В солнечных очках

«Утрата и ваше горе по этому поводу –
первейшее доказательство того,  что вы
 живой человек из плоти и крови.<…>

Что вы делаете, когда вам говорят слово "смерть"?
Если вы такой же, как все, сначала вы испытываете шок.
Потом вы проявляете готовность делать хоть что-нибудь,
но первые несколько дней проходят, как в тумане,
позже вы не можете их вспомнить.<…>

Если вы не впадаете в истерику,
это не значит, что вы бесчувственны.
Если вы плачете, это не значит,
что вы слабее того, у кого глаза сухие»
(Боб Дейтс «Наутро после потери»)




– Вы спрашиваете, с чего всё началось? Честно говоря, хочется рассказать всё самого начала, но это будет довольно длинная история, хоть и красивая, но с печальным концом.
– Тогда начните с конца. Ведь именно эти события, насколько я понимаю, привели вас сюда.
– Да, вы правы. Именно тогда моя жизнь перевернулась, она не просто радикально изменила своё русло, она закончилась.  Не примите это за метафору, это не ради «красного словца». Всё так и было. Всё началось (а лучше сказать закончилось) после того вечера, когда умер мой друг…
– Вы не могли бы уточнить, что произошло? Если вам не трудно.
– Нет, доктор, всё в порядке. … Видите ли, мой друг совладелец бара, т.е. он был совладельцем бара, он и его лучшие друзья. В тот вечер, как и в другие вечера до этого, закончив работу, пошли через близлежащий парк. Увидев, как  толпа крепких ребят избивает пару парней, конечно не задумавшись, бросились  на помощь последним. «Крепких ребят» было шестеро, а может семеро, а их четверо. Цепи, биты и один швейцарский нож против голых кулаков и желания защитить. Не стоит объяснять, кто одержал верх в этой схватке, но счёт был такой: те  парни, которых избивали, умерли на месте от потери крови, один из приятелей моего друга скончался по дороге в больницу, другой на операционном столе, а ещё один и мой друг впали в кому, но так и не вышли из неё. Дней через пять умер один, а ещё через десять второй – мой друг. Он держался дольше всех, иногда мне кажется, что это не он держался, а я его держал, но нельзя отвратить неизбежное и он умер. Это и есть тот печальный конец, с которым всё закончилось или с которого всё началось.
– Расскажите о тех днях, когда ваш друг лежал в коме, что вы чувствовали?  Почему вы думаете, что это вы его держали, а не он сам?
– Вообще-то я не помню, как прошли эти дни.  Мне просто рассказали об этом. Для меня всё было по-другому, для меня прошла всего одна ночь. Мне позвонили из больницы, когда я приехал его уже привезли из операционной в бессознательном состоянии и сказали, что через час, два действие от наркоза пройдет, и он очнётся, но он не очнулся. Вместо этого его сердце остановилось, но врачам удалось сразу его запустить: электроды, адреналин – они сработали как надо. Только после этого он впал в кому. Я  сидел у его постели всю ночь, просто смотрел и повторял про себя безостановочно, как мантру: «Не умирай. Не умирай. Не умирай.  Будь со мной. Будь со мной!…». Врач сказал, что в таком состоянии они могут поддерживать его довольно долго – единственное, что в их силах теперь, и я был благодарен им даже за это, я был готов провести так всю жизнь – сидеть у его постели и держать его за руку – главное, чтобы он не умер. А рано утром его накрыли простынёй и увезли в морг.
Не помню, как я оказался на улице, на ступеньках больницы, я просто там очутился, как будто кто-то щелкнул пальцами, а потом кто-то щёлкнул пальцами ещё раз и госпиталь исчез за моей спиной – я оказался в парке. Я смотрел, как дети играют со своими мамами, и удивлялся, почему они играют под дождём, бегают по лужам и не боятся заболеть, как будто ничего не замечают. И тут понял что, несмотря на то, что я вижу дождь, чувствую, как мокрая насквозь одежда липнет к телу, а крупные капли стекают по лицу сплошным потоком – дождя нет. Это было так странно, но не пугало. Придя, домой я выпал из реальности, как только моя голова коснулась подушки, примерно на день. А когда проснулся, меня ждал странный сюрприз: я лежал на застеленной кровати в чёрном похоронном костюме, как я узнал позже, прошло дней десять. Переодевшись, я вышел на улицу: было лето, был вечер, наполненный апельсиновым светом садящегося солнца, лазурное небо, изумрудная искрящаяся изнутри листва, сухой бежевый асфальт, загорелые счастливые лица людей. Всё это было прекрасно, но во всём этом чувствовалось что-то лишние, и мне захотелось снять солнечные очки, что бы посмотреть на всю эту красоту без добавления капли серого, но не смог – у меня, их не было. И как только я это осознал, всё стало таким очевидным, к каждому цвету окружающей меня реальности добавилось приставка «серо»: серо-голубой, серо-зелёный, серо-жёлтый, ну и так далее – мне словно в глаза вставили куски тонированного стекла, именно так я видел мир. В любую погоду, на улице и в помещении, днём и ночью, знаете, это довольно не удобно, если ты идёшь по улице поздно вечером. Не так просто это объяснить, как-нибудь попробуйте походить в чёрных очках 24 часа, на что бы вы не посмотрели, всё кажется вам сероватым: солнце, окружающая природа, вещи, люди, лица друзей, ваше собственное отражение в зеркале – буквально всё и так каждый день.
