Амити и Агада. глава 56

Окредский монастырь. Назван так по имени основателя своего, святого аббата Окреда. Находиться сиё святое место в графстве Кадош, где властвует граф Кадошский. Известен сей монастырь не только мощами святого Курбетта (покровителя нищих и сирых), но и тем, что принимают в нём в монахи бедняков, не способных заплатить за себя. Весьма уважаем сей монастырь. Многие достойные дворяне жертвуют сему заведению земли и деньги.

- Не будь такой злюкой, я ведь спас тебя от ведьм. Осклабился Газлан.

- Ты их просто убил. Огрызнулась я. Этого я не просила. Что грозило мне. Стать одной из них? Это страшная участь, но за это не убивают.

- Что можно ожидать от такой, как ты? Сплюнул эйман. Скажи уж прямо, ты сама хотела стать ведьмой. Надо было позволить изменить тебя и лишь после этого прикончить, как тех тварей.

- Так что тебе мешает? Я упёрла руки в боки. Если ты убьёшь меня, кто тебя осудит? Некому заступиться за меня. Ведь даже друга моего ты не пожалел. Бедный Боуги.

- Тут ты права, никто мне не помешает. Газлан злобно оскалился. Только убить я тебя всегда успею, для начала я…

Кричала я и сопротивлялась, кусалась, как дикий зверь и царапалась, да только могла ли я противостоять могучему эйману?!
               
                ***
Такого отвратительного утра у меня ещё не бы¬ло. С отвращением стряхнула я мерзкую руку Эймана. Тот лишь храпнул во сне.

Завернулась я в остатки платья. Нащупала нож. Убить его? Хорошая мысль, но вряд ли справлюсь я с этим чудовищем. Себя? И что, лишь пожмёт плечами Газлан и оставит труп мой гнить в канаве у дороги, как оставил он гнить многих других.

На поясе охотника приметила я фляжку с вином.

Взяла я фляжку, открыла и глотнула. Неплохое винцо. Стоп, а что растёт у дороги? Никак селецир? Самое ядовитое растение на всём материке. Если и есть противоядие от него, мне таковое неизвестно.

Развела я костёр, достала котелок, принесла воды из ручья. Из сумки достала я зайца, что поймал почивший друг мой, славный Боуги.

- Ми¬лы-ий. Тихонько позвала я, целуя Эймана в щёку. Завтрак гото-о-ов.

- А, что? Газлан вскочил и начал протирать глаза.

- Я говорю, завтрак готов. Я кокетливо улыбнулась. Может, винца?

- Не понял. эйман не мог прийти в себя. Ты чего это?

- Ну, милый я потянула его за бороду, разве получил бы ты такое удовольствие, если бы я бросилась к тебе на шею, как прочие. Думаю, мало, кто из женщин отказывает такому герою. Разве не надоело тебе вечное согласие?

- В этом ты права. Газлан погрозил мне пальцем. Ах, ты, хитрица. Я то думал, что ты меня ненавидишь.

- Ну, я вильнула попкой и обняла охотника. От ненависти до любви, ну ты знаешь. Только, что ты так долго ждал? Я уж и не надеялась почти. Я чмокнула Газлана в ухо.

-Ух ты, Эйман потянулся за флягой, но тут же отдёрнул руку. Не верю я тебе, может, первая отопьёшь?

- Ах, ты шалун. Хихикнула я, знаешь, что пьянею я быстро. Подняла я флягу. За того, кого люблю я всем сердцем. Провозгласила я и отпила несколько глотков.

- Подожди, мне оставь. Отобрал у меня охотник фляжку и осушил несколькими глотками. Теперь иди сюда, он прижал меня к груди.

- Подожди, я оттолкнула Газлана, может, сначала поедим?

- Ты моя еда! Страстно прошипел Эйман. Ой, он схватился за живот, что то кольнуло.

- Тебе что, нехорошо? Невинно поинтересовалась я. Может, не стоило пить натощак.

- Ты, прохрипел охотник, ты меня отравила.

- Отравила. Согласилась я. А чего ты ожидал?

- С-стерва, но и ты сдохнешь, ты ведь тоже пила. Газлан рухнул на колени. Пена появилась на посиневших губах.

- Умерла я вчера, холодно отвечала я. Пролил ты кровь мою на землю, будто муж. А разве не должна жена следовать за мужем своим?

- Так почему ты жива, по-че-му? Хрипел Эйман.

- Сама не знаю. Я пожала плечами и направилась к котлу с едой. Не возражаешь, если я позавтракаю?

Охотник не возражал. Он был мёртв.

Я пожала плечами и подцепила ножом кусочек зайца.

- Может, Газ и не голоден, но лично я не откажусь от закуски. Боуги выполз из кустов.

- Ты?! Живой! Воскликнула я и бросилась к хобгоблину.

- Думаешь, так легко прикончить перевёртыша? Хмыкнул пёсик. Только осторожнее, руками не трогай, регенерация сложный процесс и весьма болезненный. И мне нужно много еды.

- Это я сейчас, подожди чуток. Поспешила я к котелку. Кстати, если тебе это интересно, обнаружила я ещё частицу своей силы. Оказывается, меня тоже не так просто прикончить!

