Радости жизни

    Тюнинговый автомобиль, урчащий мощным бархатным басом, а при малейшем нажатии на акселератор, переходящем на ровный, нарастающий рык, с благородной, разрывной хрипотцой, летел по вечерним улицам города. Каждая деталь его салона дышала упругими ритмическими волнами музыкальных звуков, выбивающимися из многочисленных динамиков и сабвуфера. Вырываясь через приоткрытые стёкла дверей наружу, звуки растекались над дорогой, и, поглощая тишину между домами, заставляли многочисленных прохожих непроизвольно, с любопытным осуждением, оглядываться. Находясь в прекрасном настроении и высшей, неописуемой от ожидания новых романтических отношений, степени блаженства, парень вальяжно, почти автоматически, управлял машиной, постоянно поглядывая на свою неимоверно притягательную спутницу. Она сидела рядом на переднем кресле, грациозно пританцовывая, ритмично и сексуально двигаясь молодым, загорелым телом, что-то напевая себе с полузакрытыми глазами, иногда загадочно и мечтательно чему-то улыбаясь. Изящная, обтянутая в белое мини-платье стрейч с оголенными плечами, встряхивающая под музыку густой россыпью тёмных длинных кудряшек на голове, она всё больше и больше покоряла Толика своей наивной непосредственностью и яркой, чистой красотой. День удался, просто фантастически удался.

   Пушистый проснулся от шаркающего звука метлы дворника по тротуару. Лениво зевнув во всю свою собачью морду, потянулся от передних лап до самого кончика хвоста и неспеша выполз из-под широкой скамейки во дворе. «Да, хорошо летом», - лениво почёсывая бок, подумал он и потрусил к столовской помойке. «Облом», - понял он, увидев двоих грязных и неприятно пахнущих людей на сытном месте, копавшихся в свежих и явно вкусных отбросах. Улучив момент, ухватил первый попавшийся пакет из кучи и бросился бежать, всё-таки успев получить пинком под зад. «Разве так бьют! Мазилы!», - рассуждал он, комфортно расположившись под забором и приступая к трапезе. Рассвело и люди потянулись молчаливыми цепочками на работу. Запивая скудную добычу водой из ближайшей лужи, он, увидев там своё отражение, решил на недельке обязательно заскочить на речку, помыться, а то что-то белая длинная шерсть как-то поблёкла, посерела. «Опаздываю, однако», - прервал он свои умозаключения и поспешил к первому подъезду близстоящей высотки. Выжидательно вытянув морду, нетерпеливо перебирая лапами, неуверенно помахивая густым пушистым хвостом, он напряженно наблюдал за входной дверью, всякий раз привскакивая, когда она открывалась. «Что-то не спешит…. В конце концов, у меня тоже могут быть дела…», - недоумённо поводя глазами, хорохорился он. «А может сегодня не выйдет?», - терзали его собачий разум сомнения, - «Неужто зря пришёл?». Но, наконец-то, появилась она: сухонькая старушка с вкусно пахнущим пакетиком. Всё его тело предательски завертелось, заюлило, выражая несказанный восторг и радость, а глаза засветились нежнейшей преданностью и покорностью. «Стыдно-то как! А, что поделаешь, хочешь есть – умей вертеться!», - уплетая вкусные, «сахарные» косточки, правда без мяса, и кусочки немного пережаренной сосиски, жадно давясь, сокрушался он. 
- Да не спеши, никто не отымет, - подкладывала ещё кусочки старушка.
   Слизнув с асфальта последние крошки, Пушистый вопросительно посмотрел на старушку: « Это всё? Или ещё чего…, ну где-нибудь, а…? Нет? Ну и ладно». На всякий случай просительно потерся о её руку и позволил себя немного погладить.
- Ну что, Пушистый, теперь пойдём, прогуляемся? – и они медленно пошли по неровному, местами выщербленному временем и дождями, тротуару. Уже второе лето старушка в одно и то же время подкармливала пса, а он, в благодарность, становился ненавязчивым спутником её утренних прогулок. 
   
