1. Далила

 И тогда я снова предала его...
 
  Того, который стал мне, как брат. Нет, он был уже частью меня. Мой ребёнок, мой муж, мой друг, мой мучитель и враг.

  Я столько раз употребила местоимение "мой"... Наверное, потому, что по-настоящему моим он никогда не был. Точно так же, как он не был ничьим. Это был очень свободный человек. Свободнее не бывает. Почему "был"? Он есть и сейчас. Вернее, надеюсь, что есть...

  Его предавали все, и он не знал, в чём причина. Теперь эту причину знаю я.

  Я говорила о том, что случилось, с психологом. Я рассказывала психологу о нём в течение всех этих месяцев, что мы жили вместе с моим... я уже не знаю, как его назвать. И психолог, слушая мои бесконечные жалобы на него, смотрел на меня всё более и более отчуждённо. Наверное, это была мужская солидарность, и психолог представлял на его месте себя... И сегодня - о ужас - психолог говорил ЕГО словами, употребляя слово "предательство". И ещё психолог повторял одну и ту же фразу: "Понимаете, в чём дело..." Эти слова без конца повторял ОН, когда волновался и пытался что-то объяснить.

  С тех пор, как я узнала ЕГО, всё вокруг было заполнено им. Не верите? Это так. Всё это время я встречала людей ТОЛЬКО с его именем, как будто другие имена перестали существовать в этом мире.

  Разве я клялась в верности до гроба тому, кто не был верен мне? Разве я могла изменить ему? После встречи с ним, таким противоречивым, неоднозначным и неправильным с точки зрения привитого мне с детства представления о морали, все мужчины на свете перестали быть интересными для меня.

  Однажды так уже было. Тогда я прогнала его, торопясь, опасаясь лишь одного: что я не выдержу... Что могло последовать за этим? Страшно подумать... Наверное, я прижалась бы к нему крепко - крепко, и он не смог бы меня оторвать от себя, как бы сильно этого не хотел.

  Дело в том, что он считал меня другом. Не знаю, кем он считал меня после того, как я прогнала его в первый раз.

  В его жизни всё было построено так, что не оставалось места надежде. Он называл это положение "Тупик". И не далее, как два дня назад, он был в таком детском отчаянии, что в одно утро похудел, осунулся, глаза стали больными и красными. Он прилёг на диван вниз лицом, и всхлипывал иногда, будто плакал без слёз, а может, его дыхание было таким прерывистым. И на этот раз я не решилась его утешать, как бывало обычно. Просто прикрыла его пледом и положила рядом с ним подушку с чистой наволочкой. Мне казалось, что свежее бельё заберёт на себя его печали.

  Прошло 10 месяцев с того дня, как он приехал ко мне из другого города. Мы познакомились, как теперь принято говорить, "в сети". Вы думаете, я сумасшедшая? Нет. Никогда не была такой. Но с тех пор, как я узнала его, я перестала отвечать на звонки, смотреть телевизор и читать. Почему? Я точно не знаю. Наверное, я была настолько полна ИМ, что не могла уже вместить ничего другого. Никого другого я не могла вместить тоже.

  Я отключала свой телефон, а если кому-то из друзей удавалось до меня дозвониться, какой мукой было для меня вести разговор НИ О ЧЁМ, потому что все мои мысли уже больше года были заняты только им, его делами, переживаниями, всем тем, что он любил и ненавидел...

  И сегодня я снова прогнала его...
 
  Это было так неожиданно, мы как раз собирались ехать на его машине на рынок, чтобы купить овощей, которые он так любил. Он не понимал, что случилось. А я не могла объяснить ему. Это была как раз та тема, которую мы не могли обсуждать.

  Не было другого выхода. Я бы умерла, если бы не разлучила нас, и всё бы осталось, как прежде. А теперь я умираю без него...

  Самое удивительное: почему-то он далеко не уверен в своей мужской привлекательности. Он не знает того, что знаю я. Но об этом я расскажу в другой раз, если найду в себе силы опять написать о НЁМ.

  Хватит ли мне сил не писать о нём? Я знала ЕГО чуть больше года, но всю оставшуюся жизнь я могу писать о НЁМ, ни разу не повторяясь. Этот человек был огромным миром, который поглотил меня всю. Теперь вы понимаете, почему я прогнала его снова?
 
  Когда я сделала это в первый раз, я ещё надеялась на то, что уйдёт ОН, и всё в моей жизни станет таким, как прежде. В этот раз, глядя, как он спускается по лестнице, неся на спине свой небольшой рюкзачок, я увидела его по-детски горестное лицо, две глубоких складки пролегли между бровей...

  "За что ты обидела меня, мама?!", - говорило это лицо, бесконечно дорогое, знакомое для меня каждой своей минутой, как море, которое меняется каждый миг... Вы уже поняли, что я не могла быть ему мамой? Я была его другом или НИКЕМ, а хотела быть ВСЕМ. В этом, наверное, и состоит моя вина.

  Он не мог быть МОИМ. Он не мог быть НИЧЬИМ. Он умел быть только собой. И это так безнадёжно на самом деле, что нет даже слов продолжать мой рассказ о человеке, который успел стать бОльшей частью меня...

  Я так и осталась для него НИЧЕМ. Меня было слишком мало, чтобы заполнить его мир целиком. Да это было бы и нечестно. С самого начала наших странных отношений я знала, что ОН никогда не будет моим. И у него есть право на свободу, даже притом, что вся его жизнь без меня превратилась бы снова в тупик... Может быть, отчасти и из-за этого...

  Разве можно увидеть женщину в друге, когда он тебе всё равно, что брат? Я была ему ближе брата, так он всегда говорил, пока я не прогнала его...