Алексеевна.




                *********

В дверь комнаты Дарьи Пархоменко постучалась тяжёлая рука Алевтины Петровны.

- Доченька, ты будешь кушать? Я приготовила тебе свиных котлеток! Пальчики оближешь!
- Я объявляю голодовку!
- Ничто не стоит того чтобы отказаться от моих котлеточек! 
Дверь распахнулась:
- Мама, почему ты всегда такая язва?
- Разве что от моих котлет?!
- Ты! Ты! Выгнала из квартиры людей, которые спасли мне жизнь!
- Людей?
- Мама, ты невозможна!
- Это были люди?
- Да! Если ты знакома с этим понятием!
- Прости меня, дочка, - заплакала Алевтина Петровна.
- Мам, ну, ты чего? Блин, мама!
- Прости…
- Я тебя прощаю, и даже готова съесть одну свиную котлету!
- С картошечкой жареной, да? – засияла мама.
- Да, мама.
- И с подливочкой?
- Ну, не знаю, не знаю. Пойдём на кухню.

С ужасом, смотря на огромных размеров котлету, Дарья вдруг спросила:
- Гм… Мама, а почему ты мне никогда ничего не рассказывала про отца?
- О, дочка! Твой отец был подлым человеком! Настоящей свиной котлетой!
Дарья отложила вилку с котлетой обратно в тарелку.
- Почему?
- Почему?! – переспросила у себя Алевтина Петровна, - как только он узнал, что я беременна, его сдуло ветром как осенний лист с ветки старой осины.
- И ты не пыталась его найти?
- Конечно, пыталась. Я ведь ничего не знала о том, куда он пропал. Думала беда, какая случилась.
- Может и правда беда? Нельзя так с мужчинами. – Дарья с остервенением набросилась на котлету.
- О, доча,  - тяжело вздохнула мать, - жуй, жуй. Ты очень плохо знаешь мужчин. И не дай бог тебе их узнать. Я всегда пыталась оградить тебе от лишних знакомств. Они все стервятники, только и ждут несчастную жертву, чтобы всадить в неё своё непотребное ядовитое жало, а потом бросить на лоне греха. Они сорвут тебя как розу, а потом бросят отцветать. О, благословенны же твои лепестки!
Дарья аж поперхнулась от таких метафор:
- Ну, ты мам вообще!
- А потом я нашла его. Он катался на карусели с какой-то бабой. На железных лошадках. Конь на коне. Вот так вот доча.
- Я хочу видеть своего отца!
- О, нет!
- Тогда я не буду, есть твои котлеты!
- Дело, не в котлетах. Он подлый, он плохой. Он бросил нас с тобой. Ты должна его ненавидеть, как и я…
- Но я…

В этот момент завибрировал сотовый телефон Дарьи.
Алевтина Петровна вырвала у неё телефон.
- Я мать! Не забывай. Ешь котлеты!
- Ну, мам!
- Молчи! Алло я слушаю!
- Дарьюша, здравствуйте, - раздался голос Льва Александровича, - какой у вас голосок то, мощный, ух! Люблю русских женщин! И чтоб и со шпалами и со всем остальным.
- Я мама Дарьи! А вы что, очередной извращенец!?
- Ой, простите, конечно! А можно вашу дочку к телефону?
- Это зачем это тебе старый хрен понадобилась моя дочка?!
- Я дедушка Максима, это друг вашей дочурки.
- Максима?
Дарья вырвала трубку:
- Мама вали отсюда! Алло?
- Дашенька, здравствуйте, звонит дедуля Максима! Очень рад, что дозвонился до вас!
- Это тот Максим, который меня спас?
- Вы не ошиблись!
- Он хотел бы вас кое о чём спросить?
- Я согласна!
Макс взял трубку:
- Але?! Дашка? Привет!
- Привет!
- Слушай, что ты запомнила, когда тебя похитить пытались?
- Тебя запомнила!
- При чём тут я? Не я ж тебя похищал!
- Заяц, я запомнила, то же самое, что и ты!
- Эх, может, зайдёшь ко мне как-нибудь в гости? Я тебя с семьёй своей познакомлю!
- Я с удовольствием, только адреса не знаю.
Макс сказал адрес, после чего связь оборвалась.
- В чём дело? – тупо посмотрел на трубку Макс, - гудков нет!
Женя вырвал из его рук телефон:
- Я знаю, надо потрясти!
И стал «вытряхивать из телефона душу»
- Эй, эй, эй! – попытался его остановить Алексей, - там просто деньги закончились. Блин!
- Правда? – недоумённо уставился на него Женя.
- Правда! – ответил за друга Макс и забрал трубку.
- Что ты узнал у зазнобы своей? – спросил Лев Александрович.
- Я в гости её пригласил на чай.
- Ха! – усмехнулась Екатерина Алексеевна, - как будто у меня чаи лишние в доме, ишь ты!
- Мам, не гони. Вот придёт, и всё у неё расспросите.
Лев Александрович потёр руки:
- Уж расспросим! А на сегодня всё! Заседание юных детективов объявляется закрытым! Пошёл я домой! На фиг, вас всех!.. Задолбали!..

                *********************
Да, они любили снимать все свои преступления на камеру мобильного телефона, а потом сбрасывали отснятое на DVD диск и тёплыми вечерами, собравшись вместе, смотрели, попивая кофе с печеньем.

В этот вечер на Батона что-то нашло и он безумно захотел пересмотреть, как они убивали Олега Львовича, но Белый был против, потому что в квартире находилась пассия Маузера Люба, а он ей не доверял.
- Что плохого в том, что я посмотрю? – кричал Батон.
- Зачем Любке это видеть? – ещё громче кричал Белый.
- Мы должны ей доверять.
- Это с какой радости я ей должен доверять?
- Она тоже в банде!
- Ой! Какая чушь! В банде она! Месяца не прошло, а она уже в банде!
- А, на фиг вообще это было тогда снимать?
- Только для того, чтобы пустить в мировой прокат, пусть видят все, – серьёзно ответил Белый.
- Любя не все!
Белый устало махнул рукой:
- Смотри что хочешь, баранище!
И Батон с радостью побежал за диском. А диск лежал в комнате Маузера, под матрацем.
Когда он забежал, сладкая парочка как раз занималась любовью.
- Извините, - прошептал Батон и приподнял матрац вместе с любовниками на нём.
- Забычел совсем!? – рявкнул Маз.
- Пусть завидует! – одёрнула одеяло Люба.
- Эй, совсем сдурела?! – накрыл её обратно одеялом Маузер.
Батон взял диск.
- Ты ещё здесь? – спросил Маузер.
- Убегаю, убегаю…
- Убью… Убью тебя! – крикнул вслед Маузер и продолжил заниматься любовью с Любой, не переставая повторять:
- Убью, убью тебя…

- …Нравится? – ухмыльнулся Белый, увидев как вдумчиво, Батон смотрит отснятое видео.
- Знаешь, - не отрываясь от экрана, ответил тот, - я всё не могу понять, зачем мы это делаем?
- Тебе от этого совсем не плохо живётся, уж поверь мне.
- Ничего хорошего на самом деле.
- Лучше так.
- Что лучше? Лишать людей жизни? Оглянись, опомнись! Мы сами себя убиваем!
- Ой, лишили… двадцать пять убогих трупа. Это просто смешно. Из шести то миллиардов.
- О, Белый, ты и перед этой цифрой не остановишься!
- Ты чего сегодня хвост топыришь сявка? Да, я тебя сейчас сам, - внезапно рассвирепел Белый, в этот момент в комнату зашла Люба:
- Что у вас тут за разборки?
И обомлела, увидев видео:
- Капец какой-то! Ну, вы и мракобесие!
После этого выбежала прочь.


Белый кинулся на Батона:
- Я тебе говорил не включать?!
- Я хочу, чтоб ты понял…
- Что я должен понять?
- Что так нельзя больше, что нужно нормально жить!
- Дорога к нормальной жизни теперь только через зону, а мне туда не очень хочется.
- Я был бы рад, если бы ты туда отправился.
- Не глупи, прошу по хорошему.
- Ой, как страшно.
- Не забывай что, я главный в банде.
- Главный в чём?
- Слушай. Что на тебя накатило сегодня? Всё ведь было нормально! Ты из-за этой записи? Давай её выкинем, да и все проблемы.
- Мне не забыть, как я убивал…
- Тогда может, выпьем?
Внезапно Батон раздобрел и приободрился:
- Реальная мысль!
- Эх, братуха! – хлопнул его по плечу Белый.
- И всё-таки… Ну, ладно пойдём!

