Немного работы

Меня зовут Хамфри, я каирский ученый, математик, и специализируюсь на одной из самых трудных и серьезных областей этой науки, но, пришедшие за Бонапартом и его армией, события заставили меня заниматься дешифровкой. Тысяча семьсот девяносто восьмой год для всех нас, турков, стал далеко не самым лучшим, но особенно трудно тем, чья жизнь сопряжена с государственной службой – подозреваешь всех, ведь французы так коварны. А вдруг пока ты спишь, кто-то посмотрит в то, над чем ты трудишься третий день и не только твой труд станет напрасен, но и жизни многих людей станут угрожающе покачиваться на волоске. Да, это страшно - смотреть с подозрением на своих друзей и родных, страшно - каждый день смотреть в газету и понимать, они все ближе, страшно - ненавидеть и бояться все больше и больше.
Мой дом находится в старой части города, на восточном берегу Нила и если пройти  с полсотни минут за чертой города по тонкой тропе вдоль реки, то можно найти место, которое я люблю в этой стране больше всего. Тонкую росцветь густых кустов жасмина вовсе рядом с водой, отгораживающую в середине малюсенькую плешь, будто небольшой дом отшельника с зелеными стенами и голубым потолком. Здесь я часто сижу со своими свитками и бумагами, окунувшись в тайный магический мир цифр… Иногда из воды выносит небольших рыбок и тогда я дома жарю себе их на ужин. Волшебство моего труда не нарушают туристы, или аборигены, только я, река и чернила на бумаге… Замечательно, правда? Вчера, сегодня, и всегда, надеюсь, будет так…
Сегодня, правда, все же что-то случилось не так: в глазах вдруг потемнело, будто от солнечного удара и… кажется, это был обморок. Очнувшись и кинувшись к бумагам, было ужасным счастьем понимать то, что их всего лишь немного пошевелил египетский бриз, не более того. Но все же, мне пришлось сложить свою работу и пойти домой, не хотелось повторения этого чувства опасности моему труду.
И только кусты жасмина еле слышно колыхнулись мне вслед…
Назавтра мне так и не довелось пойти к моему любимому месту, потому как сон не дал мне даже подняться с постели, где лежало мое, даже не раздетое, тело. Кажется, кто-то стучался в мою дверь, а может быть, даже и открыл ее, но мне было всеравно, организм требовал отдыха. Однако уж послезавтра , подхватив портфель и шляпу стук моих бодрых каблуков уже отмерял расстояние к тропинке. Однако! Что за безобразие?! Какая-то женщина лежала на песке в моем любимом месте! И она не шевелилась… Может, ей плохо? Протянув руку, я сняла с ее темных волос соломенную шляпку. С волос как у меня, шляпку, как у меня, с лица, как у меня… Мое бездыханное тело лежало в кустах жасмина, раскинув руки, подбитой птицей... Но дух все так же предпочел работу... Правда, кому это уже надо?