Негодяй

                НЕГОДЯЙ

 Семён Кузьмич уже несколько лет, как был на пенсии. Он подрабатывал четыре года сторожем на стройке, но недавно уволился, решив пока передохнуть, а затем найти другую работу: может поспокойнее и не в ночную смену. Так что, сейчас сидел дома, думая куда и как приложить себя.
 Уже был день и время подошло к обеду. Хозяин сидел на кухне за столом, положив на него руки и слушая проводное радио, не стараясь вдумываться о том, про что там говорят и поют. Солнце, его лучи, проникали сквозь рамы застеклённого балкона и окна кухни, отчего сама кухня становилась по-особенному светящаяся, немного желтоватым, воздушным, тёплым светом, от которого это блаженное тепло разливалось и внутри Семёна Кузьмича, было хорошо и уютно.
 Через некоторое время, всё же решив подняться, он выключил радио и шагнул к плите, на которой стоял суп, приготовленный ещё вчера. Но вдруг, краем глаза увидел за окном, на балконе, сидящем на стуле, около столика, куда обычно садился сам Семён Кузьмич, когда хотел выкурить сигарету, какого-то человека. Хозяин сразу развернулся в его сторону и захотел крикнуть:”Кто ты такой?! Что тут делаешь?!”, но что-то остановило. Внимательно присмотревшись, он понял: на непрошеном госте были одеты точно такие же синие спортивные штаны и жёлтая рубашка, как у него. И это ещё не всё, потому что внешность, жесты ему кого-то напоминали — тот спокойно сидел и пальцами разминал сигарету. Семён Кузьмич быстро ринулся в коридор к зеркалу, посмотрел, и прибежал обратно, на кухню. Не было никаких сомнений, на балконе сидел тоже он — Семён Кузьмич. Во всяком случае, его очень похожая копия.
 Тем временем, человек на балконе поднёс зажжённую зажигалку к сигарете и прикурил, выпустив струйку дыма впереди себя.
 У Семёна Кузьмича перехватило дыхание: что ж это получается — их тут двое, одинаковых! Такого быть не должно, близнецов-братьев у него не было, и он вчера жил единственным похожим на себя. И уже сейчас, сложившееся положение, ситуация, требовала какого-то решения.
 Человек небрежно стряхнул нагоревший пепел в пепельницу, рассматривая вид за балконом. Потом он немного повернул голову, и как показалось Семёну Кузьмичу, глянул на него. У хозяина пробежали мурашки по коже, он спохватился и тихо выбежал в комнату, в одну и в другую, убедившись, что там никого нет. В ванной и туалете так же было пусто. Тогда Семён Кузьмич смелее бросился на кухню к окну.
 Незнакомца, походившего на него самого, уже не было. На том месте сидела женщина и разминала сигарету. Женщина оказалась очень похожей на его жену — Марию Ивановну, с которой Семён Кузьмич прожил много лет. Они вместе народили и воспитали детей, и те сейчас живут отдельно, своими семьями.
 Мария Ивановна поднесла зажигалку к сигарете, прикурила, и чуть-чуть помедлив, сладостно выпустила колечко дыма. От такого, Семёна Кузьмича передёрнуло. Он никогда не видел, что бы его жена вообще курила, дым колечком!
  Громко, на всю квартиру, с переливами раздался телефонный звонок. Хозяин боком, осторожно прошёл в коридор и поднял трубку:
    - Ало! Ало! Ал-ло! Сёма! Ты! Ал-ло!
    - Я тебя слушаю. Маша. Это ты? - прошептал, отгородив ладонью микрофон Семён Кузьмич.
    - Я! А кто же ещё?! Почему ты так тихо говоришь?
    - Я нормально говорю, - продолжая держать ладонь к трубке, он несколько повысил голос. - Ты где, у сестры?
    - Конечно у сестры! А где же ещё.
    - Ты сюда не приезжала?
    - Нет! Зачем?
    - А никого не присылала?
    - Нет! Кого я пришлю. У тебя что-то произошло?
    - Нет, всё нормально. Я выясняю, когда ты приедешь?
    - Приеду через три дня! Чтоб ел хорошо! Понял!
    - Я хорошо ем.
    - Смотри! Жди! До свидания, - и Мария Ивановна положила трубку.