                **************

Маузер тем временем пытался успокоить бьющуюся в истерике Любку.
- Звери, звери, звери… - кричала она.
- Родная, забудь!
- Скоты.
- Не нужно тебя было посвящать в нашу банду.
- Животные!
- Ну, милая! Хочешь, я этот диск сломаю на части?
- Я сама его сломаю!
- Хорошо, только успокойся, лады?
- Неси мне диск!
И Маузер покорно сбегал за ним.
Люба взяла у него диск, сказав при этом:
- Выйди, я хочу остаться одна.
- Хорошо милая. Только ты не злись, пожалуйста.
- Не буду. Правда, хочу побыть одна. Голова разболелась…


  Прошло пару деньков…

- Где диск? – в неистовом гневе кричал Батон.
- Я его уничтожил, - спокойно ответил Маузер.
- Да, как ты мог сволочь, - принялся его душить Батон, и, если бы не Люба с Белым, то дело закончилось бы асфиксией.
- Успокоились! – приказал Белый и обратился к Маузеру, - зачем ты его уничтожил?
- Это я уничтожила! – призналась Люба.
- Ты? – ошарашено уставился на неё Батон, - а как он вообще к тебе попал?
- Ну, я дал. Дальшё чё? – вступился за неё Маузер.
- Зачем? – нахмурился Белый.
- Потому что нам не нужен лишний компромат на самих себе и ей было больно смотреть эти кадры.
- Если ей больно было смотреть на эти кадры, пусть уматывает из нашей ОПГ, и нечего было лезть к нам своим нежным рыльцем! – всё большее покрываясь багровыми пятнами, сказал Белый.
- Где сейчас этот диск? – спросил Батон, будто бы ещё не оставляя надежд вернуть его.
- Я его выкинула.
- Как выкинула? – вытаращил глаза Батон, - даже не сломала?
- Ну, я что дура? Конечно, я выкинула и сломала.
Белый стал тарабанить пальцами по стене:
- Батон, стой здесь и смотри за куропаткой, а мы пойдём с Маузером переговорим по мужски…


                **************************

Белый швырнул Маузера на пол кухни:
- Ну и что ты сучара наделал?
- А что я сделал? – натурально заскулил тот.
- Ладно, допустим, ты ничего не сделал, только ответь мне на один вопрос, ты видел, как она уничтожила диск?
- Нет. Но я ей доверяю.
- Ой, дурак! А если она нас в ментуру сдаст?
- Сдала бы сразу. Не сдаст она.
- Ну, смотри, если что приговорю сразу…
- Хорошо! – покорно согласился Маузер и тихо заплакал.               

                ********************************



Дарья Пархоменко, собираясь идти в гости в Максу, выслушивала наставления мамы, нервно покусывая нижнюю губу.
- Ой, не знаю, не знаю, - тяжко вздыхала Алевтина Петровна, - отпускать тебя или нет, так волнуюсь за тебя.
- Нет, она ещё не знает! У меня своя личная жизнь, понятно?
- Может быть, и своя, только потом ребёнка бабушке тащат.
- Мам, ты в своём уме? – покрутила у виска Дарья.
- А что я такого сказала?
- Им шестнадцать лет!
- Ой, шестнадцать! Сейчас восьмилетние старуху могут заделать, так, как ей и не снилось.
- Мама, как тебе не стыдно говорить такие вещи?!
- Мне не стыдно, я мать! Я тебя воспитываю!
- Раньше надо было воспитывать, а сейчас я уже не ребёнок.
- Для меня ты всегда будешь ребёнком, - пустила слезу Алевтина Петровна.
- Мама перестань, всё будет хорошо. Я тебя люблю.
И поцеловав маму на прощание, Дарья побежала в гости к Максу и его семье.



                ******************************************

Екатерина Алексеевна по случаю прихода Дарьи из каких-то своих тайных погребов достала торт.
- Вот сейчас тортика покушаем, - проворковала она, отрезав два кусочка, не смотра на то, что за столом собрались все.
- Вы кушайте, кушайте, - сказала она Дарье и унесла оставшийся торт в неизвестном направлении.
- Я, наверное, не буду, есть, - сказала гостья вслед Екатерине Алексеевне.
Та остановилась:
- Не будете? Какая жалость!
После чего Дарьин кусок положил рядом со своим.
- Хе! Хе! Хе! Мне больше достанется! Как говорится и овцы целы и волки сыты!
- Екатерина Алексеевна! – трахнул по столу кулаком Лев Александрович.
- Хм! – обиженно хмыкнула та и унесла куски торта в холодильник, после чего вернулась, села и стала молчать.
Первым молчание нарушил Лев Александрович:
- К-хе! К-хе! Бху! Бха!
- Будьте здоровы! – пожелала ему Инна Павловна и постучала кулаком по спине.
- О! О! О! – застонал старик, - вот так! Ещё! Ой, повыше! О! Да! Да! – но, поняв, что увлёкся, вовремя остановился.
- Сейчас грипп очень сложный, люди в свиней превращаются, - ляпнула Дарья.
- А-а-а-а-а-п-ч-и! – в знак подтверждения сказанного чихнул Женя, - Ой! Хрю не могу!
- Будьте здоровы! – пожелал Инна Павловна, а Лев Александрович похлопал его по спине.
Лев Александрович маниакально уставился на Дарью и спустя минуты три начал речь:
- Дорогая моя девочка…
- Ого! Куда пошло! – усмехнулась Юля.
- Не обращайте внимания, - продолжил Лев Александрович, - моего сына убили какие-то нелюди и сейчас мы все очень хотим сами найти их и покарать. Насколько мне известно, с вами произошла такая же история…
- Да, - ответила Дарья, - только меня не убили.
Инна Павловна явно была удивленна:
- Да? А что с вами сделали?
- Меня пытались похитить. Но два милых мальчика меня спасли.
Макс с Лёшей после этих слов засмущались и стали шаркать ножкой.
- Так, так, так… - пробормотал Лев Александрович, пытаясь выудить из Дарьиных слов какую-то разгадку, - вы случайно не помните машину? Или может быть даже номер?
- Машина была чёрной.
- Ха! – выдавила смешок Екатерина Алексеевна, - чёрных у нас отродясь в городе не было. Да уж!
- И ещё! – вспомнила Дарья, - я заметила, как один из хмырей снимал меня на камеру сотового телефона.
Лев Александрович от радости стукнул кулаком по столу:
- Дело продвигается! А лиц вы не видели?
- Они все были в колготках.
- Чего? – разинул рот Женя.
- У них на голове были колготки.
- Тьфу! Извращенцы! – сплюнул Лев Александрович.
- Уже страшно, - сказал Женя, - извините мне надо бежать по делам.
- Какие ещё дела? – не поняла Екатерина Алексеевна.
- Дорогая я скоро вернусь, всем пока!
- Странно как-то… - пробормотала Инна Павловна, когда Женя убежал, - куда это он?
- А я почём знаю?! – огрызнулась Екатерина Алексеевна, - иди, догони, спроси.
- Да, я так просто…
- Видать по бабам пошёл, - сказала Юля и тут же началась потасовка с Екатериной Алексеевной, вследствие которой Юля сбежала из дома.
- Мне, пожалуй, тоже пора! – поспешила удалиться прочь Дарья Пархоменко.
- Куда пора? – возмутилась Инна Павловна.
- Домой.
- Да, как так? – растерянно произнёс Макс.
- Ну, хорошо я ещё немножко останусь, - без боя сдалась Дарья.
- Вы живёте с родителями? – поинтересовался Лев Александрович.
- Я живу с мамой.
- А папа где? – задала некорректный вопрос Екатерина Алексеевна.
- Он бросил маму, когда она ещё только была беременна, просто скотина…


                *************************


Алевтина Петровна своего бывшего возлюбленного особо не ждала, а если и ждала, то только чтобы хорошенько огреть. И вот он явился нежданно и негаданно. Кто же он? Мы уже знакомы с этим героем…

- Здравствуй, Аля!
- Здравствуйте, здравствуйте, вы проходите не стесняйтесь.
- Я ненадолго.
- Я надеюсь это недолго, будет не двадцать лет.
- Лёва, я могу всё объяснить…
- Перестаньте меня так называть Евгений Александрович! Я вам не девочка и не подруга!
- Я хотел тебя увидеть…
- Проходи, проходи…

Они молча сидели напротив друг друга за кухонным столом и молчали минут тридцать, первым молчание нарушил Женя:
- Как дочь?
- Выросла.
- Ты всё-таки родила?
- С поочерёдностью вопросов у тебя явные проблемы.
- Как её зовут?
- Дарья, а что? Тебя это как-то интересует?
- Дарья? Странно…
- Извини, тебя не спросила, как мне назвать своего ребёнка.
- Она дома?
- В гости пошла.
- Можно фото хотя бы взглянуть?
- Пожалуйста, - фыркнула Алевтина Петровна и принесла фотографию.
Женя рассмеялся:
- А в гости то, она ко мне пошла!
- В смысле? – встревожилась Алевтина Петровна, - это что ещё значит?
- Нет, нет, не подумай ничего такого. Просто они подружились с сыном моей женщины, так сказать…
- Я знала, что её не стоит отпускать. Чуяло моё сердце, что к сомнительным людям она пошла.
- Ты не права.
- Шёл бы ты…
- Как скажешь.
- Нет, подожди, пока не вернётся Дарья, будешь сидеть здесь. Она мечтала, кстати, плюнуть тебе в лицо…


                ******************************




Юля стояла одна на берегу моря. Любовалась чайками и нефтяными пятнами на водной глади. На душе было погано и гадко. В этой грязной воде она как будто увидела своё истинное лицо, и от этого стало ещё противней жить на свете. И тогда она решила утопиться…

Одинокий Батон брёл в никуда не разбираю пути и дороги, все его грехи прошлого и настоящего проснулись и стали требовать дань. Он тоже, как и Юля захотел утопиться в грязном море, в том самом нефтяном пятне…

Два одиночества нашли друг друга и, соединившись этим грустным вечером - топиться передумали.

