Скорость жизни

Эльдар Денисов сидел в своем номере на четырнадцатом этаже фешенебельного отеля в Монако. Внизу, словно тараканы с надетыми на глаза шорами, один за другим неслись автомобили. Они были его жизнью.

Никто другой, посмотрев на каменное выражение его лица ни за что бы ни догадался, что Эльдар стоит на перепутье. Многолетняя привычка сохранять спокойствие в любой ситуации давала себя знать. Он заказал телефонный разговор с Казанью, но с трепетом ждал, когда услышит разрешающий голос оператора. Эльдар не знал, что скажет матери.

Вот уже пятнадцать лет, как он общался с ней по телефону, исключая свои короткие наезды в Россию и редкие ее приезды к нему в Гамбург. Перед гонкой он звонил всегда. Это была одна из примет. И это помогало ему. По-настоящему помогало в чужой стране, в новом номере с телевизором, говорящем на чужом языке.

Правда, в номере “1414” Эльдар останавливался уже в третий раз. Первые два оказались удачными. Ему удалось взять на извилистых трассах Монако свои единственные в “Формуле-1” очки. В позапрошлом году он был шестым, а год назад четвертым. Если тенденция сохранится, то завтра можно ожидать второго места. Тем более, что по результатам квалификации, он стартует третьим. Самая выгодная позиция за все время участия в этих престижнейших гонках.

Вереница машин внизу вдруг осветила друг друга светом своих неморгающих глаз. На город стремительно падал вечер. Еще никогда Эльдар не ждал следующего дня с таким страхом. Наоборот, он всегда был бесстрашен. Наверное, это и помогло ему стать чемпионом.
На машинах он гонял с восьми лет. И это сразу переросло из увлечения в потребность. Он ощущал себя частью автомобиля. Он был ему сиамским близнецом. Он верил в него. И поэтому, когда вдруг появилась возможность уехать в Германию, сначала автомехаником, но с перспективой гонять, Эльдар не раздумывал ни секунды. Он знал, что вырвется.
Год механиком, три года на обкатке, еще полтора года в дубле и попутный выигрыш низшей лиги. Два года вторым номером, на следующий год попадание в десятку по итогам сезона. Затем первая победа в гонке и, в том же сезоне, общее третье место, потом два года подряд - чемпион мира в кольцевых гонках на спортивных автомобилях.
 
Он бы ездил еще и еще, ведь тридцатник для гонщика - только самый рассвет сил, но внутренний голос сказал, что хватит. Все вокруг были удивлены его решению уйти из спорта, когда впереди расстилалось целое море шампанского из выигрышных бутылок. Еще бы. Они не знали то, что знал Эльдар.

Может быть, в этом знании и крылось его бесстрашие и уверенность. Может быть, это знание и сделало его таким честолюбивым, сделало победителем. Даже мама не подозревала о том, что сказала гадалка. Эльдару было только восемь лет и, скорее всего, поэтому гадальный сеанс настолько впечатлил его и запал в память.

Он и сейчас помнил обитую черным войлоком дверь в гадальную комнату. Сначала за ней исчезла мама, оставив сына немного понервничать в обществе лысого упитанного старичка с блестящими железными зубами. Затем вошел он. Один. Как взрослый.

В комнате, занавешенной черными шторами, господствовал кусачий полумрак, прятавший свои зубы в углах, куда не доставал свет тусклой настольной лампы. Старуха была одета в привычную для цыган, яркую одежду. На шее блестел золотой полумесяц. Только в следующий момент, оторвавшись от массивного золота, Эльдар увидел ужасное бельмо на левом глазе и шрам, исковеркавший рот.

Гадалка взяла в руки карты и, меланхолично помешав, стала раскладывать их на столе. Порядок раскладывания карт Эльдар вспомнить был не в состоянии, но даже спустя столько лет, как живые видел движения рук цыганки, плавные и слишком непростые, не только раздающие, а творящие обряд. Это был танец, шаманский и завораживающий. После него, мальчик, введенный в транс, поверил каждому слову.

