Асфальтовая роза, или о невозможности любви

Асфальтовая роза, или о невозможности любви и счастья лучше не думать
***
Мини-повесть в стиле ЖП, по мотивам многих произведений сайта Проза.ру
***
Скажи, кто твой друг, или время дефицитов



- Я не знаю, что он со мной сделал: я не могу его забыть! Может, он нашел ключик, которым открыл меня?
- У вас было что-нибудь необычное?
- Да нет, мы всего лишь говорили очень много. Но только так говорили, что я все время..., ну ты понимаешь, мне даже сказать стыдно.
- Секс по телефону что ли?
- Да нет! Это же сервис, и там все банально, по установленному тарифу. А тут я …
- Что?
- Слушай, звонят в дверь. Потом позвоню. Пока!
 
Моя подруга – кандидат психологических наук, она работает в частной клинике. Консультирует по всем вопросам: алкоголизм, наркомания, суицид – правда, не понимаю, кого консультировать, самоубийце не поможешь, но бабки она получает за помощь в интимных вопросах. Моя подруга зарабатывает на таких, как я. У меня ничего не получается в жизни, я запуталась.

Лена – сексолог. А я ищущая женщина.

- Лен, а размер пениса важен?
- Дорогая, пора бы знать, что размеры мужских половых органов не определяют потенцию!
- А что ее определяет?
- Слушай, ну я не могу так, без истории. Может, запишешься ко мне?

Ради хохмы я пришла к ней на прием. На общих основаниях. Лена меня просветила, что половой акт не является единственным способом сексуального общения. Ну вот именно – можно сколько угодно флиртовать не прикасаясь друг к другу, а удовольствия от такого общения больше, чем от реального "сношения" – безобразное слово, но Лена его употребляет по долгу службы.

Я не понимаю, что это такое – «сексуальное общение». Есть другие эквиваленты в русском языке, которые Лена не употребляет. По крайней мере на работе.

Я не понимаю, почему мы все такие одинокие, и ведь кричим об этом на весь мир. Что надо сделать, чтобы хоть один человек услышал?

- А почему, когда у меня месячные, я вижу эротические сны?
- Значит, твоя матка плачет кровавыми слезами и требует пустить к ней квартиранта.
 
Про матку, плачущую кровавыми слезами, я уже прочитала на стенде в коридоре, когда сидела в очереди в этой проклятой женской консультации. А может, надо отравить всех сексологов? Они не хотят, чтобы люди просто любили друг друга, бесплатно и без проблем.

Лена очень умная, но я не уверена, что счастливая. Она держит себя в руках. Ходит в строгих костюмах, носит какой-то фикус на голове –  «прилизанная» прическа, по мнению консультанта, соответствует серьезности ситуации.

- Лен, а что говорит Минздрав? Можно трахаться во время месячных?
- На этот счет имеются различные точки зрения. Что, собственно, тебя волнует?
- Лен, а кто главный в постели? Мне говорили, что за успешность сексуальной деятельности отвечает мужчина, который всегда готов к половому акту. Почему мужчина становится дирижером? А что же я – скрипка и немножко нервно?

Меня возмущает всё. Я хочу сама быть дирижером, но не могу. Я все больше напоминаю подростка, никак не могу «заматереть». Не нахожу себе места среди фикусов.

- Лен, а ты умеешь подчиняться в постели?
- Нет, мне хватает субординации на работе.

Впрочем, я нормально к Ленке отношусь. Мне иногда ее жалко – так вкалывать, говорить о ***х и пряниках, которые круглосуточно вертятся вокруг нее. При этом никакой личной жизни – и на работе, и дома бедняге приходится играть одну и ту же роль.
 