                *********************************


У Белого сегодня настроение тоже оставляло желать лучшего, только для его поднятия он решил использовать менее романтичный способ…

Он подошёл к Маузеру:
- Где Батон? Где этот хрен ошивается? Достал он меня!
- А я почём знаю, ты у него за главного…
- Ты мне не хами.
- Ушёл он. Вернётся не волнуйся.
- А по мне бы он вообще бы не возвращался.
- Вернётся, ещё бабу притащит! Так что Белый, смотри, один ты у нас будешь не боевой! Хе!
- Ладно, остроумный… сегодня у нас дело, не забыл?
- Может ну её, а? Пусть живёт девка, чего она тебе покоя то не даёт?
- Не надо откладывать на завтра то, что можно и нужно сделать сейчас. Я за ней уже неделю слежу. В гости она пошла сегодня, вот-вот вернётся. Так что, давай собирайся.
- Сам бы и пошёл…
- Не беспокойся. Твоё дело стоять на стрёме. А дальше я сам знаю…
- Я не сомневаюсь.
Внезапно появилась Люба:
- Вы куда? Я с вами!
Белый, немного покумекав, решил её взять с собой, чтобы если что, и ей на свободе долго не оставаться.
- Батон пропал, поедем искать, - ответил он Любе.



                ****************************************
Домой Дарью никто не провожал, да она и не очень то и хотела, она только благодарила бога что, наконец, вырвалась от этой ненормальной семьи. Да и Макс с Алексеем, хоть и спасли ей жизнь, однако в качестве кавалеров отходили на задворки её судьбы.
Она шла, ворчала молитвы и думала о превратностях судьбы, совсем позабыв об осторожности, и знакомая ей уже машина и выключенный свет в подъезде и чёрная кошка – всё шло мимо её сознания.
Она вызвала лифт.
- Ну, что ж ты ползёшь как смерть, давай быстрее, - пробормотала она, ещё не понимая насколько права.
- Не меня ли ты ждёшь? – услышала она хрипатый голос, когда двери лифта раскрылись.
- А? – только и успела, и спросить Дарья и рука, в шерстяной варежке схватив её за горло, затащила внутрь.
- Не ори, а то будет больно умирать!
Лифт нехотя пополз вверх.
Вторая рука в такой же шерстяной варежке метнулась к кнопке «STOP».
Белый прижал Дарью к обхарканной стене лифта. Но Дарье было теперь не до санитарно-гигиенического состояния подъезда и лифтов – рука сдавливала горло всё сильнее и сильнее, она пыталась оторвать эту руку от горла, но тщетно, перевес силы явно был на стороне владельца шерстяной варежки.
Руки её обмякли, когда силы для очередного вздоха больше не осталось…



Алевтина Петровна уже начинала нервничать – дочки долго не было, а Женя сидел и как назло с наглой мордой.

- Чёрт, - ругнулся Женя и начал грызть ногти, - что же она так долго задерживается?!
- Хочет и задерживается! – взвелась бывшая подруга, - и вообще ты меня раздражаешь!
- Я? – выкатил глаза Женя.
- Да! Ты! – кинула ему Алевтина Петровна, - шёл бы ты домой уже.
- Я не пойду,  - запротестовал Женя.
- Может, ты здесь спать ещё ляжешь? – усмехнулась Алевтина Петровна.
- Может, и лягу, - буркнул Женя и немного подумав, улегся на пол.
Алевтина Петровна, грустно вздохнув, взяла чайник и вылила кипяток на незадачливого гостя.
- Пропади ты пропадом! – вскочил Женя и выбежал прочь.
- С лёгким паром! – захохотала ему вслед Алевтина Петровна.
Он ещё стоял в подъезде минут десять, прежде чем пришёл в себя.
- Сходил в гости, - невесело прошептал он и направился к лифту.
И он ещё немного постоял, обдумывая: стоит ли ему ехать на лифте или может пробежаться по ступенькам пешком сломав себе при этом пару костей, может его бывшая возлюбленная, потом соберёт их и покажет дочке, вот мол, твой папа, знакомься.

Он надавил на кнопку вызова лифта. Внизу что-то угрожающе заурчало,  нехотя поползло вверх и, достигнув точки назначения, раскрыло свою страшную  пасть, выпустив оттуда столп гнилостного света и ужаса в незакрытых глазах молодой девушки распластавшейся на полу лифта. Женя закричал и перестал  только когда лифт, словно обозначивший время для свидания, захлопнул свои двери.
Женя побежал к двери Алевтины Петровны и что есть силы затарабанил в неё. Алевтина Петровна открыла ему дверь, крепко сжимая в правой руке чайник.
- Что, ещё чайку захотел?
- Там… - с ужасом произнёс Женя, дрожащей рукой указав Алевтине Петровне на лифт, после чего кинулся вниз по лестнице, отчего то, надеясь догнать убийцу.
Выбежав на улицу, он увидел отъезжающую машину и вспомнил её по описаниям Дарьи. Скорость их была не равна и всё, что смог Женя зацепиться за багажник и по кошачьи изловчившись попасть на крышу…

Сделав своё чёрное дело Белый поспешил скорее удалиться. Пнув безжизненное тело девушки он рассмеялся:
- На небесах тебе будет гораздо безопаснее!
Содрав с себя маску, он вышел из подъезда и направился к автомобилю. Открыв дверь он увидел Маузера и Любу, которые предавались любовным утехам.
- Ба! – напугал их Белый.
- Мог бы, и постучаться! – поправляла одежду Люба.
- Ага, а ты бы ещё долго в глазок смотрела! – пошутил Белый.
- Нашёл Батона? – спросила она.
- Нет, - ответил Белый.
- Почему? Что происходит? – не унималась Люба.
- Не задавай глупых вопросов, - как от назойливой мухи отмахнулся Белый.
За машиной раздался какой-то скрежет и подозрительное буханье.
- Блин, - выругался Маузер, - ещё заглохнуть не хватало.
- Так ты мне не ответил где Батон? – продолжала настаивать на своём Люба.
В панику начал впадать Маузер:
- Чего это ты о нём так сильно беспокоишься? Я чего-то пропустил?
- А тебе на него наплевать совсем, да?
- Да, увидишь ты скоро своего Батона, - успокоил её Белый, - он ещё тот… - он не договорил фразу, ибо на крыше раздался топот и грохот.
- Град? – предположила Люба.
- Размером с два человеческих яйца, - хмуро произнёс Белый.
- А может, кто-то у нас дискотеку устроил на крыше? – предположил Маузер.
- Тихо! – рявкнул Белый. – Показалось, - уже тихо добавил он.
- А когда, кажется креститься надо, - сделала ему замечание Люба.
- А когда крестишься ещё больше, кажется, - в свою очередь добавил Маузер.
- Мне страшно! – буквально взвыла Люба.
- Боишься? – продолжал издеваться Маузер.
Люба тихо захныкала.
Белый сжалился:
- Ладно, в натуре, хорош девку пугать, - и сам чуть не лишился сознания, когда увидел в лобовом окне разъярённое лицо Жени. – Что ещё за чёрт?
- Выкидывай его! – закричал Маузер.
- А я то думал подвезти его до квартиры, -  ответил Белый, и резко свернув влево, скинул Женю с крыши на каменный асфальт…

- Люб ты как? – спустя несколько минут спросил Маузер.
- Кто это был? – пробормотала она.
- Где? Кто? – прикинулся дураком Белый, - тебе показалось, надо выспаться, хорошенько…
- А тебе вечно сном, - еле слышно прошептала Люба, так чтобы Белый не услышал, но он услышал…



                ***************



Они брели по тёмной улице окрылённые и счастливые, нашедшие как им казалось своё истинное счастье…

…А, Батонище нарисовался! - открывал дверь Белый.
- Почему он сказал батонище? – не поняла Юля. О своей кличке ПАША ей рассказать не успел.
- Он так шутит, - объяснил он.
- О! Какую киску привёл! – подмигнул Юле правым глазом Белый.
- Это не твоё дело! – рявкнул Батон.
Белый нервно стукнул кулаком по косяку:
- Ладно, потом поговорим.
И удалился прочь.
- Ну, слава богу, ушёл, - вздохнул Батон и тут же откуда ни возьмись, появилась Люба, она, долго не церемонясь, схватила Юлю за руку и утащила в комнату.
После того как они представились друг другу, Люба спросила:
- Ну, что у тебя с Батоном?
- В смысле с батоном? – не поняла Юля.
Люба толкнула её в плечо:
- Ладно тебе мазаться, колись.
- А… - задумалась Юля, - с батоном? Ну, дороговато, честно говоря…
- Ого! – изумилась Люба, - ты ещё и деньги на него тратишь?!
- Ну, конечно, но он зараза какой-то чёрствый в последнее время.
- У него бывает…
- Я смачиваю!
Люба захохотала:
- Ну, ты шутница. Молодец, с юмором!
- А вот Екатерина Алексеевна мажет его сверху сгущёнкой.
- Чего она у него мажет сгущёнкой?
- Передок! – цокнула языком Юля.
Люба выкатила глаза:
- Расскажи, какой у вас секс!?
- Секс с батоном? Вы в своём уме? – покрутила у виска Юля.
- А что тут такого то?
- Ну, можно конечно и телегу с разбегу… извините, я лучше пойду, - презрительно ответила Юля и вышла из комнаты искать Батона.
Не найдя его она наткнулась на Белого, тот стоял у окна и нервно курил.
- А где Паша? – спросила Юля.
- Батон что ли?
- Причём тут батон? Что вы все заладили?
- Это его кличка киса, - расплылся в улыбке Белый.
- Кличка? – недоверчиво спросила Юля и сощурила на Белого глаза:
- А мы с вами нигде раньше не встречались?
Улыбка с лица Белого мгновенно упала, он вспомнил случай на вокзале, и довольно хмуро прорычал:
- Нет! И надеюсь, больше не встретимся никогда.
- Вы уверены?
Белый еле себя сдерживал, чтобы её не убить, он хотел, чтобы она спаслась, поэтому он рявкнул, так что Юля в три прыжка из квартиры оказалась в подъезде, угодив в объятья Батона, который возвращался с букетом цветов.
- Что случилось, пока меня не было? – спросил он, но Юля не могла ответить, ибо билась в истерике.
- Ну, блин, я сейчас им покажу…
- Нет, нет, - взяла себя в руки Юля, - пойдём лучше ко мне…