Он знал их наизусть, часто повторяя в кровати после дня, когда что-то не получилось. Он твердил их в самолете, который нес его в другую страну навсегда. Он вспоминал их, когда выходил из очередного поворота, и оставалось пройти еще сто пятьдесят.

- Ты добьешься много. Станешь знаменитым. Вся жизнь к твоим ногам ляжет. Но и умрешь рано. В день, когда тебе тридцать четыре года исполнится.

Завтра Эльдару исполнялось тридцать четыре.

Он успел многое. Всего только одна вершина не покорилась ему. Но и попадание в “Формулу-1” можно расценивать как триумф.

В тридцать Эльдар думал, что добился своего и можно уже не рвать жилы, выжимая из акселератора бога автогонщиков - скорость. Ему осталось только три года, и их надо было провести для себя. Но всего один телефонный звонок изменил остаток его жизни.
Его пригласил на встречу человек, один из тех, чье имя многое говорит тем, кто находится в автоспортивном бизнесе. Это был хозяин одной из конюшен “формулы”. Разговор происходил в лучшем ресторане Рима, и Эльдар мог сам заплатить за себя. Поэтому не деньги двигали им, когда он сказал “да”. Он снова вспомнил слова гадалки. К его ногам легла еще не вся жизнь. Осталась “формула”.

Теперь было ясно, что добиться многого, и добиться всего, все-таки разные вещи. В “Формуле-1” Денисов был середнячком, который может что-то занять, только если лидеры сойдут с дистанции. Вечный второй номер.
 
Эльдар засунул руку в карман пиджака, и пощупал билет. Самолет на Москву улетал в семь утра. Он не хотел умирать на трассе в Монако в битве за шестое место. Он хотел остаться первым.
 
У него еще была мысль спрятаться в гостинице и никуда не выходить. Так и пережить свои тридцать четвертый день рождения. Ведь он абсолютно здоров, и значит, смерть настигнет его в образе несчастного случая, или неуравновешенного маньяка. Самое лучшее бы было забраться в бомбоубежище, забаррикадироваться там и надеть противохимический костюм. Самое верное.

Но вера в предсказание была настолько велика, что Эльдар почти не надеялся обмануть смерть. Он захлебнется в ложке воды, или споткнется на ровном месте и проломит себе череп.

Звонок телефона зазвучал как сигнал атомной тревоги. Приятный голос девушки на французском языке сказал, что Казань на проводе.
- Алло!
- Мама!
Хотя слышимость была превосходная, они предпочитали кричать. Слишком уж большое расстояние разделяло их.
- Эльдар, как твои дела? Волнуешься? Ведь завтра гонка. Я слышала, ты стартуешь с третьей позиции.
- Да, мама. Все так.
- У нас в Казани подключили спортивный канал из Европы. Так что я могу посмотреть твою гонку в прямом эфире. Но ты, наверное, догадываешься, что не буду. Не могу смотреть как ты ездишь даже в записи, когда уже знаю результат.
- Конечно, мама.

Она радовалась каждому звонку сына, и всегда говорила больше него. Было заметно, как она скучает. Эльдар тысячу раз предлагал переехать к нему, но мама всегда отказывалась, ссылаясь на тысячи различных причин. “Что я буду делать там в вашей Германии?” - всегда заканчивала она свой отказ.

Может быть, именно эта ее всегдашняя радость и мешала услышать, что Эльдар сегодня слишком немногословен.

Они проговорили минут двадцать. До тех пор, когда у матери кончились все вопросы, напутствия и истории. Эльдар отвечал, как автомат. Его мысль кружилась вокруг одного, того, что он не смог решить до звонка: рассказать матери или нет? Два раза он был готов уже выплеснуть свой страх и неуверенность, но сдержался, остановленный мыслью, о том какую жуткую ночь проведет мама. Все таки, есть вещи, о которых не говорят даже матерям. А есть такие, которые не говорят матерям в особенности. Его новость из разряда вторых.

- Ты позвонишь мне завтра после финиша? - Напоследок спросила она и, не дожидаясь ответа, затараторила. - Я знаю, что ты уставший после гонки, но ведь завтра твой день рождения. Особенный день.

