Сказка-роман. ч. 7. старина горбуш

РАЗДЕЛ 3.   СТАРИНА ГОРБУШ


  Дважды бывший президент США Горбуш валялся под  густым сплетением лиан и стонал, держась за разламывающуюся голову.  Влип он на этот раз по-настоящему, хуже и не придумаешь. Надо же было случиться подобной беде!
  Попав в колумбийские джунгли с группой революционеров, стал он искать левые повстанческие отряды, чтобы в контакт с ним вступить да дальнейшие действия координировать. Три дня группа из двадцати человек во главе с нашим героем да доном Эскадрильо бродила по непроходимым зарослям, кишащим всякими скорпионами да змеями, москитами и ягуарами, троих товарищей потеряла, а толку нет и нет. Устали все так, что ни рукой, ни ногой не пошевелить. Вот тогда-то товарищ Эскадрильо из самых лучших побуждений и дал  Горбушу роковой совет.
- Здесь кругом кока произрастает, товарищи, - заметил он, - вы пожуйте листьев. Сразу легче станет.
  Как известно, в листьях коки содержится один из сильнейших наркотиков – кокаин. И почти все местные индейцы жуют их для поддержки, скажем так, тонуса. Оттого-то долго они и не живут. (Впрочем, в силу еще и тысяч других причин). Но, тем не менее, и в крайности впадают редко, и настоящих наркоманов-кокаинистов  в их среде, как правило, нет.  А вот проклятым гринго трудно удержаться от соблазна пожевать чуть-чуть больше установленной нормы.
… Вначале Горбушу и всем остальным и в самом деле стало значительно лучше. Усталость с них как рукой сняло, и пошел отряд дальше. Шли они, шли, да так и не встретили тех, кого искали. Хуже того, налетели они на отряд карателей – не то из правительственных войск, не то из ультраправых организаций. В короткой стычке еще двоих потеряли. Еле-еле ноги унесли. Но сил при этом потеряли еще больше, а продовольствия и отдыха не приобрели. Упали все в кусты (между прочим, коки), и целый день пролежали, как убитые. Тут дон Эскадрильо, ни слова не говоря, насушил листьев той самой коки, сделал нечто наподобие табака, накрутил самокруток и всем роздал.
- Курите, товарищи!
 И товарищи  закурили. Так закурили, что до сих пор остановиться не смогли! Дон Эскадрильо посмотрел-посмотрел на проклятых гринго, в один день превратившихся в законченных наркоманов, и с восемью  испытанными боевыми  друзьями из Никарагуа, Чили и Перу отправился дальше, бросив Горбуша и еще пятерых гринго наслаждаться и дальше дымом зловредного зелья.
  Беду усугублял  еще тот факт, что Горбуш наш до зрелого возраста вел праздную жизнь плейбоя, предаваясь самым разнообразным утехам, в том числе и дружбе с зеленым змием.  Пил он долго, лет до сорока, и едва не спился окончательно. Спасибо родственникам – со сто сорок пятой попытки вытащили-таки его из этого губительного состояния, которое именуется не иначе как алкоголизмом. Но пристрастие к наркотикам засело где-то в самых темных глубинах  психики будущего президента, и овладело несчастным при первой же благоприятной возможности.
  Шансов спастись не было. Еда давно кончилась, так что листья коки заменили все – и воду, и питание. Если бы на них набрели местные жители, отряды смерти ультраправых или повстанцы из левых  радикальных движений – все равно  бы нашим бедолагам не жить, ибо еще со времен Кортеса и Франциска Писарро  ненависть к белым с севера,  гринго, была у них в крови. Спасти их могло только чудо. Или, в крайнем случае, Пришельцы… или Азазелл. Или, естественно, сам Бог. Да только, скажу вам, не с руки Всевышнему протягивать  руку… вернее сказать, длань помощи  каким-то заблудившимся янки. Сами пусть выбираются!
 Таким образом, лежал наш Горбуш под лианами, стонал, за голову держась, и думал: “Выхода нет. Никакого выхода, господа-товарищи!”
   Но родился этот баловень судьбы, как говорится, в рубашке, а то и в бронежилете.
…В США  в это время происходили удивительные события. Азазелл, могучей божьей дланью заброшенный  в кресло председателя  правительства революционной Америки, в первые дни весьма рьяно принялся наводить порядок в разболтанной, как он посчитал, стране. Стали американцы в ногу маршировать  под революционные песни, а контрреволюционные  мероприятия были запрещены полностью. Сюда входили: чтение детективных романов, джаз, дискотеки всех видов, рекламные объявления, воровство и убийства… всего и не перечислишь. Хотел, было даже, демон броуновское движение молекул запретить, да передумал.