Было уже поздно, Женя всё не возвращался и в голову Екатерины Алексеевны лезли всякие нехорошие мысли типа того, что Юля, где-то гуляет с ним по ночным улицам. Каково же было её удивление, когда она увидела её на пороге с Батоном.
- Что вообще происходит? – спросила она, еще, не определившись то ли радоваться тому, что Женя не с Юлей, то ли удавить Юлю от зависти.
- Это Паша! – представила Батона Юля.
- Очень приятно, - протянул тот руку.
- Екатерина Алексеевна, - вяло пожала её хозяйка квартиры, - а чего пришли то?
- Мы бы хотели уединиться, - покраснела Юля.
Екатерина Алексеевна куриной попкой сжала губы:
- Уединиться? Ха! Что это значит? У меня, что тут дом терпимости? У меня нет лишних комнат. Нет, вы сами подумайте головой своей пустой? Идите в подвал там и уединяйтесь. Ещё чего! Устроите тут в квартире! Совсем уже…
Батон было, уже развернулся и взял Юлю за руку:
- Пойдём, видать не судьба.
- Но, чаю налью, так уж и быть, - смягчилась Екатерина Алексеевна и немного погодя добавила, - немножко налью…

И сели они за стол пить чай, но Екатерина Алексеевна спокойно пить чай не могла, потому что беспокоилась за Женю, и чай из её кружки хлестал во все стороны.
Юля тоже как всегда отличилась:
- Забудь его, наверняка он уже с другой. На х ты ему нужна!
- Да, как ты смеешь, мочалка махровая, - кинулась на Юлю с кулаками Екатерина Алексеевна.
А так как Юля сидела на противоположном конце стола, пришлось ей растянуться через весь стол. Другого пути она не нашла.
- Тише, тише, - постарался сделать благо Батон, и, как-то типа совершенно случайно обхватив Екатерину Алексеевну за талию, потянул на себя.
- Паша! – с ужасом вскрикнула Юля, увидев это.
- Вы что делаете? Хам! – опомнилась Екатерина Алексеевна и залепила ему пощёчину.
- Эх, ты! – залепила ему вторую пощёчину Юля и выбежала прочь.
- Вы просто мерзость, - занесла над ним руку во второй раз оскорблённая женщина, но Батон, увернувшись, выбежал из кухни, спасаясь от неё бегством…

               
                **************************
Прошло несколько дней.

В результате падения Женя потерял память, ударившись об камни и оставив на них немногочисленные остатки мозгов…

Алевтина Петровна потеряв всякий смысл жизни, всё же пыталась бороться, обратившись к богу. Только вера удерживала её от последнего шага. Только вера может помочь в такую тяжёлую минуту…

А Лев Александрович завёл себе маленького щенка и ещё купил себе автомобиль – «ОКУ». С чем мы его искренне и в лицо поздравляем, но мысленно и за спиной конечно сочувствуем.


Юля с Батоном продолжали быть вместе и любить друг друга с каждым днём всё сильнее и сильнее. И не было бы этой прекрасной любви конца, если бы в один из прекрасных бархатных вечеров  Юля не поведала бы ему душещипательную историю о бывшем своём возлюбленном Олеге Львовиче, о его убийстве и поиске убийц. В довершении всего Юля поделилась и фотографией….


                *******************************


Так домой Батон не бегал никогда – сшибая на своём пути светофоры и зазевавшихся старушек. И тем более он никогда так не колотил в дверь – сотрясая весь многоэтажный дом.

- Чего гремишь? – строго спросил Белый, нехотя открывая дверь.
Батон жадно хватал воздух.
- Дай отдышаться!
В коридоре появилась Люба:
- Что-то случилось?
- Иди, иди отсюда! – забыл о своей усталости Батон, замахав на неё руками с утроенной силой.
- Больно надо рядом с тобой стоять! – фыркнула она и ушла.
- Маза позови! – крикнул ей вслед Батон.
- Я могу тебе только по морде вмазать! – огрызнулась та.
- Что-то случилось? – с опозданием заподозрил неладное Белый.
- Да! – в сердцах отозвался Батон.
- Надеюсь, это не касается нашей деятельности?
- Я тебе обрадую…
- Что? Раскололся? Этой своей сучке, небось? – начал исходить паром главарь.
Появился Маузер:
- Вызывали товарищи заседатели?
- Пошли на кухню! – хмуро произнёс Батон, - боюсь, заседатель будет ждать нас в суде…


- В общем, хороших новостей у меня для вас нет, - начал Батон, когда они уселись за стол украшенный скатертью в синий цветочек.
- Не тяни синицу за яйца, а?! – не выдержал Маузер.
- Моя Юля, моя любимая девушка, она любовница того мужика, которого мы тюкнули в лесу пару месяцев назад.
- Глюк! – констатировал Маузер, наблюдая как пена начинает идти изо рта Белого.
- И сейчас Юля, - продолжил Батон, - живёт с его вдовой.
- В смысле они лесбиянки? – попросил уточнения Маузер.
- Ты ещё скажи, что я третья лесбиянка! – обиделся Батон.
- Базарь дальше! – потребовал Белый.
- Их там даже не двое, - осторожно сказал Батон, - их там человек десять.
Белый на время потерял способность нормально мыслить:
- Где там? Кто они?
- Они все хотят найти убийц! – схватил себя за горло Батон.
- Каких убийц? – всё больше погружался в анабиоз Белый.
- Убийц мужика с кривым носом и кучей денег. Мы его замочили. Они хотят их найти.
- Нашли? – нелепо переспросил Белый.
- Не нашли. Но вот-вот…
- Ты хочешь сказать, что связался с семьёй того кренделя? – спросил Маузер.
Батон тяжело выдохнул:
- Дошло, наконец!
- У тебя есть их фото? – спросил Белый.
- Есть. Сейчас принесу, – ответил Батон и пошёл за фотографией.
- Странно, - сказал он вернувшись.
- Чего опять? – вскочил со стула Белый.
- Да, Любка возле двери крутилась, мне кажется, она всё слышала.
- Разберёмся, - сквозь зубы процедил Белый, - давай фото.

На общей фотографией не без труда было узнать и Юлю и Женю, которого Белый лишил памяти.

- Мы должны их убить, - вынес свой приговор Белый, отдавая Батону фотографию.
- Всех? – выкатил глаза Маузер.
- Всех! – в два раза больше выкатил глаза главарь.
- Нет, это сумасшествие. И Юлю? Ну, нет… - запротестовал Батон.
Белый тяжело вздохнул:
- Мы так давно никого не убивали.
- У тебя мания, - заметил Маузер.
- Хочу убивать…
- Это не правильный путь, - сказал Батон.
- Я хочу убивать, - не унимался Белый, приподнимаясь со стула, - мы должны уничтожить врагов, размозжить им головы, вырвать им кишки…
- Сумасшедший! Псих! Кретин блин, - выходил из себя Батон.
- Да! Я кретин! – загорланил Белый и стал рвать на себя тельняшку, - я псих! Я психопат! Я убийца! Я хочу убивать, хочу! Меня никто не остановит!
- Дела… - попятился от него Маузер.
Белый упал перед ним на колени, заливаясь слезами и немного поскуливая:
- Пожалуйста, ну, давайте кого-нибудь убьём, а? Ну, пожалуйста!
Маузер погладил его по голове:
- Конечно, убьём. Всё будет хорошо. Батон, бери это тело под руки и баиньки, пока его в психушку не отправили…
         

                **********************************************

Первым проснулся Маузер и очень удивился, не обнаружив рядом с собой Любу, вместо неё на подушке лежал примятый листок бумаги:

«Прости, нет больше сил, терпеть этот ад. Я ухожу. Когда ты проснёшься, я уже сделаю то, что решила – я отдам несчастной семье диск, на который вы всё записывали, все эти нечеловеческие преступления. У тебя есть ещё время – беги. Но эта мразь, должна сидеть в тюрьме. Вчера я всё слышала. Это ужасно. Прости»

- Ни фига себе! – пробормотал Маузер и скорее интуитивно, чем осознанно кинулся будить Белого, о чём вскоре очень сильно пожалел.

