Оранжевые облака

-Тут мокро, а я в домашних тапочках
-О чем ты?
-О том что я промок, тут лужи, и холодно!
-О чем ты сейчас, это уже не важно, вспомни зачем ты здесь! Вспомни зачем ты пришел!
-Я помню, это сидит у меня в голове, конечно я помню, но я в тапочках, я промок, мне холодно в футболке.
-Ты не вернешься обратно, ты останешься сейчас тут, тебя не должно это волновать, так даже будет лучше.
-Почему лучше?
-Потому что мерзнущий на ветру человек вызовет больше жалости, ты ведь и сам об этом думал, ведь  так?
-Отвали!
-Нет, скажи, ты ведь сам знаешь об этом? Ты знаешь и все равно спрашиваешь!?
-ОТВАЛИ!!!

Как холодно. Уже начало апреля, а все еще холодно. Хотя наверное так и должно быть, все ходят в куртках, это мне так хочется уже тепла. Теп…

-Ты себя- то хоть слышишь, понимаешь что несе…
-Заткнись, пожалуйста, заткнись!!!
-Ты ведь не передумал?
-Нет, твою мать, я не передумал!! Могу я немного постоять в тишине!?

И почему я вылез в тапочках, обуви что ли нет. И футболка на мне, старая и заношенная, с растянутым воротом, с жирными пятнами от еды, у меня же есть куртка. Наверное правда, правда что я сам все это захотел, захотел жалеть себя, стоя на ветру в луже, захотел чтобы всем меня стало  жалко.
Сегодня низкие тяжелые облака. Кто-то разлил уныние на небе. Сегодня вечером будут оранжевые облака, оранжевые облака и светло как днем, будет красиво.

-Ты ведь не собираешься ждать вечера, да? Ты не увидишь эти облака, ты не увидишь оранжевое небо, как в детской песне, которую мы пели в школе.
-Не мы, а Я!!! Я пел ее на уроке музыки, под мелодию из пианино. Тебя тогда еще не было, тебя, больного, неуравновешенного шизика, тебя, кто заставил меня делать все это, кто довел меня до этого!!!
-Нет, это не я, это ты сам, ты сам все придумал, ты решил все сделать именно так, я лишь позволяю себе не дать тебе сбиться с намеченной цели. Ты сам, сам все обдумал, тщательно, помнишь? Ну же, ты решил где стоять, за что держаться что бы не упасть, да. Ты знал про облака, что будут сегодня вечером, ты вспомнил оранжевую песню, еще утром. Но ты сам сказал, что не будешь ждать оранжевых облаков, что они не дадут тебе сделать, то о чем ты давно думал.
-Я так не говорил, я не говорил что не буду ждать вечера.
-Нет, ты сказал!
-Нет, я подумал, ты всегда говоришь что я что-то сказал, а я не говорил! Я подумал, всего лишь подумал!
-Я тебя умоляю, подумал, сказал, какая разница, все равно мы были одни, если бы и сказал, услышал бы только я. Да, ты подумал, но мы оба знаем что я умею читать твои мысли.
-Хоть ты и умеешь читать мои мысли, ты тупой, тупой идиот. То, на что ты меня толкаешь уничтожит и тебя, тебя не станет.
-А может не уничтожит, ни меня, ни тебя. Может все будет как ты мечтал, ну там, помнишь,  куча народу, все кричат, плачут, пожарные, скорая, ты сопливый, зареванный, но счастливый, тебя, ненаглядного, спасают, и целуют в зад. И все счастливы, подарки, слезы радости.
-Так не будет, будет по-другому, нас не станет.
-Тогда зачем вообще все это, просто сделай то, что хотел.
-Нет.
-Почему же? А? Что, что то хочешь сказать? Я знаю, знаю что сказать хочешь, -А ВДРУГ!
-Ты самая поганая в мире язва, лицемерная скотина!!! Да, да, да!!! А ВДРУГ!!! Доволен?
-О да!
-Как я пустил тебя к себе, ты урод, моральный урод, если бы я мог, я бы убил тебя, сегодня я это сделаю….если конечно, если вдруг..
-Ааааа ха ха ха!
-Мразь!

Как красиво, отсюда все видится немного другим, не разменянным на мелочи. Школа, дома, трубы завода, больничный парк,- все другое, целостное. Все -  составляющие одной картины, одного пейзажа, без грязи, без мусора, без окурков, без размягших после зимы собачих фекалий. Горизонт, синяя неуловимая черта, парк, черное пятно голых деревьев…он прав, какого черта я несу, вот сейчас, к чему все это, я этого больше не увижу, если только…нет, не надо, не увижу, и все равно, как сопливая девочка  умиляюсь виду. А он, тоже хорош, не может даже поддержать меня, все говорит слова какие-то, все морочит мне голову, стоит на своем, и в тоже время, как-будто, мягко уговаривает, увещевает меня, что я сам все придумал…вот опять, от кого я прячусь, он же слышит все это, я не открыл рта ни разу, как пришел сюда, а он все-равно слышит. Я верно сошел с ума, я обвиняю сейчас себя, прошу себя, чтобы я себя поддержал.

