Подарок

  Она умела колдовать, когда шел снег...Вообще все начиналось с первым снегом. Она так долго ждала его, чтоб опустошиться той же ночью от бремени накопленного волшебства.
  Когда долго копишь волшебство, сны сняться ровно в три раза дольше и приходят с Востока. Они пахнут специями и прошлыми жизнями, и еще, в этих длинных снах, обязательно начинаются появляться песочные часы с обратным отсчетом, которые, презрев земное притяжение, неумолимо сыплются вверх. Она знала эти часы – часы своей жизни, вообще ведьмы обречены знать точную дату свого ухода в вечность, одна из маленьких плат за свой дар.
  Но танцевал снег, мягкий, пушистый, и первое волшебство вышло особенно уютным, этой ночью она, как открытую книгу, читала по звездам судьбы близких людей, призвала с Высшей горы трех летающих черных котов, мановением руки бросила их в потоки идущего снега - коты кружили и смеялись.
  На небе, слегка раздвинув тучи, она открыла Луну, поздаровавшись с ней по-свойски, чтобы вокруг все заискрилось и стало теплее пить чай. Но главное конечно же были люди, вернее людские сны и то как эти сны отбрасывают тени.
  Коты в свете улыбки Луны видели тени снов и своим смехом приманивали их, ловко подцепляли коготками и прятали добычу у себя между ушами. Чем больше снов они ловили, тем светлее и полосатее становилась их пушистая шерсть. Но надо дождаться когда коты заискрятся серебром и словно станут отражением далекого ночного солнца. Волшебница подманила ловцов в свое окно, в награду накормив их днем своего времени. Песочные часы в ее недосмотренном сне дрогнули и побежали чуть быстрее...
  Закрыв окно, задернув шелковые шторы, сделав вокруг темно-темно - так, как бояться все в детстве и зажечь свечу, сделанную из воска плачущего папоротника.    
  Отблески свечи разноцветным калейдоскопом закружатся по самым дальним углам комнаты и коты, завороженные таким действом, замурлычут, потихонечку, словно разматывая клубок бабушкиных шерстяных ниток, начнут выпускать словленные сны.   
  Комната, словно губка, пропитается тягучим сладким сновидным дымом, запульсирует, заизгибается в удивительном ритме мурчания, а волшебница укроется под три тонких красных одеяла, завернется в кокон и провалится по ту сторону снов.
Та сторона снов место доступное не всем, это наверное как ходить по потолку или собирать черешню в январе.   
  Но только не для нее – ходить в этом странном месте для нее - как плавать под водой с открытыми глазами. Увидеть можно не все, но контуры и очертания она различала. Та сторона снов полна событиями, настоящими людскими событиями, события которые были и будут, и есть, события важных для нее людей. Она скользила в потоках грез, словно белая нерпа в далеком Северном море.
  Вот проплыла чья та рыба-судьба, раненная, исковерканная, но упрямая, верткая. И глаза у нее такие, как у того, очень важного человека, про которого надо, обязательно надо знать. Падали медленно на дно стоптанные ботинки отношений лучшей подруги и даже в воде было видно как они плачут – не суждено, не суждено, не суждено.
  Внизу виднелось зеркало, отражающее небо, настоящее африканское небо - через два месяца один из важных, все-таки решится, обреется наголо, сделает дерзкую татуировку и уедет навсегда, по-английски, ни с кем не попрощавшись.
Запоминай, волшебница, наматывай образы на крючок острых быстрых взглядов зеленых глаз. Дерево, растущее из камня, маленький белый фарфоровый слон, бриллиантовая пыль старой крыши, парапеты, солнце на асфальте, раскиданная яркая одежда...
 Да, сегодня хватит сил, чтобы исправить одно событие для важного, но кому? Тому кто слишком далеко зашел или тому кто даже не начал? «Кому, кому, только одному…», - в комнате мурчали коты.
  Счастливый билет, сказка на один день – ровно столько сколько заплатила. Она решилась, глубоко выдохнула, выпуская кальянный дым, пахнущий твердостью намерения и медом королевских пчел с Древних Гор.
  Он никогда не танцевал, боялся переползти через огроменную внутреннюю Китайскую стену стеснения. Боялся этих взглядов и своей неуклюжести. Сегодня все не так, с утра, в прихожей, он обнаружил новые мягкие кожаные итальянские туфли.
  Вечером он сидел в уютном маленьком кафе. Люди, словно мошки, набились на каждый свободный дюйм и жужжали последними важными и неважными новостями. Вобщем, все как в пятничном кафе по вечерам. Туфли были на нем , подпитывая его уверенностью и сами рвались на маленький пяточок перед играющими музыкантами…
  Прошел час, посетители давно забыли про напитки и официанты замедлили ход. Его танец возвращал зрителей в детство и давал понимание падающего снега. Каблуки танцора цокали цык-тыц-цык и напевали шепот дальних звезд. Ее взгляд зеленых глаз отражался мурчанием в углах старого кафе. Она встретилась понимающим взглядом с Луной, обе улыбались и светились...