Радуга для Друга - Глава 8

               


                Глава 8

           «Ах, како-о-й этот день изумительный, ах, какой изумительный де-е-нь!» Сквозь сон я услышал незнакомую песню. Вскочил, огляделся, слышу, дети шумят  неподалёку. Смеются, хохочут, визжат. Я встряхнул головой, чтобы окончательно проснуться, фыркнул пару раз и вдруг почуял нежнейший аромат жареного мяса. Верите, аж скулы свело. А тут ещё и горло пересохло. Вспомнил своего старика. Савельевич, когда у него внезапно заканчивались сигареты, а холодильник оказывался пустым, говорил: ну вот, Трисон, дожились – ни курить, ни хлебать. Слово «курить» я бы заменил на «жевать», а второе – как раз в тему.

          Жадно сглотнув подобие слюны, я осторожно стал пробираться сквозь заросли. Детские голоса раздавались всё ближе и ближе. Я давно заметил: где веселятся дети, там людского зла намного меньше, хотя всяко бывало. Потому, соблюдая меры предосторожности, я тихонько подкрался к поляне. Аккуратно лапой отодвинул  ветку и увидел два автомобиля. Дверь одного была отворена, из него-то и лилась «изумительная» мелодия. Вокруг машин носились дети, а в метрах десяти полный мужчина в бейсболке и шортах ловко орудовал шампурами с насаженными на них большими кусками мяса. Неожиданно из-за автомобилей вышло ещё трое человек - две женщины, одна постарше, другая помоложе, и с ними худой сутулый мужчина.

         - Жора, - крикнул худой, - иди, окунись. Водичка что надо.

         Ага, думаю я, это хорошо. Там, видимо, внизу река или озеро, но отсюда водоём не виден. Но всё равно это уже радует.

         - Я потом, - отвечает толстяк, - после шашлычка. Не люблю на голодный желудок купаться.
         - Зря-зря, Жорик, - убеждает худой, - я как на свет народился. Свежак!

        Соображаю: если по лесу обогнуть этот шумный пикничок, можно всласть налакаться воды. О еде подумаем опосля. Рванул в обход. Минут через пять я уже наслаждался божественной жидкостью. Привкус тины почувствовал не сразу, а только после того, как мой живот превратился в булькающее пузо. Но я нарочно напился с большим запасом. Тем более что отдыхающие явно не рассчитывали на лишнюю пасть. Самим бы мясца хватило. Вон (я снова приблизился к наблюдательному пункту) сколько их тут. Нужно дождаться, когда они уедут, может хоть косточек оставят.

                Раньше я всегда возмущался, если люди не убирали за собой. Думал, как можно? Посидели на природе, отдохнули, в чистоте. Уезжаете, прихватите с собой остатки пищи, мусор, отходы. Завтра снова приедете, и опять будет вам счастье. Однако, сегодня, к моему стыду, я думал иначе. Хоть бы грязнулями оказались, мечтал я. Еды какой-либо оставили бы на полянке. Костей, видимо, тут не дождёшься. Не в том смысле, что погрызут сами, просто кто на природу кости возит. Хотя, может, рёбрышки будут. Я всмотрелся в сложенный из кирпичей мангал: по-моему, никаких там рёбрышек нет и в помине. Громадные куски мяса. Похоже, свининка. Жареная свининка, наверное, покруче курочки-гриль будет. Я снова сглотнул слюну, а в животе-пузе что-то булькнуло и жалобно заурчало.

          Солнце покатилось за полдень. «Дикари» после сытной трапезы, вялились на траве, а я всё глотал и глотал слюни. Немного вздремнул. Проснулся от шума мотора. Неужели уезжают? Дождёшься от них. Оказалось, толстому дядьке стало невыносимо жарко, он задраил все окна в машине и включил кондиционер. «Дикарь» называется. Тут дети бегают, а он завёл свою шарманку. Хоть бы отъехал подальше, что ли.  Нет, стоит прямо здесь коптит.

