Пятерка

     Темно-серая лента дороги, словно гигантская змея, вьется по красноватой выжженной солнцем земле между редкими, одиноко стоящими скалами, изъеденными ветром и временем. Шоссе, то поднимается, то опускается, повторяя волны рельефа, и исчезает в дрожащем мареве раскаленного воздуха. Скалы, разбросанные вокруг, напоминают развалины древнего исполинского города. Пейзаж в красно-желто-коричневых тонах, разбавляют немногочисленные кактусы, этакие огромные зеленые трезубцы, и маленькие кустики, похожие на комнатные растения алоэ.
     Бодрым шагом иду по прерывистой осевой линии дорожной разметки. Четыре шага по белой полосе, четыре шага до следующей полосы. А где обочины? Сразу за кромкой асфальта начинается пустыня. Дорога состоит из дорожного полотна, обочины и кювета – такая схема была в каком-то учебнике. Бог с ним с кюветом, но дорога без обочины и не дорога вовсе, а тротуар какойто. Двигаюсь по этому широченному двухполосному тротуару и разглядываю причудливые изваяния, сотворенные природой. Вот слева скала похожая на буханку хлеба. А чуть дальше впереди забавная композиция, очень напоминающая жест с поднятым средним пальцем руки, дескать, привет тебе “венец творения” от матушки земли. Перевожу взгляд направо и натыкаюсь на, не менее живописный, каменный кукиш. В поле зрения попадаются и другие красноречивые фигуры.
     Краем глаза замечаю движение. На дорогу выскочил какой-то суслик-тушканчик, размером с собаку, замер, присел на задние лапки, глазки-бусинки уставились на меня. Грызун что-то проворчал, кажется, даже погрозил кулачком, сорвался с места и скрылся из виду за ближайшей скалой.
     Я остановился, оглянулся. Дорога упирается в скалистую горную гряду. Голые красно-коричневые горы, без какой-либо растительности. Острые пики, как зубы древнего ящера, устремлены ввысь.
     Оглядел себя. Ну и наряд! Высокие черные кроссовки с желтой отделкой, белые джинсы, не белоснежные, а грязно-белые, темно-зеленое, почти черное, длиннополое пальто. Под расстегнутым пальто – красная майка, на ней изображен какой-то мужик в берете, здорово смахивающий на команданте Че. Что-то есть на голове. Снял. Черная шляпа с плоской верхушкой и широкими полями, по бокам загнутыми вверх. Прямо Зорро какой-то. Даже провел рукой по лицу – нет ли маски. Что за дурацкий прикид?
     Зашевелилось беспокойство – что-то здесь не так. Солнце в зените, вокруг пустыня, а мне не жарко. И это в пальто! Воздух неподвижен, полный штиль. Кругом не души. И тишина, мертвая тишина.
     Беспокойство быстро переросло в тревогу, близкую к панике. Где я? Как здесь оказался? Что это за место? Куда направляюсь?
     По телевизору иногда показывали случаи, когда появлялись люди с полной потерей памяти. Они не знали кто они, где они, не могли никого и ничего вспомнить. Неужели со мной произошло то же самое?
     Нет, это не мой случай. Хорошо помню, кто я, где и когда родился, помню родных и близких мне людей, наконец, помню те случаи потери памяти, которые видел по телевизору. Однако, местность совершенно незнакома. Не был я здесь никогда, это точно.
Если есть дорога, значит, кто-то ее построил, и она куда-то ведет. Будем двигаться в первоначальном направлении. Ведь куда-то уверенно шел. Куда-нибудь дойду, а там сориентируемся.
     Четыре шага по белой полосе, четыре шага до следующей полосы.
     Сколько так прошел, не знаю. Когда обернулся на звук приближающегося автомобиля, горный хребет был уже достаточно далеко. Скалы вокруг попадались все реже, сами стали ниже и менее красноречивы.