Асфальтовая роза

- Мастурбация вредна лишь тем, что человек отказывается от поиска партнера.
- Лен, ну меня заклинило на одном: я возбуждаюсь только от голоса, от разговора.
- У тебя определенно какая-то патология!
- Я знаю, что переживаю с этим человеком истинную эротику, и не могу променять на новую встречу. Я попала в воронку и ухожу под воду все глубже и глубже.
- Дорогая, ты остановилась в развитии: эротическое фантазирование оправдано тогда, когда человек растет, познавая мир. Но ведь тебе уже двадцать семь! Ты уходишь в свой мир, и это опасно.
- Нет, я добиваюсь реальных встреч, я пишу письма, я разговариваю по телефону. Разве это не полноценное общение? Не думаю, что в браке у меня будет такое. Там уж точно – не до секса.
- Ну еще бы! Твоя мастурбация сопровождается яркими картинками, которые ты сама себе рисуешь: «я и автор, и режиссер, и постановщик». В своем кино ты сама выбираешь любую ситуацию. Я уверена, что тебя «циклит» на одном партнере, потому что он удовлетворяет тебя так, как ты привыкла видеть в своей схеме.
- Лена, ты напрасно думаешь, что я избегаю общения с другими мужчинами. Но мне с ними скучно!
- С тобой бесполезно говорить, ты – жертва собственного упрямства. Если ты не выйдешь замуж и не родишь ребенка, тебе грозит маразм на эротической почве.
Делаю вид, что обижаюсь и не звоню Ленке неделю. Читаю книжки по вопросам сексологии и сексопатологии.
Один ученый пишет, что «молодые люди иногда используют с раннего подросткового возраста необычные техники мастурбации, существенно отличающиеся от наиболее распространенной мануальной стимуляции гениталий (например, трение пениса о подушку, с помощью струи воды, сжатием бедер и другие)».
Врач опасается, что привыкший к таким способам самоудовлетворения молодой мужчина не сможет «быть открытым для опыта взаимодействия с партнершей».
Я зарегистрировалась на нескольких сайтах знакомств. Участвовала в чатах, состояла в переписке, но не встречалась ни с кем. Меня преследовал образ асфальтовой розы. Так называли женщин легкого поведения в какой-то зарубежной стране. Я была почти уверена, что виртуальное знакомство не выдерживает столкновения с жизнью. Туман рассеивается, а мечта разбивается об асфальт действительности. Один виртуальный знакомый откладывал встречу очень долго, наверное, он боялся того же, что и я. Вряд ли бы мы встретились, если бы не случай.

Я попала на московский семинар молодых дизайнеров. Прогуливаясь по коридору старого здания, в котором проходило обучение, наткнулась на кабинет. На табличке красовалась очень знакомая фамилия! Шутя, я приоткрыла дверь. За столом сидел мужчина и говорил по телефону. Я узнала его – мы обменивались фотографиями во время нашего длительного романа. Зашла в комнату и направилась к столу. Мужчина положил трубку и вопросительно взглянул на меня. «Не узнает!» - радостно подумала я. Я не хотела, чтобы он меня узнал. Стала что-то расспрашивать по поводу учебы.

Мужчина закурил. Молча указал на стул, я присела. Не выдерживая долгой паузы, погрузилась в созерцание фотографий на стенах. Молчание длилось долго. Он меня изучал. А я смотрела в окно. Общения у нас не получилось. Мы ничего не сказали друг другу. С большим облегчением я выскочила из кабинета, сбежала по старинной лестнице и окунулась в поток спешащих москвичей. Я радовалась тому, что вижу живые лица, слышу разговор. Остановилась у ларька купить жевательной резинки. Наступила на кашицу из мокрого мусора и цветочных лепестков, скопившихся в ямке. Перекинулась парой слов с продавщицей по поводу неубранных улиц столицы. «Дворники подметают только по утрам, а гости за день так наплюют, что надо шлангом асфальт поливать, да еще с дезинфекцией!» - продавщица выглянула из окошка и кивнула на грязь. У меня все равно было отличное настроение: погода вдруг прояснилась!

Через какое-то время тот мужчина мне написал. Значит, узнал. Значит, оценил и хотел бы реальных отношений. Но во мне что-то надломилось: все эти романы вдруг надоели.