   Утром, проезжая мимо магазина, Толик решил забежать за батарейками для электрического фонарика. Долго и неспеша бродил по просторному залу супермаркета пока не набрёл на стойку с батарейками. Подошёл продавец-консультант – вежливая, аккуратная девушка. Не обращая на неё внимания Толик, тыкал пальцем то в одни, то в другие батарейки, небрежно выясняя у консультанта какие лучше.
- Так я выписываю? – приятным голосом произнесла девушка.
- Что вы говорите? – впервые оторвав глаза от витрины, переспросил парень.
- Вам выписывать электрические элементы, и в каком количестве? – повторила она, усложнив вопрос.
- Да…, четыре штуки, - откровенно разглядывая девушку, не сразу ответил тот.
Девушка неожиданно легко и просто завладела его вниманием. С выписанным чеком Толик долго бродил по просторному залу магазина, никак не решаясь преодолеть, неведомо откуда взявшуюся перед этой девушкой, робость. Вновь и вновь подзывал её к себе, прося рассказать то про какие-то миксеры, то про кофемолки, то про тостеры, быстро дойдя до стиральных машин и холодильников, и всё никак не мог решиться поближе познакомиться с ней.
- Вы меня извините, - прервала свою очередную консультацию девушка, - но в этом отделе у нас всё хорошо знают ребята, - и, подозвав одного из них, быстро удалилась.
- Какие из моделей, представленных в нашем отделе, вас заинтересовали? – деликатно спросил тот. 
- В вашем отделе меня больше всего заинтересовала вон та девушка, - без обиняков буркнул Толик, опять пытаясь обратить на себя её внимание, размахивая какими-то, абсолютно ему не нужными, ножницами для завивки волос. 
Наконец девушка решительно подошла к нему:
- Ну, сколько вы ещё будете баловаться? Мне надо работать, а вы меня отвлекаете, - немного раздраженно выговорила она, собираясь уходить. - Меня могут уволить, также нельзя…, - добавила она потише.   
Толик понял, что сейчас или никогда и, глупо улыбаясь, решительно пошёл на приступ.   
- А я знаю ваше имя, - с надеждой в голосе задержал он девушку вопросом. - Оно такое же, как и у меня.
- Это не трудно узнать, - хмуро улыбнулась девушка, постучав пальчиком по бейджику, на котором крупными буквами было выведено «Лера». - А ваше имя – Валера?
- Абсолютно точно, именно так меня назвали родители ещё до рождения…, - вдохновенно принялся сочинять он. – И поэтому, в каком-то смысле, мы с вами тёзки!
- Как интересно! Здорово…
- Да, но после рождения почему-то назвали Анатолий, ну Толик по-простому.
- Так вы, Толик? А почему вам поменяли имя? – заинтересованно заулыбалась девушка.
- Ну, посчитали, что у мужа с будущей женой должны быть разные имена…
- Вы так рано женились? – разочарованно произнесла она.
- Нет ещё, но если вы непротив, то женюсь.
- А причём здесь я?
- Так из-за вас мне изменили имя…
- Но вы…, вы, же меня не знаете…. Господи, да вы мне всё придумали, а я-то уши развесила, - и залилась весёлым смехом. Неосязаемая холодная стенка отчужденности между Толиком и Лерой, подспудно проскальзывавшая в их общении битые два часа, растаяла.
- А давай на «ты»? – предложил смелеющий прямо на глазах Толик. 
- Давай, - с некоторым интересом произнесла Лера.
- Анатолий, - протянул он руку, галантно склонившись в полупоклоне.- И сегодня я заеду на машине за тобой после работы.
- Валерия, - ответила она, сделав шутливый книксен.- Но у меня, увы, другие планы.
- Планы – планами, но я же, должен знать, где живет девушка, с которой мы сегодня идём в вечерний клуб.
- А мы уже с тобой идём в клуб? – иронично подметила Лера.
- Ну да, и вечером я за тобой заеду, и это, не обсуждается. 
 
   После прогулки со старушкой, Пушистый «зарулил» на детскую площадку и до самого обеда весело поиграл с детьми. Иногда от детей ему что-нибудь да перепадало: то конфета, то печенье, то кусочек бутерброда с колбасой или сыром. И, как ни странно, ему нравилось общество этих подвижных, горластых и добрых человечков. Поэтому он всегда огорченно вздыхал, когда они разбегались по своим домам, оставляя его одного среди песочниц, горок и крашеных грибков. Через некоторое время, немного отдохнув в тени мелкого кустарника, он продолжил свой обход по ежедневному маршруту. «Главное чтоб продавщица была та, что добрая», - успокаивал он себя на бегу. У ларька никого не было. Уверенно приподнявшись на задних лапах и оперевшись передней лапой на край нависающего прилавка, Пушистый осторожно заглянул в окошко, и, на всякий случай, тихонько тявкнул.
- Фу ты, чёрт лохматый, напугал, - забранилась женщина в ларьке. - Опять пришел попрошайничать?
   Из предосторожности, отскочив на пару метров в сторону, пёс выжидательно присел, пыля пышным хвостом по земле и на всякий случай снова пару раз негромко тявкнул.
– Ох, да что же мне тебе дать, дворянину чистопородному? – всё бурчала и бурчала тётка в ларьке, очевидно соскучившись с утра по собеседнику. – Дам-ка я тебе котлетку, да хлебушек с майонезом. Ну, чего сидишь, иди сюда…
Повторять второй раз Пушистому не надо. Всё что касается еды он схватывал на лету и через мгновение его морда вновь торчала у окошка ларька. В один присест, проглотив такую вкусную и такую маленькую порцию, посидев для приличия ещё чуток, несмело тявкнул и, услышав в ответ:
- А я-то, что буду обедать? – вскочил и направился к главному объекту ежедневного столования, в сквер, к пивной палатке, которая, окружённая высокими деревьями, притягивала к себе всех окрестных собак сладковатым запахом пряного жареного мяса и сизой струйкой тёплого дыма.
- Шашлик! Шашлик! Вкюсний, сочний, из свежий мяса! Пакюпай, не пожалеешь! –
суетился человек в забрызганном белом переднике.- Шашлик! Шашлик!
Иногда он выбрасывал сгрудившимся недалеко от него собакам сырые мясные обрезки со словами удивления:
- Вас так миного, ви наверный сразу бальшой появляятесь…
Но Пушистый уже давно понял и для себя решил, как гораздо проще и легче можно подкормиться. Он медленно просочился к посетителям и, обходя столы один за другим, артистически выпрашивал подачки. «Ну, поглядите на меня!», - он настойчиво гипнотизировал умильным взглядом семейную чету с ребёнком, негромко повизгивая для пущей наглядности и поднимая вверх передние лапы.
- Папа! Мама!... Смотрите какая умная собачка! – завизжал от восторга ребёнок и кусочки мяса с его тарелки полетели в раскрытую пасть Пушистого.
И так от стола к столу, а заметив грозящую со стороны работников заведения опасность, он быстро ретировался, убежав в темнеющие вдоль дороги кусты. «Неплохо, неплохо подхарчился!», - самодовольно хвалил он себя, облизывая длинным языком брыли и нос. Здесь- то, в кустах, его и привлёк возбуждающий след суки, приглашающей к амурным отношениям. Принюхавшись, он уверенно взял свежий след незнакомки и напористо пошёл по нему. 

