Международный вагон

История эта произошла со мной, когда мне было семь лет. Я уже много раз успел побывать в Ереване. Гостил у своих близких родственников: дядя с супругой, с двумя сыновьями, всегда рады были встретить своего юного тбилисского друга. Обычно я ехал туда с мамой, но на этот раз за мной приехал мой кузен. Он сказал, что мы поедем в Ереван, в международном вагоне. Я был заинтригован, поскольку не знал, что это такое. Я всегда ехал в купейном, а на этот раз... на те – международный! Тем паче, как описывал кузен, это шик, блеск, красота!!! – как пелось в некогда популярной песенке.
 Ну, наконец, долгожданный миг настал и я очутился в поезде Тбилиси – Ереван. Как только мы очутились в нашем купе, я понял почему у нашего вагона такой международный эпитет. Две койки, вместо четырёх, да и всяких там шкафчиков с лакированными дверцами от пола до потолка завались. Не успели мы расположиться, как мой кузен стал медленно открывать шкафчики и, демонстрируя их фирменный внутренний вид, говорить мне, не без сентиментов.
 – Вот здесь иностранцы ставят свои коньяки. И здесь иностранцы ставят свои коньяки. И здесь...
Мы тронулись – кузен продолжал открывать шкафчики и конфедициально сообщать: вот сюда иностранцы ставят свои коньяки. И сюда...
Тут он коснулся дверц центрального шкафчика. Они медленно симметрично открылись, обнажая встроенное внутрь зеркало.
 – Ого! – воскликнул я.
 – Вот сюда, – воодушевившись, кузен стал заверять меня, – иностранцы ставят свои коньяки. – это, как я понял, был бар.
Когда я лёг спать, кузен открыл последнюю, которую ещё не открывал дверцу шкафчика, расположенного в нижнем углу под умывальником. Панорама была впечатляющей. Всё маленькое его пространство занимала водосточная труба. Кузен уставился на неё.
 – Ну что, – подал я голос, – и сюда иностранцы ставят свои коньяки. Он усмехнулся.
Утром наш состав прибыл в столицу Армении. Проводник, давний друг моего дяди и его сына-космополита, вежливо прощался со всеми покидающими вагон пассажирами. Когда мы спускались на перрон, то услышали его голос: не забывайте свои вещи.
 – Ты ничего не забыл? – повернулся я к кузену. И, словив его недоумённый взгляд, тут же добавил: коньяки... на память от иностранцев.