    Семён Кузьмич же, подержал ещё какое-то время возле уха, слушая повторяющиеся гудки, и тоже положил. Вздохнул, да прошёл на кухню, сразу заглядывая в окно.
  Мария Ивановна сидела, дымила на весь балкон. Раму приоткрыть не догадалась. Потянулась, закинула ногу на ногу и стряхнула нагоревший столбиком пепел. И тут же скосила глаза, вроде бы, посмотрела на Семёна Кузьмича.
  Посмотрела, как сразу же, быстро её тело начало расплываться, терять форму, окурок провалился куда-то в руку и затух, цвета всё больше и больше превращались в голубоватую дымку-облако, которое постепенно приняло форму полупрозрачного шара, что остался лежать на стуле. Тот качнулся, раздулся переливаясь радужным цветом и лопнул негромким хлопком. У Семёна Кузьмича потемнело в глазах; он пошатнулся и схватился рукой за край стола, крепко сжав пальцы. Появившаяся слабость начала проходить, пелена перед глазами сошла и Семён Кузьмич чётко увидел окно.
  Окно, за окном на балконе стоял столик, а рядом на стуле сидел кто-то очень маленький. Он присмотрелся — ребёнок, маленькая девочка лет пяти, похожая на его внучку Ксюшу. Безусловно это она, в своём ярком в цветочек платьице. Ксюша сидела и неспеша разминала пальцами сигарету, привычным жестом положила ногу на ногу. Стул был довольно высок, и Семён Кузьмич смотрел на красные детские сандалии, которые повисли над полом балкона. Потом перевёл взгляд на её маленькие нежные ручки и увидел, как одна засунула сигарету в рот, а другая на столе нащупала зажигалку, чиркнула её и поднесла огонь к сигарете. Ксюша затянулась и небрежно, немного вытянув губы, выпустила струю дыма.
   На этого Семён Кузьмич смотреть не мог. Он что-то вскрикнул, непонятное и нечленораздельное, и рванулся с кухни, через комнату, на балкон, куда его вынесло, где, наконец-то, встал напротив невиданного, скверного действия. Ребёнок на него оглянулся, лицо его скривилось, как будто захотел заплакать, но все тельце неожиданно начало обрастать мехом, сигарета сломалась в руке и её дымящаяся половина упала на пол. Семён Кузьмич быстро подбежал, топнул ногой на тлеющий окурок, раздавил его и схватил девочку, прижимая к своей груди.
 Так он держал её какое-то время, а почувствовав, что что-то не то, отстранил от себя на вытянутые руки и увидел перед собой серо-коричневого плюшевого зайца — обычную мягкую игрушку. Семён Кузьмич повертел её, разглядывая, и не нашёл в ней ничего особенного: игрушка, как игрушка. Но когда его взгляд упал на раздавленный на полу окурок, на пепельницу с пеплом, то решил этого зверька выбросить. Держа одной рукой зайца, другой начал поднимать шпиндель на окне, как вдруг тот заверещал и дёрнулся, настолько сильно, что хозяин его еле удержал. Он схватился за зайца обоими руками, а оборотень сильно, толчками начал раскачиваться то в один то в другой бок, и при этом кричал визгливым, высоким срывающимся голосом. Семён Кузьмич, что есть силы перехватил рукой за нижнюю лапу, а освободившейся рукой сразу, резко открыл окно. Он размахнулся этим маленьким чудовищем, чтобы выбросить его в окно, но тот пролетая извернулся и вцепился  когтями  в другой рукав около плеча. Хозяин снова с большим усилием начал отрывать от себя, как почувствовал, что пальцы его руки чем-то зажало — до боли, что он вскрикнул. И это был не заяц — мягкая игрушка, а робот, маленький металлический робот, серебристо-чёрный. Семён Кузьмич не останавливаясь стряхнул его вниз, который пролетая четыре этажа упал на землю. Послышалось клацанье, затем шипение, робот мгновенно вспыхнул, как бенгальский огонь с чёрным коптящим дымом, и обратясь в сияющий шар стремительно улетел куда-то вверх, в небо, лишь осталась рассеиваясь, около земли, полоска чёрного шлейфа.
  Семён Кузьмич выжидал вглядываясь в пространство, но небосвод светил чистым светом, без облачка: летали птицы, и то — вдалеке. Он вытер пот со лба, произнося:”Ну, вот и всё”.
