Глава 17. Евгения. Наваждение

Глава семнадцатая. ЕВГЕНИЯ. «Наваждение»

Скворцова исчезла дней на пять, а потом вдруг снова возникла на пороге. Коленька при ее появлении спрятался в спальне.
Алла осторожно заглянула в соседнюю комнату:
- Муж дома?

Евгения отрицательно мотнула головой. Алла облегченно вздохнула, прошлась по кухне:
- Я пыталась поговорить с отцом Сергием, как ты советовала. Слушай, такое происходит, сердце выпрыгивает! Он нервничает! Не может на меня спокойно смотреть! Его буквально трясет при моем появлении.… Я поняла, он же влюблен в меня!

Евгения опустилась на стул. Глаза ее, и без того большие, расширились. Она заморгала ресницами, потом сдвинула темные брови.
- Нет, такого не может быть!

Алла – будто не слышала. Она расхаживала, жестикулировала, ничего не замечая вокруг. Рыжие волосы, чтобы не мешались, завела за уши. И стала похожа на птицу, побывавшую под дождем…

- Не может быть, - уже спокойно сказала Евгения, - С чего ты это взяла? Нет, я в это не верю.
- Ты не понимаешь, Женька! Вот ты – любишь своего мужа?
- Не знаю, - растерялась Евгения, - Люблю, конечно.… Я его… жалею…
- Жалеет! – Алла хмыкнула, - Ты не знаешь жизни, тебе не ведома настоящая страсть. А я знаю, что это такое, все ее признаки! Их же заставляют жениться без любви, главное – чтобы верующая была.… А желания берут свое. Его тянет ко мне, я чувствую! Молчи, не перебивай!

В дальней комнате захныкал ребенок. Евгения убежала. Вернулась с белокурой, румяной ото сна дочкой. Надюшка куксилась, прятала лицо на груди у матери. Евгения уселась на прежнее место, поудобнее устроив дочку на коленях.

Алла не обратила на появление ребенка никакого внимания. Она вдохновенно продолжала:
- Я знаю свои силы, свои способности, и это только начало! У меня есть опыт борьбы с черными! Но нам здесь и шагу не дадут ступить, надо уехать отсюда. Какой перед нами открывается путь! Я знаю, что мы будем делать! Мы поедем в Сербию, миротворцами! Мы перевернем путь мировой истории! Разве не в этом назначение человека? Ты и не подозреваешь, что может сделать Личность в истории! Моя воля к победе, его дар священства, - мы будем непобедимы! А, главное, мы будем вместе, и счастливы!

- Ага! - вставила Евгения довольно-таки занудным голосом (она уже справилась с собой), - Будете счастливы.… Он бросит свою беременную жену, сына…
- А ты знаешь, какую он сегодня говорил проповедь? О блуде! Он борется с собой! Зачем?! Ты же сама говорила, что главное в жизни – любовь! Молчи! Он сам никогда не сможет изменить свою жизнь, я ему помогу!

Евгению не покидало чувство нереальности происходящего. Господи, помилуй… Бред какой-то, наваждение. Немыслимо.… Слышал бы Иван, что она тут лепечет…

- Я открою ему мир любви! – напевала Алла, - Брак без любви преступен, он совершает преступление перед Богом… Я спасу, я очищу его.… Он еще так молод, желторотый птенчик, мальчик мой… Он – моя половинка…
- А Иван, а дети?! - крикнула Евгения. Надюшка захныкала, и Евгения перекинула со спины вперед свою пепельную косу с вплетенным в нее ярким шнурочком, и дочка тут же принялась ее трепать, занялась игрушкой.

- Ваня! – Алла дернулась, глаза ее ревниво сверкнули. Она поставила табурет посреди кухни, устроилась на нем, обхватив с двух сторон руками сиденье, поставив ноги на перекладинку, - Я его простила, но ничего не забыла. Он без меня не пропадет. Машка уже большая, я ей особо и не нужна, она в отце души не чает. А Дениску я позже к себе возьму, когда устроимся на новом месте. Хотя ребенок, в боевых условиях, сама знаешь.… Я думаю, ему здесь, с отцом и сестрой лучше будет…
- Детям нужна мать, - Евгении было не по себе от того, что приходится говорить столь очевидные вещи. А, может, Алла шутит?
- Только и слышно: «Папа, папа…». Они и без меня проживут. А Ване я найду подходящую женщину, у меня есть одна на примете. Я думаю, у них будет хорошая семья, все будут довольны…

Евгения снова уставилась на подругу изумленно:
- Какую еще женщину? Да что ж ты несешь такое?!
- Молчи! – вскрикнула Алла, вскакивая. Евгения и не сказала больше ни слова. Алла, похоже, спорила сама с собой. Наконец, собралась уходить.

Евгения, оставив плачущую Надю, проводила гостью до ворот, бегом вернулась обратно. Притопал, осторожно оглядывая кухню, Коленька, прижался к матери. Евгения крепко обхватила детей, как будто кто-то грозился отобрать их. Что-то очень, очень неладно в Аллиной жизни, если она говорит такое.… Помилуй нас, Господи…