Непарламентское выражение

    Судье при исполнении должностных обязанностей надлежит выглядеть подобающим образом.
   Обязательны  –  строгость в одежде, без всяких там джинсов или мини-юбок; непременно наличие прочих атрибутов солидного человека, занятого ответственной государственной службой.
   
    С появлением судейских мантий существенно изменился  внешний облик судьи.
Однако, преувеличенная важность служителя Фемиды, чрезмерная  торжественность и помпезность при отправлении правосудия  –  недопустимы.
   Служебный долг повелевает исследовать дела полно, всесторонне и объективно, поддерживая в зале порядок.
   Что означает  –  полно и всесторонне?
Есть ли какие-то рамки для этих понятий?
   Есть!
И они очень важны, чтобы судебный процесс не становился, мягко говоря, парламентской трибуной, в отрицательном смысле слова.
 
    Парламент – высшее государственное представительное собрание.
На слух: по-английски  –  parliament, в немецком – parlament, во французском –   parlement   –  звучат одинаково.
  Их  объединяет общее происхождение от французского слова  parler – говорить.
Пусть простят меня серьёзные парламентарии, суть этого государственного органа у нас иногда выражают метким именем существительным – говорильня!
 
    Суд – иной орган!
На его заседаниях процесс ведётся устно, но судоговорение имеет специфику.
  Чтобы оно не тонуло в  болтовне, процессуальные  кодексы содержат ограничения: в них закреплён принцип ОТНОСИМОСТИ.
   Согласно ему суд и стороны должны выражать свои мысли и приводить доводы только о том, что имеет ОТНОШЕНИЕ к существу дела.
    К сожалению, некоторые  участники процесса пренебрегают этим требованием.
   Разводят турусы на колёсах, то есть занимаются пустословием, задают не имеющие значения, вопросы, чем затягивают процесс и создают иной раз нелепую обстановку.
   Разного рода «отсебятина», отвлечённые рассуждения и нравоучения, подчас, одним единственным никчёмным вопросом или замечанием, вымывает соль судебного заседания, сводя его к пресноте  обывательского трёпа.
   Хуже всего, если такое допускают сами судьи.
Вот один из примеров тому, в чём довелось мне стать очевидцем.
   
    Убийство!
Это – умышленное противоправное лишение жизни другого человека.
   Двойное убийство – преступление при  особо  отягчающих обстоятельствах.
В одном из сёл  нашей области упомянутых фактов  практически не бывало, как вдруг, нежданно-негаданно,  грянула беда. 
   В роли зачинщика происшествия выступил  30-летний  Денис Ожогин,  вернувшийся на малую родину с кадровой службы в армии после сокращения.
  Недавний офицер подвизался в качестве «учителя по труду» в  десятилетке районного центра.
   
    Разведённый и бездетный  холостяк, он не спешил обзаводиться новой семьёй, успешно донжуанствуя.
  Но однажды нашла коса на камень.
Влюбился или в очередной раз увлёкся замужней пышногрудой ровесницей, в той же школе преподававшей историю.
  Вызнал, что она считает себя не очень счастливой в браке, так как рановато выскочила замуж за бывшего одноклассника, а ныне – совхозного электрика.
 
    Но все попытки сближения с коллегой в рабочее время, та пресекала при малейшем их проявлении, всецело отдаваясь педагогической деятельности и воспитанию своего сынишки.
  Однако бывший вояка не терял надежд и продолжал вести рекогносцировку.
Заметил, как женщину коробит сознание неравноценности пары с супругом, по образованию и  общественному положению ниже её, а ещё в большей степени – из-за пристрастия мужа к выпивке.
  Не сумев взять крепость прямым штурмом, Ожогин решил действовать тихой сапой и подойти к вожделенной цели с флангов.
  Проще говоря – использовать страстишку её мужа, Ивана Калетина, и через это игольное ушко пролезть к общению с дамой в бытовой обстановке.
 
    Ничего не подозревающий Иван глупеньким пескарём сразу клюнул на предложение хитреца «запузырить», когда тот подкатил к нему с «бутылочкой».
  Произошло это в   отсутствие намеченной в пассии женщины, ибо она не постеснялась бы отбрить казанову с порога.
 
