Глава 1

Виктор проснулся очень рано, еще до того как заря занялась на востоке. Поёрзал на своем наскоро связанном лежаке из веток, щурясь, огляделся вокруг.
Труба, что он заметил накануне, стала отличным местом для ночлега, защищенным и незаметным для постороннего глаза. Сухой бетонный цилиндр, с одной стороны засыпанный глиной и песком, с другой – как тюремной решеткой перекрытый переплетением густых зарослей. Светлеющее небо клочками развесилось по частоколу древесных ветвей, обильно оплетших вход в его временное убежище. Через промежутки между ними проникал скудный предутренний свет, но он не смог бы разбудить даже чуткого ночного хищника. Виктор проснулся сам. Как и всегда, организм не подвёл, веки его открылись точно тогда, когда планировалось. Приподнявшись, он сладко зевнул и протёр глаза.
Костер, разумеется, потух. Толстое бревно, подброшенное вчера в огонь, теперь напоминало гигантское обглоданное яблоко причудливой цилиндрической формы. В золе тлели одинокие угольки, но разводить огонь не было нужды. Время поджимало, и утренние процедуры умывания и вкушения горячих блюд на сегодня отменялись.
Виктор потянулся, напрягая затёкшие мышцы, выгнулся дугой и, хрустнув позвонками, был готов действовать. Выбравшись из спальника, он неуклюже поднялся на ноги. Накинув на плечи походный плащ, вздрогнул от прикосновения холодной ткани. По телу крупными пятнами пробежали мурашки, остановившись где-то в области лопаток. Легким движением стряхнул пыль с одежды. Хорош все-таки его походный комплект. В таком и валяться на земле можно, а от ветра защищает ну просто на “ура”. Как раз для дальних путешествий.
Окоченевшие руки совсем его не слушались, каждая пуговица упорно сопротивлялась, не желая лезть в петлю. Справившись, наконец, со всеми застёжками, Виктор несколько раз хлопнул в ладоши, потер одну о другую, помахал руками, перебирая пальцами в воздухе. Ощущение собственного тела неспешно возвращалось к нему, кровь набирала скорость в жилах. В порозовевших пальцах приятно покалывало. Через несколько минут активных упражнений он убедился в том, что холод не властен над ним.
Из кармана появился большой черный платок и лег прямо на землю. Вслед за ним из темного угла был извлечен рюкзак. Виктор свернул спальник, и теперь усевшись на него, намеревался провести ревизию своего снаряжения. Из недр сумы появились кое-какие продукты питания – вяленая рыба, сухари, пакет с вермишелью, консервы, затем на платке расположились две фляги, сменная одежда, несколько электронных приборов, новенький навигационный планшет, собранный специально для него в убежище, всякая мелочь, упакованная в баночки и коробочки. Еще были аптечка, ремонтный набор, ёмкий, но лёгкий аккумулятор и устройство для его зарядки, но путешественник был уверен, что с ними всё в порядке, и не стал доставать. В случае чего, доступ к этим важным вещам легко открывался через потайную молнию в нижнем отделе.
Тщательно пересчитав все свои богатства, и убедившись, что всё на месте, он взялся за оружие. Из потайного отделения достал пистолет, несколько магазинов к нему, и коробку с патронами. Все, кроме одного, магазины были пусты. Виктор уселся по-турецки, скрестив ноги. Освободил место перед собой от прочего барахла, и открыл картонную коробку с боеприпасами. Патронов оставалось не так много, едва половина, остальное пространство занимал кусок зеленого поролона, прижимающий их друг к другу и не позволявший им рассыпаться.
Бродяга взял в руки патрон и поднес ближе, чтобы рассмотреть. Латунная гильза мутно поблёскивала в неясном утреннем свете, плотно сидящую в ней крупную 9-миллиметровая пулю по диаметру пересекала тонкая светлая полоска меньше десятой доли миллиметра…
Виктор покрутил металлический цилиндрик в пальцах, подбросил и поймал. В коробке лежали еще примерно полсотни таких же, перечеркнутых тонкой полоской из драгоценнейшего металла – вольфрама. Парень мотнул головой, отбрасывая лишние мысли, и приступил к зарядке обойм смертельной начинкой.
За несколько минут под скрежет тугой пружины они были заполнены. Пять стальных прямоугольников, каждый из которых содержал по двенадцать латунных цилиндров. Отличное сочетание формы и эффективности. Один магазин Виктор тут же загнал в чрево пистолета. С наслаждением, вслушиваясь в лязг металла, передернул затвор. Звонко щелкнул предохранитель, и ствол был отправлен на боевой пост в набедренную кобуру. Остальные он со знанием дела рассовал по нагрудным карманам, так чтобы не терять время в случае форс-мажора.
Подтянул завязки, подгоняя плащ плотнее к телу, чтобы не болтался, попрыгал на месте, убедился, что ничего не мешает. Впрочем, никогда не будет лишней проверка. Встав в стойку, на манер киношных ковбоев во время поединка, парень представил, что перед ним противник. Противником в этот раз оказалась выбоина на бетонной стене, из которой кривым обрубком торчала ржавая арматура.
Раз… Два… Три!
Ладонь метнулась к кобуре, пальцы послушно щелкнули застежкой, и вот теплая еще рукоять снова в ладони. Мгновение… Пистолет взлетел в боевое положение. Его ствол смотрел прямо на трещину в бетоне, как будто он секунду назад выстрелом вогнал в этот искусственный камень раскаленную свинцовую каплю. Виктор удовлетворенно хмыкнул.
Оставалось совсем немного времени до минуты отправления в путь, и путешественник принялся доделывать то, что начал. Из рюкзака появился широкий ремень, по всей длине которого через равные промежутки времени были прикреплены небольшие цилиндрические емкости из черного пластика. Первая, вторая, третья… всего восемь штук. Виктор откинул крышку одной из ёмкостей и не смог сдержать улыбку при виде содержимого. Он всегда улыбался, когда видел подобное зрелище. Поочередно, он открыл все восемь. В каждой из них покоилась лампочка. Где-то маленькие сороковки, где то побольше, ватт на сто. Они висели на поясе в своих маленьких футлярчиках как гранаты на солдатской разгрузке. Сходство было не случайным. Впрочем, парочка обычных гранат тоже добавляли поклаже веса. Накинув пояс на талию, парень аккуратно собрал рюкзак, рассовал все вещи по местам, уложив так, чтобы в пути не растрясло. Последним он засунул в боковой карман платок, предварительно отряхнув с него пыль. Привел в готовность всю необходимую в пути электронику, соединил тонким проводком с информационным браслетом на запястье.
Вот и всё. Осталось только кинуть на спину поклажу и можно отправляться в путь. До города осталось совсем немного.
Снаружи всё просыпалось. Солнце приподнялось над горизонтом, и тени витиеватой сетью покрыли усыпанную листвой землю. Холодная осень отдавала последние крупицы тепла, потихоньку слабея и истончаясь, уступая место дождям и слякоти. Продравшись сквозь заросли кустов, путник вышел на поляну, запримеченную им еще вчера. Огляделся. Ага, вот и пригорок.