         А что, если выйти к ним? Поскулю, на задние лапы встану, покажу, что я добрая и дрессированная собака. Да они и сами должны понять, увидев мои прибамбасы. Как ни как у меня же всё-таки эмблема Красного Креста  имеется. Но как они поступят? Что предпримут? А вдруг они окажутся знакомыми бандитов-похитителей? Или, к примеру,  тоже пожелают поживиться на моей породе и моих навыках? Опасно. Сунут в багажник, и буду до вечера там париться. Небось, мясо уже всё съели. Точно съели. Вон, костёр погас. Даже дымок не идёт. Значит, с барбекю покончено раз и навсегда (во всяком случае, на сегодня). Да…

        Выходить или не выходить – вот в чём вопрос! Помню-помню, по телевизору какой-то артист предупреждал: уж лучше с тем, что есть, смириться, чем к неизвестному стремиться. Выберу-ка я второй вариант. Ну их к чёрту, этих любителей природы…

            Или всё-таки выйти? Голод – не тётка, говорил Иван Савельевич. Посмотрю, как себя вначале станут вести, а там уже определюсь – или дёру дам, или подпущу к себе. Эх, чему быть, того не миновать. Решился. «Я из лесу вышел…», стою, наблюдаю. Первым меня заметила маленькая девочка. Чтобы не напугать её, я усиленно завилял хвостом. Но она всё равно закричала и побежала к взрослым. Тотчас из «холодильника» вывалился толстяк и поднял с земли палку. Ну что это такое, думаю, палку-то зачем схватил? Видишь же, стою спокойно, не нападаю, не тявкаю.  Хотя, он ведь тоже не знает, что это за чудо вылезло из леса. Я окинул себя взглядом – замусоленная дворняга. А что вы хотели, вы-то знаете, где я провёл ночь.

         И вдруг на моё счастье, женщина, что помоложе, заметила на мне шлейку.

           - Ребята, смотрите, - закричала она, - это же собака-поводырь. Не бойтесь её. Она не укусит.
 
           Ага, хватит либеральничать. Укусит, не укусит, посмотрим, как вы дальше себя будете вести. Если всё будет нормально, по-человечески - конечно не укушу.  Но знайте, начнёте произвол чинить, не посмотрю ни на какие инструкции и запреты. Так грызану, ого-го, мало не покажется. Женщина подошла ко мне поближе, присела на корточки и, протянув руку, сказала:

         - Заблудилась, миленькая? Иди ко мне…

         Почему «заблудилась», почему «миленькая»?  Ну, неужели не заметно, что я – мужчина? Посмотри ты на меня. «Миленькая». И всё же я медленно стал приближаться к  женщине. Подошёл вплотную и склонил голову. Думаю, может, догадается освободить меня от шлейки. Дама действительно оказалась сообразительной, она ловко сняла с меня все причиндалы. Я не удержался и, упав на спину, задрал лапы вверх. Тут такой визг поднялся, детвора ринулась ко мне. Ну, этих-то я не боюсь. Напали на меня (их оказалось трое – мал мала меньше) и давай трепать, гладить, обнимать. Подошли и остальные отдыхающие  – пожилая женщина и толстый с худым. Толстый нахмурился и говорит:

         - Кобель.

         Ух, какой ты догадливый, думаю я. Лежу тут как на витрине. Конечно, кобель. А то всё собачка да собачка, заблудилась, миленькая.

         - Эй, - окликнул толстый детей, - ну-ка отойдите от собаки. Вдруг она заразная какая.

         Ну, вот тебе раз. Только похвалил дурака.

         - Ты что, Жора, - заступилась молодая женщина, - если со шлейкой, значит, недавно заблудился. Эти собаки всегда привиты и безопасны.

          О, мадонна, спасибо тебе! Какая умная женщина повстречалась на моём нелёгком пути.

          - А чего она такая грязная? – насупился Жора.
          - Сейчас мы её вымоем, - всплеснула руками молодая женщина. – Ну-ка, - это она уже мне, - пошли на речку. Давай-давай…

           Женщина попятилась к берегу, я медленно за ней. Вдруг она повернулась ко мне спиной  и побежала к реке. Я от восторга даже взвизгнул. Влетел в реку, словно чайка. Блаженство.

          - Ну-ка, братец, иди сюда, - махнула рукой женщина, - давай приведём тебя в порядок.

