Забег

Она откинулась на спинку стула. Ну, вот и все. Это конец. Прикрыла глаза и спряталась за зановесочку ресниц. Ушла в себя. Нет, надо идти. Конец рабочего дня. Дома ждут.
 Собралась быстро. Заперла обилие бумажек в допотопный сейф. Уже несколько лет в этой затертой, никому не нужной, конторе. А она радуется. Ненавидит эту работу и радуется. Хоть какая-то стабильность в жизни.
 -Домой. Дооомой! - идти полчаса, пешком.
 Приходится экономить на маршрутках. И эти полчаса принадлежат только ей. Тем и дороги.
 Дорога проходит через парк. Ну, какой там парк? Так скверик. Но в этом прообразе классического Замухрыженска, любой малости дарили грандиозность. В городке было  шесть площадей! И только одна из них соответствовала этому понятию. Три парка! Один из них можно смело назвать сквером, остальные – кусочки аллеек. Крохотный магазинчик «Голливуд». Торговые центры – «Гостиный двор», «Пассаж», «Континент», «Престиж», «Космос». Кафе -  «Версаль», «Европа».
Эти нелепости уже перестали быть смешными. Даже раздражать перестали. Свыклась. И иногда любила просто посидеть в «парке» на скамейке. Побыть с собой наедине…

 Уже почти двадцать лет она живет в этом маленьком степном городке. Родной красивый южный город, со строгим названием, когда-то быстро стал чужим. Тогда безжалостно рвали с корнем людей с насиженных мест. Понесла судьба многих по стране, как осенний ветер сухие листья. Беженцы! Это клеймо долго мешало устроиться в новой жизни. Ей не было тридцати, когда в спешке пришлось покидать свой дом, родной город. Она с дочкой и скарбом, с деньгами, которые успели накопить, ехала на нанятой мужем машине к каким-то дальним его родственникам, которых она никогда не видела, на соседнее Ставрополье. Муж должен был распродать нажитое трудом и с любовью, и приехать следом. Вместо него пришла телеграмма: « Малыш. Прости. Хочу начать новую жизнь. Пойми. Прости».
Она даже не успела поддаться панике и печали. Нужно было найти жильё, где-то прописаться, как-то устроиться, найти работу. Транспорт по крошке-городу не ходил, и она пешком наматывала десятки километров, толкая перед собой легкую коляску с трехлетней дочкой. Ей даже поплакать было некогда. Все время на людях. А когда добиралась до комнатки, которую уступили ей почти чужие люди, просто падала без сил. Дочка засыпала тоже почти моментально.

 Потом она сняла подходящий домик с маленьким садиком и уговорила перебраться в этот городок свою мать. Мама продала свой дом, собрала пожитки и переехала к ней, в чужое, незнакомое место.  Это было счастье, возможность передохнуть, остановить свой забег, хоть на немного.

В прошлом остались престижная работа, хорошая зарплата, счастливая семейная жизнь. У них с мужем была прекрасная квартира в центре города, рядом с площадью Ленина. Они получили ее как молодые перспективные специалисты. Дипломы, полученные в Нефтяном институте имени академика Миллионщикова, были пропуском в удачную жизнь. Все было так хорошо. Но так недолго.
Теперь нужно было как-нибудь жить. Или выжить?

 Ее никто не хотел брать на работу. Кому нужен в этой дыре специалист с высшим образованием  в области геологии нефти и газа? Кому? Да даже если бы у нее была любая другая специальность. Высшее образование! Это был приговор. Она просилась хотя бы уборщицей, но от нее отмахивались, как от прокаженной. В этих местах все были родственники. Одни и те же фамилии во всех организациях. Кланы! Должности переходили, чуть ли не по наследству. Не у каждого начальника был техникумовский диплом. А тут высшее образование! Выскочка приезжая! Что она о себе возомнила!
 Нашла подработку в двух местах. Бегала мыть полы по вечерам в двух конторках. Но без оформления. Никакой трудовой книжки. И чтобы не болтала!