Забравшись на самую его вершину, Виктор оглядел раскинувшуюся у его ног долину. Да, смерть может быть красива. Если она несет новые краски, а дальше новую жизнь – она и вовсе прекрасна. Наверное, именно поэтому осенние леса так завораживают. Апофеоз гибели, торжество увядания. С неизменным финалом и чарующим продолжением.
Приставив ладонь ко лбу, путник осмотрел предстоящий путь.
Среди бушующего моря растительности, как серый рубец на загорелой коже, пролегала дорога. Широкое, многополосное шоссе, пустующее уже много десятилетий. Его так и не успели достроить в эпоху кризисов и обвалов цен. Оно, как и множество подобных практически готовых, но так и не законченных, проектов и строений, было немым памятником тщетности и бесполезности человеческого труда. Пересекая равнину, оно вливалось в старый мост, сверкающий железобетонной белизной своих колонн и тяжелыми ржавыми балками. Как раз туда и предстояло дойти нашему герою.
Что ж, надо – значит надо. Крякнув, Виктор легко побежал вниз по склону, лавируя между особо густыми сплетениями растительности и ловко находя бреши в живой изгороди. Первое что он планировал – выйти на шоссе. Он уже много, много километров шел по лесам и полям, в грязи и сырости. Использовать обычные трассы, в прошлом хоть немного оживленные, было смертельно опасно. И вот, почти в конце пути, ему выпадал шанс пройти по твердому асфальту, вместо того чтобы прыгать через корни, вязнуть в болотах и, проклиная всё на свете, зашивать разорванные о сучья полы плаща.
Через несколько минут путешественник вприпрыжку выбежал на асфальтированное полотно – ему хотелось быстрее испробовать надежную твердь. Ощутив ее, наконец, под ногами, он щелкнул застёжкой пояса, расстегнувшегося было на животе, и ускорил шаг.
Закатал рукав на правой руке, поглядел на информационный браслет. Несколько индикаторов на нем молчали вовсе, оранжевым глазом мигала лампочка разрядки аккумулятора. Индикатор атаки, или как называли его ученые – детектор разрыва материи, мерцал каждые 30 секунд тремя короткими вспышками, находясь в дежурном режиме и сообщая, что вокруг все тихо. Шагалось легко и бодро, километр за километром оказывались позади, стальной остов моста постепенно приближался. Подходя к нему, трасса медленно поднималась над равниной, и теперь струилась по насыпи, обильно поросшей высохшим борщевиком с обеих сторон. Годы сильно потрепали даже эту, совсем не использовавшуюся трассу. Кое-где дождевая вода подмыла полотно, и, сбегая по склону, образовала глубокие овраги, впивающиеся в тело насыпи. В таких местах асфальтовый корж прогибался, ложился на опустившуюся землю, а иногда зависал в виде причудливых ниш над промывами. Подобные места приходилось обходить.
На ходу Виктор выудил планшет, переведя его в режим карты местности. Лежащий впереди, за рекой и лесным массивом, город был как на ладони. Расстояние оставалось еще значительным, хотя по сравнению с уже пройденными милями казалось донельзя смешным.
Задумчиво почесав подбородок, Виктор продолжил вчитываться в мелкие цифры и значения, которыми обсыпало экран прибора.
Города…Уже много лет назад опустевшие, они до сих пор стоят, нетронутые никем, кроме неумолимого времени. Покинутые и обескровленные.
Нет, не покинутые. Никто не оставил своих домов, офисов, магазинов в тот скорбный день, века назад. Не было ни паники, ни пожаров, никто не стонал от боли и не звал на помощь. Никто не пытался защититься, никто даже не подозревал о том, что секундой после его не станет. Никого не станет.
В тот вечер все было как обычно, Виктор помнил. Ах, как хорошо он помнил этот последний день…
Автомобили истирали шины о камень мостовых, отравляя воздух смрадом, поезда мерно сипели стальными колёсами на фоне бесконечного перестука, дети шли в ненавистные школы, во дворах завязывались драки, там же, спустя пару часов, гремели бутылк. И никто даже не задумывался, что всё это пёстрое действо под названием “жизнь” когда-нибудь прервётся. Так до сих пор никто толком не может разъяснить причины, а некоторые даже не в стоянии поверить тому, что весь мир мог погибнуть за столь короткий миг. Но факты не сотрешь, и сколько не зажмуривай глаза, когда-нибудь их придется открыть.
Виктор поднял взгляд с навигационного планшета и посмотрел вперед. И вовремя. Прямо перед ним дорогу, как впрочем, и насыпь на всю толщину, прерывал широкий овраг, больше двадцати шагов в ширину. А может и все тридцать. Насыпь походила на плотину, которую размыло в слабом месте весенним паводком. Еще чуть-чуть и он бы кубарем полетел вниз. 
Не было заметно ни следов техники, ни последствий взрыва. Виктор прошелся вдоль нежданного препятствия, осматривая склоны. Создавалось впечатление, что на дорогу упал огромный столб, и кто-то утащил его в лес – кусты и деревья, непроходимым сплетением обступившие трассу, были вмяты и разорваны, и теперь среди зарослей вдаль тянулась широкая просека. За дальним краем оврага обнаружился на половину засыпанный тоннель, из которого и начинался след. Путник прикинул в уме и удивленно присвистнул. Похоже, перед ним был след полоза - удивительного создания, редчайшего размера особи. Такого гигантского следа не описывали еще ни одни наблюдения очевидцев, и в архивных записях вряд ли сохранились документы о животном подобного размера. Вдоль канавы по ее дну тянулись тонкие бороздки оставшиеся от “плавников” твари. След был здесь уже с неделю, судя по чуть оплывшему и смытому дождем склону. Путник стал осторожно спускаться вниз, держась за корни и камни. Изнутри канава казалась еще больше. Долго он там задерживаться не собирался, и поторопился взобраться на дорогу.
Но едва он поднялся, всего в метре от него брызнул фонтан искр. Виктор нырнул в укрытие. Над головой пронесся протяжный вой, не суливший ничего хорошего. За сотни лет осколки людской цивилизации породили тысячи поселений и диких племен, многие из которых славились жестокостью и примитивностью, потеряв всякие сложные навыки, даже речь, став опасными хищниками. Жители новых городов практически приравнивали их к животным. К одним из самых опасных животных преображенного мира.
Вой повторился, ближе и с другого расстояния – один загонщик отвечал другому. Виктор был один против всех, и число противников было неизвестно. Он на секунду выглянул наружу, и снова над головой просвистело. Толстая стрела вонзилась в глину на дне оврага. Оперения на ней не было.