Страх одиночества


После того семинара я уехала домой, в Питер. Началась обычная студенческая осень – с лекциями, зачетами, работой по выходным в кафе. Конечно, тяжело совмещать работу с учебой. Но в кафе я многому научилась. Например, готовить и подавать настоящий горячий шоколад, кофе по-итальянски. На работе у нас специальный экспресс-кофейник, который под давлением обрабатывает молотый кофе. Я так привыкла к этому замечательному напитку, что научилась готовить «экспрессо» в домашних условиях. Для этого я наливаю в обычную кофеварку кипящую воду, нажимаю на кнопочку и жду, когда накапает ароматный кофе. Иллюзия, конечно, но я считаю, что пью настоящий «экспрессо».

Я познакомилась с разными «взрослыми» мужчинами, некоторые вполне состоятельные. По воскресеньям к нам повадился один парень. Заходил в зал, занимал одно и то же место – у стойки за столиком на одного. Раскрывал ноутбук и сидел так до вечера. Хозяин кафе спросил у меня, покупает ли этот молодой человек что-нибудь или просто сидит. Неожиданно для себя я солгала, что он заказывает мороженое и несколько чашек кофе в течение дня. Мне почему-то этот парень был симпатичен. Я иногда подсаживалась к нему, смотрела в компьютер. Дмитрий поддерживал какой-то сайт, кажется, виртуальный аукцион. Уверял меня, что в Интернете можно заработать.

Однажды мы вместе возвращались на метро домой. Ехали долго, разговорились. Дима был невероятно мягким, даже хотелось его потрогать, чтобы проверить, из какого материала он создан. Движения юноши были грациозны, и это меня очень забавляло. Высокий и худощавый, он носил длинные черные волнистые волосы, совсем, как молодой итальянец. Его немного женоподобное лицо напоминало лики юношей с картин древних мастеров. Но когда он хмурился, лицо становилось необыкновенно мужественным. А вот когда улыбался – то становился похож на девушку, милую и застенчивую, с ямочками на щеках. Мне хотелось расцеловать его!

Дима говорил о своей работе, о бизнесе, не стеснялся в выражениях и вел себя, как жесткий мужчина. Вдруг в вагон вошла старая нищенка, села напротив нас. Мы не могли не уставиться на ее дряблое лицо с седеющей бородкой, мраморными руками на палке, через которую была повешена какая-то котомка. Зрелище было жалким. Когда мы выходили, Дима подал бабушке деньги. Я спросила, зачем он кормит нищих. Мне это непонятно! Дима серьезно посмотрел и сказал: «Я просто представил себя, когда все мои близкие умрут. Я буду таким же одиноким!»

Когда стояли на эскалаторе, я изучала его лицо. Оно определенно мне нравилось!

- Дим, а ты часто плачешь?
- Часто.
- Один?
- По-разному. Я не стесняюсь проявлять свои эмоции и чувства.
- Дим, а ты кого больше любишь: мужчин или женщин?
- И тех, и других. А ты?

Мои родители еще не вернулись с дачи, они живут там до ноябрьских холодов. Мы поехали ко мне.

Дима оказался пластичным и в постели. Он был очень непосредственен, действительно не скрывал своего восторга. Он постанывал по-женски, и меня это подстегивало. Дима был нежен, нетороплив. Я любовалась его гладким и стройным телом. Своей необычайной легкостью, граничащей с эфемерностью, он напоминал мне картину, на которой изображена гибкая фигурка девушки-канатоходки.

- Дим, ты чувствуешь тоньше, чем женщина!
- Да? Тебе нравится? А вот так?

И он грубовато переворачивал меня на живот, ложился сверху, надавливая всем телом, сжимая меня и покусывая за ухо.

- Слушай, перестань! Больно!