- Все равно за каждой молекулой не проследишь, - здраво рассудил он, - что мне теперь, часовых к ним приставлять, что ли?
  Эта мысль показалась Азазеллу забавной. Действительно, где взять столько конвоиров, чтобы каждую-каждую молекулу контролировать? Одних только винтовок и автоматов потребуется столько, сколько…
   Начал он считать, сколько же именно. Досчитал до ста и со счету сбился. Видит демон, что дело это безнадежное, плюнул он и оставил дальнейшие попытки  преобразования общества на молекулярном уровне.
Плюнуть-то плюнул, да только тоскливо стало ему после этого – до невозможности.
- И какой же я после этого вождь революции, - горько рассуждал он, - если с паршивой мелкой молекулой не могу справиться!
Хотел даже напиться с горя, да вовремя передумал.  – А что, мол, Бог на это скажет? - И Дух зябко поежился, когда представил себе возможные последствия вмешательства Провидения в его действия.  С удвоенной энергией взялся он тогда за воспитание в американских обывателях революционной сознательности, в частности – бдительности. То город подожжет, чтобы проверить боеготовность пожарных расчетов, то и  вовсе по ночам начинает прохожих раздевать – куда, мол, патрульная служба смотрит?
  И потеряли бедные янки сон, покой и аппетит. Всюду подстерегали граждан  сюрпризы да подвохи, особенно по ночам. Это после-то напряженного рабочего дня, насыщенного, кроме ударного труда, еще и митингами да профсоюзными собраниями! Взвыли измученные обыватели так, что в соседних странах у многих волосы дыбом поднялись, и стали, не сговариваясь, молиться Богу.
- Смилуйся, Господи, - вопили янки, - забери ты от нас этого шайтана, черт бы его побрал! Пропадаем, сироты, ни за грош! Мы тебе, Боже, столько свечек во всех храмах поставим, что ты приятно удивишься!
  Услышал эти страстные обращения к нему Всевышний, и поморщился. Вечно эти не в меру меркантильные американцы вместо  искренней страстной молитвы сделку ему предлагают. Прямо как какие-то древние римляне – “ты мне, я тебе”! Но не стал осуждать вчерашних капиталистов и держателей акций компаний “Майкрософт” и “Дженерал Моторс”. 
- Так уж они воспитаны, - вздохнул Бог, - и не мне их судить! Вернее сказать, мне, но чуть-чуть позже. После Апокалипсиса. Пожалеть их, что ли?
  А милость Господа, как известно, беспредельна. И принял Создатель гениальное и единственно правильное решение. Рано утром  явился он в рабочий кабинет революционного президента США, взял Азазелла за воротник, и, не обращая внимания на обезумевших от ужаса министров и советников, стал “учить” провинившегося ученика своего.
- Ты что себе позволяешь, иродова образина? – грозно вопрошал Бог, -  разве можно с людьми, как со скотом бессловесным обращаться? Устроил тут, понимаешь, казарму! Я тебе покажу муштру! Живо собирай вещички!
  Азазелл, естественно, возражать  и не подумал, и  в мгновение ока упаковал походный сундучок, в коем разместились:
- носок шерстяной не стиранный – одна единица; 
- рукавицы брезентовые засаленные – три штуки;
- книга Карла Маркса “Капитал” в двух томах  издания какой-то немецкой типографии  1956 года на английском языке – один экземпляр;
- трубка курительная, сделанная из корня древовидного папоротника бореар  - одна;
- сигары гаванские высший сорт в фабричной упаковке – одна коробка;
- сало соленое украинское в количестве двух килограммов.
 А больше ничего там и не было, даже молитвенник не положил, безбожник! Хотел ему Господь на это строго указать, да передумал, и десницей махнул.
- Сейчас же лети в Колумбию, координаты 7 градусов 5 минут тридцать пять секунд южной широты, 180 градусов 29 минут 16 секунд западной долготы, и там, возле сточной канавы у поселка Дель Кочинас, в пятнадцати минутах ходьбы от пивной на окраине,   найдешь  шестерых измученных наркотиками деятелей. Забирай их, и вези в столицу. Делай все, что сочтешь необходимым, но чтобы через день все были, как огурчики! По исполнению доложить! Я вас больше не задерживаю.
 Азазелл молча поклонился,  взял под козырек, и только ветер в стенах президентского дворца засвистел!