   Толик сразу из магазина заехал на мойку и, через час, машина сверкала на солнце отполированной эмалью кузова и никелем литых дисков колёс, словно атлет, поигрывающий красивыми и сильными мускулами. Дома он долго и придирчиво одевался перед зеркалом, а одевшись, так и остался неудовлетворённым своим внешним видом. Перед тем как заехать за Лерой, он целый час мучительно выбирал цветы в цветочном магазине, кляня себя за то, что не спросил её, какие цветы она любит. Но вот теперь все тревоги и сомнения позади и сама судьба вложила в эту, уже почти собранную картину вечера, как недостающие пазлы: его, Леру и такой брутальный автомобиль. Остались только маленькие, незначительные штрихи.
   
   Играющие во дворе ребята шумно кричали ему в след:
- Пушистый! Пушистый! Иди к нам!
 «Сегодня мне не до вас, завтра поиграем…», - машинально вильнув хвостом, пёс только ускорил свой целенаправленный бег. Посторонние запахи и звуки отошли на второй план.
Инстинкт гнал его всё быстрее и быстрее. Резво выскочив на обочину дороги, он резко остановился, увидев на противоположной стороне ту, запах которой так одуряюще манил его. «А, Крапчатая, хороша! Ой, как хороша!», - распустил слюни Пушистый, но тут же взял себя в руки, переключив всё своё внимание на возможных соперников. «Так, так.…Ба, да всё старые знакомые: ну, Одноухого-то с Куцым, я сделаю, а вот с Чёрным придётся повозиться. Здоровый зараза…», - рассуждал про себя Пушистый. - « Ну, а остальные, так себе, массовка». Неожиданно Крапчатая заметила Пушистого и, призывно тявкнув, завиляла хвостом. Вся свора посмотрела на Пушистого. « Эх, где наша не пропадала, мы ещё посмотрим, кто кого…», - он сломя голову, бросился вперёд в предвкушении борьбы. Вместе с нарастающим гулом на него обрушился страшный удар, отбросивший его в пыльную, придорожную траву. Визг тормозов и удаляющийся свет красных габаритных огней автомобиля отпечатались в угасающем собачьем сознании. Пушистый ещё попытался схватить своего невидимого врага, но тело его уже не слушалось, и конвульсивно дернувшись, он застыл с угрожающим оскалом на окровавленной морде,  словно готовый снова  биться с неведомым соперником.

   Толик, чертыхаясь, выскочил из машины и суетливо бросился осматривать бампер, обвесы, декоративную решётку:
- Вроде бы обошлось, только чуть-чуть пластик повело, да эмаль поцарапал….
- Что ты говоришь? – сквозь гремящую музыку прокричала Лера. – И, вообще, что случилось? Что остановились? 
- Да так, с собакой столкнулись…, - всё ещё рассматривая машину, ответил Толик.
- А что с собакой? – скорее из любопытства, чем из сочувствия спросила Лера.
- Не знаю, - и, оглянувшись назад, разглядел неподвижное белое пятно на обочине. – Скорее всего, убежала…, - и, помолчав, для убедительности добавил, - чё ей будет, она же собака.
- Так мы едем или на сегодня всё? – закапризничала Лера.
- Что ты! Что ты! Только вперед! Полетели!
И взревев двигателем, машина стремительно унеслась, слившись с потоком  других бегущих автомобилей, оставляя за собой вонючий запах горелой резины и выхлопных газов.
   Свора собак на какое-то мгновение застыла в испуганном ожидании, а затем, повинуясь непреодолимой силе природы, загалдела и, ведомая игривой сукой, рыча и повизгивая, скрылась в глубине дворовых построек.

 22 июля 2009 г.                г. Хабаровск