- Сила? Боуги закашлялся. И не надейся, такой силы у тебя нет, просто у ведьминой крови есть одно славное свойство, хоть и страшная отрава, сия жидкость, но она же нейтрализует все прочие яды, даже самые смертельные. Именно поэтому истинную ведьму можно убить, лишь обезглавив или отправив на костёр…


                ***
- Вот и цель моего пути. Опёрлась на посох я. Скупые слёзы потекли по моим щекам. Думала я, что давно разучилась плакать. Слёзы удел юности, в пору зрелости душа костенеет. Примут ли меня монахи? С тех пор, как отправилась я в путь, к самому страшному моему греху, добавились многие другие, в том числе, убийство. Утратила я девство своё, да и душа моя не так чиста и невинна, как раньше. Много чего испытала я, немало путей исходила. Оставила я за собой могилы друзей и врагов. Одежда моя превратилась в лохмотья. Немало шрамов на теле моём, ещё больше, на душе. Если бы увидел меня тот, кого погубила я, наверняка отверг бы он меня в ужасе и отвращении. Та девушка, что любил он, умерла, где то в дороге. Мертвее зомби я, пустая оболочка, что существует скорей по привычке, в ожидании окончательной смерти. Даже ад больше не пугал меня. Что в нём есть такого, чего не испытала я в жизни? Вздохнула я и нагнулась, дабы почесать за ушком моего славного Боуги, единственного дорогого существа.

- Друг мой, а ведь придётся нам расстаться. Прошептала я. В монастыре наверняка есть видящие, что распознают в тебе Эйма. Как я буду без тебя?

- А сама то ты? Осклабился пёсик. Разве видящие не распознают в тебе волшебницу?               

- Думаешь, для меня это имеет значение? Я пожала плечами. Что мне угрожает. Ну, сожгут. Все мы смертны, в конце концов.         

- Так стоит ли рисковать? Боуги почесался задней лапкой. Будем странствовать дальше. Вспомни, когда ты последний раз молилась?

Я попыталась вспомнить и поняла, что не могу. Меняя одни кандалы на другие, одних мучителей на других, забыла я, как молятся и кому.

- Вот монахи и напомнят. Я грустно улыбнулась. Ладно, чего уж языками чесать. Если случайно выживу, буду тебе перекидывать кости через стену. Пошла я. Зря, что ли мы проделали такой трудный путь?

Направилась я к воротам монастыря.

Стояла у дороги фигура согбенная с простёртой рукой.

Рада я была бы поделиться с ближним своим, но что я могла дать несчастному существу? Порылась я в кошеле и, о чудо, нашла монетку медную. Жалкий обол, зачем он будущей монахине? Опустила я монетку в протянутую ладонь.

- Спасибо тебе, дитя моё. Раздался глухой женский голос. Спасибо тебе, что сжалилась надо мной. Хочешь, я погадаю тебе?

- Зачем? Удивилась я. То, что было - знаю, что будет – узнаю. Разве что, можешь ты поведать мне о  судьбе близкого мне человека? Хотелось бы узнать напоследок, как умер он.

- Конечно, могу. Из-под капюшона глянули на меня пронзительные серые глаза. Много чего могу я. Как звали близкого тебе человека?

- Амиц, да, таково было его имя. Я вздохнула. От дорогого имени на душе чуть потеплело. Амиц из рода Ноаз.

- Дай мне руку свою. Попросила нищенка.

Без колебаний протянула я руку свою.

Нищенка взяла ладонь мою неожиданно мягкими пальцами. Закрыла глаза свои и сосредоточилась.

- Кто сказал тебе, что умер он? Произнесла она, наконец. Жив он и возвращается домой. К тебе.

- Жив? Я была так шокирована, что едва не села прямо на дорогу. Не могла я, и мечтать о таком. Но, не врёшь ли ты?

- Думаешь, стала бы я врать так жестоко? Обиделась нищенка. Много лун предсказываю я судьбу путникам и не разу не солгала, только поэтому меня до сих пор не сожгли. Можешь, конечно, и не верить мне. Кому только хуже будет?

Склонилась я пред нищенкой в поклоне и поспешила назад, к пёсику своему.

- Боуги, воскликнула я, мы идём домой!

- Здорово. Хобгоблин покачал головой. С чего это ты так резко передумала?

- Амиц жив. Коротко ответила я.

- Ого. Хохотнул Боуги. Славная весть. Только имей ввиду, если ты ошиблась, обратно к монастырю я не пойду!

                ***

Нет смысла описывать путь, которым вернулась я домой.

Первым делом, хотела я навестить дом свой, но сердце подсказало иное.

Поспешила я в поля, где начался мой великий поход.

Он была там. Шёл навстречу, прямо ко мне. Морщины избороздили такое любимое лицо, белы были волосы его, но при этом был он могуч. Ушёл от меня в неизвестность скромным юношей, вернулся грозным воителем. Широки были его плечи и сильны большие руки. Твёрдо ступал он по земле. Тот, кто привык побеждать. Верный олар покачивался на боку. Отполированный до блеска посох в руке, что не знает старческой дрожи. Герой легенд, достойный королевы.

- Вижу, ты пришёл. Голос мой был тих, Я знала, что так и будет. Знала и ждала. Вижу, принёс ты камень. Сколько раз кляла я себя за те глупые слова. Уже давно жизнь научила меня молчать. Я сегодня жутко болтлива, не так ли? Но ты вернулся и всё будет хорошо. Ведь будет?

- Конечно, будет. Улыбнулся Амиц. Я принёс камень, и ты станешь моей женой. Для тебя плохие времена закончились, в этом я тебе клянусь. Вот синий камень, что ты хотела получить. Коснись его и ты станешь Димйон, одной из волшебных созданий, частицей моего народа. Если не захочешь, верну я камень обратно, и буду жить здесь, среди людей вместе с тобой. Осторожно извлёк он синий камень из узелка и протянул мне…