Мы садились на кровать и перекуривали. Дима выпускал дым колечками и рассуждал:

- Мне нравится свобода и твоя естественность. Знаешь, это здорово, что мы не муж и жена, нас ведь ничего не связывает? Я тебе ничего не должен?
- Конечно нет! Ты вообще можешь встать и уйти. Димка, а мне нравится, что ты не добиваешься моего оргазма. Ведь бывает так, что мужчина считает: он должен во что бы то ни стало – даже если не встало – ха-ха – удовлетворить партнершу. Я забыла с тобой, что надо кончать, ведь мы занимаемся сексом…

Димка смеялся, целовал меня, щекотал, сжимал и разжимал, качался, как будто мы плыли в лодке, лежа на ее дне. Мы свалились на ковер и катались по полу, как дети.

- Дима, у меня ощущение, что мы возимся в песочнице!

Я и не думала влюбляться в Димку, зачем мне этот ребенок? Наверное, наши отношения, похожие на детский петтинг, так и продолжались бы, если бы меня не нашел Сергей.

Не отвечала на его последние письма. С появлением Димки я редко стала бывать в сети. Сергей узнал от нашей общей виртуальной знакомой, где я работаю.


Мой взрослый друг или крушение стереотипов
 

С Сергеем была длительная прелюдия. Мы вели предварительную любовную игру заочно, не встречаясь. Честно говоря, мы и не предполагали, что у виртуального романа возможно продолжение. Между тем наш «форшпиль» - то есть увертюра - отличался от всех, предлагаемых мне раньше. Сергей пробудил во мне склонность к графомании, о которой я и не подозревала. Сам он писал лаконичные нерегулярные записочки, я же растекалась мыслью по древу. Неужели я всерьез полагала, что смогу влюбиться по Интернету?

Я описывала, как сначала мы касались друг друга случайно. Он задевал меня, протянув руку за сигаретой. Я как бы невзначай опиралась на его колено, когда он вел машину. Потом он прикасался к моим бедрам. Кажется, это случилось, когда мы выходили из купе. В моем воображении мы обязательно ехали ночным поездом из Питера в Москву, и обратно.

Сначала происходили нежные касания щеками, затем мы обнимались, прижимаясь всем телом, и, как апогей - несколько настойчивых поцелуев в ухо. Почему именно в ухо? Как меня уверяла Лена, в ухо партнера надо дуть.

Мужчина поглаживал мою грудь, целовал. Я придумывала технику заглатывания языка партнера. Признаться, ни разу не получилось!

Мы стояли в коридоре поезда, а может, и в тамбуре, и прижимались друг к другу, касаясь бедер и живота. Мужчина легкими движениями пианиста – я с детства мечтала играть на пианино – нажимал на мои соски. Потом мы обязательно переходили в двуспальное купе, о стоимости которого я не задумывалась, и плавно передвигались к постели, то есть узкой нижней полке.

Раздеванию отводилась отдельная глава в нашем виртуальном романе. Я раздевалась медленно, с чувством. Партнер почему-то представлялся мне уже обнаженным до половины. Я старательно облизывала его роскошный гладкий торс.

Когда мы оказывались в горизонтальном положении, любимый осторожно прикасался непременно к клитору. Он это делал так же, как и при массировании сосков, естественно, набухших, как бутоны.

Я охала или взвизгивала, что служило сигналом к запуску тяжелой артиллерии, то есть переходу к самому сексу, под которым я подразумевала интенсивное трахание в разных позициях.

Надо сказать, весь смысл нашего виртуального общения заключался в этой прелюдии. В реальной жизни я встречалась с Димоном. Сергей, по-видимому, спал со своей женой.

В один из ноябрьских вечеров в нашем кафе я увидела одиноко сидящего мужчину в черных очках. Когда я подошла, он, сняв очки, произнес голосом Высоцкого:

- Ну здравствуй! Это я.

Когда мы вышли из кафе, и я его взяла под руку, я не могла избавиться от ощущения, что иду со стариком или очень больным человеком. Он остановился в гостинице у Московского вокзала, мы решили прогуляться по Невскому.