 Потом присмотрела маленькую хатку на окраине, и они с матерью решились на покупку. И вовремя. Деньги пожирались инфляцией и то, что они успели обзавестись своим углом, было чудом.
 И закрутилось. Огород, ремонт, работа, ребенок. Потом добавилось хозяйство. Да, завела поросят, потом корову. Окраина. Простор. Если бы не степной жесткий ветер, который в считанные дни высушивал сочную травку. Нужно было косить и косить. Ей казалось, что она лошадь на дистанции. Бег по кругу! Вечером просто падала совсем без сил. Некогда было смотреть телевизор, читать книги, слушать музыку, не торопясь беседовать за чайком. Нельзя останавливаться, можно упасть! А за ней мать и ее малышка. Падать нельзя.

 Спасибо матери, которая стойко переносила все испытания и помогала, как могла. Готовила, присматривала за ее красавицей Нюточкой, стирала, убирала. Из удобств только вода во дворе и туалет деревянный там же. Хорошо хоть денег на газовое отопление наскребли. Первая зима в трухлявой саманной хате была мучительной. Постоянно нужно было топить. А чем? Уголь в этих краях был дорогим удовольствием, дрова тоже. Приходилось собирать все, что горит по соседям, близлежащим лесополосам. И все равно мерзли. Когда провели газ, плакали от счастья. Отогрелись!

 Что-то она сегодня в воспоминания ударилась. Нужно бежать быстрее. У мамы сегодня день рождения. Наверное, уже стол накрыт. Её ждут.

 Вот и добежала, добралась. Нет уже старой, трухлявой хатки. Все эти годы она каждую заработанную копейку вкладывала в жилье. Пристраивала, надстраивала. И получился приличный домик. Железные ворота, как у всех! Ей так хотелось, чтобы маме и Анечке было тепло и уютно. И она верила, что когда-нибудь этот дом зазвенит множеством голосов. Большая семья – вот о чем она мечтала. Чтобы каждый день ужин за огромным столом, смех и радость. Но ей уже почти пятьдесят. Спрятала она эту свою мечту далеко-далеко, в потаенный уголок души. И боялась притронуться, разбередить свою мечту-надежду.

Открыла дверь, как вкусно пахнет, как хорошо. Дочка кинулась к ней, прижалась:
- Мам. Ну чего ты так долго. Мы с бабушкой заждались уже. И гости уже собрались,- ехидненько добавила Нюта.
 Гости – это две приятельницы матери, соседки тетя Женя и тетя Надя. Аня всегда посмеивалась над этим трио и за глаза называла - Пенсия.
- Пенсия уже скоро песни затянет, а тебя нет. А мне сидеть с ними, приличия соблюдать,- Анютка выпалила все это и засмеялась.- Пошли за стол скорее.
 - Сейчас. Дай хоть руки помыть и переодеться, егоза.

 Да, постарались бабулька с внучкой. Стол накрыли завлекательный! Все на высшем уровне. Скатерть белая, посуду красивую мама из своих старых запасов достала. Хрусталь. Фражэ. Это мама так вилки-ложки называла. Все-таки официантка пятого разряда в прошлом. До шестого знания иностранного не хватило.
 Стол – красота. Селедочка под шубой, вазочки с салатиками, блюдо с мясной нарезкой, сырок тонкими ломтиками. А посередине большое блюдо с голубцами. Коронное мамино блюдо. Сервировочка, как в ресторане. Тут и овощи, и зелень, и маслинки на лимончике.
Налили по рюмашке. Пенсионерки оживились:
-Давай, Раюша, за тебя,- громко сказала тетя Надя.
-Да, Рая. Не болей, живи долго. Мы рядом всегда,- поддержала тетя Женя.
 И полилась беседа. Подруги оживленно рассказывали последние новости, и местные, и с телевизора. Она подливала им водочки, подкладывала закуски на тарелки. Анечка спорила и подшучивала. Нравилось ей с «древним» поколением дебаты разводить.

У бабушек душа песен запросила. Значит, можно оставить их одних. Песни будут сменять воспоминания о том, как было раньше. Потом они обязательно о чем-нибудь будут спорить, и опять петь, смеяться и наливать по маленькой. И лучше не мешать их душевности.