     Ко мне приближался автомобиль красного цвета. Стекла бликовали, отражая солнечный свет. Когда машина приблизилась, я узнал знакомый силуэт. А потом разглядел, что это моя “пятерка”. В голове вихрем пронеслись дурные предчувствия. Возможно, на меня напали, ограбили, тюкнули по голове или еще как-то вырубили, завладели моей машиной, вывезли и выкинули неизвестно где. А теперь супостаты возвращаются, чтобы прикончить. Я бросил быстрый взгляд вокруг в поисках какого-нибудь оружия. Ничего подходящего. Впрочем, и не подходящего нет. В правом кармане пальто нащупал консервный нож. Что ж, на безрыбье…
Однако когда машина остановилась возле, я немного успокоился. В машине только водитель. Распахивается дверца, выходит девушка. Милое знакомое личико в обрамлении струящихся рыжих волос, знакомая улыбка, блеск чуть грустных зеленых глаз. Не могу вспомнить кто она, имя, что нас связывает, как следует вести себя с ней. В замешательстве смотрю на нее. Высокая, стройная, не худышка. Одета в черную приталенную кожаную куртку, бирюзовый свитер, длинную свободную юбку с разноцветными узорами на черном фоне. На ногах невысокие черные замшевые сапожки, на маленьком каблучке.
     - Привет! – говорит она, - Держи! – бросает связку ключей.
     - Привет, – отвечаю.
     Поймал ключи, смотрю на них. Ключи мои без сомнения. Перевожу взгляд на нее. Она смотрит на меня. Хитро улыбается.
     - Да не напрягайся ты. Все равно не вспомнишь, – произносит она, - Я уже привыкла, что при каждой нашей встрече нам приходится знакомиться.
     - И часто мы встречались? – спрашиваю.
     - Достаточно. Только ты не всегда это мог заметить.
     Она обошла машину, распахнула пассажирскую дверь.
     - Ну, что стоишь? Поехали, - села в кресло. – Путь далек.
     Я устроился за рулем, отодвинул немного сиденье, оказавшееся ближе к рулю, чем я привык, чуть сильнее наклонил спинку. Оказавшись в машине, почувствовал себя несколько спокойнее, хоть что-то знакомое в этом нереальном мире. Поворот ключа, шелест стартера, и из под капота донеслось урчание заработавшего двигателя. Я положил руки на баранку и посмотрел на спутницу.
     - И куда мы едем? – спросил я.
     - А тут одна дорога. По ней и поедем, - ответила она, махнув вперед рукой.
     В памяти всплыл эпизод из фильма “Бриллиантовая рука”.
     - Что это за место?
     - Место как место, одно из многих, скоро сам все узнаешь, - сказала она. – А теперь, в который уже раз, позвольте представиться. Я Анжелика, и как бы это правильно назвать, чтобы не шокировать, в общем, я дух этой машины. Можешь не представляться, тебя я хорошо знаю.
     - Очень прият… - мои брови в изумлении взметнулись вверх, когда дошел смысл услышанного. – Очень приятно Анжелика. Говоришь дух машины. И что сие означает?
     - А то и значит, что я дух, призрак, заключенный в объеме машины, - вполне серьезно ответила она, игнорируя ироничный тон вопроса.
     Она посмотрела на меня усталым взглядом и сказала:
     - Сейчас мне необходимо отдохнуть. Только что пришлось вытащить кое-кого из скверной переделки, и я очень устала. Она откинула спинку кресла, перебралась на задний диван, свернулась “калачиком” и затихла.
     Я проследил за ее перемещениями, и, не удержавшись, спросил:
     - Зачем эти акробатические трюки? Если ты дух – могла бы просто переместиться назад?
     - Затем, чтобы не пугать неподготовленных потусторонними фокусами. Давай оставим дальнейшие объяснения на потом.
     “Потом так потом, - подумал я. – Бред какой-то. Дух машины. Откуда в машине дух? Уж не меня ли она имела в виду, когда говорила о том, что кого-то вытащила и переделки? Что-то произошло, но что?!”
     Дорога резво бежит под колеса. Совершенно пустая дорога. Нет ни встречных, ни попутных. И, что самое интересное, не слышно свиста воздуха, рассекаемого автомобилем. Как будто стою на месте, а окружающее движется навстречу.