…Белый в одних семейных трусах и с огромным тесаком выбежал из подъезда и быстро сел в машину, рядом сел взволнованный Маузер.
- Едем к этой грёбанной семье, - прошипел он, трогаясь с места.
- Откуда ты знаешь адрес?
- Я всё знаю кисуля… - холодно ответил Белый, переехав бабулю с пакетом яиц.
- Что ты сделаешь с ней?
- Убить… извини друг - другого пути нет.
- Но может…
- Нет, не может! Или ты хочешь в тюрьму?
- Нет, не хочу!
- Тогда заткнись! Я сам всё сделаю! Будешь сидеть в машине и ждать.
- Прости любимая… - прошептал Маузер, закрывая глаза…



                ***************************

Люба очень торопилась, будто бы чувствовала, что ей не успеть…
Она передала Юле диск с надписью «Майкл Джексон» сказав при этом:
- Юля, это очень важно!
- Что это? Майкл Джексон? Царство ему небесное…
- Юля, у меня нет времени. Это очень страшно. Вы все должны это увидеть, немедленно. Прощай.

Люба убежала, а Юля осталась стоять и недоумённо хлопать ресницами:
- Конечно, смерть короля это трагедия для всех нас. Но, чтобы так… какая чувствительная…

- Чё за диск? – откуда не возьмись, появился сын Инны Павловны Алексей.
- А, Майкл Джексон, - равнодушно ответила Юля, - хочешь, возьми, посмотри!
- О, супер! Спасибо! – выхватил диск Алексей и побежал к себе.

Однако он, почему-то подзабыл, что новый телевизор,  после того как старый  разбили об голову отца Алексея, так и не купили…

Лифт с Любой медленно спускался вниз. У неё уже были готовы билеты на ближайший поезд в любимый Крыжополь.
Она гнала от себя мысли о том, что Белый попытается её убить и уж тем более мысль о том, что это может случиться прямо сейчас.
Лифт распахнулся и перед Любой предстал разъяренный медведь в семейных трусах и с тесаком в руках.
Он одним рывком прижал Любу к стенке лифта:
- Где диск?
- Уже поздно, лучше беги! Я отдала его несчастным людям, чтобы остальные могли спастись от такого недочеловека как ты.
Это было очень мужественно и благородно с её стороны, но это лишь привело к тому, что Белый рассвирепел ещё больше и со всей силы ударил Любу в солнечное сплетение. Отчего та потеряла сознание.
Взяв Любу в охапку Белый вышел из лифта.  Когда он подошёл к машине к нему пристал очень любопытный старичок, который, увидев, что человек с перекошенным от злости лицом и в семейках волочёт куда-то хрупкую девушку, сразу заподозрил неладное:
- Что-то случилось у вас? Я могу чем-то помочь?
- Останься в живых! – тихо ответил ему Белый и, швырнув Любу на заднее сиденье сел за руль.
Старичок, не долго думая, завёл свою «Оку» и стал преследовать преступников.
- Прицепился блин! – с негодованием крикнул Белый, заметив преследование.
- Жми быстрее! – в панике засуетился Маузер.
- Не ссы! Оторвёмся!
Белый вздрогнул:
Раздался оглушительный грохот. Старичок достал ружьё и стал стрелять.
Даже Люба очнулась и подняла голову:
- Что? Где я?
Следующий выстрел пробил ей череп.
- Тьфу ты! – сплюнул дед, - кажись, не туда попал!
Отложив ружьё, он стал выжимать из машины всё возможное.
- Он не отстанет! Сворачивай! Сейчас будет поворот на лысые горы.
- На Лысые горы ему, а ты знаешь, что там ещё и трясина за поворотом! – недовольно сказал Белый.
Сзади послышались первые милицейские сирены.
Спустя пару минут Белый свернул направо и, набрав скорость, миновал трясину, а вот милицейский Жигули в ней крепко увяз, не дав проехать и Льву Александровичу – убийце по неосторожности…

Достигнув Лысых гор, Белый с отвращение выкинул мёртвое тело Любы в обрыв, Маузер сидел на земле, и тихо скулил кусая до крови губы….

 



                *************************
- …Вот такие пироги тебе с капустой! – крякнул Лев Александрович, - они ей бедняжке десять пуль в голову всадили, мерзавцы!
- Вы запомнили их лица? – встревожено спросил Батон. Он уже обо всём знал и теперь действовал по новому утверждённому плану Белого.
- Уж теперь никогда не забуду! И не лица, а рожи! Рожи! – Лев Александрович схватился за грудь.
- Спокойней, спокойней, - погладила его по плечу Инна Павловна.
- Нам всем нужно успокоится, - сказал Батон.
- Успокоишься тут! – фыркнула Юля, - озверели все!
- Давайте хотя бы день отдохнём где-нибудь? – предложил Батон.
- Я была бы не против, - вздохнула Екатерина Алексеевна, - я так устала уже.
- Клеевая идея, - поддержал Макс.
- Давайте в лес! – радуясь всеобщему согласию, воскликнул Батон.
- Вот ещё по лесам шарахаться, хорош отдых! – скривилась Екатерина Алексеевна.
- Чтоб тебя там дровосек изрубил, - выпалила Юля.
- Да, чтоб на тебя сверху гнездо упало, - ответила ей Екатерина Алексеевна.
- Хватит! – трахнул по столу Лев Александрович, - в лес так в лес. Всем полезно будет!.. Может, мозги свои проветрите.

Спорить с ним никто не стал и все согласились на эту поездку.

В то время как вся гоп-компания обсуждала будущий отдых в лесу, в квартиру Инны Павловны проникла знахарка пару месяцев назад стибрившая у неё ключи, когда приходила «лечить» её парализованного мужа. Но в этой квартире особо было поживиться нечем, все, что унесла старуха – это двести рублей, рыжие панталоны Инны Павловны и злосчастный диск «Майкла Джексона»…


                ******************************


По наставлению Белого Батон попытался вернуть диск «на базу»,  в результате чего разругался с Юлей, потом получил в глаз от Алексея и напоследок скалкой от Инны Павловны, которая итак была в жутком трансе по поводу потерянных панталон, а тут ещё диск какой-то…

                *************************


- Они не отдают диск, говорят, что у них украли… - стонал Батон.
Белый задумался и закусил губу:
- Или они его ещё не посмотрели, или думают, что дальше делать с увиденным, или…
- Что? – не сдержался Маузер.
- Или за нами уже едет ОМОН, - огорошил его Белый.
- Они веду себя как прежде, меня не подозревают ни в чём, - сказал Батон.
- Маскируются, - рассуждал Белый, - в любом случае их надо заманить в лес.
- Что мы сделаем с ними? – кровожадно возопил Маузер.
- Убьём, - потёр руки Белый, - кое-кого будем пытать, чтобы к нам вернулся наш диск.
- Ребята, я отказываюсь в этом участвовать… - запротестовал Батон.
Белый положил руку ему на плечо:
- Чего ты так переживаешь? Я обещаю – тебя я не убью! Так, что успокойся…
Батон даже слов не смог найти от шока…
               

                ****************************************
Екатерина Алексеевна крутилась в белом вечернем платье перед зеркалом:
- Мне это идёт?
Женя задумчиво почесал ушибленную репу:
- Классно вроде…
Откуда не возьмись, появилась Юля в драных трениках и спортивной мастерке. Увидев Екатерину Алексеевну, стала заливаться смехом, в свою очередь Екатерина Алексеевна увидев Юлю,  так же себя в хохоте не ограничивала.
- И-и-и-и-и-и-д-и-и-о-о-т-к-а-а-а – закатывалась Юля,  - ты что, на бал собралась?
- А ты что на уборочные работы? – в такт ей заливалась Екатерина Алексеевна.
На их смех сбежались Макс, Алексей, Инна Павловна и Батон которые дожидались приезда на своей «Оке» Льва Александровича, и тоже стали заливаться от смеха, да так что изображённые на мирно висевшей картине коровы стали подпрыгивать вверх и не довольно мычать.
- Мне  не идёт? – расстроилась Екатерина Алексеевна.
- Дело не в том, - поспешила успокоить подругу Инна Павловна, - в лес нужно одевать что-то попроще, что не жалко испачкать или выбросить.
Екатерина Алексеевна, понимающе кивнув, скинула платье и, оставшись в чём мать родила, умоляюще спросила:
- Так?..

                *****************************************


Лев Александрович лениво вылез из своей «Оки» прижимая к груди маленького щенка:
- Вот мы и приехали.
Недалеко припарковалась ещё одна машина, это был «ГАЗ-ВОЛГА 31-10», сегодня утром краденная. За рулём хмуро жевал петрушку злой Белый.
- А не будем мы подниматься, - сообщил щенку Лев Александрович и несколько раз нажал на клаксон.
Несколько секунд спустя на балконе приветливо махая рукой, появилась Екатерина Алексеевна, радость на её лице сменилась испугом и ужасом когда сзади на неё навалилась вся остальная кодла, собравшаяся в лес.
Они махали рукой, зовя Льва Александровича наверх, он же различными и иногда не совсем приличными жестами левой руки пытался выманить их вниз, правой рукой он продолжал прижимать к груди щенка. Видя это, Женя заволновался:
- Что с ним?
- Сердце! – испугалась Инна Павловна.
- Ох, господи! – засуетился Женя, - надо спасать, надо что-то делать!
И полез вниз через перила балкона.
- Жить надоело! – одним рывком вернула его обратно Екатерина Алексеевна.
- По-моему он хочет, чтобы мы спустились! – наконец осенило Макса.
- Что же ты раньше молчал! – возмутилась Юля.
- Вперёд! – рванулся, было, Батон.
- Вот только мужа моего ещё надо по ступенькам спустить, лифт сегодня не работает… - отбила у всех всякое желание ехать в лес Инна Павловна.