Сразу оба загонщика подали голос, и вдруг стало тихо, лишь эхо растворялось в холодном осеннем воздухе. Путник сжал в ладонях пистолет, прислушиваясь к любому шороху. В полной тишине чуткий слух различил сначала тихое шуршание, после которого раздался резкий треск. Один за другим раздались упругие хлопки, и воздух наполнился тугим гулом рассекающих воздух дротиков. Возможно, атакующие не знали речи, но меткости им было не занимать. Виктор едва успел кувырком сменить позицию, как с неба посыпались острые грубо сработанные стрелы, зарываясь остриями в землю прямо в том месте, где он только сидел. Точность выстрела поражала. Путник щелкнул затвором. Бой начался.
Схватившись рукой за бетонный уступ выкорчеванного бордюра, он выпрыгнул из укрытия и приготовился со всех ног кинуться искать другое, но с более удобным обзором. Он держался правой стороны насыпи, стараясь не шуметь. Первый встретившийся противник даже не успел понять, что он сделал не так. Его выдал хруст хвоста, и раскаленная свинцовая капля расколола его череп. Грохот выстрела резанул по ушам в тишине, и теперь скрываться не было никакого смысла. Держа ствол наготове, Виктор ринулся вниз по склону. Сзади его догонял раскатистый вой разгневанной твари, по пятам неслись невидимые пока преследователи.
По лицу хлестали сухие ветви, приходилось высоко подпрыгивать, чтобы не зацепиться за корни, устилающие подлесок. Об этом совсем забыл разгоряченный молодой охотник, бросившийся сквозь заросли наперерез. Он тут же растянулся в траве, и короткий удар ножа прервал его жизнь. Бегло оглядев тело, Виктор заметил маленький череп, затянутый в кожаную маску, лохмотья одежды и невероятно мощные мышцы, обвившие тело незадачливого преследователя. Но удивляться было некогда, и одиночка бросился бежать. Несколько стрел раскололи кору низкорослых деревцев, мимо которых несся беглец, и Виктор поспешил укрыться за особенно толстым стволом, боясь получить стрелу в спину. Мелькнула безумная мысль поговорить с преследователями, но треск вонзающихся в древесину дротиков отмёл всякие домыслы о возможности диалог.
Виктор перекатился к следующему укрытию, сминая папоротник и одновременно бегло осматривая пройденный путь. Выскочивший хищник с огромным грубым арбалетом наперевес поплатился жизнью за торопливость – Виктор зорко следил за всем, что творилось вокруг, даже исполняя акробатические фокусы. Преследователь замер на земле.
Вжавшись в пахучие стрелы подмятого папоротника, он проверил обойму, перевел дыхание. Бродяга был хорошо вооружен, и пока не давал противнику себя окружить. Чтобы сохранить преимущество, необходимо было двигаться дальше, даже под угрозой получить острую сталь под лопатку. Сжав в руке осколочную гранату, он прислушался. Хотя у этих полулюдей давно исчезли признаки речи, диапазон издаваемых звуков впечатлял. Среди клёкота и завываний слышались настолько необычные обертоны, что Виктору стало мерещиться, будто он понимает смысл “разговора”. Похоже, они его потеряли. Но даже если так – ненадолго.
Граната исчезла в кустах, а беглец вскочил на ноги и со всех ног бросился в противоположную сторону. Мост был уже близко. Разрывая сплетения трав, Виктор уже нёсся вверх по насыпи, возвращаясь на шоссе, когда сзади донесся победный визг. Но он был бесцеремонно оборван тяжелым грохотом, над кустами взвились обрывки листьев, заклубился дым. Взрыв должен был отпугнуть преследователей, и, похоже, сделал свое дело.
Виктор не знал это наверняка, но проверять не хотел. Впереди совсем близко белела стальная арка моста. Окружить его там не смог бы уже никто. Добежав до массивных перил, он оглянулся. Из-за насыпи всё еще клубился дымок, разносимый ветром. Враг не показывался.
Держа ухо востро, он сделал первые шаги по заржавленному металлу перекрытий. Под ногами вместо сплошного листа была клетка из толстых прутьев, сквозь которых просматривались чахлые заросли, выросшие под мостом в постоянной тени. Прутья скрипели, старая конструкция стонала от каждого шага. С каждым метром высота над землёй увеличивалась, под ногами началось русло обмелевшей реки, представлявшее собой мелкое болотце, покрытое щетиной камыша. Мост был узким, всего в три пролета, покоившихся на двух ажурных опорах. Бетонные основы их, сверкающие как соль на солнце, утопали в увядающей болотной растительности.
Резкий толчок заставил Виктора схватиться за перила. Мост покачнулся, и протяжный стон усталого металла разнёсся над болотом. Из зарослей камышей в небо метнулись испуганные утки, звонко хлопая крыльями. Путник сглотнул, разжал побелевшие от натуги пальцы и отпустил перила. Заржавленные балки могли не выдержать повторной встряски, с моста стоило убраться как можно скорее.
За спиной зазвучал знакомый вой. Племя полу – людей, похоже, очнулось и, собрав силы, продолжило погоню. Но он даже не обернулся назад, пока что их разделяло значительное расстояние. Едва он прошел первый пролет, земля снова встала дыбом. В болотную жижу посыпалась ржавая пыль. Под ногами прутья вибрировали как натянутые струны.
Но Виктор не остановился. Ловя равновесие, он перешел на бег. Ему до скрипа в зубах хотелось оказаться на твердой, устойчивой почве, а путь был один – вперед! Такого же мнения были его запоздавшие преследователи. Их ничуть не смущало невесть откуда взявшееся землетрясение и хлипкая ржавая дорога над гнилыми топями, они выскакивали на дорогу парами, неся в руках самое примитивное оружие древности - дубины и грубые луки. Многие из воинов помогали себе длинными руками, отчего издали походили на жилистых горилл, одетых в обноски.
Мимо беглеца снова засвистели стрелы, к счастью ни одна не попала даже в покрытие моста, расстояние не позволяло прицелиться хоть сколько-нибудь метко. Воинственные крики звучали всё ближе, переходя в яростный визг.
Виктор без оглядки бежал вперед. До конца переправы оставалось совсем немного, когда земля, а точнее выщербленные железные прутья, окончательно ушли из под ног. Подземный толчок был такой силы, что визжащие преследователи, бежавшие слишком близко к краю, не удержались и сверзились вниз, пропав в грязных разводах. Остальные вцепились длинными пальцами в перила и в ужасе озирались по сторонам, ожидая новый удар. Преследовать беглеца никто и не думал.
Виктор не мог понять, как он успел зацепиться за край платформы, вместо того чтобы совершить затяжной прыжок в болото. В себя он пришел через миг после толчка, и обнаружил, что висит над высохшим руслом реки на высоте в двадцать метров, мертвой хваткой сжимая лямки застрявшего между прутьями рюкзака. Мысленно поблагодарив того, кто пришивал их за старание, счастливчик стал подтягиваться, пытаясь закинуть ногу на край платформы.