     Пытаюсь вспомнить события, предшествующие моему появлению в пустыне в одежде гламурного бомжа, но вместо этого лезут воспоминания, как покупал машину.

     Это было в феврале месяце. Я приехал в Москву за машиной, в надежде прикупить подешевле что-то стоящее на недорогом (по слухам) обширном московском рынке подержанных автомобилей. Почти неделю не мог найти подходящий вариант. Ежедневно звонил по десяткам газетных объявлений, посещал авторынки – безрезультатно. Все интересные предложения были, либо уже проданы (это притом, что звонишь с утра по свежим объявлениям из только что по-ступившей в продажу газеты), либо в ужасном состоянии.
     Очередное объявление. Машина еще не продана. Договариваюсь о встрече. Еду на смотрины, а для себя решаю, что это последняя, если не подходит – возвращаюсь домой поездом, пора уже.
     На станции метро “Измайловская” меня встретил вежливый молодой человек, представившийся Константином. Мы погрузились в его машину – какого-то “корейца”. Минут через десять въехали во двор и приблизились к группе гаражей. Когда он открыл ворота, взору предстала красная “пятерка”. Беглый внешний осмотр поверг в уныние. Левая сторона со следами небрежного кузовного ремонта, множество очагов коррозии, отстающие молдинги – в общем “убитый” аппарат. В душе я уже отказался от покупки, но продолжал разыгрывать заинтересованного покупателя, с той лишь целью, что обнадеженный продавец довезет меня до метро. Открыл капот, осмотрел недра моторного отсека. Внешне двигатель произвел благоприятное впечатление – сухой и чистый, без потеков масла и других жидкостей и без следов предпродажной подготовки с помощью достижений современной химии. Сел за руль, ответом на поворот ключа зажигания была тишина – аккумулятор “сдох”. “Прикурили” от машины Константина. Несмотря на мороз, мотор легко пустился, и, слегка прогревшись, заработал ровно и без посторонних шумов.
     Появился хозяин машины. Парень лет двадцати-двадцати трех, невысокий, худощавый, таких называют “суповой набор”, назвался Геннадием. Он собирался перегнать машину на стоянку возле гостиницы “Измайлово” – он там работает. На предложение прокатиться я охотно согласился.
     Когда мы приехали на место, неожиданно для себя, я решил купить эту машину. На этом мы и расстались, договорившись встретиться утром следующего дня, чтобы оформить сделку.
Утром, когда я прибыл к месту стоянки, около машины уже суетился Геннадий. Он сметал, выпавший за ночь снег. Не успели мы перекинуться парой фраз, как подъехал Константин. Он отвез нас в контору, где были оформлены документы, а после привез к уже моему автомобилю.
     Стою, смотрю на покупку, и не могу понять, почему купил “это”. Настроение (и так не лучшее от холода) начало ухудшаться. А тут еще, неизвестно откуда материализовался милиционер и попросил документы. Его очень тревожил неопрятного вида автомобиль без номеров, стоящий возле одного из корпусов гостиничного комплекса. А когда он обнаружил, что я нахожусь в Москве, столице СВОЕЙ страны, без регистрации, я подумал, что его хватит сердечный приступ. Он, с выражением праведного гнева на физиономии, начал предрекать все кары земные и небесные за столь великий грех, при этом, умело, намекая на то, что при определенных условиях этого можно избежать. Зачемто заглянул в салон, прервал “проповедь”, сказал, что сегодня он отпустит (как будто мы с ним каждый день встречаемся), вернул документы, поздравил с покупкой, пожелал “счастливого пути” и, с недоумением на лице, удалился.
     Настроение, свалившееся было под паркет, выбралось на уровень пола. Несколько озадачила резкая перемена в поведении блюстителя порядка. Я даже заглянул в салон, но ничего странного не увидел. Не дожидаясь пока он передумает, поспешил покинуть территорию стоянки.
