Рассказ 14 Слезы и сигареты

Она сидела на подоконнике и выкуривала сигарету за сигаретой. По комнате ходила кошка, время от времени поглядывая на хозяйку. А девушка курила и курила. Внутри все стонало от свежих ран. Боль была невыносимой, и девушка пыталась ослабить ее лошадиными дозами никотина. Из глаз текли злые слезы. На лице появлялась то горькая улыбка, то оно искажалось злой усмешкой, то губы стягивались в тонкую  упертую нить, то все лицо замирало, и только текли слезы.
Неспокойным эшелоном носились по полю боя мысли. Ни одна долго не задерживалась. Всплывало и тут же тонуло в сигаретном дыму все, что было связано с ним. Но чаще всего появлялись два образа: он в самом начале этого лета, когда они только познакомились, и снова он, но полчаса назад, когда он разъяренный унижал ее, орал матом, а потом с криком: «А ты на что рассчитывала, дура?!» вылетел из квартиры, на прощанье хлопнув дверью. А она после его ухода села на подоконник и закурила. До того самого лета она ни разу не брала сигарету в рот. Дорого стоила эта фантомная любовь.
А за окном лил дождь. Поэтому невозможно было угадать время суток. Ей казалось, что она сидит здесь уже много времени, а он ушел века назад. Она смотрела в окно на людей с зонтами и в пальто. Они куда-то спешили, опаздывали, переговаривались, мечтали, надеялись. Кого-то ждала ночная смена, кто-то спешил домой к детям, родителям, мужу или жене, а может, они еще не поженились и даже не планируют. А кто-то вяло плетется домой, потому что там никого нет или есть тот, кого там не должно быть. Встретит этого человека темная и холодная квартира, и проведет он весь вечер, перебирая бумаги, смотря телевизор или исследуя сайты знакомств. За окном бурлила жизнь, а здесь в комнате было тихо и пусто, только кошка давала понять, что здесь живут. Девушка же сидела неподвижно как статуя, лишь изредка стряхивая пепел. Она каждой частью тела наблюдала за шумным городом. И почему-то ей становилось легче от мысли, что в городе живут тысячи людей, у всех свои дела, проблемы, заботы, и знают ее лишь единицы из этих людей, да и тем до нее нет дела. Город продолжает жить, даже если кого подло бросили. А ведь бывает и хуже. Она тяжело вздохнула. Есть смерть, болезни, потери. А тут всего лишь предательство, из-за которого никто даже за решеткой не оказался. Жить можно.
Немного времени мысли покрутились в этом направлении. А потом мигом ринулись в начало этого дня. Вот они сидят на кухне, оба курят. Она испуганно исподлобья посматривает на него. А он же, куря, смотрит в пустоту, в упор ее не замечая. Заводная говорящая игрушка вдруг захотела большего, невозможного для него. Ей надоело созерцание этого павлина. Они хотела объяснить ему, что любить означает не только брать, но и отдавать. Для него это было просто бабской болтовней. Для его эгоизма попытка обязать  его еще и отдавать была несовместимой с жизнью. И тот отчаянно сопротивлялся.
Она робко и тихо заговорила:
- Ты хочешь уйти?
- Еще не решил.
- А я тебе верила.
- Я знаю.
- А ты мне веришь?
-… да…
- Почему молчишь?
- Не хочу слушать твою болтовню.
Долгая пауза. Они нервно курят. Она снова заговорила первой:
- А ты помнишь то чудное лето?
- Оно уже закончилось.
- А ты помнишь те цветы, что мне подарил ты?
- Они уже завяли и пошли на компост.
- А ты помнишь те письма, что я тебе писала по ночам?
- Я их сжег, когда надо было навести в комнате порядок и избавится от ненужных вещей.
- А ты помнишь мою улыбку, сверкающую в лучах солнца?
- Ты давно не улыбалась, а теперь сидишь зареванная…
Каждое слово кинжалом врезалось в сердце. Неудивительно, что сейчас внутри все ноет и кровоточит. Он сбежал через три часа после разговора.
Еще одна пачка сигарет закончилась. Она взяла новую, порвала слюду зубами, бросила ее на пол и снова закурила. Без него она выкурила уже две пачки. Теперь время измерялось в выкуренных сигаретах и тяжелой гирей капало в пустоту. А она все не двигалась.
Девушка слегка отстранилась  от окна и увидела в стекле заплаканное лицо, покрасневшие глаза и тонкие губы, которые были с силой сомкнуты, лишь бы не закричать. Чтобы не видеть отражения, они снова прислонилась горячим лбом к ледяному стеклу и стала всматриваться в мир, который был вне дома, и которому было все равно. Она глубоко затянула и выпустила струю дыма.
Кошка, видя, что хозяйке плохо, прыгнула на подоконник и стала тереться о ее ноги, ласкаться. Девушка взяла кошку на колени и стала гладить ее, блуждая взглядом по комнате. Потом она задумчиво заговорила, обращаясь к кошке:
- А я его все-таки любила. А он меня…? Может быть тоже. Но знаешь, чего ему не хватило? Капельки человечности. Я уверена, что он был бы замечательным человеком, если… Хм, если. Вот именно, что «если». А если мыслить без всяких «если», то он паршивый человек. Хорошо, что он ушел. Он старая исписанная страница в моей жизни. Пора ее вырвать и начать новую. Слишком много я потратила на этого хмыря слез и времени. Пора идти дальше.
Она раздавила сигарету в банке из-под кошачьего корма, которая служила пепельницей. Потом чмокнула кошку и мягко положила ее на пол. Потом девушка распахнула окно, и в накуренную комнату ворвался свежий ветер с каплями дождя, прогоняя сигаретный дым с запахами отчаяния. Девушка ходила по квартире и распахивала все окна, лишь бы побыстрее исчез смрад этого эгоиста. Потом она схватила со стола одну начатую и две свежие пачки сигарет и «пепельницу». Вышла на лестничную клетку и вышвырнула все это в мусоропровод. И пока банка гремела, падая вниз, девушка прощалась со всем пережитым, с сигаретами, с бессердечным человеком и с отчаянием. «Прощайте». Потом захлопнула крышку мусоропровода и прошла обратно в квартиру.
14.07.2008.