Как только ему это, наконец, удалось, последний, самый сильный удар сотряс землю. Сжавшись в комок, он чудом удержался на изгибающихся под чудовищным напряжением конструкциях. Звон рвущегося металла наполнил воздух. Краем глаза Виктор заметил гигантское облако пыли, черным цветком расцветшее на месте насыпи, в которую упирался дальний край моста. Каких-то десять минут назад он проходил там, а теперь первый пролет, искореженный до неузнаваемости, разваливаясь, погружался в вязкую грязь. Ветер закрутил облако пыли, развеял его, и из его глубины невозмутимо выскользнул Он. Разрушив насыпь, смяв половину моста, из-под земли на поверхность появился Подземный Хозяин - полоз.
Очертания его гигантского тела размывались в обрамлении черных вихрей, придавая воистину устрашающий вид. Неумолимо, он двигался вперед, раздвигая перед собой почву, волнами разгоняя вокруг хлюпающую жижу. Создание полностью оправдывало свое прозвище: более пятнадцати метров в диаметре, длину же его невозможно было даже прикинуть. Виктор пока не сообразил, радоваться этой встрече, или нет.
Хозяин двигался равномерно, без рывков, олицетворяя уверенность и спокойствие. Оставляя позади глубокую канаву, он погрузился в мутные воды болота и продолжил путь. На его голове, без признаков глаз и вообще любых органов чувств, блестела черная пленка, растворяющая всё, что попадалось на пути полоза. Опрокинув первый пролет, выползая из глубин, он не остановился. Под напором могучего тела лопнула бетонная опора, трещины брызнули по искусственному камню и вот уже второй пролет был готов сорваться в воду. Полоз, казалось, даже не заметил этого. На его пути была следующая. И Виктор.
Бродяга прекрасно понимал, к чему могло привести промедление. Он уже два раза почти выбирался на платформу, но терзаемый могучей тварью мост не хотел стоять спокойно, сбрасывая вниз несчастного. Оставалось меньше минуты до того, как полоз ударится в последнюю опору и тонны железа погребут под собой хрупкое человеческое тело…
Собравшись с силами, Виктор наконец-то раскачался и, забросив обе ноги на прогнившие железные прутья, ползком выбрался на ровную поверхность. Под ногами завибрировали железные полосы, со стороны разрушенной части донесся грохот и плеск – поврежденная опора не выдержала тяжести конструкции и осела. Железный остов пролета сполз с нее и наполовину зарылся в темную воду.
Бродяга был свободен, но рюкзак… он настолько плотно застрял между прутьями, что никакие усилия не помогали вытянуть его из стальной хватки, в прямом смысле этого слова. Приближающийся Змей не собирался ждать, но без рюкзака пути дальше просто не было. Виктор дергал, что есть мочи, но всё было бесполезно.
Треск железобетона возвестил о том, что Змей достиг второй, и последней опоры. Остатки стальных конструкций содрогнулись, подались вниз. Виктор чуть не упал, но сохранил равновесие. Средний пролет скрипнул и, оторвавшись окончательно, ухнул вниз. Мост выгнулся дугой, поддаваясь чудовищному напору… и прутья, сжимающие драгоценный рюкзак, со скрипом разжались! Виктор схватил его и бросился бежать. Остатки моста натужно скрежетали, в воздухе свистели гайки, со страшной силой вырываемые растущим напряжением. Сжимая в руках поклажу, бродяга несся к спасительной насыпи во весь дух. Как только он, споткнувшись, упал на песок, последняя опора рухнула, увлекая за собой остатки ажурного стального плетения. Столб пыли взметнулся вверх – полоз ушел так же, как и пришел…
Откашлявшись и отплевавшись, Виктор поднялся. В глазах было мутно от мелкой пыли, за шиворотом и в сапогах – песок. Он подошел к краю насыпи и взглянул на проделанный путь.
Оставленный Великим Полозом след уже заполнился грязной водой, из которой корягами торчали изувеченные конструкции. Как две скалы над серо-зеленой гладью возвышались белые столбы разрушенных опор. Вот и все что осталось от старого доброго моста… Жаль, но теперь уже ничего не поделаешь. Пожав плечами, путник закинул рюкзак на плечи и развернувшись, пошел восвояси.
Вид, открывшийся впереди, настраивал на оптимистичный лад – день был в самом разгаре, солнце пекло и с сырой земли потянулись вверх пряными запахами испарения. Влага, сконденсировавшись в холодных потоках далеко наверху, скучивалась в облака, широкими полосами пересекавшие всё небо, будто кто-то разлиновал лазурный свод линейкой. Солнце на пару минут исчезало, но, не давая сильно остыть, вскоре появлялось вновь.
Широкими шагами Виктор направился по трассе вперед. Под гору идти было легко, и он решил пробежаться. В голове играла ритмичная мелодия, из тех, что крутят в клубах убежища ближе к полуночи. Ревели гитары, ритм-секция прорывалась через них с боем, и путник старался каждым шагом выделять сильную долю. У него это отлично получалось, и на лице расплылась довольная улыбочка. О да, он умел радоваться всякой ерунде.
Под ногами бежало плохо скроенное дорожное полотно, кое-где просевшее и потому накопившее на себе большие грязные лужи. Засучив рукав, Виктор обнажил информационный браслет, на котором горели совсем жалкие цифры. Энергии оставалось мало, а город ждал впереди. Голодный и бездонный, готовый принять в себя еще одну жизнь.
Дорога шла прямо, никуда не сворачивая. Не было видно не перекрестков, ни боковых ответвлений. По обеим сторонам громоздились массивы смешанных лесов, кидающих друг другу ворохи сухой листвы. Асфальтовая лента то выгибалась горбом, то ныряла в низины, зачастую потопленные. На таких отрезках всё чаще попадались рытвины и ямы. Было видно, что дорога вела в город небольшой – за дорогой и до катаклизма мало следили.
Зачастую приходилось скакать по островкам сухой твердой земли, перемахивая через широкие грязные омуты. Иногда подсохшая корка грязи на дороге выглядела настолько прочной, что сбивала Виктора с толку, и он по щиколотку увязал в жиже, доверившись обманчивому шестому чувству. Когда подобные выходки ему надоели, он сломал палку и принялся тыкать ей в любые подозрительные места, заранее отмечая ненавистные грязевые ловушки. И так несколько километров...
Что ж, никто не обещал, что будет легко.
Всё это время в голове у Виктора болталась одна мысль – хватит ли у него времени добраться до тайника? И работает ли его маяк? С тем зарядом, который остался в батарее, далеко не уйти. А чтобы зарядить его, нужен бензин. Маленький моторчик и динамомашина быстро насытят энергией аккумулятор, но без живительной легковоспламеняющейся жидкости они не сделают и пол-оборота. Все смельчаки, рискнувшие покинуть убежище и уйти во внешний мир, неизменно имели такой джентельменски набор – “экраны”, защищающие от мертвых полей, ёмкая батарейка для их функционирования, а так же верный помощник каждого бродяги – надежный и легкий бензиновый моторчик с электрогенератором. Учитывая количество разбитых автомобилей на улицах городов, бензин было достаточно легко найти в оставшихся герметичными баках. Вот только времени на поиски этих самых уцелевших баков у Виктора совсем не было.
