Мужское внимание

Если честно, мужчины меня вниманием не балуют. Вообще-то мне его всегда хотелось, но они вечно не воспринимают меня всерьез. Мне как-то уже пофиг, по крайней мере внешне. И потом, еще не выросла. Будет мне внимание… когда-нибудь.
А с некоторых пор мне его что-то не очень хочется.
Дело было так. Ехали мы с Тамаркой в автобусе. Тамара – она еще малая, она и ростом мелкая  - метр с кепочкой «Ferrari». Так что всеми воспринимается как дитё, и мужчинами тоже. А меня они в упор не видят, или видят гадкого подростка. А вместе мы с Тамаркой воспринимаемся мужчинами как пустое место.
Нет нас. И тогда утром типа тоже не было.
Ехала в автобусе молодая женщина. Лет тридцать ей было, как мы мельком посмотрели. И все мужики в автобусе как сдурели – она их всех покорила. Она не нарочно, я бы не сказала, что жуткая красавица, или там выделывается. Одета в платье с темно-оранжевыми цветами, длинное и свободное, не в обтяжку. Фигура красивая. Лицо симпатичное. Но вся фишка была в том, что она очень красиво двигалась – грациозно. Я так в жизни не научусь, к этому надо привыкать с детства. Поведет плечом, повернет голову, махнет рукой – и все так непринужденно, без всякого кокетства.
Я ею залюбовалась. А мужики в автобусе как с ума посходили. Всё бросали недвусмысленные взгляды, старались задеть, заговаривали -  и так глупо! В общем, внимание всего автобуса было приковано к ней. Все сидели и таращились.
Она, бедная, не знала, куда ей от этого внимания деться. Такое отношение ей, конечно, нравилось сначала, но потом надоело, а кому бы не надоело. И на одной из остановок она героически полезла на верхнюю полку. Ну а все мужики, раскрасневшиеся, потные, ну ведь и жара была, конечно; смотрели, как она туда залезла, и тут я поняла, что если она им в руки попадет… зря она туда залезла, она их только раздразнила, пока они на ее ноги смотрели, волосатые… нет, хорошо, что она туда залезла.
Ей там очень неудобно было сидеть. Кто ж полезет на верхнюю полку. Там доски давно разъехались. Она так неуклюже вертелась на грубых некрашеных досках, что всем стало еще интереснее.
Весь автобус смотрит, а мужики дышат как-то… так. Она села наконец, свесив ноги, а то ей некуда девать было, не ложиться же с поджатыми ногами в соблазнительной позе Венеры.
И все молча смотрят. А нам с Тамаркой вдруг стало страшно. Но это на минуту.
Ехали мы еще долго. Базар в автобусе страшный – все разговаривают, спорят, рассказывают о том, как кому-то что-то сказали. Бардак: какие-то узлы, сумки, мешки, банки, тряпки – пнешь и полетит, и еще эти мужики. Так в общем шуме я со временем расслабилась, и Тамара тоже, ну и забыли про нее.
Долго ли, коротко ли ехали, и вдруг – ТРЕСЬ! Как она упала вместе с досками, они разломились от тряски, я как всегда, не видела – обернулась от окна, она уже упала. Но нашелся мужчина-тигр, который поймал ее на лету – кинулся как герой, и поймал ее вместе с досками, она лежала на них. И мужики сразу же сгрудились вокруг смуглыми спинами.
А вот того, что было дальше, в автобусе не ожидали, и мы с Тамаркой тоже никак не ожидали, что и вправду так оно случится.

Уже был вечер, когда мы пришли забирать Лену из больницы. Кстати, Лена оказалась гораздо моложе, чем мы думали. Встречать ее, в общем, не было нужды, но мы это больше для себя сделали, чтоб совесть была спокойней.
Лена как вышла из двери, так ушла в себя. Мы идем по щебневой дороге, солнце заходит, холодно уже, ветер, шумят низкие деревья в стенах зарослей по обе стороны дороги. Мы провожаем Лену домой. Тут она говорит, что у нее парень есть.
«Конечно, - думаю – у такой красивой девушки наверняка должен быть парень.»
Тамарка идет рядом со мной, в своей черной кепочке и черной футболочке, как всегда молчком. Она еще мелкая ростом, для Лены вообще дитё, она и есть дитё. Хорошо, что она есть у меня, а я у нее, и не надо нам пока никакого мужского внимания.
Я спрашиваю:
- Что ты теперь будешь делать?
- Напьюсь и расскажу все своему парню. – отвечает она.
«Побьет еще. А может, и не побьет. Это смотря какой парень», - думаю, уже подходя к ее дому – серо-коричневый такой, пятиэтажка, первые этажи прячутся за темно-зелеными листьями деревьев, окна тепло светятся желтым светом. Рано у нас люди любят свет включать.

Она сидит за столом посреди маленькой «хрущевской» кухни, под лампой, а парень ее напротив. И понемногу напивается, пьет водку, а над их головами висит лампа, светит светом, который кажется ярким. Он не пьет, он хмурится. И она начинает рассказывать, что было сегодня, . плакать пьяными слезами. И она говорит и не знает, что будет дальше, как он воспримет – будет ругаться или нет, а может, побьет. И совсем немного осталось рассказать, и совсем недолго осталось ждать его реакции. И если даже сейчас кинется – ей страшно, но кажется, что это будет легче, чем ждать, когда ожидание тянется бесконечно долго, бесконечно тяжело.