-Браво, ты в очередной раз признал, что ты придурок. А еще меня обзываешь. Я вообще единственный, кто вносит зерно здравомыслия в этот дурдом. Скажи себе, что ты одинокий человек, который стоит в луже, в домашних тапках, футболке, штанах с пузырями на коленях. Скажи себе что ты стоишь на ветру, посередине крыши девятиэтажного дома. Скажи себе что ты стоишь один, что я часть тебя.  Скажи себе, что ты хочешь встать на край, схватиться рукой за телевизионную антенну, чтобы не упасть раньше времени. Скажи себе что ты хочешь стоять там и ждать всех, ждать когда соберется народ, когда всем ты сразу станешь дорог, что будешь ждать когда тебя спасут, как в какой-нибудь комедии, что споют хором песню. Скажи себе все это, и ты будешь прав, я прав.

-Да, ты прав…ты прав во всем что сказал. Я на крыше, я здесь потому, что я должен узнать, узнать кое-что…. Я один, я говорю сам с собой, или не сам собой, может я настолько сошел с ума, что ты уже вполне самостоятельная личность во мне, а я имею право говорить с тобой. Хотя я даже не говорю, я думаю, думаю сам с собой, да к черту все это…со стороны это то, что я стою один, смотрю прямо перед собой и мерзну.
-Что, что, что? Что узнать? Что именно ты хочешь узнать?!
-Нет.
-Да, скажи. Скажи вслух.
-Я не могу.
-Можешь, ты уже почти все сказал, поставил почти все точки. Так сделай же последний шаг! Сколько можно себя обманывать!? Говори! Вслух!
-Хорошо. Я здесь потому что, ну…потому что…ты сам все знаешь..
-Да, я знаю, но ты –нет. Говори, или я скажу.
-Я здесь, потому что я сошел с ума, потому что ты хочешь, чтобы я спрыгнул с этой сраной крыши, чтобы мои мозги отскребали от асфальта. Ты меня ненавидишь, хотя это я дал тебе жизнь.
-Лгун, лгун, трижды лгун!
-Замолчи!
-Лгун!
-Замолчи, я сказал!
-Лгууууун!
-МОЛЧИ!

Невероятно , я сам оправдываюсь перед собой, перед ним. А ведь я узнаю его - это я, прежний я. Расчетливый, трезвомыслящий, жестокий. Но когда же мы поменялись ролями. Когда я стал пешкой? Когда стал податливой марионеткой? А ведь его не обманешь, как и меня раньше. Он и сейчас слушает меня. Да! Я говорю слух. Именно, слушает. Вот, пожалуйста, доказательство. Он сказал -  говори вслух, И я говорю. Я был гордым и успешным. У меня была интересная работа, я любил ее, наверное только ее одну. Я нравился девушкам, они ходили за мной толпами, флиртовали. Я был лидером, а лидер одинок. Но меня это устраивало. И тут появился он. Откуда? А?

