Амити и Агада. глава 34

НАПИСАНА ПО РАССКАЗУ ЕЛЕНЫ СЕРЕБРЯНОЙ "ЗЁРНА ЧУДЕС" С ЕЁ ЛЮБЕЗНОГО РАЗРЕШЕНИЯ, ЗА ЧТО Я ЕЙ БЕЗМЕРНО БЛАГОДАРЕН.
- Бр-р-р, ну и погодка. Я запахнула полы плаща. Хорошо хоть, что славный Лэвакот снабдил нас всем необходимым, а то не долго было бы и совсем замёрзнуть!

- Да уж. (У бедняги Боуги зуб на зуб не попадал), зима не лучшее время для путешествий. Надо было воспользоваться предложением волшебника и переместиться ближе к монастырю или, хотя бы в те места, откуда Лэвакот забрал нас, в той части континента была ещё ранняя осень, а здесь уже и снег выпал!

- Обратно возвращаться нам слишком опасно. Возразила я, эйманы только и ждут нашего появления, а монастырь, кто знает, на каком расстоянии монахи - видящие способны засечь всплеск магической активности, истинных магов ведь не так и много на этом континенте. Думаю, послушницу-ведьму ждёт весьма холодный приём. Мы и так, благодаря нашему новому другу сэкономили несколько седмиц пути, и, надеюсь, хоть на время оторвались от проклятых эйманов. Конечно, неплохо было бы найти надёжное убежище на зиму. Знаешь, кого ни будь из Эйма, кто бы смог нам помочь?

- Боюсь, хобгоблин вздохнул, мы слишком далеко от дома, вряд ли кто-то из моих знакомых обитает поблизости. Помощь в критической ситуации мы бы нашли, благодаря твоей силе, но сомневаюсь, что кто-то пожелает нас оставить на всю зиму.

- Плохо. Нахмурилась я. Люди нам тоже не помощники, не знаю, какие средства связи имеются у охотников, но простой гонец на арадис коне без труда обгонит нас, оповестит власти и приготовит к моему приходу весьма тёплую встречу. О чём я думала, надо было перезимовать в замке Лэвакота!

- Да уж, не плохо бы. Боуги вздохнул, эй, а что это там за крест возвышается над деревьями?

- Церковь или часовня. Заволновалась я. На карте, что дал мне волшебник, никаких поселений не обозначено!

- Полагаю, нам лучше держаться подальше от этого места. Проворчал хобгоблин. Среди церковников у нас друзей нет точно.

- Согласна. Кивнула я. Хорошо хоть, вовремя заметили.

К сожалению, обходных троп не оказалось (та тропка, по которой мы двигались первоначально, и то была мало хоженной), а передвигаться по довольно глубокому снегу без снегоступов было совершенно не реально. Что оставалось нам? Как всегда, вздохнуть и продолжить опасный путь, надеясь на проведение.

К счастью, строение, что ждало нас, было всего лишь крошечной часовенкой, да домик прислужника при ней. Вряд ли, ждала нас засада, ведь эйманы никак не могли ожидать моего появления в этих местах столь быстро, но всё равно надо было быть осторожнее.

Уже почти минули мы часовню, когда ворота открылись, и появился седой монах.

- Добрый день, милая дева. Улыбнулся монах. А денёк то сегодня какой! Снежок, солнышко. Так приятно пройтись по лесу.

- Добрый день. Поспешила поздороваться я. Действительно, славный денёк.

- Эй, да ты вся дрожишь. Монах покачал головой. Не хотите ли зайти ко мне, обогреться.

Я бы с радостью. Я вымученно улыбнулась, но я очень спешу. Меня ждут через два дня в Корилее друзья.

- Так в чём проблемы? Отдохнёте у меня, поедите, а потом я вас отвезу на санях. Мои Ко лоси нас за пол дня домчат.