– Вас это удручало?
– Нет. То есть я, наверное, привык со временем или просто старался не думать об этом, понимал, что это депрессия и нужно лишь подождать, всё пройдёт. Но это продолжалось и продолжается до сих пор – уже несколько лет.
– Вы чувствовали упадок сил, плохое физическое самочувствие, меланхолию, пониженное настроение, перепады в настроении?
– Нет. Ничего такого. Я понимаю это и есть симптомы депрессии, но у меня ничего подобного не было, только искаженное визуальное восприятие, т.е. я так себе это объяснял, потому что тогда ещё помнил, как всё выглядит на самом деле.
– Вы пытались всё происходящие с вами объяснить логически, но что вы чувствовали, не опираясь на логику?
– Как я и сказал, моя жизнь закончилась со смертью моего друга. Умер не только он, умерло всё для меня, в том числе я сам. Мне кажется именно поэтому я не чувствовал усталости и меланхолии – мёртвые не чувствуют.
– Было ли что-то ещё необычное кроме «искажённого визуального восприятия»?
– Вы ёрничаете?
– Я только использую вашу лексику. Так было?
– В общем да. Серые дни похожие на осенние: низкое бесцветное небо, которое лежит на крышах многоэтажек и не падает только благодаря им, бледные лица людей, тусклые краски, несмотря на разгар лета взрывающегося каждый день всеми возможными  оттенками – не самое странное.  Более причудливыми оказались ночи.
Я просыпался по ночам и слышал шум дождя. Даже если ночь была ясная: чистое небо, звёзды, луна и ни облачка, но я слышал шум дождя. Я подходил к окну, утыкаясь лбом в стекло, всматривался в темноту, ничего не видел, но всё ровно слышал шум дождя. Я высовывал в открытое окно руку – было тепло, дул лёгкий ветер – был июль, но дождя не было. Я слышал дождь, но его не было. Я мог стоять так час или два проверяя, не ошибся ли. Мой слух говорил мне одно, а все остальные чувства другое. Разумный человек поверил бы, что его подводит слух, но я с большей лёгкостью предпочёл усомниться  в остальных четырёх чувствах и даже в здравости рассудка, чем в услышанном. Очень скоро я перестал подходить к окну, просто слушал, как идёт дождь, воображаемый дождь. Наверное, это было безумие и, наверное, я это понимал, но  это было какое-то тихое безумие, потому что меня оно не беспокоило.  Знаете, док, я и сейчас иногда (хотя и редко) слышу этот дождь, я слушаю его всю ночь, засыпая только под утро. Но тогда я слышал его каждую ночь, немного сходил с ума, но мне казалось это забавным, и не спрашивайте почему.
– Знаете, что я заметил? Вы говорите о том, что вы видите всё буквально как через солнечные очки: сероватым, тусклым, и так уже несколько лет, но вас это не удручает и вы уже давно к этому привыкли. Время от времени вы по ночам слышите шум несуществующего дождя, но вас это не пугает, а когда вы слышали «воображаемый дождь» каждую ночь и чувствовали, как сходите сума, по вашим же словам,  – это казалась вам забавным. Вопрос в следующем: зачем вы пришли сюда, если всё перечисленное не доставляет вам беспокойства? Поправьте, если я ошибаюсь, но дело в том, что вы постоянно используете словосочетание «мой друг». Можно сказать «возлюбленный» или «мой партнёр», или «мой парень», вы ни разу не назвали его по имени. Как его зовут?
– Я не могу. Просто не могу произнести его имя! И не заставляйте меня. Вы правы, я мог бы использовать все эти эпитеты, но разве они сейчас правдивы?! Разве не утратили они свой смысл с его смертью?! ... А имя? Мне кажется,  что один звук и всё разрушится, всё пропадёт, один звук – и реальность треснет по швам, а я окажусь в бездне полной боли и отчаянья! Его утрата – смертельная боль, которой я ни разу не посмотрел в глаза, у меня на это никогда не хватит смелости, смелости на то что бы стать навечно запертым в  агонии!!
Вы спрашиваете, зачем я сюда пришёл, если для меня не проблема тусклые краски и вызывающий лёгкое безумие несуществующий дождь. Я уже свыкся со всем этим, кроме одного: фотографии, наши с ним фотографии, они тоже тусклые – единственное, с чем не смирился, к чему не привык. Каждый раз, пересматривая фотоальбом, чувствую себя подушечкой для иголок – его глаза, улыбка такие же, как всё остальное. Так не должно быть! Пусть весь мир будет тусклым, серым, бесцветным, пусть будет черно-белым как старые фильмы, только чтоб его глаза были такими же, того же цвета, как и при жизни. Пускай на фото, но я хочу видеть в них жизнь!
– Есть только два пути. Первый: вам придётся жить с этим, испытывая хронические боли каждый раз видя его глаза, его тусклые,  его мёртвые глаза, на фото. Второй: сделать то, что разрушит для вас этот мир – ваш прежний мир, что ввергнет вас в агонию, которая сожжет вас прежнего. Вам придётся пройти через боль и ад, стать пеплом. Избавиться от этих «солнечных очков» можно только разбив их, и вы знаете, что нужно сделать, для этого. Только два пути, не один из них не является правильным или не правильным, но каждый обещает вам боль в той или иной степени и вариации.
Мне должно посоветовать, что выбрать, но я не могу, на самом деле никто не может. Никому не дано прочувствовать до конца то, что чувствуете вы. А, следовательно, только вы можете  выбрать наиболее приемлемый для вас путь, потому что только вы управляете своей жизнью.