           Так меня ещё никто не называл. Спасибо тебе, сестрица. Приятно, до кончика хвоста.

            Женщина мыла меня, отскребала пальцами приставшие куски  то ли мела, то ли извёстки, а я покорно стоял и, зажмурив глаза, просто балдел. Да, всё в этой жизни познаётся в сравнении.

             Вышли мы на берег и увидели люди, что я действительно золотой пёс. Помните, я говорил вам, как выхожу из душа преображённым. Так вот из реки я вышел неписанным красавцем, все просто ахнули. В лучах ещё не закатившегося солнца моя шерсть переливалась всеми цветами радуги, но преобладало всё-таки золотое сияние моей добротной шерсти.

           - Посмотрите на эту прелесть, - сказала сестрица, промокая мои уши ватным тампоном. 

            Дети вновь обступили меня, наблюдая за умелыми действиями моей заботливой сестрицы. И где она всему этому мастерству обучилась?  Ты смотри, даже знает, что ужи нужно промокать. Умница. Просто умница.

           - И что мы с этой прелестью будем делать? – наконец-то заговорил худой мужчина.
           - Как что? – удивилась пожилая женщина. – Отвезём домой, дадим объявление, мне кажется, хозяин быстро найдётся. Таких собак в Москве не так уж и много. Раз два и обчёлся.
           - А если не найдётся? – спросил толстяк.
           - Ну, пусть пока у нас поживёт, а там видно будет, ответила пожилая дама.
           - А Мурзика нашего он не обидит? – вдруг нахмурил брови толстяк.

          Это ещё кто такой? Судя по кличке, наверное, кот. И моё предположение тут же подтвердилось.

           - Насколько мне известно, лабрадоры, тем более поводыри, не трогают котов, - сказала молодая женщина.
           - Да кто его знает, - усомнился толстый. – Накинется, перекусит его напополам.

           Нет, вы посмотрите на него, точно дурачок какой-то. То за палку хватается,  то я у него заразный, теперь в котоедстве меня подозревает. Ты что, мужик? Опомнись. Если не знаешь, зачем молоть всякую чушь?

            Эх, ребята-ребята, гигиена, конечно, это замечательно. А как там насчёт того, чтобы подкрепиться? Вы прислушайтесь, у меня же кишки уже сороковую симфонию Моцарта играют. Не слышите, что ли? Я даже языком из стороны в сторону поводил.

           Вот, что значит, умная женщина! Сестрица моя и тут отличилась.

           - Господи, да что же мы стоим? – спохватилась она. – Он же, наверное, проголодался.
           - Ав! – радостно, но не громко сказал я, ну, чтобы народ не подумал, что гавкаю.
           - Кушать хочешь? – спрашивает моя спасительница.
           - Ав! Ав! – уже два раза отвечаю, чтобы вконец развеять сомнения.
           - Пойдём, братец. Пойдём, угощу тебя чем-нибудь.

            Да иду сестрица, иду. Я и бежать готов за тобой, только позолоти лапку, вернее, язык мой, а то я тут и помру у вас прямо на поляне.

          Люди, вам везло когда-нибудь по-крупному? Вы помните, как вы вели себя в тот момент? Ну, допустим, сорвали Джек-пот или выиграли машину? Или дядя из Канады прислал на день рождения пару миллионов долларов. Или, может, вас ни с того ни сего зачислили без экзаменов в МГУ или МГИМО? Вот как бы вы радовались? Можете представить?  Представьте и вдумайтесь, что я вам сейчас скажу.

            Эти  добрые и милые «дикари» не съели и половины своего шашлыка. Толстый, на моё счастье, не очень хорошо его прожарил. Экономные и бережливые женщины решили дожарить мясо дома, в духовке. Это мне сестрица рассказала, пока я за обе щёки уплетал свой «подарок из Канады».

          После пира я упал в траву и, закрыв глаза, мысленно обратился к оскорблённому толстяку: слово номер десять тебе, добрый человек. Прости меня, Жора…

_________________________________________

Продолжение в бумажной книге или в электронном виде на ЛитРесе.

С уважением Михаил Самарский.

_________________________________________