  Через пять минут он уже завис над просторами Колумбии. Широка эта страна была, и горы в ней стояли такие, что в других местах еще поискать надо, и климат там был самый благоприятный для выращивания двух, а то и трех урожаев. Одна беда, вернее, не одна, а три, в той иной мере связанные с одним нехорошим растением - кокой. Сюда входили мафия, нищета, и непосредственно  заросли  вышеупомянутого зловредного растения. В стране процветали преступность, коррупция и террор. Левые партизаны били  продажных чиновников и дельцов наркомафии, правые “эскадроны смерти” уничтожали партизан совместно с правительственными карательными  войсками, а бедные поденщики регулярно получали по шее  от всех трех. Прямо как у Заболоцкого: Жук ел траву, жука клевала птица, хорек пил мозг из птичьей головы…
  Но Азазеллу никакого дела не было до всех этих коллизий. Он парил  метрах в пятистах над поверхностью и вглядывался зоркими козлиными глазками в густые заросли.
- Ага, - наконец, разглядел он группу оборванных и истощенных гринго, - нашлись, голубчики!
Сгреб он за воротники всех шестерых в охапку, и, как сокол, взлетел в небеса.  Демон, как известно, существо весьма быстроходное, для него миллиард световых лет – не крюк. Серафимы, как будто бы, тоже никогда на  скоростные качества не жаловались.  Теперь представьте себе, что будет, если эти ценные качества объединить в единой сущности. Носиться это создание должно, как угорелое! Так что наш Дух через минуту-другую уже отмывал и приводил в  чувство спасенных им бедолаг.  Как он их от наркозависимости вылечил  - рассказывать не стоит, потому что “Сказку” могут прочитать и люди со слабым здоровьем, в том числе и нервные. Могу сказать только, что визг да стон стоял над Белым домом все 24 часа, отведенные демону-серафиму на  перевоспитание и исцеление заблудших овечек. Трудился он не за страх, а за совесть, так что все-то у Духа получилось, как надо. Ровно через сутки измочаленные Горбуш со товарищи уже ни о какой  коке и не помышляли, а только думали: “Жив, жив… кажется, все-таки жив!”.
  Вошел Бог, иронично посмотрел на возвратившихся из небытия  наркотического дурмана товарищей по оружию, и произнес:
- что, господа-товарищи, не получился экспорт революции?
- Так точно, Господи, - виновато развел руками Горбуш, - видать, Бога  чем-то прогневили…
- Успокойтесь, - отвечал Всевышний, - все в порядке, я и не думаю злиться! Просто решил я вас проверить, да и проветрить заодно. Испытания на стойкость вы не выдержали, зато проветрились – лучше и не бывает.  Вот вам моя резолюция: во-первых, удержите власть, во-вторых, перевоспитайте своих  заблуждающихся сограждан, а, в третьих, проповедуйте единственно правильное учение в  широкие массы оболваненных желтой прессой трудящихся. Перестройте свои пропагандистские  радиостанции на пропаганду марксистско-ленинских идей, товарищи! И мое слово, то есть Божие, также несите в массы. Только смотрите у меня, чтобы без формализма, чтобы от всей души велась агитация, да так убедительно, чтобы и Рокфеллер с Гейтсом в коммунисты записались! Желаю успехов!
 Озадачив, таким образом, еще не пришедших в себя правителей, Господь повернулся к Азазеллу и спросил:
- Что, старина, есть еще порох в пороховницах? Готов ли ты к подвигам на поприще веры и тщания?
- Всегда  готов, Господи, - молодецки гаркнул Дух, - ты только прикажи, и я не струшу!
- Рад за тебя, - улыбнулся Бог, - слушай  приказ. Помнишь квазарных демонов?
- Еще бы, Боже, - воскликнул Азазелл, - сколько я их, проклятых, изничтожил, того даже приблизительно подсчитать никому невозможно, разве что – твоей милости!
- Так вот, чертушка, - продолжал Всевышний, - опять они за старое принялись. Просто сил моих нет смотреть на эти безобразия! Ты уж проведи, ради бога, среди них воспитательную работу – так, чтобы навек запомнили… если уцелеют.
- Не извольте беспокоиться, - согнулся в поклоне  дьявол-серафим, - все будет исполнено в лучшем виде, останетесь довольны-с! Когда прикажете выступать?
- Да хоть сию минуту, - милостиво  повелеть соизволил Создатель, - только по дороге заскочим, так сказать, в мои апартаменты. Посидим на дорожку, “Фалернским”  причастимся,  моих новых сигар отведаешь, споешь мне что-нибудь из своего волчьего репертуара, а затем можно и бой!
 В ту же секунду оказался Дух в рабочем кабинете Господа нашего, в теремке на  холодной и негостеприимной планете Сатурн, газовом гиганте, находящемся в полутора миллиарде километров от Солнца.
 А старина Горбуш, придя, наконец, в себя,  стал углублять революцию, расширять ее завоевания, с контрой бороться да с обычной преступностью. Занятия это все полезные и Богу угодные, так что не стал Господь ему мешать: пусть, мол, дурья порода потешится! Убытка от этого – никакого, а польза, прямо скажем, очевидная.