Гадкий утёнок

   
Я была пятнадцатилетним  подростком. Ещё не девушка, но уже и не ребёнок. Худышка-подросток, одним словом   “Гадкий утёнок”. Но вдруг на меня стали обращать внимание молоденькие курсантики из военного училища.  Почему-то обращались на “ Вы”. При этом я сильно краснела. А когда дома никого не было, рассматривала себя в зеркале. Сама себе я не нравилась. Не нравился  курносый нос, длинная цыплячья шея,  гремящие костями коленки. И тут я заметила маленькие холмики в  районе груди. Ни в этом ли секрет перемен в моей душе? Теперь хотелось выглядеть старше. Примеряла мамины крепдешиновые платья, надевала её туфли с ремешками на высоком каблуке, а в лифчик нулевого размера  подкладывала кусочки ваты. Вечером, выходя с подружками погулять в парк, чуть подкрашивала губы маминой помадой, да так, чтоб не было заметно, а щёки и нос припудривала, взяв ладошкой мел с белёной печки. Представляла себя актрисой Лолитой Торрес  из кинофильма «Возраст любви». При этом напевала: «Если ты в глаза мне глянешь, и тревожно мне и сладко…» А когда вечером ложилась спать, отвернувшись к стене, тихо плакала, сгорая от тайной любви к артисту, который снимался в фильме «Мичман Панин»,  Вячеславу Тихонову. Я ещё не понимала, что со мной происходило. Оказывается, я уже взрослела. Учиться уже не хотелось. На уроках смотрела в окно, а за окном стояла « золотая осень». При этом ничего не слышала, о чём говорил учитель. Мечтала о взаимной  любви.  И жаль, что Тихонов об этом не знал. Перемены во мне первой заметила моя бабушка Феня. Умудрённая житейским опытом, стала потихоньку меня приодевать. А когда заметила, что за мной серьёзно стал ухаживать один курсант, сшила первое дорогое кашемировое платье. Оно было с рукавом в три четверти, воротничок – стоечка, на груди вырез в виде сердечка, а ниже талии- фалды, фалды. Бабушка очень хотела отдать меня замуж, непременно за хорошего человека, чтоб я скорее попала в надёжные руки. Но я очень этому противилась, ведь ко мне ещё не пришла  любовь. А бабушка приговаривала: « Главное, чтоб Он тебя  любил, а ты к нему привыкнешь». Конечно, мне нравилось  ухаживание этого курсанта, нравилось его дыхание над моим ухом, когда объяснял физику. Нравилось, когда носил на руках, превращая, всё это в игру, а я смеялась и вырывалась. Он наслаждался моей юностью, моей невинностью. Ему так хотелось прикоснуться губами к моей щеке, но робел, так как, однажды, уже получил сильную оплеуху. Поэтому,  день за днём терпеливо приручал меня к себе, надеясь на будущее.
Но будущего, к сожалению, не было.