 Нюта нырнула в свою комнату, включила телевизор. А она в соседней комнате, в кресло клубком свернулась. Укрылась пледом и попробовала читать. Нет. Не хочется. Отложила книгу. Слушала байки старушек, из далекой советской действительности. И как раньше было хорошо, и как сейчас. А потом пошла любимая тема маминых подруг - воспоминания об их семейных буднях, о любимых супругах, ушедших так рано из жизни. И выходило, что мужья их были идеальны, а любовь была слаще, чем в кино. Улыбнулась, хотелось спать.  Почти задремала уже, но заиграла музыка в Анюткином мобильнике. Теперь Вера слушала болтовню дочери. Аня ворковала с подружкой, делилась планами, хвасталась покупками. Она скоро уедет, поступать в институт в краевом центре. Все разговоры были о том, как  будет «там». Да собственно, мысленно дочь давно уже там, в будущем.

 Стало грустно. Как-то так резануло неприятно. Старшее поколение вон как воспоминаниями всполошилось. Анюта вся надежд полна, молодостью. И она только рада за нее, конечно. Нюта – вся её жизнь.
 Но она сама?  На что ушла молодость, и что принесет старость? Чем жить? Какими воспоминаниями, какими надеждами?
За эти годы  только усталость и работа. Постоянно что-нибудь нужно. Не кольца и шубы, не курорты и золото. Просто – есть и пить. И как-то одеваться, и учить Нюту. И приводить в порядок жилье. Потому, что постоянно что-то отваливалось, осыпалось, трескалось и протекало. Иногда хотелось выть от бессилия. А нельзя. За ней дочь и мать. Она была тягловой силой их троицы.
 За эти годы  пыталась челночить, стояла на рынке, открыла маленькую закусочную. Все казалось вот-вот, она встанет на ноги, и не надо будет жить жизнью вьючной лошади. Нет, все напрасно. Ее надежды крошились мелкими осколками. Она часто говорила:
-Живу как проститутка на Тверской. Должна и властям и клиентам.
И  поняла, что все бесполезно.  «Чтоб иметь, надо ИМЕТЬ!»- как говорят в Одессе. С теми копейками, что она могла  вложить в дело, можно только  балансировать на веревочке между прибылью и убытком. Каждый раз, когда она начинала надеяться, что самое тяжелое позади,  страна находила причину, чтобы выкачать у нее почти все заработанное. Не могла обойтись страна без крошек с её стола. Никак!

 Поэтому  обрадовалась, когда ей предложили работу в маленькой конторке. Устала. Маленькая зарплата, но  в пять можно встать и уйти, и больше ни о чем не думать. А вечерами  шила знакомым и зарабатывала еще столько же. И все. Она не хочет больше строить воздушные замки. Не хочет надеяться и мечтать.
Больно обжигаться о пепел, в который превращаются мечты. За все эти годы жизнь не послала ей человека, которому бы  захотелось протянуть свою руку. Чтобы он взял ее крепко и бережно, и повел за собой. И сказал бы:
 - Я рядом. А значит, все  хорошо. Тебе не нужно больше бояться. Я рядом! Обопрись на мое плечо, теперь нас двое.
 Она ждала такого человека, но жизнь  его не послала.

Приятельницы  говорили:
- Ты же не женщина. Ты скала. Мужчин нужно обхаживать, их нужно завлекать. Помягче нужно быть.Похитрее.
 А она должна была быть скалой. Иначе бы  не выдержала, сломалась на полпути.
 А  не нужен ей мужчина, на которого нужно охотиться и завлекать. Развешивать перед ним бахрому с рюшечками. Размениваться и поступаться своими принципами тоже не могла. И есть с чужих тарелок, не привыкла!
Не нашлось ни одного мужика, который бы это понял, почувствовал.

 Она затихла. Потихоньку катились слезы. Что-то развоевалась  сегодня. Все хорошо у нее. Анюта уедет учиться. Найдет свою любовь. Выйдет замуж, и будет приезжать с детьми и мужем. А она и мама будут накрывать огромный красивый стол. И все будет хорошо. Должно быть все хорошо…

 И заснула. И увидела свой любимый сон.
 Она идет в каком-то большом городе, по набережной красивой реки. И одета  в темно-бордовые брюки и светлую, бежевую накидку, похожую на пелерину. Перчатки и большой шарф в тон брюк. Сумка из хорошей кожи. И такая она красивая! Она, Вера! Идет по набережной, идет. Листва под ногами, осенние свежие листья. Большая река несет себя плавно по бетонному руслу. Чистая-чистая. А она идет. Куда? Наверное, вперед, в мечту. Вера спала и во сне улыбалась.