27 ИЮЛЯ 1994 Г. Слушая Высоцкого

Динамик хлещет через тьму хрипатым голосом Поэта,
Рыдают Волга и Москва, и Чебоксары, и Арбат.
Кровавым заревом утрат уходит бешеное лето
Кровавым светочем любви уходит день через закат

Приемник «лабает» одно, и связь в эфире не случайна…
Послать бы весточку в эфир – да нету сил, разбился в прах.
Поразбрелись, поразошлись по разным клеткам… так, нечаянно…
Гитары виснут на гвоздях, как диссиденты на столбах.

Владимир, через тембр твой я слышу девы щебетанье,
Вдали от пыльных площадей столицы меченой страны.
Перекрутились на волне причины-следствий расставанья,
Тебя мы слушаем вдвоем, хоть друг мы другу не видны.

 По жизни к смерти не дойти, любовь к Исходу – как наркотик…
На Пресне слышен стук копыт ТВОИХ КОНЕЙ. Они летят,
Как в старой песне – через Мир, пересекая Стикс, как тропик,
Спеша к Елене, иль к Марине, к Асе – главное, назад!

Назад-вперед переплелись в душевной муке кувыркаясь
Как в олимпийскую жару – с Таганки в Шамбалу полет.
На коренном, СЛЕГКА В ХМЕЛЮ, возница, хрипло усмехаясь,
Рванул уздечку, как струну, как женщину, как неба свод!

И я стою, как ХУЛИГАН, как ДВУХ ПРОХОЖИХ ЗАШИБИВШИЙ,
ТРИ ДНЯ  не пил, НЕ ВОРОВАЛ, ТВОЕ ПАРАДНОЕ ИЩА.
Сказал СПАСИБО, ЧТО ЖИВОЙ, что СОРОК СОРОКОВ отбывший,
… Но СТРЕКОЗА уже с земли взлетела, бешено свища

… А ВНИЗ ПО ВОЛГЕ – ГОРОДА, лишь СТЕНЫ ДРЕВНИЕ С КРЕМЛЯМИ,
да воды солоны от слез, да ПЕНА БУРАЯ бурлит
Уходят ВОЛКИ ЗА ФЛАЖКИ, сточивши когти пустырями,
Уходят люди из судьбы, СТРАНА ПОЖАРАМИ горит.

1994