Не знала я, что и думать, опыт подсказывал мне, что приглашение монаха очередная ловушка (если тот, кто стоит предо мной вообще монах!), но улыбка этого Иш была такая добрая и искренняя, глаза лучились внутренним светом, казался он таким добросердечным. Может, всё же поверить? Я покосилась на Боуги. Тот изображал из себя обычную дворняжку – вилял пред монахом хвостиком и «улыбался» самым умильным образом.

- Пожалуй, я всё же зайду. Вынужденно согласилась я, но подвозить меня не надо, я люблю ходить пешком.

- Как угодно. Монах склонился. Моё имя Мэфарген.

- Приятно познакомиться. Я поклонилась. Я – Маса.

- Взаимно. Мэфарген кивнул. Боюсь, трапеза моя весьма скромна, я всего лишь бедный отшельник, но полагаю, вы, моя добрая гостья не привыкли к излишествам?

- Вы совершенно правы, любезный хозяин. Согласилась я.

Надо сказать, угощение, что монах предложил мне, действительно было простым – суп из корешков магри, немного оленины с пряными травами и вкуснейший эль, дабы запить всё это. На десерт были поданы какие то ягоды, которые я, на всякий случай, пробовать отказалась.

Не смотря на мои опасения, ни во время еды, ни после со мной ничего не произошло.

Мэфарген пригласил меня к очагу погреться и предложил немного горячего вина.

- О, любезный монах. Я сладко потянулась и устроилась на лавочке поудобнее, Я вам так благодарна за гостеприимство, но всё же, как не боитесь вы приглашать странницу, что следует мимо вашей часовни, мало ли кем я могу оказаться, например, опасной преступницей или злой ведьмой?

- А чего мне бояться? Мэфарген пожал плечами. У меня нет никаких ценностей, коими могли бы заинтересовать преступников. Ни золота, ни серебра, ни мехов. Часовня моя ничем не знаменита. А ежели, кто позарится на мои запасы еды, так я и сам готов делиться. Что касаемо злой колдуньи, знаешь, ты не похожа на существо злое или тёмное, а уж в людях я разбираюсь неплохо, не первую луну живу на свете.

- Ну, я пожала плечами, я встречала немало людей, что были совершенно не похожи на злодеев, но, тем не менее, таковыми являлись.

- К чему этот разговор? Улыбнулся монах. Надеюсь, я, что Господь убережёт меня и от зла, и от соблазна. Главное, молиться как можно чаще, а главное - искренне и всё будет хорошо. Давно ли вы молились, дочь моя?

- Каждый день молюсь я. Вздохнула я, но в церкви давненько не бывала.

- Не хотите ли посетить мою часовенку? Предложил Мэфарген.

Проклятье. Неужели, всё-таки ловушка? Подумала я. И, самое страшное, отказаться ни в коем случае нельзя. Ну, да ладно, раз сунула голову в петлю, надо и табуретку отбрасывать.

- Конечно же, хочу. Согласилась я. Молиться Господу нашему не только великий долг, но и радость безмерная.

Последовали мы в часовенку. Готовилась я к нападению, даже попыталась потихоньку прощупать окрестности, в поисках спасителей, но, что странно, никто на меня не напал!

Часовня была самой обычной, чистенькая такая, деревянная. Как и говорил монах, не было ни золота, ни серебра в ней, всё только деревянное или глиняное.

Эх, я уже почти забыла, какое это удовольствие, молиться в церкви. Впервые за много лун снизошёл на меня покой и просветление. Тот покой, что дарит молитва в истинно чистом месте, месте святом и намоленном. За молитвой не заметила я, как наступил вечер.

- Может, останетесь на ночь? Предложил монах. Куда вам в ночь идти. Есть у меня специальная гостевая комната для проезжающих.

- Я бы с радостью осталась, но у меня мало денег. Вздохнула я.

- Какие деньги. Мэфарген замахал на меня руками, у меня же не гостиница, за постой я ничего не возьму.

Всё ещё опасалась я предательства, но, несмотря на мои страхи, ночь прошла спокойно.

