Ненависть

Серое небо нависало над землёй тяжёлыми свинцовыми тучами. Ветер гнал по улицам пустого города
серые удушливые клубы грязной сухой пыли. Заброшенные дома громко хлопали ставнями пустых
окон. Нестерпимо хотелось пить.

Я споткнулась о квадратный булыжник, когда-то бывший бордюром на тротуаре, и упала. Последние
силы по капле забирал этот пустой, мёртвый город, в чьих улицах больше не было жизни, чьё время
ушло много лет назад.

Дальше идти не было смысла.

Всё кончено.

Я перевернулась на спину и легла на потрескавшийся асфальт, уставившись невидящим взглядом
в небо. Небо давило, небо угрожало. Небо здесь было таким же мёртвым, как и всё остальное.

На землю упали первые холодные капли дождя, которые тут же впитывались в мёртвый камень. Воды
здесь не было давно, очень давно. Я закрыла глаза, ловя ртом скупую ледяную влагу, которой так
неохотно делилось небо.

Конечно же, всё кончено.

Но я очень хотела жить. А вода – это жизнь.

Дождь усилился, и теперь я лежала, промокнув насквозь и дрожа от холода, зная, что нужно встать и идти,
нужно бороться и победить…
(…бороться и искать, найти и перепрятать…)
…так бы я сказала раньше. Сейчас юмор был чем-то ненужным, несерьёзным, запретным.

Бороться и победить. Вступить в схватку и выжить.

Или умереть.

Собрав последние силы, я встала, сначала на колени, потом поднялась на ноги. Голова кружилась,
колени подгибались, и глаза застилал туман. Я должна найти убежище и переждать дождь. Я должна выжить.

Дрожащими руками я открыла дверь ближайшего дома. Неприятный низкий скрип резанул слух, и я
ступила внутрь. Здесь царили смерть и запустение. Грязный пол устилали обломки мебели, битые стёкла
и каменная пыль вперемешку с человеческими костями. Раньше меня бы передёрнуло от такого зрелища,
но я уже привыкла. Привыкаешь ко всему, вопрос, сколько времени тебе на это понадобится. А времени
у меня было достаточно, чтобы теперь уже ничему не удивляться. Я вскинула руку, намереваясь
разжечь костёр, чтобы согреться. В ладони затеплился крошечный красный огонёчек, мигнул пару раз,
а затем исчез. Я сконцентрировалась и повторила попытку. Прежде, чем пламя погасло, я успела
перекинуть его на деревянные щепы, когда-то бывшие дубовой барной стойкой с полированной поверхностью
и затейливым рисунком, вырезанным на торце. Какой силы удар превратил в ничто крепкие дубовые
доски? Насколько мощная магия уничтожила всё живое и неживое на многие мили вокруг?

Я подложила в костёр ножки и спинки разломанных стульев. В тишине, нарушаемой лишь шумом дождя,
бодро затрещало красное пламя, жадно пожирая сухую древесину. Я протянула к огню озябшие руки.
На меня повеяло теплом, уютом и чем-то ещё, давно забытым… ощущением дома. Чувство было такие острым
и таким нереальным, что я ощутила слёзы на лице, которые беспрепятственно стекали по щекам и
капали с подбородка. В разуме эхом из далёкого детства всплывали давно забытые слова.

«Мама, я хочу домой. Мам, когда мы будем дома? Мам, мы идём домой, да?» Домой…

Я вытерла слёзы, оставив на щеках грязные разводы. Всё это давно прошло, ничего уже не вернёшь. Да и стоит ли?

Ночь проходила в тревожной полудрёме, то и дело перемежающейся бредом. Я знала, что он где-то рядом.
Он выжидает, так же, как и я, выбирая подходящий момент, чтобы нанести последний, сокрушающий
удар. И он тоже не спит. Я вздрагивала от каждого шороха, в каждой тени, создаваемой отблесками
пламени, я видела врага. Его.

Утро встретило меня мёртвым серым светом, проникавшим в комнату сквозь щели в ставнях. Ночь
прошла спокойно. Он где-то близко, я чувствовала это, но он тоже не вышел из своего укрытия,
тратя на поддержание жизни последние капли магии. Как и я. Не желая умирать.
Не желая оставаться в одиночестве.

Я выползла из дома, приютившего меня этой ночью, понимая, что нужно идти дальше. Нужно бороться
и не сдаваться. Он делает то же самое.

Утренний свет кинжалом резанул глаза. Я сделала шаг, чувствуя, что ноги не держат меня, затем упала.
Приподнялась на локтях, чтобы встать… и мой взгляд встретился со взглядом его глаз, полыхающим
обжигающей ненавистью. Глаза – это единственное, что осталось живого в этом человеке.

Я почувствовала прилив сил при виде него, ненависть подпитывала меня, но ровно настолько,
чтобы я смогла встать и не упасть.

Он сделал то же самое.

Хромая и спотыкаясь, мы побрели навстречу друг другу, прожигая друг друга взглядами, полными
всепоглощающей ненависти, которая клубилась внутри, сжигая наши души. Нас разделяло всего
несколько шагов, которые мы преодолели слишком быстро, готовя выплеснуть наружу всё зло, что
копилось долгие годы.

И я поняла, что больше не могу.

- Мне не за что тебя ненавидеть, - хрипло произнесла я.

Его взгляд заострился, челюсти гневно сжались. Он протянул руку и хищными, скрюченными пальцами
схватил меня за горло. Затем я почувствовала, как его хватка ослабла, и рука безвольно повисла вдоль тела.

- Мне не за что тебя ненавидеть, - повторила я. – Посмотри вокруг. Посмотри, что мы сделали
с этим миром, - я нашла в себе силы обвести пространство рукой, словно бы демонстрируя всё то зло,
которое мы причинили. – Здесь больше нечему жить. Всё уничтожено. И всё кончено.

Он долго молчал. Я видела, как ненависть постепенно уходит, уходя в никуда, а на смену ей приходят
пустота и сожаление.

- Ты права, - произнёс он. – Мне не за что тебя ненавидеть.

Я вложила пальцы в его ладонь, впервые за долгое время ощущая, что тяжесть взаимной вражды уходит,
растворяется, а с плеч словно сваливается огромный груз, который давил на меня много-много лет.

Теперь я была согласна даже умереть.