К счастью, неписаный закон пребывания в городах обязывал каждого бродягу помогать другим людям, можно сказать благодаря этой заповеди во многих мертвых населенных пунктах стали образовываться так называемые “танки”. Выглядеть они могли совершенно по разному, суть оставалась следующей – большая ёмкость, например бензобак грузовика, пластиковая бочка, пряталась в укромном месте. Где-то на ней крепился маленький передатчик, чтобы каждый мог найти путь к спасению. И любой, кто входил в город, обязан был, заправив свою батарею, хоть сколько-нибудь топлива влить в это хранилище. Ну и конечно заменить батарею передатчика.
Танки были призваны стать последним шансом бедняги, чьи “экраны” на ладан дышат и готовы вот-вот отключится. Обычно они стояли на окраинах городов, но иногда приходилось организовывать их в глубине мертвых полей, и бродяга мог лишь гадать, куда засунули танк в приближающемся НЕнаселенном пункте…
Никто не нарушал этого закона. Виктор надеялся, что и на этот раз всё произойдет так, как нужно. Он войдет в город и успеет добраться до танка прежде, чем иссякнет жизненно необходимая энергия. Он успеет. Другого варианта и быть не могло.
Утомившись от постоянных прыжков, он присел на камень и отхлебнул из болтающейся на поясе фляги. Переводя дух, достал из кармана информационный планшет. Пара движений, и на тусклом экране замелькала карта местности. Солнце, успевшее подняться в зенит, засвечивало картинку как могло, бросало блики и всячески мешало работе. GPS-приемник ткнул в карту перекрестие, означающее свое, а значит и хозяйское, местоположение. Осталось не так уж много. Прямая дорога. Ни поворотов, ни перекрестков, ни тупиков. Как стрела прямой путь, прямо до площади. Уж где, а в самом центре, на площади, делать точно нечего. Виктор даже представлять не хотел, что с ним будет в случае поломки оборудования в самом пекле мертвых полей…
Несколько щелчков открыли меню радиоприемника. Еще пару минут ушло на прощупывание всех известных частот, каждая из которых угрюмо молчала. Ничего. Танк был слишком далеко, или же его передатчик ослаб, или сломан, что еще хуже.
Значит, пора двигаться дальше. Прыжки через рытвины продолжились. Прыжок, беглый взгляд – что там дальше, снова прыжок. Несколько десятков метров иногда выдавались вполне сносными, но потом всё начиналось сначала.
Как часто бывает, в ощущении близости конца пути и скорого отдыха, тело, будто назло наливалось тяжестью, и каждый шаг давался труднее, чем предыдущий. Отдыхать приходилось чаще, и чтобы не терять времени даром, путник регулярно сканировал частоты в поисках хоть какой-нибудь зацепки, которая укажет направление на танк.
Как все-таки не хотелось ему соваться в глубину кварталов. А, судя по молчавшим частотам, вожделенный бак стоит глубже, чем хотелось бы. Собственно, сам город нужен был Виктору лишь для одной цели – зарядка батареи. Пищи у него хватало, никаких заказов он не получал, и как только удастся зарядиться, он двинется дальше.
Вот еще полкилометра позади, закончилась сносная дорога, началось нечто среднее между вспаханным полем и израненной шрапнелью землёй. Пришлось снова прыгать. Рюкзак за спиной то взлетал вверх, то падал на спину, постоянно мешая движению, тычась в ребра содержимым, которое уже давно лежало там как попало, невзирая на старания путешественника, уложившего вещи по всем правилам. Не в силах больше терпеть фокусов своей поклажи, Виктор остановился и сбросил рюкзак на землю, чуть не плюхнув его в лужу. Внеплановый привал обещал затянуться – внутри был настоящий винегрет из содержимого. На траву, что росла у обочины, лег смятый черный платок...
После опустошения рюкзака, последний был критично осмотрен, и стало ясно, почему ему не сиделось на спине. Одна из лямок, что должна была прочно фиксировать его на хозяине, оторвалась и свисала бесполезным клочком, требуя починки.
Среди мелочей, что были рассованы по карманам, нашлась толстая игла для починки обуви и настолько же внушительная нитка. Выудив обе, путник принялся штурмовать игольное ушко. Минуты две он слюнявил непослушную нить, пытаясь воткнуть ее в стальную дугу, но, несмотря на то, что отверстие было велико, упрямый кусок синтетики никак не ложился на нужный курс. Проклиная все на свете, Виктор решил в последний раз атаковать непокорную иглу, когда услышал громкий, протяжный вой.
Это было так неожиданно и громко, что несостоявшийся портной выронил иглу в грязь, где она благополучно затерялась. Чертыхнувшись, он обернулся на звук. И тут же ощутил, как земля под ним затряслась мелкой дрожью, завибрировала, загудела. В лужах сотнями колец заплясала вода, будто в непосредственной близости устроили пляски исполинские чудовища.
Не вовремя все-таки решил он заняться штопаньем снаряжения… Загрузив всю начинку обратно в рюкзак, оставив в нагрудных карманах только несколько приборов, планшет и оружие в кобуре на бедре, он скорым шагом двинулся на звук. До границы города оставалось меньше километра, да и дорога стала лучше, совсем чуть-чуть - и покажется окраина.
Утробный, протяжный вой, похожий на вопль огромного морского (почему то воображение рисовало именно морское) чудища, выброшенного на берег, снова прокатился над лесом. Вибрации на этот раз не последовало, но Виктор почувствовал что глохнет. Он не слышал шороха листвы под ногами, хотя уже несколько часов эта ненавязчивая песня сопровождала его в пути. Попытался заговорить, но звук будто потонул в чем-то невидимом, густом и склизком. Это что-то было разлито вокруг, заползало в ноздри, в рот, путая мысли…
Как в тумане, он задрал рукав левой руки и щелкнул переключатель. И снова услышал шум листвы под ногами. Перевел дыхание, протер глаза. Еще немного и он вполне мог дать “глухаря”, как говорили странники. То есть оглохнуть, сам того не подозревая. При проникновении внутрь мертвых зон, на секунды любой глохнет, потом правда слух восстанавливается, но если не заметить это изменение и не включить защиту, можно быстро потерять сознание, и в перспективе, стать еще одной декорацией мертвой полосы.
Гортанный, приглушенный расстоянием вой повторился с еще большей силой, нарушив ход мыслей. Одновременно с последними секундами воя на запястье красным глазом сверкнул огонёк присутствия и тут же погас. Привлек внимание хозяина и индикатор разрядки.
Собравшись с силами, Виктор уже направился было в сторону, откуда исходили странные звуки, но тут очередное устройство напомнило о себе. В нагрудном кармане противно пищал планшет, оповещая о каких-то важных изменениях.
Едва только он был переведен в режим работы, как на экран выскочила карта с четкой стрелкой направления, а в углу красовалась частота передатчика танка. Чуть ниже было указано расстояние – 860 метров. Судя данным, которые имелись в базе, точка находилась в той стороне, где сейчас раздавался жуткий вой.