С утра я снова собралась в путь, но оказалось, что у монаха кончились дрова и он попросил меня помочь ему. Потом нашлись ещё какие то дела. В общем, я как то задержалась у гостеприимного Мэфаргена…

                ***
В тот день трудилась я целый день и к вечеру устала так, еле ноги переставляла.

Плюхнулась я на скамейку и вытерла подолом лицо.

Вошёл в комнату монах и опустился рядом.

Заметила я, что лицо его было каким - то особенно просветлённым.
Заметив мой взгляд, Мэфарген тепло улыбнулся.

- Сегодня для меня совершенно особенный день, я бы сказал – лучший день в году. Можно сказать, ради него я и живу. Не желает ли моя добрая помощница узреть чудо?

- Я внутренне напряглась, каждый раз, когда кто-то предлагал мне чудо, кончалось это для меня весьма плачевно! С другой стороны, мой любезный хозяин ещё не разу не давал повода для подозрений, может и сейчас всё обойдётся?

- Конечно же, я буду безмерно счастлива, посмотреть на ваше чудо. Кивнула я.

- Не моё. Строго поправил меня монах. Все чудеса идут от Господа нашего. Мы можем лишь взирать на сии чудеса с радостью и благоговением. Не последуете ли за мной в часовню?

Что оставалось мне? Только согласиться.

                ***

Выглядела часовня как обычно, только на алтаре располагалось нечто, укрытое вышитым полотенцем.

Приблизился монах к алтарю, поклонился и откинул полотенце.

Ожидала я увидеть всё, что угодно, но только… но только не глиняную фигурку! Причём это была отнюдь не Дева Мария. Изображала та фигурка танцующую девушку.

Склонился монах и зашептал молитву, что я никогда не слыхивала.
Засветился алтарь светом нездешним. И произошло такое, я едва на пол не села от удивления!

Фигурка вздрогнула, зашевелилась и… начала свой танец. Да так ладно, да красиво танцевала, что не могла я оторваться от этого зрелища.

Вот, кончился первый танец, плавный изящный Продес, замерла на миг фигурка, но тут же ожила вновь.

Продолжалось сиё действо довольно долго, но всему, к сожалению, приходит конец, Закончился последний танец. Фигурка изящно склонилась пред нами и замерла.

Долго я не могла прийти в себя, ни слова молвить.

- Понравилось? Улыбнулся Мэфарген.

Я лишь потрясённо кивнула.

- Всё было так, так неповторимо, но не боитесь ли вы, что донесу я о сём инквизиции? Многие могут счесть сиё чудо за колдовство. Поинтересовалась я, когда немного пришла в себя.

- Ты, вправду можешь донести на меня, Мэума? Поинтересовался монах.

- Я, подожди ка. Я вскочила, откуда ты знаешь моё имя?

- Да я ещё при первой встрече узнал тебя. Монах пожал плечами. Эйманы разослали гонцов, дабы предупредить о тебе власти и простых людей. За твою голову назначена изрядная награда, но, знаешь ли, как я говорил тебе при первой встрече, не похожа ты на существо злое. Видел я, как молишься ты, ни одна злая ведьма не станет так молиться. Проблемы охотников меня совершенно не интересуют. Мы можем договориться – ты сохранишь мой маленький секрет, а я сделаю вид, что не узнал тебя.

- Договорились. Я облегчённо вздохнула. Я бы осталась с вами навсегда, но боюсь, что если застанут меня в вашем доме, одного славного монаха сожгут, как пособника тьмы. Как только зима кончится, пора мне будет двигаться в путь.

- Жаль. Мэфарген вздохнул. К сожалению, ты права, но уж больно по сердцу ты мне пришлась, ты так похожа на мою бедную дочку.

- Дочку? У тебя была дочь? Осторожно спросила я.

- Да. Монах печально кивнул. Это очень грустная история. Пойдём в дом, часовня не место для воспоминаний.