-А я знааааю! Откуда и когда. А ты, припоминаешь?
-Да, я помню.
-Тот, самый безолаберный и задорный, твой друг. Единственный друг. Он был с тобой, он один, он один смог найти с тобой общий язык. А ты предал его. Предал его и все свалил на меня.
-Да, все так. Тогда ты появился.
-Помнишь, редактор отдал вам первую полосу. Первую полосу на три недели. Три сенсационных репортажа. Три больших статьи. Вы все делали вместе. Вместе вложили душу. Две статьи вышли как и предполагалось. Вышли под твоим именем. Ты был автором, как старший в паре. А он, твой друг, вовсе не роптал. Не говорил что ты не честен. Он восхищался тобой, ты был его наставником. И ты пообещал третью статью выпустить и под его именем тоже. Два автора.
-Два
-И ты ведь не забыл того разговора в кабинете редактора, когда ты уже решил предать его.
-НЕЕЕЕТ! Перестань! Пожалуйста, не говори этого!
-Что сказал редактор? А?
-Что…что  ты говоришь?
-Что сказал вам редактор в тот вечер? Что?
-Что?
-Да брось!
-Он сказал что третью статью надо урезать.
-Точно. И не просто урезать, да?
-Нет, не просто.
-Вполовину! Урезать вполовину! Из-за каких то там заметок домохозяйки. И уже тогда ты решил, чья половина будет урезана. Не твоя. Конечно!
-Сволочь, это было не легкое решение! Понял!
-Нет, не легкое. Ты хоть и был эгоистичным циником, но он был твоим другом. В тебе застучала совесть, впервые. Она пустила свою кислоту на стальные стены твоего сознания. И что тогда? Что ты сделал?
-Я…я не…я не думал, что…
-Ты выдумал меня! В тот момент ты дал мне жизнь, выдумал меня такого, без совести, чтобы все свалить на меня. Чик, и все. Душа чиста. Это я тогда подсказал тебе правильное решение. Это я сказал тебе предать друга. Тоненький голосок в голове пропищал, что ты, ты самый лучший, ты достоин чести быть автором всего цикла, лидер - так поступи как лидер! И ты стал думать, ты стал быть уверенным что это я предал друга, а не ты. Так кто я? Скажи!
-Ты мое оправдание перед миром.
-О, да! Ты это сделал! Еще один гвоздь в крышку твоего гроба. Еще чуть-чуть.
-Прокричи это, прокричи, что ты сказал! Давай!
-ТЫ МОЕ ОПРАВДАНИЕ!
-Умница! Что же было дальше?
Дальше было больше. Он прав. Он честен со мной и жесток. Он – мое оправдание. Он -  моя полочка-выручалочка. Дела мои с тех-пор пошли в гору. Я врал, стучал, выслуживался. Я начал зарываться. Но я был не виноват, все валил на него. Все спорные вопросы решались в мою пользу с его помощью. Тоненький голосок набирал силу. Мне не надо было больше решать. Он стал мной. Тогда все и случилось, тогда я сошел с ума. Он принимал за меня решения, он думал за меня. Я стал лишь физическим инструментом. Я потерял друга, потерял девушек, их симпатию. Я потерял работу.

-И снова я. Снова я! Я уволил тебя с работы. Ты встал и ушел. Ушел к конкурентам. Как крыса. Да?
-Зачем ты мне все это говоришь? Зачем мучаешь меня?
-Мы должны все прояснить, ты должен все четко знать, прежде чем примешь решение, последнее решение, а может и не последнее….да? А вдруууууг! Что? Молчишь?
-Я сейчас возьму и уйду отсюда, вот будет мое решение!
-Ууууу, напугал. Иди! Вали отсюда! Что? Стоишь? Размазня! Да что ты теперь можешь! Ну, так что там?
-Где?
-Хватит! Ты ушел.
-Да, они предложили больше денег за материалы репортажа, и я согласился.
-Нет, я согласился. Я отдал желтый конверт в вонючем тупике в руки человека. Я принял такой же конверт с купюрами. И тебя уволили. Когда вышел воскресный выпуск, тебя уволили. И ты остался один. Никому не нужный. Даже соседям. Они будут копить мешки с мусором у своей двери, пока не загромоздится весь проход к твоей. Даже им на тебя плевать. Спроси у них, помнят ли они твое имя. Вот как ты докатился до этого. Вот как ты стал размазней. В конечном счете, ты можешь щелкнуть пальцами и меня не будет, я ведь не существую почти. Но нет, ты не сможешь, ты слаб. Я теперь властен над тобой, ты сам вложил плети в мои руки.
-Не перегибай палку!
-Ого! Он заговорил! Я думал так и будешь стоять молчать. Я не перегибаю. Я говорю правду, так сказать, черту подвожу. Так что отвечай, проясним все до конца, что ты хочешь узнать, поднявшись сюда?

Я устал. Устал от разговора с ним, устал от этих проклятых мыслей. Я хочу есть, как ни странно, просто хочу есть. Я даже уже не мерзну. Так наверное чувствует себя преступник, сидящий на электрическом стуле, когда уже прикручивают провода к обручам, охватывающим его голову. Никаких эмоций, безразличие, апатия перед неизбежным. Скоро вечер уже, скоро оранжевые облака. Надо все сделать до этого, однозначно. Я приму решение, чего давно не было, приму его сам. В конце-концов я все задумал. Я вышел на крышу. Я встал на край, на бетонный бортик, поросший мхом и засранный голубями. Босиком, уже не важно. Ветер усилился, я знал об этом, я все продумал. Я взялся рукой за холодный металл, он спасет меня от падения. Для этого здесь телевизионная антенна, как раз на том уровне, чтобы было под руку человеку, стоящему на бетонном бордюре. Внизу нет машин…
Я встал здесь, я жду когда первые глаза поднимутся вверх, первые руки указательными пальцами устремятся ввысь, толпа народа будет расти, а я буду стоять здесь, стоять и плакать, от радости. И тогда множество рук поднимется вверх, множество рук поднимется к моим ногам, и меня примут в ладони, меня понесут вниз, каждый обнимет меня, каждый скажет мне слова от всего сердца. Все полюбят меня, меня стоявшего на краю смерти, все мои новые друзья поведут меня в новую жизнь, в новую жизнь без обмана, без предательства, в новую жизнь без него. Он будет не нужен мне, вся его желчь и злорадство сгинет вместе с ним. Мне не нужно будет больше оправдание, мне не пригодится в новой жизни палочка-выручалочка.