Я чувствовала себя обреченной. Страшно хотелось домой.

В номере я пыталась себя вести так, чтобы побыстрее уехать. Совсем не чувствуя возбуждения, я все же разделась и легла на кровать перед сидящим человеком. Мы выпили чуть-чуть, это помогло мне расслабиться. Я стала возбуждать себя рукой, театрально закатывая глаза и постанывая.

Сергей курил и о чем-то думал. Я чувствовала себя отвратительно. Он подошел ко мне и сказал, чтобы я навсегда забыла это рукоблудие. Если еще раз он увидит руку на ЭТОМ месте, он меня накажет.

- Но ведь, Сергей, мы же договаривались, помнишь?
- Отныне все будет по-настоящему. Мастурбация противоестественна и не нужна. Когда ты кончаешь не от меня, а только от руки, даже от моей, ты привыкаешь к этому. Ты должна запомнить: на свете есть только я, то есть мой член.
- Если ты думаешь, что вся твоя сущность сосредоточена в х.., тогда, возможно, ты прав!

Я вскочила и попыталась одеться. Сергей сильным движением повалил меня на кровать и рывками, очень больно, взял меня. Я ушла зареванная, но в душе загорелся новый огонек. Я почувствовала, что жизнь моя изменилась. Сергей старше меня на двадцать лет. Наверное, я его полюбила как отца, которого лишилась в детстве. У нас оказались точки соприкосновения: Сергей воспитывался в детдоме, я сначала в неполной семье, а потом отчимом. Мои родители демократили, занимались бизнесом, разорялись, прятались от бандитов, выясняли отношения между собой. Я была предоставлена сама себе.
 
Для своих лет Сергей выглядел очень хорошо. Мужественное, удлиненное лицо с продольными морщинами, имело скорбное выражение. Но черные, с миндалевидным разрезом, глаза светились теплотой, когда он смотрел на меня.

- Почему у тебя нет седых волос?
- Я законсервировался.
- У тебя глаза египетской мумии!
- Слепые? Разве мумия что-нибудь видит?
- Если не видит, то знает!

Он был южным человеком. Сергей говорил, что у него предки – казахи. По характеру он был слишком спокойный, по крайней мере со мной. Иногда меня тяготила его тягучая тоска. Возникало ощущение, что этот поживший человек давит на меня, душит своим прошлым. А оно было темным, как я поняла из рассказов.

В близости я не получала привычного удовлетворения. После того, как Сергей вставал с постели и уходил, я доводила себя до оргазма.

Бывало, что Сергей говорил со мной на странном языке, смеси блатного с каким-то устаревшим, простонародным.

- Ну что, опять теребила свой похотник?

Понимая, о чем он, я стыдилась, как девочка, и в то же время злилась: моя свобода потеряна! Этот человек приучил меня к себе, к своему телу, голосу, рукам. Впервые я стала получать какое-то странное наслаждение от ощущения себя натянутой, как струна. От Сергея пахло пряностями, наверное, гвоздикой.

- Ты восточный принц или шейх. Знаешь, я воспринимаю тебя, как южное солнце.

И действительно, мне снились очень красивые сны: я убегаю от фантастического зверя по пустыне. На оранжевом песке лежат густые тени.

Через полгода совместной жизни Сергей стал рассказывать о себе. Обычно это случалось в лунные ночи, когда он не мог уснуть, будил меня и заставлял слушать. Я не перебивала. Он рассказывал истории, которые мне были настолько чужды, что я думала, Сергей сочиняет.

Он попал в колонию подростком. Как я поняла, Сергей большую часть жизни провел в заключении. Он очень хотел, чтобы я знала об этом, имела представление о существовании другого мира.

- Ваше поколение не нюхало пороху, вы и не подозреваете, что такое настоящее. Вы живете эрзацами.