…И вот уже инвалидное кресло благополучное преодолело первые три ступеньки, как тут:
- Ой, чешется! – не выдержала Юля и выпустив кресло, стала усиленно чесать пятку.
- Ой, дура! – аналогично выпустила кресло Екатерина Алексеевна намереваясь дать Юле подзатыльник.
- Девочки перестаньте! – всплеснул ладонями Женя…
«Осиротевшее» кресло, набирая скорость, понеслось по ступенькам вниз.
А тем временем Лев Александрович проклиная долгие ожидания, поднимался вверх.
Спас жизнь Олегу Петровичу Батон кинувшийся за креслом, схватившись за поручни, он остановил его, а вот несчастный муж Инны Павловны, вылетев как пробка угодил прямиком в объятья Льва Александровича.
- Семейка дураков! – в сердцах высказал он и в чём-то оказался прав, потому как на лице спасённого инвалида заиграла странная раскосая улыбка…

Наконец Олег Петрович был благополучно транспортирован вниз и усажен на переднее сиденье автомобиля.
«Ока» машина не очень, мягко сказать, вместительная, поэтому сидеть пришлось на коленях друг у друга.
- Что это у вас там такое? – спросила Инна Павловна заметив, что у Льва Александровича кто-то копошится на коленях.
- Это моя собака, мой друг. Возьмите его к себе, пожалуйста, а то мне неудобно будет машиной управлять.
- А! У меня аллергия! – нервно визгнула Екатерина Алексеевна, но Инна Павловна уже успела взять щенка.
- Уберите эту гадость!
Лев Александрович резко тормознул:
- Ещё одно слово и я сам стану очень большой гадостью, – обратился он к Екатерине Алексеевне.
- А как его зовут? – поинтересовался Алексей.
- Не знаю, - отмахнулся Лев Александрович, - просто пёсик.
- Давай те же его как-нибудь назовём! – предложил Макс.
- Чмо болотное! – мгновенно отозвалась Екатерина Алексеевна.
Лев Александрович зарычал.
- Шарик! – подала идею Юля.
- Ну, что ещё за Шарик?! – скривилась Инна Павловна, - это не актуально, пусть будет лучше Казановой.
- Кем? – ошарашено уставился на неё Женя.
- Казановой… ну, был у меня такой мужчина…
- Пусть лучше будет Децлом! – внёс идею Алексей.
- Ещё скажи Иосифом Кобзоном, - фыркнула Юля.
- А я предлагаю назвать его псом! – отозвался Женя.
- Эх, жалко тебя псом не назвали, - вздохнул Батон.
- Может, я ему сам имя дам всё-таки? – вмешался Лев Александрович.
- Вы? – недоверчиво отозвалась Екатерина Алексеевна.
- Да я! Моя собака! И звать его будут Дружок? Всем ясно? – рявкнул он довольно внушительно.
- А может лучше подружка? – тихо произнёс Макс.
- Дружок! Можешь посмотреть! – аж брызнул на него слюной от негодования владелец собаки…

                *******************
Наконец они приехали в то место, на которое указал Батон.  Ехали они до него три с половиной часа.
- Приехали что ли? – задыхаясь от усталости, спросил Лев Александрович и как собака высунул язык.
- Да, здесь, - грустно ответил Батон, - здесь и отдохнём.
- Здесь? – переспросила Екатерина Алексеевна, ожидавшая увидеть зонтики и пляж.
- Не совсем, - почесал подбородок Батон, - ещё минут тридцать надо пройти и нам откроются довольно живописные просторы…
- А мой муж? – забеспокоилась Инна Павловна.
- Может, посидит в машине, а? Мы ведь не на неделю! – предложил Женя и все его поддержали, потому, как никто не хотел на отдыхе возиться с парализованным Олегом Петровичем.
Юля хлопнула его по плечу:
- Счастливо отдохнуть!..

Когда они дошли до места, первой плюхнулась в речку Екатерина Алексеевна, за ней Инна Павловна, потом мальчики, но когда нырнула Юля - веселье приняло довольно мрачные оттенки, ибо Екатерина Алексеевна стала её топить, и утопила бы, если бы Юлю не вытащил из воды Батон.
- Вот и вали отсюда, всю воду испачкала! – крикнула ей вслед Екатерина Алексеевна.
- Бе-бе-бе! – показала ей язык Юля.
- Пошли, - дёрнул её за руку Батон.
- Куда?
- В кусты!
- Какой нетерпеливый, - заулыбалась Юля и покорно засеменила за ним.

- Слушай меня, - серьёзно начал он дотащив её до какого-то болота.
- Про любовь?
- Я должен тебе всё рассказать.
- Дерзай, Ромео!
- Я боюсь…
- Я знаю это очень трудно… но ты не бойся милый!
- Это я убил твоего мужа, ну, то есть этого… Львовича… Я, то есть я и друзья…
- Что??? Так это ты???
- Я! – опустил голову Батон, - то есть мы.
- Ах, ты скотина! – буквально вылетела из близлежащих кустов Екатерина Алексеевна и стала что есть мочи его мутузить и хлестать по щекам.
Он покорно терпел, пока вслед за Екатериной Алексеевной, не появилась вся «банда»…

…Он лежал окровавленный и жалкий на сырой земле и что-то невнятно хрюкал.
- Свинья! – плюнула на него Екатерина Алексеевна.
- Они здесь! – из последних сил выдавил Батон.
- А давайте его в болото скинем! – предложил Макс и все, издав воинственный клич, покатили его к зелёной жиже, но они не успели его утопить – их остановил громкий выстрел.
- Стойте! – поднял вверх указательный палец Инна Павловна.
- Они… - еле слышно простонал Батон.
Рядом заквакала лягушка.
- Молчать! – прикрикнула на неё Екатерина Алексеевна.
- Что это было? – испуганно спросила Юля, не отрывая взгляда от зеленого существа.
- Может Лев Александрович решил поохотиться? – предположил Женя.
- А что, собака у него есть! – подхватил Алексей.
- Они… - опять прошептал Батон.
- Да, кто они то! – не сдержался Максом.
- Поднимите это тело! – приказала Екатерина Алексеевна.
- Поднимайся гад - что есть мочи пнул его Женя.
- Не поднимается! – растерянно пожал плечами Женя, видя, что Батон вообще перестал шевелиться.
- Бери эту сволочь под руки, и идёмте ко Льву Александровичу, я уже беспокоюсь, - сказала Екатерина Алексеевна.
Женя взвалил Батона на плечи и все пошли обратно к речке.

                ******************

В то время как все остальные занимались избиением Батона – Лев Александрович купал в речке щенка.
- Сейчас малыш будешь чистеньким, мы тебя искупаем, а эти пускай там свои распутными делами занимаются. Ну-ка покажи свои глазки.
Однако щенок отказывался смотреть на Льва Александровича, а стал угрожающе рычать и рваться из рук.
- Что там? - Встревожился Лев Александрович.
За его спиной раздался мужской голос и кто-то сильно сдавил Льву Александровича горло:
- Тише дядя, меньше вопросов. Будешь паинькой, будешь жить!
- Сейчас я тебе устрою паиньку! – ответил Лев Александрович и ударил Белого в пах.
- Ах ты, сука! – стал загибаться в три погибели тот.
- Сейчас я тебе покажу стерву, лесной дружок! – саданул его ногой в печень Лев Александрович.
Белый жадно хватая ртом воздух, плюхнулся на землю.
- А, ты боялся дружок! – подмигнул Лев Александрович щенку, который всё ещё продолжал заливаться лаем, потому как лучше знал – всё только начинается…
Воздух пронзил оглушительный выстрел, поразивший Льва Александровича в спину.
- Это тебе за Любу! – сказал Маузер и помог Белому подняться.
- Где ты ходишь, удод?! – недовольно проворчал Белый.
- Я следил за Батоном. Меня чуть не засекли.
- Потом расскажешь. Бери эту старую плесень и пошли отсюда.
Внезапно щенок Льва Александровича бросился на ногу Белого.
- Отцепись тварь! – закричал Белый и что есть силы, отшвырнул собаку.
- Батон раскололся! – рассказывал по пути Маузер.
- Значит и его убьём! – вполне буднично отозвался Белый.
- Я разломал машину этого гнусного старика.
- Молодец… Странно ты как выражаешься – гнусный старик! Хе-хе!
- Что мы теперь будем делать?
- Всё идёт по плану. Не суетись и доверься мне.
- Зря мы его грохнули!
- Это ты его грохнул…
- Но Белый я…
- Ты, ты! И не отмазывайся…
- Если б я его не пристрелил, трупом был бы ты сейчас…
- Все мы когда-то умрём…


- Где наш папик? – взволнованно вопросила Инна Павловна, когда они вернулись к речке.
- Ой, щеночек стонет! – сказала Юля, обнаружив на берегу стонущее животное.
- Рассказывай! – схватила Батона за горло Екатерина Алексеевна.
- Попей водички! – плеснул в него из реки Женя.
Немножко придя в себя, Батон произнёс:
- Они…
- Кто они? Тараканы что ли с Марса? – перебил его Макс.
- Нас было трое,  те двое хотят вас убить, а я передумал.
- Передумал он! – вспыхнула Екатерина Алексеевна, - да мы тебя сейчас сами убьём.
- Значит, он зря передумал, - грустно и философски добавил Женя.
- В общем, они здесь в лесу, и скоро нам придёт пипец,  - отрапортовал Батон.
- Но у нас есть машина и мы на ней уедем! – воскликнула Юля.
- О машине они уже позаботились, её теперь можно унести только на руках…
- О. боже! – вскочила Инна Павловна.
- Мам, что ещё? – уставился на неё Алексей.
- Чего-чего! Там твой отец Лёша! Твой отец! Беспомощный!
- Мам…
Но Алекс не успел договорить, ибо Инна Павловна сверкая голыми пятками и плохо соображая, что делает, скрылась в лесу.