    Не успели выпивохи разлить спиртное в стаканы, как в доме появилась вторая «половина» принимавшей стороны.
   - Ну-ка, горькая парочка, рассчитайся на первый-второй, и второй – вон отсюда! - скомандовала  хозяйка пришельцу с «гостинцем».
  Ожогин попробовал отшутиться, по-военному сменив диспозицию:
  - Мы именно вас поджидали, уважаемая Майя Викторовна, чтобы «распить на троих».
  - Знаю я вашего «третьего».
По римской мифологии это Бахус  –   бог вина и веселья, на которого вы готовы молиться каждый день да через день. 
   И выпроводила незадачливого ловеласа, а мужу, не раскрывая понятных ей намерений приставалы, намекнула:
  - Бойся данайцев, дары приносящих!
 Заперев дверь дома снаружи на висячий замок, она тут же ушла по неотложным делам.
   
    Ожогин воспользовался этим и через распахнутое собутыльником окно влез обратно.
 Набиваясь в дружки, выпоил ему своё приворотное зелье и в отместку за позорное изгнание сбрехнул захмелевшему:
   - Знаешь, куда она подалась?
   - Знаю, к тёще.
   -  Нет, рогоносец!
К хахалю, Пропалову Роману Григорьевичу, учителю биологии.
   - Ать ты! Да ведь он ей в отцы годится. Ещё нам с ней вместе преподавал анатомию.
   - А теперь с ней проводит внеклассный урок …секса. 
Вскипев, ревнивец схватил дробовик и ринулся с горячей головой на разборки. 
    Интриган поспешил вслед за ним, предвкушая зрелище скандала.
Он знал о торжестве, происходящем в семье старого педагога, где могла находиться и отвергнувшая его особа.
   Правда, о том, что ружьё хранилось  заряженным, ему не было известно, о чём после клятвенно божился в ходе следствия.
 
    Осенний дождь, уличная грязь и темень не остановили разъярённого Отелло.
   Спустя несколько минут, он уже прильнул  к запотевшему окну деревянного домика, где происходило мнимое свидание.
   Смутно различил,  сидящих в обнимку знакомых по облику мужчину с женщиной,  и… выпалил напропалую картечью с обоих стволов.
  Метил, по его словам, в потолок, а насмерть сразил …сестру жены с её супругом.
Они находились в гостях у Пропалова по случаю дня рождения последнего.
 
    Благоверная убивца  пребывала в это время совсем в другом месте  –  у своей больной матери.

    …И вот в клубе районного центра идёт выездная сессия областного суда.
Зал набит до отказа, особенно много  женщин. Просто – засилье!
 Погибшая – женщина, того же пола –  весь состав судей и прокурор.
    А судят – мужика!
Обстановка нервно-напряжённейшая!
    Никто не сочувствует подсудимому, но все люто  ненавидят «шутника», который спровоцировал несчастье, а по делу предстал главным свидетелем обвинения.
  В его адрес с мест  звучат жёсткие оскорбления,  они вяло пресекаются судом, хотя нарушают порядок судебного следствия.
   
    Особенно накаляются страсти, когда при допросе  франтоватый хлыщ патетически восклицает:
     - Я ужаснулся тому, что натворил этот …подлец!
     - Подлец?! - не сдерживает возмущения председательствующая судья, - а ты…
И тут же спохватывается:
   - А вы… Что вы подумали?
Она так и не заканчивает бессмысленного вопроса, и он зависает паузой в духоте гневного зала, где  в эту минуту воцаряется абсолютная тишина.
   
    Будто на развалинах рухнувшего здания, из-под обломков которого ждут звуковых сигналов от ещё оставшихся в живых.
   Казалось, уши присутствующих в ожидании ответа раструбами раскрылись, потянувшись к языку спрошенного.
   Тот ошарашено, с глуповатой физиономией оттянул указательным пальцем нижнюю губу разинутого рта и, наконец, выкопнул из глубины помойной ямы своей памяти:
    -  Что я …подумал, подумал?.. Ну, я подумал …Эх! Ядрить твою мать!
    И тут же Ожогин зажал себе рот обеими кистями рук, будто стремясь затолкнуть обратно выпрыгнувшую жабой матерщину.
   
    А  зал…  дико грохнул несуразным при трагедии хохотом!
 Вот так бестолковая  реплика говорильни председательствующей повлекла …непарламентское матовыражение.

    …Впрочем, в парламентах нынче ещё и не такое  можно услышать, и даже увидеть.
   
    P.S.
  Осуждённый получил максимум лишения свободы, а  супруга вскоре расторгла с ним брак и вышла замуж за… Ожогина.