  Из глубины квартиры во всю силу, настойчиво, требовательно звонил телефон. Хозяин слушал его отдалённый звук, не понимая что это. Наконец, сообразив, пришёл ко всё ещё звонившему аппарату и поднял трубку:
  - Я звоню ещё раз. Приеду через три дня. Только что говорила с Ксюшей, заберу её с собой к нам. Так что — готовься. Понял?!
  - Понял! Я жду!
  - Всё. До встречи, - попрощалась его жена.
  - До свидания, - и она положила трубку. Семён Кузьмич тоже.
  А потом он стоял и смотрел на свои дрожащие руки.

 Сегодня Малый зал Совета был ярко освещён. Он постепенно наполнялся капрянами, которых пригласили для обсуждения действий обучающегося среднего звена Нирха. Примерно треть мест выделили для тех, кто хотел присутствовать на этом  процессе, но не имеющих права голоса. Сидения для зрителей уже все были заполнены, а те кто заглядывал в зал с желанием поприсутствовать поводили выпученными глазами в разные стороны выговаривая кряхтя:”Эгх!”, и уходили восвояси.
 Прошло немного времени и зал оказался полным, не осталось ни одного места. За исключением кресла Главного судьи — помощники сидели по правую и левую стороны. Во всём пространстве большого помещения висел тихий гул; многие переговаривались поглядывая на отдельно стоящую трибуну за которой опустив голову и руки ниже колен находился обвиняемый Нирх с двумя охранниками по бокам. В этой массе тел его фигурка казалось маленькой и одинокой.
 Рядом, напротив него, сидел высокий худой капрянин, который согнулся в  сторону нерадивого воспитанника и приглушённо шептал:”Вы, Нирх, никогда не отличались старательностью и добросовестностью в изучении наук, и есть не сданные экзамены по многим предметам... Вы на год отстали от своей группы! И как могли пойти на такое! Сам Глобал обладающий огромным опытом, величайшей мудростью, за всю свою жизнь никогда бы не принял подобные решения, ни при каких обстоятельствах. Вот он, посмотри...”. В том кресле, куда указал худой, сидел крепыш с большой головой, он был неподвижен и глядел в сторону скамейки, трибуны, Нирха. Нирх поднял глаза и опустил голову ещё ниже.
 Наконец в дверях появился капрянин в чёрной мантии и плоском круглом головном уборе. Он прошёл мимо рядов и сел в кресло Главного судьи, поправил мантию и нажал кнопку на столе — в зале зазвенел звонок, который нудно высоко металлически бился пока шум, разговоры не прекратились. Затем Главный судья поднялся, вытаращил глаза, моргнул, обвёл ими зал и сказал:”Сегодня 20 числа 5 месяца мэйка 3568 года проводится судебное заседание по рассмотрению дела ученика Нирха. Суть происшедшего: с 1 по 10 число 5 месяца мэйка 3568 года воспитанник Нирх самовольно покинул звездолёт и проник на планету Зааль, которая имеет биосферу и населена разумными жителями. Всё это он проделал с целью захвата полной власти на планете, установления диктатуры, организации боевого войска для наказания воспитателя Грега, преподавателей, некоторых друзей, и уборщицы Оари, - я верно изложил суть Вашего замысла обвиняемый Нирх?”
 Тот опустив голову и держа руки вдоль тела, что-то тихо сказал.
 - Я отсюда не слышу, а зал тем более, повторите громче! - потребовал Главный судья.
 - Да.
 - Я не совсем согласен, - поднял руку и вытаращил глаза капрянин сидящий за столом рядом с трибуной обвиняемого, лицом к залу, - обвиняемый слишком юн чтобы нести полную ответственность за такое деяние, с замыслом которого, и не каждый взрослый справиться. Вы посмотрите на него: ну какую он может здесь организовать диктатуру, тем более создать боевую армию, войска?!
 - Защитник Вдиль, речь идёт не о звездолёте капрян, а о планете Зааль и её жителях. Обвиняемый Нирх не только самовольно покинул звездолёт, но и вторгся на территорию планеты Зааль, где начал проводить акцию сближения капрянина, себя, с местным населением. А обладая большой способностью внушения жителям Зааля, он мог бы провести свои планы в реальность. Эта информация получена от самого обвиняемого , из записей бортового журнала. А также, дежурного командира звездолёта. Защитник Вдиль, тему обвинения изменить не могу, она остаётся такой, как я зачитал.