     Неожиданно обнаружилось препятствие. Трактор убирал снег и оставил снежный вал перед машиной. Вал выше бампера. Разгрести нечем. Попробовал пробиться с ходу. Со второй попытки “пятерка”, сопровождаемая скептическими взглядами нескольких “зевак”, словно ледокол, пробила дорогу к свободе.
     Из Москвы выехал около шести вечера, рассчитывая добраться до Краснодара к обеду следующего дня. Уже стемнело, снег, обработанный реагентами, превратился в неопределенного цвета субстанцию, которая в виде тумана, поднятого колесами машин, охотно оседала на всех поверхностях, в том числе и стеклах, делая их непрозрачными. Горели фары, “дворники” усердно чистили стекло, обогреватель заднего стекла боролся с запотеванием оного, вентилятор “печки” гнал теплый воздух в салон.
     Проехав около трех часов, я почувствовал перебои в работе двигателя, потускнел свет фар и подсветка приборов. Взгляд на вольтметр, и все стало ясно: зарядки нет. Подвела меня сигнальная лампочка, не предупредила. Сам виноват, внимательнее нужно следить за приборами. Для экономии заряда батареи (неизвестно, сколько она была без зарядки), выключил все потребители, в том числе и фары. Чтобы в темноте видеть дорогу, пристроился в хвост обогнавшей меня “восьмерке”. Так в связке “след в след”, долетели до поста ГАИ. Аккумулятор был высосан до предела, даже указатель поворота не мигал, когда я принимал вправо и останавливался. Двигатель тут же заглох.
     Как ни странно, но гаишники не заметили, что я двигался без света. Территория поста была хорошо освещена, и я попытался найти причину неисправности. Провозившись с час, и окончательно замерзнув, прекратил это бесполезное занятие. Оставалось только заночевать в машине, а утром, если батарея не восстановится хоть чуть-чуть, искать буксир до ближайшего сервиса.
     На улице холодно, в машине не теплее. Чтобы не замерзнуть натянул все, что было. Все равно было очень холодно. Тревожный сон часто прерывался шумом останавливаемых грузовиков.
     Когда рассвело, чуда не произошло: аккумулятор не подавал признаков жизни. Пришлось искать буксир. Поиски грозили быть долгими. Желающих взять на буксир не находилось. Водитель ЗИЛа с краснодарскими номерами посочувствовал, как земляку, но буксировать отказался, ссылаясь на сильную загрузку грузовика. Когда он проходил мимо моей машины, остановился, посмотрел на нее, заглянул внутрь, и пошел было к грузовику, но вернулся, и поинтересовался, есть ли у меня трос. Снова странная перемена решения.
     Около трех часов дня “пятерка” с новым генератором и заряженным аккумулятором покинула теплый бокс мастерской и продолжила путь к югу.
     До Воронежа добрался к ночи. Остановился на стоянке грузовиков немного поспать. А так как на улице теплее не стало, а машина быстро выстудилась, пришлось снова надевать все одежки. Сон был поспокойней. И вот кажется тогда…

     - Да, тогда мне удалось впервые пообщаться с тобой напрямую.
     Я вздрогнул от неожиданности, дернул руль, и машину качнуло в сторону. Анжелика сидит на переднем сиденье и смотрит вперед. Углубившись в воспоминания, я не заметил, как она проснулась и пересела. Или просто переместилась? Погружённый в воспоминания, я даже не заметил, когда переменился окружающий пейзаж. Выжженная солнцем песчанно-каменистая пустыня сменилась густым хвойным лесом. Высокие, даже слишком, сосны плотно обступили дорогу, которая выглядит двухполосной асфальтированной просекой без обочин.
     - Отдохнула? – спросил я.
     - Да, спасибо.
     - Ты умеешь читать мысли?
     -Уметь то умею, да только двухсторонний контакт возможен при определенных условиях, - ответила она.
     - И какие это условия?
     - Когда человек спит в машине или находится в бессознательном состоянии. В таких случаях сознание открывается для восприятия таких сущностей, как я, - она посмотрела на меня и улыбнулась.