Секунду назад бродяга еще сомневался, стоило ли рисковать, идя навстречу этому рёву, но теперь выбора не было. Любопытство и необходимость взяло верх над дурным предчувствием. Впрочем, так было почти всегда.
Дорога при входе в город становилась его главной улицей, пересекаясь с объездной, которая кольцом охватывала поселение. Далее она уходила в жилые кварталы, но первый километр вдоль нее тянулись промышленные постройки. Здания красного кирпича, все на одно лицо, выстроились, словно армия на параде, кое-где на фасаде виднелись даже звёзды и серпа с молотами – облупившееся наследие эпохи…
Вой исходил откуда то слева, и, прикинув что со стороны главной улицы зайти в промышленную зону не удастся благодаря высокому бетонному забору, Виктор двинулся налево по объездной, от которой вглубь нагромождения красных зданий отходили подъезды, вымощенные бетонными плитами.
В городе тоже была осень. С крыш капало, по улицам ветер носил мусор и листву. Он завывал грубым голосом, с обертонами прокуренных проспектов, шелестел мусором в такт звону развалившихся оконных рам. Как ни странно, этот гул очень успокаивал. Он был привычным для людского слуха.
Путник шел по правой стороне объездной дороги, оставив позади главную улицу, справа от него высились корпуса заводов, по левую сторону желтым пятном лежал песчаный карьер, за которым начинались леса, что он совсем недавно миновал. От карликовых желтых дюн тянулись длинные языки песка, которые ложились на дорогу и размывались по ней, а ветер продолжал выдувать новые и тянуть их в сторону города. В воздухе носилась мелкая песчаная пыль, на зубах скрипело.
Виктор дошел до первого подъезда, ведущего внутрь промышленной зоны, но он был заставлен контейнерами, следующий вовсе оказался тупиком. Пройдя чуть дальше, он обогнул большую серую ёмкость, видимо для нефти, и, наконец, обнаружил свободный проход вглубь между строений. Воодушевленный успехом, бродяга двинулся дальше, но внезапно разорвавший воздух рёв выбил почву у него из под ног.Он длился всего секунду, но эхо, отражаясь от каменных стен, долго гуляло над головой. Поблизости послышался звон разлетающегося стекла. Путник упал, обхватив голову руками. Вой уже прекратился, но его отголоски возились в черепной коробке как черви, заставляя поминутно вздрагивать.
Очнувшись, Виктор ощупал себя, попытался унять гул в голове и поднялся на ноги. Его крутило, в пустом желудке было неспокойно, ноги одновременно налились свинцом и стали будто ватными. Дело принимало интересный оборот…
На запястье ярко алел сигнал присутствия. Желтая лампа разрядки всё настойчивее мигала, отсчитывая минуты до выключения защитного экрана, хотя он и без того работал  вполсилы - в экономном режиме. Ощущая слабость во всем теле, бродяга успел пожалеть о том, что не выкрутил ручку мощности на максимум. Утвердившись на ослабевших ногах, он исправил свою ошибку, включив экран в полную силу, в руку легла холодная рукоять пистолета. Щелкнул предохранитель, человек неуверенным шагом пошел в проход, за которым виднелось подобие площади. Внутренний голос, видимо только осознав, на что идет его хозяин, настойчиво отговаривал его от опрометчивого поступка, но что-то тянуло Виктора туда. Сделав около десяти шагов, хотя казалось, их было не меньше сотни, он вышел на открытое пространство.
От удивления он чуть не выронил пистолет. Даже внутренний голос благополучно заткнулся и спрятался между полушариями. На площади, со всех сторон окруженной контейнерами, стенами выщербленного кирпича, железобетонными блоками, сидела девочка. Их разделяли не больше ста метров, и по силуэту было заметно, что это совсем еще юная особа. Пятнадцать, может шестнадцать лет. Одета она была слишком легко для осенней погоды – лёгкие черные штаны с множеством карманов, жилет неопределенного цвета хлопал полами под потоками ветра, светлые волосы, увитые в косу до пояса. Большего затуманенный взгляд бродяги не различил.
Она сидела прямо на холодном камне плит, и казалось, кого-то ждала. Взгляд ее был направлен на двери ангара, по виду самого обычного склада, где хранят продукты и товары. Виктор глянул на экран планшета. Стрелка, указывающая направление на танк, пересекала этот ангар и заканчивалась за ним. Оставалось совсем немного! Но эта девочка… Нужно было как можно скорее выяснить, кто она и что происходит. Наверняка она подскажет, где именно искать хранилище топлива. Хотя кроме этого у Виктора к ней было много вопросов. Он собрался с силами и нетвердым шагом направился в сторону незнакомки. Путник старался держаться как можно увереннее, но тошнота и круги перед глазами заставляли его пригибаться к земле, прямо шагать не очень получалось. Тогда он плюнул и решил идти так, как было легче – согнувшись в три погибели. С каждым шагом было все сложнее передвигаться. Он снова ощутил, что опять начал глохнуть, ярко-красный сигнал присутствия размазывался в глазах розовым маревом, видимо энергии оставалось совсем немного. Последние несколько метров были невыносимо долгими, он уже не помнил, прошел он их или прополз.
И вдруг всё пропало. Всё, что мешало ему - исчезло, будто и не было никогда. Никаких кругов под глазами, никакой слабости, голова ясная как весеннее небо и даже настроение – отличное! Хотя красный огонёк всё еще горел. Это вернуло его к действительности.
Виктор взглянул на девочку, которая так и не повернулась к нему лицом. Только он открыл рот, чтобы спросить, юная особа его опередила.
- Живой? – спросила она тонким, девичьим голоском.
- Ж-живой – ответил он, проглатывая несказанный вопрос.
- Вот и хорошо. Есть хочешь? – её голос звучал спокойно и как то по-домашнему, будто недалеко накрыт стол, и она на правах хозяйки приглашает друга позавтракать.
- Нет, спасибо… - он был совершенно сбит с толку подобным предложением.
Ветер метнул в лицо горсть пыли. Виктор принялся отплёвываться, не столько из-за песка на зубах, но для наполнения неловкой паузы хоть каким-то смыслом.
Девочка повернулась к нему, в глазах блеснула веселая искорка.
- Уже скоро! – указала он на двери с нескрываемым волнением и радостью.
- Что – скоро? – парень  совсем ничего не понимал, уже подозревая, что его с кем-то перепутали.
- А ты разве не Кирилл? – удивленно спросила собеседница – сюда должен прийти Кирилл и помочь мне. Хотя я, наверное, и сама справлюсь – добавила она, хрустнув костяшками пальцев.
- В чем он должен тебе… - последние слова потонули в громогласном, сотрясающем рёве, сильнее всех прежних, однако не причинившем никаких неприятных ощущений. От звуковых волн стены ангара затряслись, плюнули выбитыми стёклами. Двери, запертые на тяжелые засовы, натужно скрипнули и пошли трещинами, уже через минуту рассыпались в щепу. Девочка поёжилась, дернула плечами, и, поднявшись с бетонных плит, указала в сторону пыльного облака, которое клубилось там, где некогда была дверь.