И он «воспитывал» меня, рассказывая историю жизни какого-то Абдула. Этот человек годился ему в отцы. Он почти тридцать лет с небольшими перерывами провел в тюрьме. Но сумел выстоять, не сломаться и вернуться к людям, как равный к равным. Я воспринимала эти «жития», как что-то книжное.

Сергей шокировал меня подробностями, о которых я никогда не слышала.

Заключенные во время этапирования в поезде не выпускались наружу сутками.

- Как же они справляли нужду?
- Мочились в сапог.

Я узнала из рассказов Сергея о чифире, чайном концентрате, будоражившем кровь и придававшим силы изможденным людям. Зэки вводили в вену сыворотку молока, чтобы поднялась температура, тогда врач давал освобождение от работы. Люди голодали в камерах. Сушеная килька, которую прятали в отопительной батарее, была лакомством. На зоне, в бараках, было так холодно, что спали спиной к спине.

Когда Сергей пришел ко мне впервые, он принялся изучать наш семейный альбом. Я готовила ужин, гость уселся в столовой и с головой ушел в созерцание старых фотографий.

- Не скучно? Может, видик включить?
- Нет, я люблю смотреть семейные фотоальбомы.
- Но ведь это так провинциально!
- Сорри, я забыл: ты уже у нас крутая петербуржка!
- Петербурженка. Ты же вроде грамотный?

Мы поссорились, потом помирились. Сергей опять стал рассказывать про зону.

… Был такой парень, Костя. Мы работали в одной бригаде. Косте писали родные из Саратова. Однажды он заболел, его положили в больницу. До меня дошли сведения, что там все очень серьезно: подозрение на рак легкого. Мы же все туберкулезные. Так получилось, что у меня началось обострение язвы плюс старые болячки, меня отправили в ЦБЛ (центральную больницу). Там я увидел Костю. Он о себе ничего не рассказывал, то есть о болезни. Я же смотрел и не верил глазам: передо мной был скелет. Я пробирался к нему в палату, старался помочь. Однажды, протирая Косте лоб сырым полотенцем, услышал:
- Это ты? Подойди ближе, родной, посиди со мной. Я тебе хочу сказать: там, в каптерке у санитара мои вещи – альбом с фотками и платок матери. Все забери себе. Когда освободишься, передай брату, адрес в альбоме…

Сергей закурил, в комнате наступила тишина.
- Он умер?
- Да, на следующий день.
- Ты написал родным?
- Я к ним даже съездил. Знаешь, когда оказался у него дома, увидел очень красивую девушку. Пышную такую, с русой косой. Она меня чаем с вареньем угощала. Так вот эта красавица оказалась сестренкой Кости, которую я знал по фотографиям с первого по десятый класс! Она выросла на моих глазах. Я всю семью признал. Они стали родными для меня, а все благодаря альбому.
- Сереж, но ведь это ужасно: следить за жизнью близких по фотографиям?

Он не ответил. Я задумалась: нет, Сергей не провинциал, он инопланетянин. Из параллельного мира. Хочу ли я знать об этой планете? Это же не экзотическая страна, в которой шумит океан и отдыхают белые люди.

- Я хочу, чтобы у тебя в мозгу не было трафаретов. Вот ты занялась писательством, это теперь модно. Но ведь чтобы описать, например, древний Рим, достаточно нанизать шаблоны – туника, сандалии, шлем, форум, римское право. Для средних веков – пилигрим, рыцарь, замок, трубадур, прекрасная дама, крестоносец, что еще? Для Востока – Бахчисарай, Стамбул, гарем, султан, мечеть – и так далее, до бесконечности. А что ты знаешь о нас?
- Ничего не знаю и знать не хочу! Это отвратительный перевернутый мир: блатные, цинизм, убийство.
- Ух какие мы пушистые!

Впервые в глазах Сергея мелькнула настоящая злоба:
- Ну тогда читай Бабиздат, дур, которые строчат детективы… Ты пойми, эти штампы, которыми они наводнили прилавки, они же в головах осели, как микробы. Вы же все насквозь фальшивые, зажравшиеся, фаршированные!