     - А сейчас я сплю или без сознания? – спросил я и украдкой ущипнул себя. Было больно.
     Она это заметила и рассмеялась.
     - Всему свое время. Скажу лишь, что ты в том состоянии, в котором готов меня воспринимать.
     Лес внезапно кончился, как будто включили свет. Взору открылась красивейшая картина. Дорога плавно спускается в низину. Слева раскинулось озеро с невероятно голубой водой. Кругом море ярко-зеленой травы с вкраплениями желтых и сиреневых цветов. Дорога пролегает мимо озера и уходит в виднеющиеся вдали горы, поросшие лесом.
     Впереди показалась грунтовка, ведущая к берегу озера. Я снизил скорость и свернул с асфальта.
     - Посмотри, какая красотища вокруг! – сказал я в ответ на вопросительный взгляд зеленых глаз. – Такое надо рассматривать медленно, а не проскакивать мимо.
     Она кивнула в ответ.
     К тому же от всего происходящего в голове роилось много вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. А берег озера гораздо лучше для вдумчивой беседы, чем салон движущегося автомобиля, где большая часть внимания поглощается управлением машиной.
     На берегу, куда вывела грунтовка, росли несколько плакучих ив, накрывших ветвями, как шатром, площадку с двумя скамейками, стоящими друг против друга. Я остановил машину в тени одного из деревьев. Выбрался, потянулся, прошелся, разминая затекшие конечности. Постоял, глядя на лениво колышущуюся водную гладь. Слева по берегу тянется лес, из которого мы выехали, справа, вода плещется у подножия гор, устремившихся ввысь. Другого края озера не видно. Может это и не озеро вовсе, а рукав реки или залив.
     Я вернулся к скамейкам. Девушка сидит на одной из них, откинувшись на спинку. Подставила лицо солнцу, свет которого проникает сквозь листву. Я расположился на скамейке напротив. Анжелика посмотрела на меня, губы дернулись в едва заметной улыбке.
     - Вижу по лицу, да и знаю, что тебе многое здесь, а точнее все, непонятно. Так что спрашивай, - проговорила она.
     Неуютно себя чувствуешь, когда все твои мысли как на ладони. Даже слегка растерялся, с чего начать.
     - Вот смотрю я на тебя, - начал я, – с виду обычный человек – красивая девушка, а говоришь, что ты призрак, дух. Да еще и дух машины. Машина – это железяка, бездушный механизм. Откуда в ней взяться духу? Я еще могу понять появление привидений в старых домах, замках. Они стоят веками, в них может что угодно произойти. Но век автомобиля короток. Откуда? – я развел руками. – Не встраивают же их на заводах, как опцию какую-нибудь?
     - Нет, конечно. Я была обычным живым человеком. А эта машина, - она кивнула в сторону “пятерки”, - принадлежала моим родителям. Я часто пользовалась ею. Я любила водить машину. Она была тогда совсем новая.
     Она поднялась, медленно подошла к машине. Ее рука мягко заскользила по капоту, крыше, багажнику.
     - А еще я любила одного человека, и он меня любил, как я тогда думала, - сказала она, присаживаясь на скамейку, - Но однажды его любовь кончилась, и он меня бросил. Это для меня был сильный удар. Жизнь потеряла всякий смысл, и я решила умереть. Заехала в гараж, прикрыла ворота, но двигатель не заглушила. Обнаружили меня утром следующего дня. Никогда не прощу себе того горя, которое доставила своим близким. Нет причин, которые могли бы оправдать самоубийство. Правда понимание этого приходит слишком поздно.
     Она замолчала. Лицо потемнело. Было видно, как тяжело ей об этом вспоминать.
     - Я видела, как уносили мое тело. А я осталась запертой в машине. Я металась по салону, легко проникала в моторный отсек и в багажник, но пределы автомобиля покинуть не могла. Даже при опущенных стеклах, натыкалась на невидимую преграду. А потом появился ангел. Мужчина лет пятидесяти на вид, седоволосый, среднего роста, худощавый, в сером костюме.