- Сейчас нам нужно держаться всем вместе, - оживился Батон, - иначе нас всех перебьют как мух.
- Смотрите кровь! – бледнее от ужаса произнесла Юля, вынимая руку из травы, по которой тащили Льва Александровича.
- Безобразие! – скривилась Екатерина Алексеевна, - я приехала отдыхать, а попала в какой-то жуткий фильм ужасов.
- Нам нужно уходить, - встал наконец-то с земли Батон и подался, было вперёд, но наступил на щенка, раздался визг.
- Ложись! – в панике закричала Екатерина Алексеевна.
И все плюхнулись на земле.
- Да, это же щенок! – улыбнулся Женя.
- Падла! – не улыбнулась Екатерина Алексеевна.
- Уходим… - вновь повторил Батон, взяв щенка на руки.
- Куда? – поинтересовался Макс.
- К шоссе, к дороге, - ответил Батон.
- А как же Инна Павловна? – забеспокоилась Юля.
- Она не вернётся, - ответил Батон.
- Как это не вернётся? – разозлилась Екатерина Алексеевна, - кто ж ей позволит?
- В общем, сядем, - сел обратно Женя, - сядем, и будем ждать
- Ну, как хотите, - растерянно произнёс Батон и сел рядом.
- Давайте хоть костёр разожжём, - предложил Макс.
- Чтобы они нас сразу вычислили? Дубина! – сказал Алексей.
- Они нас давно уже вычислили, - объяснил Батон, - просто ждут момента, когда мы все разбежимся, тогда нас будет легче всех укокошить поодиночке… Я такое в фильмах видел.
- Не дождутся! – гордо заявила Юля.
- Тогда нас убьёт голод… - ответил ей Батон.
Наступила тишина, а потом все так же молча набрали веток и разожгли костёр…
               

                **********************************

Инна Павловна между тем думала, что неслась к «Оке» Льва Александровича, там у неё остался муж, и она хотела спасти его, однако вскоре поняла что заблудилась.
- Ау! – неуверенно прошептала она и побежала дальше.
Поиски её увенчались успехами, потому как она нарвалась на машину Маузера и Белого. Возле машины она обнаружила Льва Александровича.
- Господи! С вами всё в порядке! – опустилась она к нему.
- Беги! – чуть слышно прошептал он и, закатив глаза, отдал богу душу.
- Что ж бежать это хорошо, - произнесла Инна Павловна и стала пятиться назад. Через несколько мгновений она почувствовала, что наткнулась спиной на человека.
- Ку-Ку! – услышала она и спросила:
- Кто ты кукушка?
- Я твой ангел! – прохрипел Белый.
- Что тебе надо ангел?
- Хочу развлечений, - проворковал Белый и накинул на шею Инны Павловны белый провод.
- Я согласна, – с трудом сглотнула слюну Инна Павловна.
- А я то, как согласен! – ещё более нежно промурлыкал Белый и стал щупать её бёдра.
- Может не надо? Я старая и всё такое…
- Давай к делу! – услышала она звонкий голос.
- А это кто? – поинтересовалась Инна Павловна.
- Гавриил, - ответил Белый.
- Что вам нужно от меня?
- Имя! – строго потребовал Белый.
- Инна Павловна я!
Белый стал резко затягивать провод:
- Это что ж  вы диски чужие не возвращаете?
- Как не возвращаем? Всегда…
- А Майкла Джексона?
- Мы даже не посмотрели…
Дышать Инне Павловне было всё тяжелее и тяжелее.
- Не убей её там, - сказал Маузер.
- Вы уж постарайтесь, - добавила от себя женщина.
- Не врите мне насчёт диска!
- Я не вру! – буквально со злостью выдернула из себя Инна Павловна, - и хватит уже! Надоело так стоять! Душите уже наконец-то!
- А ты не из пугливых! – заметил Маузер.
- Да куда уж там! – гаркнула Инна Павловна, - у меня вон уж все штаны мокрые.
- Сухие. Я проверял, - уточнил Белый.
- Спасибо за заботу. Вы меня убьёте. Да?
- Придётся, - с грустью ответил Белый и затянул что есть мочи провод…

****************

Уже вечерело. Голубое небо затягивали фиолетовые куски пластилина. Солнце гасло взором столетней старухи. Ветер, словно пещерный лев не отпускал пленников из своих лап…

Екатерина Алексеевна невольно вздрогнула:
- Интересно, тут дикие звери водятся?
- Самый главный зверь здесь это ты! – ответила Юля.
- Я тебе точно когда-нибудь зверя покажу в своём обличии.
- Я хочу домой, я хочу к маме… - захныкал Алексей.
Макс залепил ему пощёчину:
- Хватит ссать в колготки, дура!
- Темнеет, - внёс свою лепту во всеобщую истерию Женя.
- Правда? – повертела головой Юля, - по-моему, уже давно стемнело.
- А мама вернётся? – спросил Алексей, подальше отодвинувшись от Макса.
- Будем надеяться, - утёрла ему слезу грязным пальцем Екатерина Алексеевна.
- Мама моя…
Екатерина Алексеевна подобрала камень и швырнула Батону в лоб:
- Это вы во всём виноват!
- Ни фига себе, - потёр он расшибленный лоб, - ну, я, я знаю… и готов умереть за свой проступок…
- Поздно готовиться, все равно мы все тут умрём, - сказал Женя.
- Хочется верить в лучшее, - оправдывался Батон, - завтра на рассвете мы все уйдём.
- А почему не сейчас? – запротестовал Алексей.
- Потому что темно, - объяснила Юля.
- А чё мы парились тут полдня?
- Будь мужланом, - схватил его за горло Макс.
- Отпусти, - одёрнул его Алексей, - у меня там мама…
- Ночью будем бодрствовать, каждый по очереди, - сказал Батон.
- Ишь ты командир! – всполошилась Екатерина Алексеевна, - сначала моего мужа тюкнул, а теперь и до нас добрался!
- Нет! – закричал Алексей и буквально весь затрясся, - я не могу так долго ждать, не могу! Оставайтесь здесь сколько хотите. Трусливые какашки!
После этих слов он убежал в лес.
- Я за ним! – воскликнул Женя, – я догоню его и верну на базу.
- О, нет… - лишь успела произнести Екатерина Алексеевна, но Жени уже и след простыл.
- Придурки! – в сердцах отозвался Батон и закурил.
- Пипец! – прошептал Макс.
- Если никто не будет разбегаться – всё будет нормально! – сказал Батон.
- Всё уже разбежались вообще-то, - фыркнула Юля.
- Блин! – осенило Макса, - у нас же есть сотовые! Как до меня раньше не дошло!?
Юля даже в ладоши захлопала, но Макс её быстро вернул в прежнее уныло-психозное состояние:
- Здесь связь не берёт, а у тебя? – обратился он к Батону.
- А у меня батарейка села.
- А я просто в телефон сим-карту не вставила, - добавила Юля.
- Ой, дура, - процедила сквозь зубы Екатерина Алексеевна.
- Тихо! – крикнул на неё Батон, - не время для разборок!
- Как мы уйдём отсюда? – спросил Макс.
- На тот свет мы теперь только уйдём, - сказала Юля.
- Заткнись! – прикрикнула Екатерина Алексеевна, - я умирать не хочу и не буду! Ложитесь спать, вон уже поздно. А я первые два часа посижу на стрёме.
- И я мама с тобой! – отозвался Макс.
- Хорошо, дорогой, - почти в рифму согласилась Екатерина Алексеевна.
Батон с Юлей поудобней устроились на траве и очень быстро задремали.

                *********

Алексей бежал, не разбирая дороги. Сзади он слышал окрики Жени, но не обращал на них внимания. Главной его целью было найти мать с отцом и выбраться из этой чёртовой дыры. Но из чёрной дыры он не выбрался, а даже напротив – угодил в глубокую яму, которую Белый старательно выкапывал весь день.
- Женя! – наконец вспомнил Алексей, о том кто пытался оградить его от дурацкого поступка.
- Алексей! – услышал Лёха Женин голос.
- Я здесь!
- Бегу! – отозвался Женя и угодил в эту же яму.
- Женя…
Женя первым делом дал Алексу в лоб:
- Ну, ты и баран!
- Прости.
- Прости? Как мы теперь будем выбираться отсюда?
- Не знаю.
- Идиотина…
- Я хотел к маме.
- Ну и как? – ядовито поинтересовался Женя.
- Как видишь.
- Теперь мы умрём, понимаешь?
- Давай выбираться отсюда.
Однако это было невозможно. Яма была очень глубокой. Белый постарался на славу. Алексей попытался взобраться на плечи Жене, однако до края ямы было ещё полметра.
- Ничего не получится, - грустно констатировал Алексей и тихо заплакал, в такт ему заревел и Женя.