 - Хорошо! Я принимаю текст обвинения, - защитник ещё раз вытаращил глаза и хлопнул ладонью по столу, жестом, как бы давая понять, что разговор по основному вопросу может быть закончен.
 И начался процесс публичного выведения действий обвиняемого Нирха к Высшей правде, и на основании этого, разработки предохранительных мер от подобных действий, а затем вынесение приговора.
 Суд не выявил в поведении воспитателя Грега противоправных действий, за исключением одного случая, когда он проявил не выдержанность и повысил голос на воспитанника Нирха. Воспитатель Грег — статный, высокий капрянин, был по-особенному пунцов лицом от столь неординарного мероприятия и своего участия в нём. Он искренне переживал и за капрян, как носителей цивилизованного разума, так и за судьбу воспитанника Нирха, посягнувшего на целостность цивилизации. И было видно, что переживая он поправил левой рукой конец рукава правой руки серого комбинезона и подтвердил, что ни одного высказывания Нирха, ещё ребёнка, о самостоятельном перелёте на Зааль не слышал. Грег сел на своё место с разрешения Главного судьи.
 В зале сразу же поднялся не сильный, накатывающийся то в одно то в другое место, с переменным усилением гул говоривших друг с другом капрян; то там то там выделялись лица с особенно, подчёркнуто выразительными глазами, и даже были слышны хлопки ладоней о подлокотники в знак подтверждения своих высказываний. А воспитанники, которые занимали большую часть зала, вели себя точно так же, как и взрослые капряне. Были и утвердительно вытаращенные глаза, и похлопывание по подлокотнику, или по другой части кресла.
 Неожиданно, среди всего этого гвалта, прозвенел звонок: дребезжащий, и в своей взлетевшей ноте ломающегося аппарата, нудный, непереносимый для уха нормального капрянина. Шум сразу стих, поднялся Главный судья, и объявил перерыв на десять этминут.
 Обвиняемый Нирх сел на стул рядом с защитником Вдилем, это допускалось регламентом проведения судебного заседания. Лицо виновника обескураживающих событий выражало уже меньшую надменность и величие, которое себе уготавливал в своей будущей самостоятельной жизни. Защитник Вдиль повернулся к нему и что-то сказал тихо, неразборчиво, а в конце можно было разобрать слово — терпение.
 Из ближних рядов, сразу же, повернули уши в их сторону, но беседа быстро закончилась, и они остались без столь конфиденциальной информации.
 Часть слушателей пошли на выход из зала, прогуляться, размять своё застывшее тело, а заодно и поговорить в несколько другой обстановке. В зале же, в основном, шум затих, и только на одном месте разгорелся яростный спор, как раз там, где находились одноклассники обвиняемого. Они сидели ближе к первым рядам, напротив Главного судьи. А причиной спора оказалось то, что многие знали желание воспитанника Нирха проучить многих старших по возрасту, этих недотёп, невидящих настоящее влиятельное лицо, способное вывести капрян на более высокую ступень развития, к более необходимой степени справедливости, а вместо понимания и принятия его лидером, они посадили молодого самовыдвиженца под домашний арест, в специально освобождённую для него комнату, предложили подумать о себе и о народе. Но это уже после того, как воспитанник Нирх убежал со звездолёта, и его, поднятая по тревоге группа планетарных исследований, искала, настигла и вернула обратно на борт с помощью светового туннеля, как он ни старался скрыть себя дымовой завесой.
 За столом судей что-то стукнуло и раздался голос секретаря, перекрывающий шум в зале, проникающий в каждый закоулок, громкий и отчётливый:”Попрошу в зале тишины!”
 Говор ещё повисел в пространстве над креслами, а затем начал спадать, переходя на неясные шорохи, шёпот, и скоро совсем затих.
 Главный судья поднялся, оглядел зал, подождал, чтобы расселись последние вошедшие капряне, после перерыва, и продолжил:
 - Я думаю, что сейчас подошло время заслушать преподавателей воспитанника Нирха. Приглашаю к трибуне свидетелей преподавателя права и организации поведения субъекта в обществе — Юрге.