- Вот в этом.
В оседающих клубах пыли вырисовывалось нечто темное, распластавшееся по полу, тянущее в разные стороны извивающиеся отростки.
Это была Тень. Виктор много слышал о них, ему даже удалось посмотреть пару документальных видеосъемок, но такую массивную видел первый раз. Тень – идеальная машина убийства, целью которой, без всяких сомнений, является уничтожение всего вида человеческого. Ученые всего мира спорили и спорят до сих пор о её природе, но все единодушно признают – Тени это фрагменты информации, которая проникает к нам из другого мира. Так же, как неизвестный вирус, уничтоживший почти всё население Земли века назад. Только если вирус был оружием массового уничтожения, Тени стали безмолвными ассасинами, целью которых был любой живой человек. По крайней мере посвященные в подробности рассказывали именно это, причем в один голос. Как объясняли светила науки в своих беглых отписках-статьях – люди самим своим существованием очень мешают агрессии иных миров, и чем нас меньше, тем лучше это для невидимого врага…
Глядя на вздрагивающую массу Тени, шарящей щупальцами по углам ангара, Виктор почувствовал мелкую дрожь в пальцах. Он ощутил, что совершенно ничего не знает о ней, и одновременно понял что Тень знает его как облупленного. Она знала его мысли, чувства, все его желания на много дней вперед. Она чувствовала его. Виктор решил для себя, что проведет основательный ликбез как только окажется в крупном поселении.
- Если останешься жив – каменным голосом вдруг проговорила девочка и поднялась с плит. Из кармана она достала свёрток и вручила ему.
- Ни в коем случае не отпускай рук от него! И не двигайся! – прошуршало в голове.
Виктор машинально кивнул. Ничего не ответив, юная барышня смахнула с лица непослушный локон и направилась в сторону Тени. Ускорила шаг, потом еще и еще. Половина пути была пройдена, и она перешла на бег. Тень, казалось, не видела её. Своим черным, лоснящимся телом, она напоминала вспухший кусок дрожжевого теста, облитый нефтью. Этот омерзительный комок занимал почти весь ангар. Виктор прикинул - около двадцати метров в поперечнике.
Девушка как полоумная неслась прямо к выломанным дверям ангара. Из-за спины она выхватила что-то блестящее и длинное, и, сжав обеими руками это нехитрое оружие (Виктор решил, что это именно оружие, иначе, зачем было его доставать?) с разбегу влетела внутрь.
Тень будто ударили электрошоком. Тысячи щупалец, превратившись в черные лезвия, иглы и кнуты, скрыли от глаз то место, где недавно была девушка. Антрацитовые кнуты хлестали по стенам строения, высекали искры из бетонных плит, оставляя на них глубокие дымящиеся полосы. Тень, заточенная в каменную коробку склада, стала похожа на взбесившегося морского ежа, в слепой ярости крушащего свою тесную клетку.
Несколько десятков щупалец ударили в крышу, и прорезав в ней узкие полосы, исчезли внутри. С неба посыпался град из осколков черепицы, но Виктору повезло. Он так и не сдвинулся с места, исполняя приказ неизвестной, хотя несколько крупных кусков упали совсем рядом. Вместе с черепицей щупальца, словно бумагу, резали стальные опоры, и вскоре крыша стала прогибаться. Масляно-черные хлысты рвали её на куски и разбрасывали вокруг. Через бреши к небу взлетали всё новые и новые лоснящиеся нити, усеянные шипами и острыми гранями.
Каменные стены оказались прочнее, огромная черная амёба хлестала по ним псевдоподиями, высекая яркие фонтаны искр. Куски летели во все стороны. Уже через пару минут на стенах не осталось живого места, штукатурка была сорвана, а красная пыль от раздробленных кирпичей выплывала из немногочисленных окон.
Виктор смотрел на ужасную тварь, боясь пошевелиться. Судьба девочки, так отважно налетевшей на огромного монстра, была ему неизвестна. С одной стороны рассудок подсказывал, что среди гибких как латекс и твердых как сталь щупалец, выжить было невозможно. Но неужели она не знала, на что идет? Видимо знала, и всё равно бежала на ощетинившуюся смертельно опасными щупальцами Тень, надеясь на победу.
Она так и не показывалась с тех пор, как скрылась в жуткой круговерти. Виктор решил, что еще минуту он подождет, и потом будет действовать. Как именно – он и сам не знал. Можно было бежать сломя голову, подальше от этой площади, этого склада, этого проклятого города… Но в голове снова и снова вспыхивали слова неизвестной: “Ни в коем случае не отпускай рук от него! И не двигайся!” Виктор посмотрел на сверток, который сжимал в руке, потом на Тень, продолжавшую методично высекать на стенах склада глубокие полосы. Там, где совсем недавно была крыша, высились сотни извивающихся канатов, сверкающих гладкими черными гранями.
До твари было около ста метров.
Виктор медленно отпустил правой рукой сверток, подождал. Ничего не произошло. Медленно, словно боясь, что Тень заметит это движение, потянулся к поясу. Потом ниже. Нащупал кобуру, лязгнул застёжкой. Приятная тяжесть разлилась в ладони, рифлёная рукоятка отдавала холодком и металлом.
Всё еще сомневаясь в своих действиях, поднял ствол, снял с предохранителя. До цели было далеко, но и размеры ее были более чем значительны. Опустил ли он веки перед выстрелом? Виктор не помнил. Может быть, просто потемнело в глазах.
В темноте раздался выстрел, затем второй. Вороненый ствол выплюнул две свинцовые капли, на острие которых серой паутинкой блестел смертоносный вольфрам.
Грохот выстрелов вернул бродяге зрение, за долю секунды до того, как пули вонзились в жирное тело Тени. Беззвучно они проникли в нее, не оставив ни следа на поверхности, но уже через мгновение там, где пропали раскаленные снаряды, тело твари посветлело. От былой гибкости, эластичности не оставалось и следа. Как две гниющие язвы, желтея, места ранения превращались в труху, рассыпались на куски, оставляя на после себя глубокие тоннели, будто Тень была пронзена огромной рапирой.
Виктор ликовал! Всего два выстрела, и такой урон!
Но радовался он, как оказалось, рановато. Очистившись от трухи, черные язвы покрылись изнутри сотнями черных отростков. Как руки, отростки соединялись и сливались друг с другом, стягивая края глубоких ран. Всего несколько минут хватило, чтобы на месте казавшихся столь опасными увечий вновь блестела плоть существа.
И, похоже, Тень нашла себе новую жертву. Издав неопределенный звук, похожий на долгий выдох, она качнулась и как огромный слизистый ком, покатилась в сторону обидчика, разорвав стену ангара. Сотни антрацитовых щупалец с размаху ударялись о бетонное покрытие площади, превращая его в крошку, и пропадали под катящейся тушей. На смену им появлялись новые. Жирный черный ком набирал скорость. Но Виктор уже всё решил. Он даже не думал двигаться с места. На тварь смотрело дуло его пистолета, полные обоймы оттягивали карманы. Он не сдастся просто так.
