Домашние разговоры

-Я не знаю, что тебе предложить, все, что я могу, так это просто быть рядом, но тебе этого так мало…
-Знаешь, а мне немало каждый день дышать твоими волосами, созерцать твою улыбку, и жить ритмами биений твоего сердца в постели. Но от тебя я почему-то хочу большего.
-И что ты мне предлагаешь, когда я даже представить не могу, что нужно сделать, чтоб удержать улыбку на твоем, съеденном морщинами лице, хоть дольше тридцати секунд?
-А ты попробуй уделить больше внимание моей душе, а не своим похожим на персик ягодицам.
-Здоровому телу – здоровый дух. Красивому телу – красивый дух.
-По-твоему, чем красивее тело, тем красивее душа?
-Спорная истина, но тем сложнее сохранить искренне девственную красоту, чем более уродлива душа.
-Так, значит, дух без красоты невозможен?
-В каком-то смысле это синонимы. Но вернемся к нам. Ты хочешь от меня чего-то большего. Чего? Тебе не достаточно засыпать и просыпаться с любимым человеком, знать, что он рядом и никогда не предаст? Тебе опостылело слышать слова Фредерика Бегбедера в моем исполнении? Поверь, я верна тебе, ты единственный мужчина, которому мне хочется изменять. Ты знаешь, что тем быстрее бьется мое сердце, чем ближе ко мне ты подходишь, и все тело покрывается мурашками блаженства, когда ночью я ощущаю твое дыхание мне в спину. Так чего же ты хочешь?
-Жертвы.
-Жертвенность любви…. Господи, ну как же это банально. Тебе не хватает в жизни драмы? Ты хочешь превратить весь мир в театр. Ах, постойте, он всегда был для тебя таковым. Мне все эти годы рядом с тобой оставалось лишь мучить себя вопросом: «а насколько же он серьезен?». Ты никогда не обременял себя обещаниями, пустыми или весомыми, никогда не утруждал себя запоминанием излишних фактов или элементарных вещей. Ты ничего не знаешь про мои привычки и желания, но, тем не менее, дышишь мной. И ты хочешь жертвы? А сам-то готов?
-Эх, женщины, вы все так глупы…
-Мужчины все тщеславны. Так что там с жертвой?
-Ты обвиняешь в тщеславии меня, когда сама в свою очередь просишь меня о «само ущемлениях»? Кто ж из нас более тщеславен?
-Тот, кто более глуп.
-Это не я.
-Вот ты и пойман на тщеславии. А, что касается жертвы, то ты не способен пойти даже на такую малость, как признать существование разума у женщины.
-Ты безрассудна, раз просишь о таком.
-Но это не значит, что я бездарна.
-Отнюдь. Рассудок – есть отец всего, что поддается описанию: жизни, любви, искусства.
-Ты жесток в своих суждениях.
-А ты наивна в предположениях.
-Этот диалог похож на плохую картину противоборствующих нравов…
-Ты опять заблуждаешься, мы очень похожи. Оба одинаково глупы, самолюбивы и, твое любимое слово, тщеславны. Да, пожалуй, ты более прозорлива, я же более сдержан. Это единственное, что нас различает.
-Твоя сдержанность – порок в любви.
-Отнюдь, она ее сохраняет.
-Нет, является лишь яблоком раздора.
-Почему ты так считаешь?
-Потому что будь ты хоть капельку несдержан, заявил бы о моих пороках, и в скором времени, поверь, их не стало бы.
-Блажен, кто верует…
-О чем ты?
-Подсчитай, сколько раз за этот диалог прозвучало слово «тщеславие», возведи его в бесконечную степень и тогда ты узнаешь, сколько раз на дню я обнажаю твои пороки.
-Ты жесток, их не так уж и много…
-Раз ты о них знаешь, почему не лечишь?
-Лечить пороки – изменять себе.
-Мне плевать, лишь бы не мне.
-Самонадеянный болван! Я говорю о высоком.
-Ты заблуждаешься, ты не умеешь.
-Будто способен ты…
-Я способен бесконечно парировать твоим беспомощным выпадам.
Молчание…
-О чем мы говорим? К чему разводить эту шекспировскую сцену с отблесками уайльдовских диалогов? Нам это не к лицу…
-В коем-то веке скажу, что согласен с тобой, дорогая. Прекратим эту пустую болтовню.
И они удалились на прокуренную кухню обсуждать меню на ужин и ругаться из-за его разбросанных носков.
Любовь – не любовь без диалогов о высоком, жизнь вместе – не жизнь без бытовых мелочей.