     - Почему ты решила, что это ангел? У него, что крылья были? – спросил я.
     - Нет, крыльев у него не было. Он сам назвался ангелом. Он сказал, что я совершила тяжкий грех, и за содеянное должна нести наказание. Я не смогу покинуть машину до тех пор, пока она не будет утилизирована. А еще, я должна стать, чем-то вроде ангела хранителя для хозяина машины. А потом он просто вышел сквозь дверь и исчез. И я поняла, что меня ждут годы, а то и десятилетия заточения. Ведь машина почти новая, а в нашей стране машины долго живут.
     Она встала, подошла к кромке воды. Скрестила руки на груди. Какое-то время смотрела на воду. Я тоже встал, подошел к машине и присел на капот.
     - А на механизмы машины воздействовать можешь? – поинтересовался я.
     - Да, - она обернулась, - у меня было много времени научиться воздействовать на железки машины.
     - А на людей ты воздействуешь только во сне?
     - Нет, это общаться я могу только во сне, а воздействовать могу и наяву, - ответила она.
     - Скажи, а мое неожиданное решение купить эту машину – твоя проделка? Ведь она мне не понравилась.
     Она лукаво улыбнулась, потупила взгляд, завела руки за спину и стала водить носком сапожка перед собой, как нашкодивший школьник.
     При виде этой картины, я не удержался от улыбки.
     - Но зачем? – я пожал плечами.
     - Во-первых, мне очень не нравился Геннадий – неприятный, скользкий тип, хам на дороге. Не хотела я выполнять функции его ангела-хранителя. Во-вторых, хотелось покинуть Москву: после того как я научилась чувствовать и воздействовать на железо, знаешь, как зудит от той гадости, которой поливают зимой дороги. А тут появилась перспектива укатить в теплые края. Ну и, наконец, - она стрельнула в меня глазами, - во мне многое осталось женского, а ты мне понравился.
     На самом деле приятно слышать такое от красивой девушки, пусть даже это и призрак, но прекрасный призрак. Возникла неловкая пауза. Я взглянул на воду и увидел лодку, покачивающуюся возле берега. Почему раньше ее не заметил?
     - Смотри, лодка, - сказал я, направляясь к воде. – Давай покатаемся?
     - Только не долго, - согласилась она.
     Я взялся за весла, сделал несколько энергичных гребков. Суденышко легко заскользило по водной глади. Анжелика опустила руку за борт. Вода плавно обтекала ее пальцы. А мне пришли в голову слова скороговорки про Греку, реку и рак. Видимо, прочитав мои мысли, она поспешно вынула руку из воды.
     В мысли незаметно вклинились воспоминания о некоторых необычных ситуациях, произошедших с машиной и со мной.

     Когда я усталый и измотанный дорогой доехал из Москвы до дома, меня поджидал сюрприз. Въезжаю во двор. Вдруг раздается шипение. “Колесо”, – подумал я. Следом раздался скрежет спереди, руль дернуло, машина накренилась вперед и вправо, и резко встала. Обнаружились два (!) спустивших колеса и сломанная шаровая опора. Вместо того чтобы расстроиться, даже обрадовался, что мне не изменила шоферская удача, и это произошло дома. При попытке снять колеса, под колпаками обнаружились секретные болты, а ключа для них не оказалось. Дома, с помощью сварки, проблема была быстро и успешно решена. А, что бы я делал, случись это где-нибудь на воронежских или ростовских просторах?

     Однажды, зимой я двигался по пустой улице, машин нет, асфальт покрывает укатанный снег. Шины уверенно держат дорогу. Впереди перекресток. Я нахожусь на главной дороге. Внезапно, на совершенно ровном месте, машина резко срывается в занос. Пока я боролся с ситуацией, скорость упала. И тут, перед самым носом, на приличной скорости пролетает “Бычок”, который даже и не думал притормозить, пересекая главную дорогу. Что произошло бы, если бы меня не занесло?