Он даже не узнал её имени!
Звонко защелкали выстрелы, эхом отражаясь от стен зданий. Десять громких хлопков – и на камень выпала пустая дымящаяся обойма. Тварь замедлила ход, тратя время на затягивание ран. Лязгнула затворная рама. Еще пять пуль вонзились в маслянистое туловище твари. Шестая ушла чуть в сторону, срубая с десяток щупалец, тут же рассыпающихся в пыль. Тень остановилась, будто в неуверенности, а потом принялась втягивать внутрь некоторые щупальца. Скорость заживания безобразных нарывов сразу увеличилась.
Лицо Виктора перекосила жутковатая усмешка.
 - Ах так?! -
Выстрелы загрохотали один за другим, казалось, первая пуля еще не успела покинуть канал ствола, а вторая уже летела следом. На землю посыпались обрывки щупалец, клочья рассыпающейся плоти, в теле твари зияли широкие просветы. Но она все еще оставалась огромной и опасной.
Из верхней, не израненной части, вырвалось щупальце с тонкой длинной иглой на конце, усеянное острыми пластинками. Оно изогнулось и ударило по надоедливому стрелку. Виктор едва успел отпрыгнуть, и там где он стоял, взметнулся фонтан разбитого камня и пыли. Не тратя время на то чтобы подняться, бродяга выстрелил в черный бич, чуть не рассекший его напополам. Пуля мгновенно рассыпала его, и обрубок со свистом умчался вглубь Тени. Вторая обойма оказалась на земле. Пистолет ощутимо нагрелся.
В третий раз лязгнула обойма, наполненная смертоносными цилиндриками. На Тень обрушился свинцовый град. Он рвал её на части, и казалось, тварь наконец уменьшилась в размерах. Виктор в пылу боя даже не заметил этого.
Снова из чрева к нему метнулись копья-руки, и снова он удачно отпрянул, пристрелив черные канаты, усеянные мелкими шипами. Они лишь со свистом рассекли воздух, и с грохотом – бетонные плиты.
Виктор вошел во вкус. Он обильно поливал тварь свинцом, почти физически ощущая, как раскаленные пули вонзаются в лоснящееся тело, со смачным шлепаньем пропадая в глубине.
Затворная рама застыла в крайнем положении, очередная обойма выскользнула из пистолета, оставляя за собой дымный след. Виктор хлопнул по карману в поисках свежей, но ничего не ощутил внутри. Он точно помнил, что должно остаться еще две, но в карманах не было ни одной. Видимо потерял, когда уворачивался от ударов щупалец…
А патроны ему совсем бы не повредили.
Тварь все еще была опасна, как скоро она восстановит былую силу всего лишь вопрос времени. Но у него еще оставался шанс.
Открыв одну из ёмкостей на поясе, Виктор достал оттуда лампочку. Схватил за цоколь и ударил по колбе рукояткой пистолета. Стекло звонко разлетелось в стороны, а Виктор широко размахнувшись, запустил всё, что осталось в Тень.
Та отпрянула, так быстро, как только могла. Не достигнув цели, остатки лампочки ударились о бетон, разбрасывая вокруг стеклянную крошку.
До твари было слишком далеко, а подойти ближе он не мог – щупальца быстро растерзали бы его тело на мелкие куски. Достав вторую, побольше, Виктор снова разбил её, затем убрал пистолет в кобуру и выудил еще одну лампочку, взяв в другую руку. Он поднял обе, словно демонстрируя чудовищу своё право на жизнь. Сказать по правде, он не знал, как оно отреагирует. Судя по тому, что происходило минуту назад, она спокойно могло сожрать его, залечив раны после.
Тень засуетилась. Если, конечно, эти твари вообще могут испытывать хоть какие-то эмоции. Но она именно засуетилась – пыталась то приблизится, то отползала назад, трусливо волоча за собой щупальца. Они то втягивались внутрь, то извивались как кольца осьминога, то выпрямлялись, словно их сводила судорога. Виктор от удивления опустил руки, и сам не знал, что ему следует делать теперь. Тень он видел впервые в жизни, но даже ему такое поведение твари казалось странным.
Неожиданно она обмякла, забила всеми своими отростками, словно в агонии, дернулась в одну, в другую сторону, потом в последний раз высекла из плит бетонную крошку и упала, если можно так выразиться, бездыханна. Её тело таяло, как будто мороженое в жаркий день, растекаясь черной жижей по выщербленной площади. Жирный ком, бывший некогда огромным, теперь насчитывал меньше двух метров в высоту, и стремительно уменьшался.
Виктор, осмелев, подошел к нему вплотную, осторожно переступая через черные струйки, бегущие от туши. В блестящем теле отражался он сам, будто в ручье.
У него возникла безумная идея прикоснуться к поверженному врагу, и он уже почти дотронулся до слизистой массы, когда перед ним вдруг сверкнула металлическая плоскость, рассекая тушу наискосок. Еще чуть-чуть, и вместе с тушей она бы разрезала его руку…
Виктор запоздало отпрянул, поскользнулся на черной жиже и рухнул в слизь. Как ни странно, она совершенно не имела запаха.
Еще одно движение разрезало размазанную по земле тушу, и в лохмотьях тающей плоти он увидел её. Девочку.
Она была жива. Черна с головы до ног, но всё же жива! Девушка шагнула навстречу своему новому знакомому и протянула руку.
- Оля. Меня зовут Оля. – сказала она, отплёвываясь.
Виктор кивнул и пожал ей руку. Она помогла ему встать
- Виктор – коротко ответил он и поклонился, заметив в ее руках оружие, которое вначале показалось ему обычной палкой. Прямой незатейливый меч выглядел так, будто месяц пролежал в сильнейшей кислоте – неровный зазубренный край делал его похожим на пилу, мутные разводы покрывали всю поверхность. Новая знакомая также смотрелась неважно. Она просто была рада, что всё закончилось.
Вдвоём они развернулись и пошли прочь от развороченного склада и почти истлевшей Тени. Они не оборачивались.
- Сверток не потерял? – спросила спутница, не оборачиваясь.
- Нет – поспешно ответил Виктор, охлопывая себя по карманам и даже не зная, правду говорит или нет. Сверток нашелся в боковом подсумке. Видимо во время боя он инстинктивно сунул его подальше.
- Молодец. Подержи пока у себя. Как придем – не забудь вернуть. – она говорила машинально, не напрягаясь, так что едва было слышно.
-Конечно – ответил Виктор – а куда мы идем, если не секрет?
- Какие тут секреты. В убежище. Золотые Ворота. Слышал о таком?
У бродяги не осталось больше вопросов. Оставалось только вернуть на место выпавшую от удивления челюсть и продолжать путь.
Его ждало самое знаменитое, если не легендарное, убежище Северного полушария.
Дом Бессмертных.