“Особенный день”, - эхом отозвалось в мозгу Эльдара.

- Если смогу, мама, - совсем не слукавил он. “Интересно, он умрет сразу же, или же будет долго агонизировать в больнице?” - вдруг подумал Эльдар. Смерть уже настолько прочно присосалась к нему, что мысль показалась закономерной, как обдумывание, что съесть завтра на обед.

- Давай, покажи  класс. Не бойся рискнуть. Завтра твой день. Мне кажется, что судьба приложила к тебе руку. Иди тем путем, что выбрал, - неожиданно закончила мама, вдруг угадав мысли сына.

Он положил трубку, растерянный как и до разговора. Но в нем уже что-то сдвинулось. Может даже из-за этой случайной материнской догадки. Его прямолинейному разуму необходим был вопрос на который можно было бы ответить “да” или “нет”. Ответить безо всякой жалости к себе или к матери, тем более, что она советовала идти путем, предназначенным судьбой.
И этот вопрос неожиданно пришел в голову.

Он абсолютно верит, что смерть поджидает его завтра, или же надеется избежать ее?
От этого и стоило бежать. Если он верит в неизбежность смерти, то зачем эти отходные варианты? Лишь проверка на трусость. Ежели он еще надеется, то попытки подстраховаться в глухом бункере вполне справедливы.

Самокопание никогда не являлось отличительной чертой Эльдара. Только теперь,  на пороге неизведанного завтра, ему пришлось углубиться в себя.

Почему он здесь? В дорогом отеле в Монако. Почему завтра миллионы глаз будут устремлены на действо в котором он принимает непосредственное участие? Да все потому, что он знал. Он знал, что добьется всего этого. Он не сомневался никогда, всегда рисковал, когда можно было рискнуть. Он верил, что у него все будет. Так почему же теперь, когда первая половина предсказания сбылась, он может сомневаться во второй его части? Потому, что она не такая привлекательная?

Тогда почему он бежит, как побитый пес от того, что ему предназначено. Почему отказывается от уплаты последнего, решающего взноса?

Эльдар выглянул в окно. Город внизу блестел яркими, как жемчужины, огнями. В Европе всегда был праздник. Кажется, что здесь даже не умирают люди.

Выбирай, где лучше умереть: в одиночестве, запершись на все замки, как крыса, или на глазах толпы, которая превознесет тебя как героя. Еще одного героя, сложившего голову на алтарь скорости и шоу-бизнеса. Даже смерть отличается одна от другой.

Ему удалось сохранить третью позицию на старте. Хаккинен попытался проскочить с четвертого места, но Денисов решительно преградил ему путь. В тот момент его сердце сжалось от печального предчувствия. Первый раз в этой гонке. И  в последний.
Затем пошли круги за кругами. Задачей Денисова было удержать третье место до пит-стопов. А затем, когда лидеры укатятся на дозаправку попытаться оставить за собой первое. А потом сдерживать насколько это можно их атаки, пока номер один их команды - Ральф Шумахер, идя по общему графику дозаправок, не подкатится к лидерам. После классификации Шумахер имел лишь седьмое место, но боссы команды все равно ставили на него.
Только у Шумахера все не заладилось с самого начала. Со старта он пропустил вперед Боттичелли. А затем, стараясь наверстать упущенное в предварительных заездах и на старте, на семнадцатом круге вылетел с дистанции, откатившись сразу на одиннадцатое место. Именно в этот момент руководители пересмотрели тактику.

- Ты первый номер, - услышал Денисов по рации.

После двадцать пятого круга ему дали сигнал на смену резины. Бриттен, гнавший вторым съехал тоже. Благодаря тому, что Денисову на старте залили бензина по самые крышки, и теперь дозаправки не требовалось, и что механики Бриттена замешкались, Эльдар при выходе с пит-стопа очутился вторым. Бриттен как не рвал свой мотор, выскочил лишь след в след за ним.

И опять круг за кругом, отбивая бешеные атаки настойчивого англичанина. О том, чтобы догонять ушедшего далеко вперед Микки Сало, не было и речи. Тот даже после остановки выскочил в пятнадцати секундах перед Эльдаром.