     Некоторое время я работал охранником. На дежурство мы заступали на сутки. В смене было два охранника. По требованиям начальства, один должен находиться в вагончике охраны или около, для быстрого доступа к телефону, другой в это время находится на территории объекта. Разумеется, запрещалось спать на дежурстве. Иногда устраивались внезапные ночные проверки, и если заставали охранников спящими, следовало незамедлительное увольнение.
     Мы с напарником поступали следующим образом: кто был на смене на машине (а мы чередовались), тот ночью выезжал на место, откуда просматривалась вся охраняемая территория и подъездные пути, другой находился в вагончике. Несмотря на угрозу увольнения, мы позволяли себе вздремнуть.
     В одну из ночей я находился в машине на территории. Напарник был в вагончике. И, конечно, оба спали. Ощутимый толчок машины меня разбудил. И как раз вовремя. Я увидел приближающийся автомобиль. По рации разбудил напарника. Как оказалось, это была очередная проверка бдительности. Таким образом, нам удалось выйти “сухими из воды”.

     Дело было в горах. Я приметил подходящую площадку под вертикально уходящей вверх скальной стеной, чтобы остановиться и пофотографировать открывающуюся панораму. Съехал на обочину, надавил на тормоз, но педаль провалилась. Надавил повторно – с тем же успехом. Я не на шутку испугался: отказ тормозов на горной дороге не сулит ничего хорошего. С третьей попытки, машина, как ни в чем не бывало, затормозила. Остановился метрах в десяти от того места, где планировал. В ту же секунду, на то место грохнулся немалых размеров валун. Снимки тогда получились неважные, смазанные дрожанием рук. Причину отказа тормозов  так и не нашел, все было в норме. Что было бы, не откажи тормоза?

     После таких происшествий с трудом верится в обыкновенное везение. Значит, все-таки есть он – ангел-хранитель. И в данный момент он сидит напротив, в лодке, и улыбается, наверняка прочитав мои мысли.
     - Ответь, пожалуйста, на такой вопрос, - сказал я.
     - Какой?
     - Как-то раз мы с Ленкой выехали к речке на пикник. Кто такая Ленка пояснять, думаю, не стоит?
     - Не стоит, - небрежно произнесла она.
     - Когда она, что-то доставала из багажника, получила по спине крышкой багажника. При этом ветра не было, и пружины были целыми, я проверял. Теперь догадываюсь, чья это проделка.
     Она прыснула.
     - У нас была взаимная неприязнь. Она невзлюбила эту машину, а я также относилась к ней. Ты не будешь спорить, ведь она та еще стерва. Но я терпела ее, как могла, хотя за некоторые мысли готова была придушить. Если бы ты мог читать их, согласился бы со мной. А тогда я не смогла сдержаться, чтобы не наказать ее. Находясь с тобой на природе, она размышляла о том, как вечером избавиться от тебя и встретиться с другим. Вот я и проучила ее как могла. А вообще, это правильно, что вы расстались. И зря ты переживал по этому поводу. Она не достойна тебя.
     Я решил сменить тему, и рассказал про странного зверька, который встретился в пустыне.
     Выслушав, она нахмурилась и проговорила:
     - Вообще-то здесь кроме нас не должно никого быть. Это, скорее всего и есть виновник загадочных для тебя событий. Сперва чуть не потеряла тебя, так еще и этот прошмыгнул.
     В неестественной тишине, царившей вокруг, появился едва уловимый звук, напоминающий шум загруженного шоссе. Сначала не обратил на него внимания, настолько он был тих. Похоже, Анжелика тоже услышала. На лице отразилось беспокойство. Сказала, что пора ехать. Я погреб к берегу.
     Начался подъем. Мы движемся по горному серпантину все выше и выше. Шум оживленного дорожного движения становится сильнее и отчетливее. Вид за окном напоминает горы Черноморского побережья. Я даже уверен, что так и есть.
     - Останови здесь, - попросила Анжелика.
     - Зачем? – поинтересовался я, сбрасывая скорость.
     - Здесь мы с тобой расстанемся.