 К трибуне стал невысокий, крепкосбитый капрянин, одетый в чёрный костюм свободного покроя и светлую рубашку бледно-голубого цвета. Он взялся обоими руками за её края, вытаращил глаза и одной рукой резко хлопнул по поверхности, так что стук пронёсся по всему залу, и по-видимому считая, что одних жестов мало, добавил словами:
 - Я так и знал! - после чего, глаза вернул в нормальное положение.
 Он постоял некоторое время, задумавшись, а затем продолжил:
 - У ученика Нирха к науке, которую я преподаю, не было большого интереса. Даже к тем, необходимым нормам знаний, которые он должен был получить в процессе изучения, относился весьма легкомысленно. Мне приходилось настаивать перед воспитателями и самим учеником Нирхом, в повторном изучении некоторых вопросов. И в последствии мне было нелепо слышать о исполнении им своего желания, не обладая элементарными знаниями общения и общественного поведения жителей планеты Зааль. И потом, так необдуманно, легкомысленно нарушить наши законы, законы капрян, те, что нам позволяют жить в равновесии, с максимальной пользой в последовательном развитии нашей цивилизации. Своими действиями воспитанник Нирх  мог бы нанести большой урон планете Зааль, а так же и нам, звездолёту.
 Преподаватель Юрге вытаращил глаза и хлопнул ладонью по трибуне, в ответ ему послышались хлопки из зала и реплики: ”Да, это большие неприятности... совершенно необдуманное решение... как так можно поступить!”
 Прозвенел мелодичный звонок, поднялся секретарь и громко выкрикнул:
 - Прекратить шум в зале!
 Выкрики стихли, перестали звучать похлопывания рук, и секретарь показал к свидетелю:
 - Продолжайте преподаватель Юрге.
 - Понимаете Капряне, то что собрался сделать воспитанник Нирх — похоже на бред. Он ещё ребёнок. Но при определённых обстоятельствах, включив свои физические возможности убеждения, свою хитрость, он мог подтолкнуть заальцев на установление фашисткой диктатуры. В их истории это уже было, но чувства памяти со временем притупились. И весь тот ужас может показаться надуманным. Вообщем, дитё с большим оружием в руках тоже может быть угрозой. Я закончил.
 Главный судья поднялся и попросил к трибуне свидетелей преподавателя истории.
 Затем выступили преподаватель астрономии, математических вычислений, физики, биологии.
 Воспитанник Нирх везде учился без особого желания, и зачастую приходил на занятия не подготовленным.
 После выступления преподавателя биологии поднялся Судья Фонт и снова пригласил к трибуне свидетелей воспитателя Грега:
 - Вы можете объяснить, если воспитанник Нирх уделял мало внимания учёбе, то чем он занимался, чем увлекался, что делал в свободное от учёбы время.
 Подойдя к трибуне воспитатель Грег вытаращил глаза:
 - Воспитанник Нирх играл в компьютерные игры, смотрел фильмы, немного читал. В последнее время занимался физической подготовкой в спортивном  зале. Интересовался становлением фашистских режимов на различных планетах. Мы это воспринимаем, как изучение исторического материала. Заинтересованность ученика историей, и не более.
 Воспитатель Грег ушёл с трибуны с особенно пунцовым лицом, а на его верхней губе, на переносице, на лбу виднелись проступившие капельки пота. Он сел на своё место и начал нервно потирать лоб рукой, затем пристально посмотрел на воспитанника Нирха и перевёл взгляд на судейский стол.
 Главный судья, в это время, уже поднялся и смотрел в зал.
 - У нас остался один не рассмотренный вопрос — уборщицы. Те уборщицы, которые убирали помещение у воспитанника Нирха. В последнее время эту должность занимала Сарина. Мы бы Вас и хотели выслушать — прошу к трибуне.
 По проходу пошла капрянка среднего роста, зеленовато-коричневые волосы были острижены на уровне плеч. Она лёгкой походкой подошла к трибуне, стала лицом к залу. Помолчала, а затем приступила к рассказу медленно растягивая слова:
 - Вообщем-то, это первый воспитанник, который отказывался от того, чтобы убирала его место. Говорил, что бумажку на пол он, может быть, специально положил, и кожуру от банана тоже. У воспитанника Нирха были подобные конфликты и с предыдущими уборщицами. Утверждал, что робот, всё равно, справляется лучше, чем мы. Да, а мы только мелькаем, мешаем работе, подглядываем в документы; и вообще, в его кабинете женщинам делать нечего. Один раз воспитанник Нирх пытался меня вытолкать из своего сектора. Я поставила в известность воспитателя. Воспитанник Нирх мне принёс извинения. Но, всё равно, в его поведении чувствовалась неприязнь к нам.