Котлеты и мухи


- Ты в колготках? – спросила я.
- Нет, конечно, - ответила Лена.
- Хоть в трусах?
- А зачем? – улыбнулась подруга. – Я же на задании!
 
Взглянула на сидящую рядом Лену, опустила взгляд на ее голые ноги. Представила, если бы на моем месте был мужчина. Он скорее всего добрался бы до такого соблазна, непременно облапал бы вспотевшие ляжки. Сергей умеет очень ловко это делать – не отрываясь от вождения машины.
- А что? – осторожно поинтересовалась Лена. – Он… Ему нижнее белье
 нравится?
- Дорогое эротичное белье любому мужчине нравится, - со знанием дела ответила я. – Такова природа сексуальности… Мой Сергей обычный мужик. И ничем не отличается от других.

Я посмотрела на свои ноги. Совсем открытые короткой черной юбкой из синтетики. Они нравились Сергею именно размером – он называл их белыми тумбами. Я подвернула подол, чтоб оголились, как можно дальше. Вздохнула. Складки кожи покрыты апельсиновой коркой. Слишком много ем и обожаю пиво. Зато я всегда веселая и безотказная.
- А без белья ничего не выйдет?
- Почему не выйдет, - усмехнулась Лена. – Все выйдет… Но… с прозрачными трусиками и модным лифчиком, тем более чулками в сеточку было бы еще приятнее…Но слушай, мы ушли куда-то в сторону. Давай по плану? Мы же с тобой весь вечер убили на это.

А план у нас с Ленкой коварный. Честно говоря, я уже и не рада, что предложила «испробовать» своего мужа. Мы с Леной заключили соглашение: она соблазняет Сергея и воплощает курс «Как научиться хорошему сексу?» Ей необходима практика, а мне … Я уже сама не знаю, чего хочу. Наши отношения с мужем зашли в тупик. И по мнению Лены мы могли бы «посвинговать». Есть такой стиль, очень популярный на Западе, обмен сексуальными партнерами в парах по взаимному соглашению. Собственно,  в нашем случае соглашение пока только между нами с Ленкой. Я отдаю ей своего мужа на пару-тройку недель, а она рассказывает мне обо всем, что у них будет там происходить. Сергей не знает о таком обмене. Я хочу посмотреть на своего мужа со стороны!


Синдбад-мореход и новая Шахерезада, или почти клиника


Нет, Сергей не поднялся и не собрал вещи, не накопил денег на дорогу. К нему не могла прийти мысль отправиться в путешествия. Он не сел на корабль и не спустился в город Барсу вместе с толпой купцов, как Синдбад-мореход. Но за длительный период самозаточения он услышал волнующие истории, рассказанные самой жрицей любви. Дни и ночи он находился в квартире моей подруги… Телефоны отключили, о компьютере  забыли. Не выходили из дома целыми днями, жили душа в душу. А что, собственно, произошло?

Сергей подозревал, что над ним проводят какой-то эксперимент. Иначе чем объяснить, что он находится долгое время наедине с чужой женщиной, с которой нет и не может быть супружеских отношений, да и самого секса в общепринятом понимании. Сергей вдруг понял, что очень устал. Захотелось тишины и отстраненности от общего мира, включая жену, то есть меня. Он знал, что Лена - моя подруга, правда, сомневался, кто она по профессии - то ли врач, то ли психолог.

