Strafgefаngnis und unter suchungshaftanstalt

Вы когда нибудь сидели в тюрьме города Киля? Это немецкий такой город. И городская тюрьма, соответственно, немецкая. Глупо, конечно, вас о таком спрашивать. Ясно, что не сидели и даже не заходили. Да я и не собирался об этом сейчас рассказывать. То есть, рассказать, конечно, собирался, но не сейчас, потом, в другой раз. А тут вдруг взялся и рассказываю, в одних трусах, вам-то всё равно не видно, а здесь жара, балкон не открыть, мухи налетят, тем более бутерброд вот и Швеппс.

На проза.ру люди романтические сидят. А в городской тюрьме города Киля наоборот практические и приземлённые. И босые, их обувь снаружи камеры заставляют снимать. А с обуви в приёмном помещении заранее снимают шнурки, чтобы приземлённые не ушли от правосудия. В общем условия неплохие, как-никак, Германия. Полы, между прочим, с подогревом. Но душновато, на нервной почве, потому что герметично как в банке.
Я испугался: а вдруг задохнусь! Вспомнил героев: Мусу Джалиля, Юлиуса Фучика, вспомнил название Плётцензее и Моабит. В маленькое высокое окошко виднелись мирные немецкие зелёные деревья и немецкое небо.

...Давно уже надо было об этом написать… Потому что круто.
А то насочиняют себе про любовь, а
я, извините, в одних трусах, жаре и духоте про любовь не могу. Тут будет про Strafgefаngnis und Untersuchungshaftanstalt.
 
Короче, влипли на "Анне Карениной", когда выезжали в микроавтобусе по аппарелям.
Полезли фашисты к нам внутрь с собаками и нашли одну хренотень, которую они, оказывается, давно все обыскались. ну тут как раз и нашли. вот… начали нас на радостях дальше шмонать, думали может ещё что найдут, нужное. Глядь, мы уже все голые стоим в полицейском помещении и носки кое у кого с дырками и пора бы их давно постирать.

И дальше: раз! в машине пыльно-болотного цвета куда-то и зачем-то едем, а на борту крупная надпись:  POLIZEI. Привезли в Strafgefangnis und Untersuchungshaftanstalt. Там все наше распихали по пакетам,  шкафам и закрыли всё на ключ. А нас  – по одиночкам. А ботиночки без шнурков культурно - снаружи. И до того их, ботиночки, жаль, что почти до слёз. В соседних камерах, судя по безобразным туфлям, томились турки или цыгане.
В камере на койке лежало колючее одеяло с обозначением где должны быть ноги. Вспомнилось слово "тахикардия".
Всё из за Мюллера! До чего ж хамоватый тип! Теперь вот влипли. Просил для мамы, в Гамбург, домашних огурчиков захватить, мамуля, видите-ли, уже не может больше на чужбине без родных огурков, помидорков и котлетов, вот и тащили с собой вечно какие-то пыльные банки с рассолом.
А Мюллер еще неуважительно называет нас "пряниками": Ну что пряники, возьмёте с собой пару банок?
Дело в том, что у нашего директора Миклована с Мюллером завязалась крепкая дружба, с тех пор как наш купил у хамоватого по хамской цене перекрашенный в небесный цвет микроавтобус Форд. С тех пор постоянно приходилось по дружбе захватывать что-нибудь маме в Гамбург - то старый диван, то кресло, потому что мама никак не могла привыкнуть к немецким мебелЯм.
Мюллер встречал нас в порту, в бежевом кашемировом пальто и тараканьих чапаевских усах. Ночевали в его гамбургском доме, на немецких матрасах, на полу. В доме пахло заграницей и сомнительными российскими делами. Мюллер приодел Миклована в строительном магазине BAUHAUS-
купил тому белые штаны, пиджак и серый плащ. Миклован переоделся в светлые обновы, став похожим на помещика. Мюллер курил и поправлял другу светлый лацкан. Небесный Форд-Транзит потрескивал холостым ходом.

В это раз Мюллер нас тоже встречал. Я видел его фигурные усы и кашемировое пальто, когда нас, задержанных, волокли в полицию. Я ужасно обрадовался и замахал ему рукой, думал подойдёт и всё уладит. Но он исчез, как мираж.

Было видно что немецкое небо в оконце посветлело, что за бессонной ночью наступило, наконец, утро, только было неясно который час.
Я забрался повыше и увидел во внутреннем дворике тюрьмы разноцветные машины. Ждали следователя. Может быть это как раз его машина?
Я, как когда-то Юлиус Фучик, прислушивался к шагам по коридору.

Почти так я его, следователя, и представлял: немолодой мужчина с рыжеватыми усами. Главное, говорит по английски! Интересно, найдется ли в Пскове или Твери следователь который говорит по английски?
Обычный кабинет, конторские столы и стеллажи. На полках офисные папки. Может это не тюрьма? Совсем непохоже.

Он спрашивает, я отвечаю.
До меня здесь, оказывается, уже неудачно побывал, со своим начальным французским, Миклован. Теперь моя очередь.
Я говорю больше, чем меня спрашивают. Во первых, нечего скрывать. Во вторых пол-дня одиночества в герметичной камере с подогревом.
Я говорю, говорю, говорю. Очень хочется чтобы поверили. Следователь улыбается. Что-то записывает, куда-то звонит. Снова улыбка.

- Хорошо. Спасибо, - говорит немец, - все понятно.
Что понятно? - спрашиваю я, - а дальше? Что c нами будет дальше?
Как что? можете ехать.
Куда?
Как куда? Куда ехали, в Россию.
Почему в Россию?! Нам же надо, наоборот, в Испанию!!
Ну так езжайте в Испанию, езжайте куда надо.
Значит мы не преступники?! - не верю я своим ушам.
Не преступники, - улыбается Рыжий Ус, - идите забирайте вещи.


Старый Бетон автобана несется под колёса - в левом ряду - 120 км/час - если быстрее, старый форд начинает дребезжать.
Сквозь мартовский снег мелькает солнце. 8 марта. Скоро остановимся и всё сразу, заодно, отметим!