Запись 4. Осознание жизни

Как приятно чувствовать себя большим и сильным, когда берешь в руки кошку…
Но какие чувства вызывает крошечный котенок, мирно спящий на коленях, зарывшись носиком в шерстяной свитер?
Он всего лишь спит. Он спит, не обращая внимания на свою возившуюся сестренку. Но та вскоре сама засыпает, мурлыча изо всех силенок. И они оба не просыпаются, когда вскарабкивается еще один малыш, долго топчется по ним, ища места, и засыпает с ними.
Три крошечных жизни спят у меня на коленях.
Одна, худенькая, серенькая, с белыми лапками и мордочкой, сопит; лежит поперек коленок, вытянув заднюю лапу. Хвостик… Так его прозвали за то, что бегает хвостиком.
Другая, черная, пушистая, с белыми, как и у брата, «носочками» и мордашкой, лежит бок о бок с Хвостиком, только головой в другую сторону. Подобрала все лапки… Тихо мурлычет…
Третья, вся-вся черненькая, с блестящими глазенками, самая лазучая, уткнулась мне в руку, вытянулась вдоль. Ческа… Так ее назвала я, втайне, потому что изо всех присутствующих только я смотрела это аниме. Только я знала это имя. Черненькая. Ческа.
А четвертая… Четвертая жизнь где-то бегала, громко мяуча. Придя сегодня на дачу, четвертого мы недосчитались… Грустно…
Грустно смотреть на эту сопящую семейку. У них нет матери: наверное, у кого-то окотилась кошка, а топить котят не стали. Отнесли в дачный поселок.
Ческа носом ищет мать; Хвостик дергает ухом, отгоняя комара. Спят. Все трое. У меня на руках.
Как они еще малы… За что зацепились эти души? И как им придется выкарабкиваться? Что с ними будет? Жив ли сейчас четвертый?
Кто-то тяжело вздохнул, кто-то вздрогнул. Я отвлеклась от мыслей, опустила голову и накрыла пушистиков рукой. Спите.
«У каждого – своя карма», - вспомнила я слова мамы.
Маленькие…
Хвостик вытянул вторую лапу; Ческа завозилась, но утихла. Я чувствовала, как болит моя шея, как затекает спина, как начинает колоть сотнями иголок ноги. Но я не могла нарушить их сон. Им было тепло и мягко на моем длинном шерстяном свитере.
Какие они видели сны? Ческа поводила мордочкой по моей руке. Тепло под носом заставляло ее искать материнское молоко. Она уже пыталась лизать мои пальцы, и разочаровавшись, уже просто возилась, может быть, еще на что-то надеясь.
Эх вы, мелкие…
Черно-белая пушистость положила умильную мордашку на крошечные лапки. Она сразу понравилась маме. Мама как-то особо полюбила эту мелкую.
 - Аня!!! – раздалось по дачам.
Я вздохнула.
 - Да! Иду!!
Еще раз вздыхаю. Подъем, ребята. Котята неохотно разлипают глаза, беспорядочно перебирают лапами. Заношу их в дачный домик, кладу на кучу тряпок. Хвостик больше не хочет спать. Разминает лапы, идет к плошке с едой. Мамина любимица сидит, сонно хлопает глазенками. Ческа снова спит.
 - Аня!
 - Уже иду!
Пока, ребята… Хвостик посмотрел мне вслед и принялся за еду.
Мы уже вышли из дачи соседей, как услышали:
 - Их четыре! Четвертый вернулся!
Хм… Вернулся… Вернулась душа…

Апрель 2009 года