                ***
- Итак. Мэфарген пододвинул мне скамеечку, вот моя история:
Некогда был я человеком весьма состоятельным. Естественно, нашлась девушка, пожелавшая стать мне женой. Были мы весьма счастливы вместе и вот, пришло ей время рожать. Ничего не предвещало беды, жена моя была всегда здоровой и сильной, но во время родов, что то пошло не так, как должно было, и возлюбленная моя умерла, произведя на свет дочку.

Горевал я безмерно, но надеялся, что малышка скрасит мне жизнь. Надеялся, да зря. Беда не приходит одна. Моя малышка, услада сердца моего была больна. Не ходили её бедные ножки. Каких только врачей не призывал я, каких только средств не применял. В конце так отчаялся я, что призвал на помощь магов, но даже они оказались бессильны.

Моему ребёнку не становилось лучше, более того, болезнь её усугубилась, бедняжка умирала.

Был я рад отдать жизнь свою, дабы спасти её, но я был совершенно бессилен.
Единственной отрадой моей дочки были фигурки, что лепила она из глины, а поскольку малышка моя всегда мечтала танцевать, то и куколки её были танцовщицами.

Тщательно хранил я её поделки и надеялся, что случится чудо и будет мой ребёнок танцевать. Знал, что надежды мои тщетны, но человек всегда надеется, пока жив.

И вот, в проклятый день и час, моя малышка, мой ангелочек, умерла.

И жизнь моя кончилась. Я был слишком религиозен, чтобы покончить с собой, но и жить не хотел. Не мог я ни спать, ни есть. Всё время я проводил в молитве и медленно умирал.

И вот однажды, когда прибывал я в странном состоянии полусна, полубреда, явилась мне девочка моя и произнесла таковы слова.

- Отец мой, послал меня к тебе Господь наш, не хочет он твоей смерти. Тронутый твоим искренним горем и молитвой, разрешил он мне являться к тебе раз в год, в день моего рождения. Отправляйся в лес чудесный, Борохским, прозываемый. Жила в нём некогда одна святая, по имени Танаисия. Там же, в лесу и похоронена была. Славилась она своей способностью оживлять мёртвых. Говорят, глина и земля над её могилой, вобрали в себя часть её святости. Возьми немного той глины, вылепи фигурку, как делала некогда раньше я. Через эту фигурку мы и будем общаться. И научила малышка моя меня особой молитве, что позволяет мёртвым на малое время являться в мир живых.

Отправился я в тот лес, построил сию часовню, а прочее имущество раздал бедным. Нашёл я святую могилу, накопал немного глины и начал лепить. Лепил, а слёзы текли по моим щекам и капали на фигурку. Далеко не сразу получилось у меня то, что я хотел, но, в конце концов, упорство моё принесло свои плоды. Стояла предо мной дочь моя, как живая. Оставалось дождаться того самого дня. Молился я Богу денно и нощно, ведь то, что я делал, было так похоже на идолопоклонство. И вот, настал день чудесный, день надежды и воскрешения. Прочёл я молитву и... случилось великое чудо. К сожалению, общаться со мной дочка могла лишь языком танца, но и того мне достаточно. Со временем мы даже смогли общаться по средством жестов. Далеко не сразу я научился понимать, что хочет сказать мне моя малышка, но всё приходит с опытом. Жаль только, ненадолго возвращается ко мне моя девочка. В основном, она успевает сказать, как любит меня, как рада меня видеть, но в то же время, как хорошо ей там, на небесах. Они ведь там с матерью, обе, ждут меня, но надеяться, что присоединюсь к ним не скоро.

Вернулся я для жизни и для веры. К сожалению, если бы объявил я открыто, что моя дочь является ко мне, меня бы сожгли как колдуна, поэтому, для других людей - танцующая фигурка это сама Танаисия, кто это на самом деле, знаю лишь я. Здесь, в глуши лесной, могу я молиться вдали от людей и раз в год любоваться чудом, что даровано мне Господом нашим…

Слёзы текли по щекам моим. Восхищена я была этим человеком, вот уж кто был поистине святым, жаль, что таких людей слишком мало…