-Можно вопрос?
-Ну
-Как думаешь, преступник, сидя на электрическом стуле, надеется на то, что вот сейчас войдут добрые люди, отстегнут провода от его башки и вынесут его на руках из комнаты смерти, и все забудут о его преступлениях, начнется новая жизнь?
-Вот, вот смотри, уже кто-то стоит и смотрит на меня.
-Ну да, смотрит, смотри-ка, уже трое. Щас они тебя снимут. Ууу ха ха ха. Руки протянут, а ты прыгай, они тебя и поймают и расцелуют.
-Вот, как и думал уже почти дюжина. Понял ты? Тебе не понять этого. Ты взял все плохое у меня, негативное - это ты! И тебя скоро не станет!
-Смотри, вот уже кто-то телефон достал. Видишь? Наверное пожарным звонит.
-Да! Я был прав, а ты все мучал меня, все сек меня своими речами. Ты боялся, ты знал что так будет. Вон, внизу маленькие ручки держат маленькие телефончики, и все звонят, звонят что бы спасти меня. Вон мои соседи этажом ниже. Они любят меня!
-Конечно. Ты прав. Вот, начинается твоя новая жизнь. Соседи, с которыми ты даже не здоровался полюбили тебя. Они хотят чтобы ты жил! Только вот, смотри ка, сколько человек держат телефоны в руках?
-Да какая разница, я живу, я новый, чистый, я лечу! Я - новая жизнь, новое начало!
-Сколько?
-Ну несколько, к чему это? Последние тупые твои вопросы?
-Хорошо, несколько. То есть они все сейчас звонят в пожарную, одновременно, да?
-Что ты хочешь этим сказать?
-То что они не звонят, они держат телефоны перед глазами.
-Что? Нет, нет, не может быть!
-Они снимают лучшее видео, которое можно снять на телефон. Счастливые обладатели нового прикола в папке с названием «ЖЕСТЬ» или «УМОРА», они все стоят там, внизу. Они потом обрежут видео, оставят только несколько секунд, когда в кадре будет одинокая фигура на краю крыши, а потом быстрое падение, красные брызги и очумелые крики людей. Да, скорая приедет, но только они потом быстро уедут, с большим белым свертком с красными пятнами.
-Нет…не…не может быть…
-Конец сказке. Маэстро тушит свет.
-Но, но как, я не понимаю, я же на краю пропасти. НЕЕЕЕТ! Все ложь!
-Ну-ка, что там, смотри, народу высыпало сколько. Орут что-то мужики. Да?
-АААА! Я не хочу этого слышать! Путь замолчат! Пусть все уйдут!
-Ааа хаха! Вот слушай слова от всего сердца! Ты же за антенну держишься, идиот, сегодня футбол. Только что в тридцати пяти квартирах не увидели гол. Только что с больше трех десятков мужиков поставили пиво на стол и стали долбить по телевизорам кулаками. Только что они  узнали кто виновен в том, что вместо зеленого футбольного поля на экране появились полосы, черные и белые. И уж они точно сейчас говорят слова от всего сердца. Слышишь, они уже долбят в железную дверь чердака, которую ты подпер доской.

Как глупо…Как все это глупо! Мои слезы скатываются с носа, падают вниз, разбиваются вдребезги об асфальт. Некоторые летят слишком близко к стене, остаются на ней. Я знал. В глубине сознания я знал что так будет. Но я все равно врал себе. Он победил. Я не нужен никому, кроме него, и то только для существования. Ну раз так, то какой смысл…какой смысл продолжать жить. Я совершу решение, я поставлю сам жирную точку. САМ. Понял? Это не твое решение, а мое!

-Да оно твое, но ты дотянул до вечера. Помнишь еще? Давно, в другой жизни, оранжевые облака, как в песне. В другой жизни ты видел их, когда вечером зажигался  факел нефтезавода. Его свет отражался и рассеивался по низким облакам и они приобретали оранжевый цвет. И было ночью светло как днем, казалось что это ночь волшебства. Помнишь?
-Да. Оранжевое волшебство.

Я отпустил руку. Мне не нужна больше опора. Я вытер слезы. Я поднял голову к небу. Да, я знаю, за моей спиной зажегся факел, еще пара секунд и все станет оранжевым, еще пара секунд и сорвется доска у двери чердака, еще пара секунд и закончится время записи на мобильниках.

Шаг вперед и руки в стороны. Шаг вперед и поворот тела, потерявшего вес. Шаг вперед и доля секунды на отражение в глазах оранжевых облаков.

                09. 04.2009