 Женщина замолчала, рассеянно глядя поверх голов, провела указательным пальцем по переносице, и словно что-то вспомнив, громко бросила в зал:
 - Он же ещё ребёнок!
 Из рядов, где сидели его одноклассники, послышались постукивания по подлокотникам к которым присовокупились пристальные взгляды вытаращенных глаз в сторону свидетельницы и дальше, к судьям. Поднялся судья Фонт, махнул в их сторону рукой, и громко приказал:
 - Замолчите!
 Свидетельница повернулась к судье Фонту, и закончила:
 - Мне больше нечего сказать.
 Главный судья с места громко спросил, обращаясь ко всем:
 - У кого-нибудь ещё будут вопросы?!
 Он подождал некоторое время, и продолжил:
 - Хорошо, свидетельница Сарина, можете сесть на своё место. Дети! Одноклассники обвиняемого Нирха, кто-нибудь один, кто хочет выступить?!
 С места поднялся худой, довольно высокий подросток, стукнул ладонью по подлокотнику, и решительно сказал:
 - Я пойду!
 В классе послышались одобрительные возгласы, и так как больше никто не поднялся. То он начал подбираться к трибуне.
 Главный судья наклонил голову в сторону Судьи Фонт, и что-то спросил. Тот ему ответил, затем судья Фонт встал и сообщил залу:
 - Сейчас выступит одноклассник Нирха, воспитанник Клем.
 К этому времени новый свидетель стал за трибуну, посмотрел в зал, кашлянул, и начал говорить:
 - Да, мы ещё дети, и в местах нашего проживания, как и указано в Правилах проживания, занимаются уборкой помещений капрянки, а не роботы, как у всех взрослых. Воспитанник Нирх же решил, что он в своём развитии находится на уровне взрослых капрян и ему не нужен уборщик-робот. По этому вопросу у него и был небольшой конфликт с воспитателем Грегом. О желании воспитанника Нирха иметь уборщика-робота было доведено до директора школы, но он дал отрицательный ответ: у всех помещения убирают капрянки, и не видно особой причины, чтобы общее положение нарушить. Об этом воспитатель Грег мог бы и сам сообщить Главному судье.
 - Воспитатель Грег, - Главный судья с места обратился в зал, - Вы подтверждаете, что сказал воспитанник Клем. Можно встать и сказать прямо с места.
 - Да, воспитанник Нирх хотел, чтобы уборщиком у него был робот. Этот вопрос мы решили в стенах школы. Ему было отказано.
 Главный судья поднял руку обращая на себя внимание, и спросил у воспитателя Грега:
 - А Вы знаете, что заявку надо подавать и Совет Управления Звездолётом, так как это касается перемещения служащих звездолёта.
 - Да, - ответил воспитатель Грег. - но каких-либо причин, кроме необоснованного желания воспитанника Нирха заменить уборщицу на уборщика-робота, у самого воспитанника Нирха не было. А в соответствии с Уставом Звездолёта у лиц не достигших совершеннолетия уборку помещений проводят капряне. Мы, воспитательский коллектив школы, посчитали не тревожить попусту совет Управления Звездолётом. У меня всё.
 -Хорошо, - продолжил Главный судья, - можете садиться на своё место. Воспитанник Клем, а что Вы думаете сами по поводу фашизации планеты Зааль, или какой-нибудь другой?
 -Я думаю, что это ерунда. При определённых условиях наделать беды можно. Фашизм ищет не правду, он торопиться войти во власть всеми средствами, и поднять один схожий разум над другим получив все блага. Но нужно иметь большие амбиции, чтобы в таком возрасте, как воспитанник Нирх, заявить о власти над населением целой планеты, да ещё, в конечном результате, над нашим звездолётом. Кто-то что-то слышал о его притязаниях, но не воспринимали серьёзно. Вы посмотрите на Нирха и подумайте о диктатуре его власти.
 Главный судья невольно взглянул на воспитанника Нирха, все головы зала повернулись в ту же сторону, где за столом сидел багровый лицом мальчик — юноша, ниже среднего роста, с вихром на голове и с руками прижатыми к поверхности стола. Всё его тело показывало сильное внутреннее напряжение и беспокойство, и казалось, что добавить ущё немного эмоций, нелицеприятного внимания к нему, и он сорвётся со своего места и убежит из этого беспощадного, глядящего только на него, говорящего только о нём, зала.