Он видел в ней красивую женщину, предложившую необычные условия игры. Сергей допускал, что его накормили какими-то таблетками, от которых он внезапно расслабился. Смотрел на обнаженное тело и ничему не удивлялся. В однокомнатной квартирке звучала какая-то музыка, кажется, восточная. Вид женского тела и вся таинственность обстановки вызывали в нем чувственные ассоциации. Незнакомка целовала его, но не более. Когда Сергей проявлял настойчивость, она отклоняла попытку интимной близости. Его тело наливалось приятной тяжестью, располагающей к тому, чтобы просто лежать и вслушиваться в свои ощущения. Тело женщины касалось его, распущенные волосы щекотали. Сергей закрывал глаза и как будто засыпал, качаясь на волнах. Потом они вместе спали какое-то время. Проснувшись, ели что-то и пили, кажется, шампанское. Сергей опять пытался овладеть партнершей, но она ускользала. Он искал прикосновений и, понимая, что именно их она ждет, гладил женские ступни, бедра, спину. Целовались. Как только Сергей возбуждался, она уходила, а потом возвращалась. И это была очень приятная игра, в меру азартная, в меру спокойная, по крайней мере вводившая в состояние полудремы. Наверное, так русалки или сирены завлекали странников, ощущение сказочности не покидало. Он потерял счет часам, а может, дням? Почти не говорили, а только жестами, мимикой подавали знаки друг другу.

Иногда казалось, что он находится с женой. Временами Сергей чувствовал дискомфорт, тогда отталкивал Ленку, не заботясь о ее реакции. Как утверждала Лена, докладывая мне о продвижении опыта, «необычность ситуации научила его быть эгоистичным: отдаваться только своим ощущениям». И действительно, судя по всему, прислушивание к себе нравилось все больше и больше. Он разоткровенничался: «Впервые за всю свою мужскую жизнь понял, что не надо стремиться к удовлетворению партнерши. С русалками все иначе, чем с живой женщиной, которую надо обязательно «удивить».

Но скоро все кончилось. Сергею пришлось отправиться на работу, он мечтал о продолжении эксперимента. Жизнь закрутилась, прошло несколько месяцев, со мной Сергей жил, как прежде. Но он думал все время о том сказочном времени и очень хотел близости с той женщиной, к которой не знал, как относиться. Он рассказал мне об этом будучи уверенным, что я современная, без предрассудков, все пойму, ведь так сейчас принято жить. К тому же полового акта у них ТАМ не было.
 
Когда они встретились с Леной, Сергей сразу же приступил к активным действиям, он добивался близости. Но женщина опять уходила, изводя его. Измученный, Сергей однажды получил вознаграждение: ему было разрешено намного больше, чем раньше. Лаская грудь, живот, ноги Лены, любовник останавливался на самой последней черте. Женщина клала ладонь на его руку и вела к лобку, надавливая и опуская все ниже, а потом поднимая. Сергей воспринял эти «обучающие» движения как новую игру, которая ему очень понравилась. Только теперь он уже не видел в Лене русалку, перед ним была живая женщина, совсем не похожая на его жену. Он научился узнавать тело, желания своей новой возлюбленной. И опять, как в первый раз, пришло состояние полной свободы. По рассказам Ленки, Сергей не боялся отдаваться желанию и не заботился, как партнерша воспринимает проявления его возбуждения. Однажды, когда они пили кофе, Сергей признался, что со мной у него постоянно включено сознание, необходимость контроля над действиями его подавляет. «Понимаешь, она моложе меня на двадцать лет, и я боялся показаться стариком. Я всегда хотел, чтобы она получила максимум удовольствия», - говорил он Лене. «А с тобой я чувствую себя, и в общем-то меня не волнует, что чувствуешь ты».
 
Они расстались, не доведя и на этот раз свои ласки до кульминации. Лена встречалась со мной регулярно и «докладывала» подробно, как мы и договаривались. Что чувствовала я? Приступы ревности чередовались с приливами безумной любви к мужу. У нас были бурные постельные сцены. Мне казалось, что такого секса у меня не было и не будет никогда. Хотя я подозревала, что муж мой еще больше отдалился от меня. Но я не очень огорчалась, так как считала, что муж и друг – это как котлеты и мухи, которые, как известно, должны быть отдельно друг от друга.



Иллюстрации:
http://elkipalki.net/author/1milla/2009-12-04.315