На краю ямы ясно прорисовалась чья-то человеческая фигура.
- Спасайте нас! Мы тут! – радостно закричал Женя.
- Где диск? – раздался хрипатый голос.
- Не думаю, что они нас спасут, - скептически отметил Алексей, - диска нет! Он пропал! Я ничего не знаю.
- Маузер готовь лопату, закапывать будешь.
- Ой, они нас убьют, - поёжился Алексей.
- Дождик пошёл, - почувствовал первые капли Женя.
- Это бензин, - поправил его Алексей.
- А зачем? Мы куда-то едем?
- Боюсь что да…
До них донесся звонкий тонкий голос:
- Белый, может не надо? Это уж совсем зверство какое-то!
- Заткнись! Трясёшься как баба!
- Нет!
- Пошёл вон!
Завязалась потасовка, в результате которой Белый столкнул Маузера в яму.
- Здрасьте, - испуганно шарахнулся от него Женя.
- Белый, ты совсем рехнулся? Вытаскивай меня! – завизжал Маузер.
- Поздно! – равнодушно отозвался Белый и продолжил выливать в яму бензин, потом он еле слышно чиркнул спичкой, и яму озарило пламя, нечеловеческие крики, разносящиеся по всей округе. Тела их растворились в ультрафиолете безумной ночи. Ночные звёзды равнодушно взирали сверху на эту трагедию, открывая свои ворота…

***********

- Что это? – вздрогнула Екатерина Алексеевна, услышав неистовые крики. Рядом безмятежно дремали Макс, Юля и Батон.
В одном из криков она узнала голос Жени.
- Только не это! Я должна помочь ему! Я сама решу эту проблему! Я спасу тебя Женька!..
Она подошла к Максу и нежно поцеловала его в щёку:
- Сынуля моя…
- Ну, мам! – сквозь сон отозвался тот, - кончай свои телячьи нежности…
- Я люблю тебя, я вернусь, - напоследок сказала она и побежала спасать своих близких.

Прошло полчаса…

- …Так, - задумалась Екатерина Алексеевна, - в какую же мне сторону надо идти?..


Невероятным чудом ей всё же удалось добраться до машины Льва Александровича. В ней она обнаружила Олега Петровича, в темноте его видно не было, да и разговаривать он не мог, однако Екатерина Алексеевна чувствовала, что он не очень то доволен тем, что его оставили  здесь на целый день.
- Ох, господи! – застонала Екатерина Алексеевна, - с вами то всё в порядке? А у нас вообще что происходит. Кошмар какой-то. Во сне не приснится. Озверели все. Вернусь, книгу напишу.
- О, господи кто там ещё… - пробормотала она, услышав сзади шум - чьё-то рыканье и хрюканье. Не долго думая она залезла в машину и спряталась на заднее сиденье. Луч фонарика сначала скользнул по безмолвному Льву Петровичу, а потом остановился на Екатерине Алексеевне, та попыталась выдавить улыбку, как будто попала в объектив видеокамеры:
- Привет, - помахала она правой рукой, а левой крепко сжала  биту, что прихватила с собой.
Белый разбил стекло и сунул внутрь руку пытаясь нащупать кнопку, чтобы открыть дверь.
- Куда?! – опомнилась Екатерина Алексеевна и хрястнула по руке битой. Белый заорал и в бешенстве кинулся в разбитое окно, она даже опомниться не успела, как бита оказалась у него в руках,  а он сам совсем рядом с ней. Он бил её по тех пор пока она не потеряла сознание.
Белый провёл пальцем по окровавленной голове, потом поднёс ко рту:
- М-м-м-м-м-м-м… вкусно, то как!
Хлопнул Олега Петровича по плечу:
- Не скучай! Скоро я вернусь и за тобой!..

******************

Батон вскочил как ужаленный. Оказывается, они проспали довольно долго – уже рассветало.
- Где?! – в панике закричал он и принялся будить Макса.
- Что? – ничего не понял тот.
- Где твоя мать? Мать твою!
- Где? – ещё не мог отойти ото сна мальчик.
- Ты же вроде бы должен был с ней стоять на стрёме, - проснулась Юля.
- Мама!.. – приходил в себя Макс.
- Нужно уходить! – вскрикнул Батон, - срочно!
- У меня только одно желание, - сказала Юля.
- Искупаться в речке? – предположил Макс.
- Утопиться! Я хочу домой!
- Без паники! Этого вообще могло бы не произойти, если бы не этот чёртов диск! – произнёс Батон.
- Ты уже рассказывал, - кисло отозвался Макс, - и слышать больше не хочу про долбаных извращенцев, которые снимают свои убийства на камеру.
- Ублюдки! – внесла свою лепту Юля.
Батон состроил грустную гримасу:
- Ты меня уже того… типа этого… не любишь уже да?
- Нет, конечно!
- Давайте тогда просто помолчим, - предложил Батон.
- Птичка где-то летит, - сказала Юля.
- И пуля в голову, – всё испортил Макс.
- Идём! – вставил руки в бока Батон.
- Надо выбираться! – дёрнул за руку Юлю Макс.
- Сумки брать? – задала дурацкий вопрос Юля.
- Ага! – начал психовать Батон, - спасаем кастрюли! Срочно!..

Они двинулись в путь, скоро их накрыла густая пелена тумана.
- Возьмёмся за руки! – скомандовал Батон и взял за руку Юлю.
- Макс ты где? – в испуге произнесла она, не нащупав его руку.
- Я здесь! – отозвался он и крепко сжал её ладонь.
- Как это противно! – сплюнул Батон.
- Что противно? – не поняла Юля, – идти с нами?
- Нет, туман… роса… лес! Уже ненавижу!
- Сколько нам ещё идти? – взмолился Макс.
- Тихо! – как вкопанный остановился Батон, - вы слышали?
- Что? – испугался Макс.
- Мне послушался какой-то шум.
- Простите, - прошептала Юля, - это я пукнула…
- Идём дальше! – резко махнул рукой Батон.
Они продолжали брести, больше наугад, надеясь и веря в лучшее. Туман становился гуще, тела пронизывала мерзкая морось, ноги утопали в мокрой траве, а души  сковывал страх и ненависть…
- Туманище то какой! Никогда такого не видела! – сказала Юля.
- А чё его видеть? – ответил Макс, - на то он и туман чтоб сквозь него ничего не видеть, в том числе и его самого!
- Ну, ты и сказанул! – впервые за последние несколько суток рассмеялся Батон.
- Брякала маленькая! – тоже попыталась, выдавит улыбку Юля.
- Стоять!  - внезапно закричал Батон и все застопорились, - чуть не убились на фиг!
Под ними зияла глубокая пропасть, было слышно, как журчит река.
- Привёл нас Сусанин герой! – зло сказал Макс.
- Иди сопляк! Прыгни туда! – отозвался Батон.
- Может, есть другая дорога? – предположила Юля.

Они двинулись по краю пропасти, надеясь обнаружить хотя бы дорогу вниз.
Внезапно случилось чудо – они набрели на веревочный мост. По виду ему было лет двести, если не больше.
- Его не Робинзон Крузо строил? – задалась вопросом Юля.
- А в речке крокодилы водятся? – спросил Макс.
- Конечно! – ответил Батон, - крокодилы все плывите сюда! Макс поделиться с вами своей селезёнкой.
Батон подёргал канат:
- Крепкий! Я надеюсь… Вперёд, туристы!..
- Ну, ладно! – согласился Макс, - только я вам всем голову откручу, если брякнусь вниз.
- Я согласна, - вздохнула Юля, - деваться некуда!

Когда они прошли середину, Юля строго сделала замечание:
- Макс не раскачивай так мост! Это ж тебе не девка!
- Я и не раскачиваю, как шел, так и иду!
- Надеюсь это не крокодилы! – сказала Юля.
- Это хуже чем крокодилы, - не весело отозвался Батон, разглядев впереди знакомую фигуру.
Белый достав тесак, стал обрубать канаты.
- Назад! – заорал Батон.
- Назад, так назад! – недовольно проворчал Макс не понимая, что происходит.
- Юля я люблю тебя! – успел сказать Батон.
- Что происходит? – спросила она.
Ответом для неё было то, что они все рухнули в пропасть…

********
Человек стоял на краю пропасти окрылённый и счастливый – от радости он то хохотал, то заливался слезами. Так продолжалось несколько часов, пока он не отправился вслед за теми, кого совсем недавно убил…

Женщина безудержно плакала, её обнимал за плечи ещё не научившийся разговаривать мужчина, но уже стоявший крепко на ногах.
Рядом с ними жмурился от восходящего солнца маленький щенок, теперь лишь ещё больше объединяющий начало новой жизни. 
Екатерина Алексеевна уронив в фиолетовую пропасть последнюю слезу, прижалась к груди Олега Петровича и больше туда не смотрела.
Начиналась новая жизнь, растворяя злой туман и рассеивая ядовитый ультрафиолет человеческих заблуждений и ошибок.

           ********************************

Старушке было скучно, и решила она посмотреть краденый диск. Она вообще была фанаткой Майкла Джексона и искусно владела «Лунной Походкой».
Когда она вставила диск в такой же ворованный DVD разочарованию её не было предела:
- Опять эти боевики! Всё стреляют! Всё режут друг друга! Тьфу!
Не долго думая, она отправила диск в мусорную корзину… фиолетовую мусорную корзину…



24 ноября 2000 года – 27 февраля 2001 года