 - Защитник Вдиль, - отчётливо произнёс Главный судья, - Вам заключительное слово.
 Защитник Вдиль поднялся, слегка поклонился в сторону судей: ”Уважаемые судьи! - так же поклонился в сторону зала. - Уважаемые присутствующие в зале! При вынесении приговора я прошу снисхождения к обвиняемому Нирху. Нелепость его поступков не может нести явной угрозы при выполнении цели желания, достижения конечного результата. Сам фашизм может поставлять угрозу, и как правило является организацией преступного сообщества, но обвиняемый Нирх ещё ребёнок, и не обладает, всё же, должными знаниями и пониманием исторической, социальной, и просто жизненной  роли подобной власти. Я, думаю, что его идея показать себя, как личность, должна быть рассмотрена на собрании учеников, на Совете преподавателей, и если надо — на Совете Управления Звездолётом. Принять решение о наказании, может строгом, но оставить на звездолёте, а не отправлять на Капри. Ты же не хочешь этого?” - защитник Вдиль посмотрел на обвиняемого Нирха.
 - Нет, - тихо подтвердил Нирх, и у него задрожали на ресницах капельки.
 - Ну вот. Я на этом и заканчиваю, - защитник Вдиль сел на своё место.
 Главный судья поднялся, кивнул защитнику и громко произнёс обращаясь в зал:
 - Предоставляется последнее слово обвиняемому Нирху!
 Воспитанник Нирх, сразу же, быстро вскочил, чуть не опрокинув стул, и замер. Затем ударил ладонью по столу, вытянул руки вдоль тела, и остался стоять молча, растерянно.
 Главный судья, со своего места, ещё раз сообщил:
 - Вам последнее слово обвиняемый Нирх. Говорите!
 - Я не буду делать фашизм, - тихо произнёс обвиняемый Нирх, - хочу остаться на звездолёте, закончить школу и стать астронавтом. Я больше не буду сам, без разрешения покидать борт звездолёта, и он сел, глубоко вдохнув воздуха.
 - Хорошо! - сильно произнёс Главный судья. - Пока судом будет происходить обсуждение вынесение приговора, объявляется перерыв!
 Зал зашумел, зашевелился  и капряне стали пробираться к выходу, предполагая варианты приговора, беседуя и обсуждая.
 Все судьи скрылись за дверью, которая находилась позади судейского стола. Скоро зал оказался совершенно пуст, за исключением обвиняемого и его защитника, которые сидели да молчали, глядя перед собой, в зал. Свет мягко горел с потолка, а на самой высоте стены, около вентиляционных щелей, металась непонятно откуда взявшаяся, одинокая пушинка, но вот, наконец, её плавно понесло к середине зала. Защитник Вдиль заметил это, и улыбнулся.
 Суд заседал не долго, скоро прозвенел звонок по которому зал быстро начал наполняться капрянами. Вышли судьи, заняли свои места. Главный судья поднялся, положил раскрытую папку на трибуну, с которой приступил к чтению приговора.
 Суд рассмотрел дело обвиняемого Нирха с учётом показаний свидетелей и вынес решение о продолжении обучения обучения воспитанника Нирха на звездолёте в тех же условиях проживания, но с прикреплённым к нему воспитателем, который будет заниматься его ежедневным воспитательным и учебным процессом. Совету преподавателей вменено ежемесячно докладывать Совету Управления Звездолётом о состоянии дел воспитанника Нирха.

 Семён Кузьмич со своей внучкой Ксюшей, которая пристроилась у него на руках, стоял на балконе и смотрел в ночное небо. Ксюша никак не хотела спать и гоняла своего деда по всей квартире. Сейчас они стояли на балконе.
 - И вот, когда космический корабль полетит над нашей планетой, - рассказывал Семён Кузьмич своей внучке, - то мы увидим маленькую звёздочку, которая будет перемещаться, лететь по небу.
 - А сейчас нет звёздочки, - сразу же спросила Ксюша, - ничего не летит по небу?
 - Нет, сейчас не видно. Не летит.
 - И я смотрю, и не вижу летящей звёздочки. 
 26 марта 2009г.