Ни одной мысли о смерти. Только: “четвертая скорость - третья скорость,  четвертая - сейчас сразу на вторую”. Команда по рации: “Забудь о Сало. Твоя задача не пропустить Бриттена”. “Конечно, они думают только о чемпионстве Шумахера, ведь Бриттен его главный соперник и, чем меньше очков тот наберет, тем лучше. А ведь только начало сезона и еще можно выстрелить и ему самому,” - мелькнуло в голове Эльдара.

На втором пит-стопе команда снова сработала четко и Бриттен, съездивший за круг до этого, снова оказался за спиной Денисова, причем секундах в десяти. А Эльдар почувствовал второе дыхание. Повороты теперь словно сами выносили его, точно сделались не такими крутыми. А Сало замешкался с обгоном, отставшего на круг Ральфа (совсем не случайно) и был теперь почти перед носом. Рация молчала, будто боялась все напортить.
До финиша осталось двадцать кругов. Никаких пит-стопов, никаких дозаправок, только машина и водитель. Больше некому было вмешаться. Кругов пять и Сало был уже перед Эльдаром. И Денисов атаковал. Впервые атаковал первое место в “Формуле-1”.

Статистика, которую Денисов изучал нещадно, говорила, что когда Сало один, он ездит как бог - отсюда и многочисленные выигрыши квалификации, но под нажимом в нем что-то ломается, и иногда он допускает просто детские ошибки.

И Денисов атаковал его в каждом повороте, даже когда точно знал, что в сейчас обгон ему не светит абсолютно. Сало четко перекрывал все. Перекрывал шестнадцать кругов, а на семнадцатом не справился с простым поворотом и вышел на внешнюю сторону, когда Эльдар пытался проскочить по внутренней. Потом была бешеная прямая состязающихся моторов, и Сало первым испугался сжечь свой “Мерседес”. Эльдар вышел на первое место, и до финиша было всего два с половиной круга.

В его голове еще успело мелькнуть: “Я первый!” После этого мысли выбросило совсем в другое русло.

Заклинило руль, и вместо того, чтобы нырнуть в поворот, автомобиль вылетел на обочину, врезался в старые покрышки и, зацепившись носом взмыл в небо.

Эльдар почувствовал, как взлетает. Поломка случилась так неожиданно и в момент триумфа, что он не успел ничего сделать. Он увидел глаза, сидящего в двадцати метрах мальчика. Они замерли и расширились, а затем с огромной скоростью понеслись навстречу. Вдруг резко остановились и начали переворачиваться. После удара не стало ни этих глаз, ни злобного скрежета раздираемого металла. В голове вспыхнула темнота.


Газеты скудно писали о страшной  аварии, произошедшей на гран-при Монако. Все сетовали на неполноту принятых мер безопасности, как стадионом, так и самой конюшней, так как сломалась дуга безопасности автомобиля, которая должна была остаться целой даже после атомной войны.

Монако же был потрясен страшным пожаром, который случился в тот день в лучшей гостинице “Отель де Пари”. Там полностью выгорели пять верхних этажей. И хоть почти все ушли смотреть автогонки, но с четырнадцатого этажа выпрыгнула семья с трехлетним ребенком. А на шестнадцатом от дыма задохнулись пять человек обслуживающего персонала.

Мир и Россия были повергнуты другой страшной новостью. Самолет Боинг-747, следовавший рейсом Монако-Вена-Москва упал на подлете к последней посадке. И список погибших уточнялся всю неделю, набрав в себя сто сорок шесть человек.

Кого могла заинтересовать смерть автогонщика, который сознательно шел на риск, разгоняя свой болид до трехсот километров в час. Ему за это и платят бешеные деньги. Только мать автогонщика в далекой Казани не могла уснуть целую неделю, проливая горькие слезы. Она вспоминала предсказания той гадалки, которым зачем-то поверила, и устремила сына к  ранней смерти. Цыганка сказала ей:

- Твой сын принадлежит судьбе. Он умрет в день, когда ему исполнится тридцать четыре. Ты можешь только помочь ему умереть достойным и достойно.