     Автомобиль замер на обочине. Анжелика открыла дверцу и вышла из машины. Я последовал ее примеру.
     На мой вопросительный взгляд она сказала:
     - Здесь наши пути расходятся. Тебе туда, - она показала на дорогу, уходящую направо, и скрывающуюся за горой, - только дальше пешком. А мне туда, - она указала на вершину соседней горы.
     На той вершине сверкал яркий свет, как будто кто-то там огромным зеркалом посылал солнечного зайчика. К вершине по воздуху пролегла идеально прямая призрачная лента шоссе. Могу поклясться, что несколько мгновений назад, этой дороги не было.
     Она медленно обошла машину и приблизилась ко мне. В ее глазах читалась тревога и тоска, но в то же время, из них исходил такой необъяснимый изумрудный внутренний свет.
     - Теперь я окончательно покидаю этот мир, - произнесла она, глядя мне в глаза. – Очень жаль, что мы не встретились при жизни. Прощай.
     И она поцеловала меня. Что это был за поцелуй! Перед этим поцелуем меркнут все земные поцелуи. Это был поцелуй ангела. Мне хотелось держать ее в объятиях и никуда не отпускать. Но я как будто остолбенел.
     - Прощай, - только и смог выдавить в ответ.
     Она села в машину.
     - Только не восстанавливай ее, - попросила она, отъезжая.
     Она удалялась в сторону огонька, блестевшего на вершине, а я стоял и смотрел ей вслед. В голове крутилась мысль: если правду говорят, что на земле у каждого человека есть только его половинка, и тот будет счастлив, кто найдет ее, то кажется, мне свою половинку на земле уже не найти.
     Уже исчезла из виду “пятерка”, растаяла дорога, погас огонек на вершине, а я все стоял и смотрел туда.
     Наконец, сбросив оцепенение, я поплелся в направлении, указанном Анжеликой. Завернул за поворот и увидел скопление машин, людей, суетящихся около пробитого дорожного ограждения. Там были машины спасателей, “скорая”, милиция. Никто не обратил на меня внимания, когда подошел к ограждению и заглянул вниз. В паре десятков метров внизу лежат искореженные останки двух машин: красной “пятерки” и черной “Ауди”. Вокруг машин копошатся люди. Спасатели раскромсали кузов “пятерки” и извлекли оттуда тело. Я при-смотрелся. “Черт, да это же я!” – пронзила мысль.
     Неведомая непреодолимая сила оторвала меня от земли и потащила вниз к группе людей, склонившихся над моим телом.

     Сквозь закрытые веки в глаза бьет солнечный свет. Болит голова, нога, рука – все болит. Пытаюсь пошевелиться.
     - Он приходит в себя, - слышу голос надо мной.
     - А разве я куда-то уходил? – с трудом произношу.
     Солнце заслонила тень. Открываю глаза. Через пелену тумана различаю, склонившиеся лица. В голове резвятся вертолетики. Закрываю глаза.
     - А Вы, уважаемый, еще и шутить изволите.
     - Пусть шутит. Ему можно, - отозвался другой голос. – Это ж надо, грохнуться с такой высоты, машина в лепешку, а он отделался только ушибами. Почти полчаса его из машины выковыривали.
     - А что с тем горе-гонщиком, который спихнул меня с дороги? – спрашиваю, не открывая глаз.
     В голове калейдоскопом прокручиваются последние мгновения перед столкновением. Я подъезжаю к левому закрытому повороту. Справа обрыв. Навстречу вылетает на бешеной скорости черная “Ауди”. Я пытаюсь избежать столкновения, ухожу правее вплотную к ограждению. Все тщетно. Черный автомобиль бьет в бок, скрежет сминаемого и разрываемого металла, и мы летим в пропасть.
     - Ему повезло куда меньше, - прозвучало в ответ.
     Снова открываю глаза, поворачиваю голову, вижу “пятерку”, точнее то, что осталось от нее. От останков машины отделилось едва различимое белесое облачко, приблизилось, коснулось щеки, и растаяло в небе.