Иногда мы бьем собак

Прошло два часа, после того, как я ударил ее. Синяка не было.
-Я завтра еду на день рождения подруги, с ночевкой.
-А мне места не нашлось?
-Нет. В палатках совсем нет места.
Я совсем не жалел о том, что сделал. Она лежала рядом. До этого она грубила и провоцировала. Кто ей виноват? Возможно, она этого хотела, избиения. А я терпеть не буду.
Сходить ей это с рук не должно. Я мучаюсь.
-Тем лучше – отдохну на славу, можешь быть уверена.
-Может, еще и к ней поедешь?
-Она уезжает сегодня. И это не твое дело.
Шли молча, ведь появилась она.
-Какого черта ты ударил собаку? Убирай теперь за ним сам, он наделал на пол.
-Он наделал еще до удара. А может и во время. Кто их знает, этих собак. Еще и такса.
Однако сейчас не до этого.
-Что значит это не мое дело? По твоему, мое дело готовить тебе ужин каждый день?
Шли быстро и отдельно.
-Выключи свет, я хочу спать.
-Я хочу читать. Еще рано.
-Когда ты ложишься, тебе никто не мешает. Что тебе стоит пойти читать на кухню?
Могу сказать, что мы часто ненавидим друг друга. Придется потерпеть до дома шаги сзади и ее проклинания про себя. И это не догадки!
Встал, закрыл балкон.
- Ай!
-Я нечаянно.
-Извинись!
-Я нечаянно. Я просто перелазил через тебя и зацепил ногой.
-Ты сделал мне больно – извинись. Ты ударил меня!
Бить собаку всегда нелегко. И даром, что бьешь тапком. Стоишь, смотришь на него: и жалко, и стыдно. Его хвост заворачивается, глаза наливаются как будто слезами, он даже не ест бекон! И когда он покорно, молчаливо ходит за тобой куда бы ты ни пошел, потом глядит в глаза и говорит…  Ах, если бы собаки могли говорить. Я бы извинился перед ним, и услышал бы в ответ, что он сам виноват. Или что постараюсь больше этого не повторить. Или что он не сердится.
-Иди на кухню, я выключаю свет.
-Я сказал уже, что хочу читать.
-Почему ты не можешь просто уступить?
-Я устал терпеть тебя. Ты постоянно вспоминаешь о ней, смеешься надо мной, когда я смеюсь. Это не смешно.
-А ты меня ударил!
Я ударил ее довольно сильно кулаком в область плеча. -Вот это удар! А тогда я тебя просто переступил нечаянно. Сколько можно повторять.
После этого она ударила меня шесть раз, два из которых пришлись на лицо.
Говорят (кто говорит?), что собаку нельзя бить рукой или ногой, а бить нужно предметом, но все же бить. Тогда она будет бояться этого предмета, а не тебя. Возможно, это правда.
Я вытерпел ее удары. А что мне оставалось? Ударить ее? Пожалуй, надо было.
Я снова лег на кровать, но она встала и выключила свет.
Я встал и включил. Она снова выключила. Она лежала ближе к выключателю. Но это абсолютно не значило, что она была в «дамках». Я встал, стал рядом с выключателем, загородил его левой ладонью. Она снова встала.
-Выключи сейчас же!
-Поздно.
Она сделала движение в надежде переключить курок, но я оттолкнул ее на мягкий диван.
Диван этот, кстати, причиняет массу неудобств. Дело в том, что он практически вплотную подставлен к шкафу. Из-за этого маленького расстояния между ними, мне порою, да что там порою, всегда трудно доставать рубашки из шкафа. Надо решить этот вопрос поскорее.

Ее это подстегнуло, она снова встала и снова упала благодаря мне. Еще раз. И еще раз.
-Ударь меня, ты же мужик! Ну, ударь. Давай, в кровь! Давай! Что же ты, мужик называется.
Не ударю. Или ударить? Черт бы побрал эти стереотипы. Вам никогда не хочется прыгнуть вниз, стоя на балконе и глядя на идущих? Честно, могу вам в этом признаться – мне никогда не хочется. Но сейчас шел мой лучший друг. Я смотрел на него с высоты. Нет, конечно, я не посмел бы прыгнуть, да
 и высоты боюсь. Он нес мне воду. Я хотел пить.

Синяка не было, хотя ударил ее сильно. Два раза. Кулаком. По лицу. Вас не пугает мой хладнокровный слог?
-Пообещай мне, что больше не будешь провоцировать меня!
-Не могу обещать.
Собака, проснувшись, резко вздрогнула и побежала к входной двери. Мне пугаться было нечего – пришел мой лучший друг. Принес мне воды.

А места в палатке и на нее не было.