Уважаемое научное общество!

О. РОМАНЕНКО
(род. в 1979 г.)

Перевод с украинского

См. оригинал в:

Книга «Две тонны»:
Антология поэзии двухтысячников.
Киев: Изд-во Романенко «Маузер», 2007.

***
Уважаемое научное общество!
Уважаемая пресса!
Я о себе слышал уже не сто раз и не триста,
что, мол, ну, вот опять этот чокнутый профессор!
Да, я могу дважды войти в одну и ту же реку.
Действительно, я доказывал, что пространство – это так, пустое…
Успокойтесь, сегодня речь не пойдёт о зелёных человечках.
(Хотя уже и тогда об этом не шла речь.)
Что ж, не поверите и на этот раз - не беда.
Хорошо, хотя бы, что присутствует-таки интерес к моему труду.
Хорошо, что никто не бросается помидорами.
Ещё лучше, что никто не бросается яйцами.
Сегодня вы вспомните обо мне, перед тем как лечь в постель.
Я стану вашим приятным воспоминанием, ибо, сознайтесь, вам любопытно.
Каждый второй из вас любит меня, но украдкой.
Каждый второй из вас хочет пригласить меня на чашечку кофе.
Но перейдём к сути, а суть в том…
…что я не устал ещё бороться!
Выйдя отсюда, вы понесёте домой
самую лучшую и интересную из моих гипотез.
Ибо ко мне никак не могут привыкнуть. Никто не привык.
Извините, отвлекаюсь. Итак, речь сегодня пойдёт
о континенте, или, лучше, материке,
имя которому – Антарктида.
Я сказал материк, так как это от слова «матерь».
Именно этот материк породил всю массу сущего –
и вас, наитупейших из всех приматов,
и меня, вам кричащего.
Жизнь зародилась именно там, откуда приходит лето.
Там дует первичный и первый ветер.
Там нет дорог – там всё дорога.
Та земля суть воплощение любви, безумства и силы Бога.
Я бы мог развивать эту тему дальше и дальше.
Но речь идёт о чём-то другом, господа-умники и дамы-крали.
Она чрезвычайно важна, эта тема.
Она чрезвычайно интересна, но отдельна.
Итак, что известно обывателю об Антарктиде, о её природе,
Помимо того, что это, собственно, и не земля,
А просто огромный кусок льда
Плюс бесконечные снежные поля?
Впрочем, не так и важно, что происходит на той планете.
Предмет сегодняшнего вечера – моя голова.
Я завидую вам; я всегда завидую любому человеку,
который впервые слышит мои слова.
Моя голова знает, например, что все мы глупы в своей вере.
Именно поэтому наша вера такая неуязвимая.
Наши птицы и до сих пор улетают прочь,
чтобы не видеть здешней пародии на зиму.
Как мне полюбить вас? Всех бы вместе!
Вы такие забавные, но – разуйте уши! –
ваша комичность неприятна, страшна и отвратительна –
Как у уродливой женщины, пытающейся делать красивые движения.
И заглядывая вам в грудь, я начинаю волноваться за свою персону.
Понимаете, я прав, кто бы что ни говорил, прав!
Я к вам обращаюсь, госпожа соня!
Из-за Вас меня раздражает моя работа, хоть вой!
Признаться, лишь для одного-единственного человека я живу ещё.
Только ради него мне необходимо остаться в веках!
Но слово моё не доживёт до его появления, утонет в вашей гуще.
Слово моё умрёт именно на ваших руках.
Но что-то я заболтался, хоть я и не сторонник словесного блуда.
Даже концентрированное слово в ваших потёмках заблудится.
Короче, подо льдом Антарктики и до сих пор живут люди.
Люди ко всему привыкают.
Антарктида была Атлантидой. Там цвела сирень и розы.
Это был прекрасный, никем не подделанный мир.
Но однажды пришли, как говорил классик, морозы,
А немного погодя стал подходить лёд.
Не знаю, кем были аборигены, и восходили ли за них на крест,
Но даже люд становится человечеством перед лицом такой беды.
Лёд наступал, исчезали города.
Лёд наступал, люди прорубали ходы.
Всё происходило неспешно, в темпе эволюции.
Лёд наступал, и люди жили в нём –
уже без борьбы, но всё ещё в муке,
наблюдая, как небесный свод сменяется ледяным.
Представляете, что они знают про лёд? То же, что мы о решётке,
то же самое, что мы о небе, о солнце, о жизни треклятой.
Об этом мы знаем очень много.
Надо просто иметь честность ничего не забывать.
Итак, только что я кратко набросал свою теорию.
У меня есть реальные доказательства, дамы и господа.
Вы и сами их найдёте – в любом море,
если найдёте море в океане.
Даже для меня сегодняшние мои слова – это нечто новое.
Отныне меня не волнуют никакие ни за, ни против.
Ибо даже если подо льдом Антарктиды никто не живёт –
это не преуменьшает значения моей работы.