Третий завет

1.
Я лежу в звенящей траве и смотрю на небо сквозь паутину, на которой переливаются всеми цветами две капельки утренней росы.
В верхнем правом углу, поджав под брюшко лапки, дремлет черный паучок.
Пока он досматривает последний сон, передо мной плывут видения, сотканные из паутины, облаков и ветвей деревьев.
И еще, я пытаюсь представить себя черным паучком, которому снится сон...
- Остановись, - слышу Голос, - ты опять крутишься возле ТОГО  ДЕРЕВА!
Я лежу в звенящей траве и смотрю на небо...


2.
Кипит толпа на перекрестке. Люди спешат куда-то, обтекая меня, как вода обтекает камень.
Кто-то наталкивается, удивленно вскидывает брови, досадливо морщит лоб и бежит дальше.  Дальше...
- Но нет «дальше», - слышу я и смеюсь...
Я тоже бежал, сбивая ноги и разбивая нос. Казалось,  еще чуть-чуть и в руках окажется что-то такое, чего никто никогда не видел.
Но руки ловили воздух, сжимались в кулаки, а когда медленно разжимались, на ладонях звенела пустота.
Да, пустота обыкновенная, - такое бы название присвоил ей ученый.
А я смотрел и не мог понять, почему руки опять пусты...
И вдруг услышал:
- Нет пустоты, есть ПУСТОТА, которая содержит в себе ВСЕ.
Имеющий глаза да увидит!
И я остановился. Стою. Кипит толпа на перекрестке. Люди спешат куда-то, обтекая меня, как вода обтекает камень.


3.
Белый холст, натянутый на подрамник, напоминает окно без рамного переплета.
Внимательно смотрю в него и вначале ничего не вижу...
Но по мере проникновения в заоконный мир, начинаю различать формы и образы: вот небо, все усеянное звездами, а вот – гладь реки, отражающая небо, здесь же деревья, смотрящиеся в зеркало реки...
И вдруг, Солнце, вырвавшись из-за горизонта, натягивает свои лучи на огромную арфу и начинает симфонию дня.
Кисть вырывается из руки и дрожит, краски сами смешиваются на палитре, и рождают образы на холсте.
Но что это?
В них есть все то, что я вижу вокруг себя, но из переплетенья форм и цветов возникает что-то новое, неизвестное...
Образы картины начинают самостоятельно жить и властно диктуют каждый последующий мазок.
Первое желание:
Подавить, подчинить, стереть, заставить!
И вдруг, - мысль обжигает:
- А так ли с тобой поступает Творец?  Нет. Он создал тебя и даровал свободу.
Свободу поступка. Свободу мысли. Свободу духа!
Велико Твое Творение, Господи! Я лишь жалкий подмастерье в Твоей мастерской. Но велико счастье, прикоснуться к Твоим кистям и палитре...
Я отпускаю образы, созданные данной мне волей, - вы свободны! Живите, как вам заблагорассудится! А я пошел дальше, многое еще нужно сделать...
Белый холст, натянутый на подрамник, напоминает окно без рамного переплета.
Внимательно смотрю в него и вся жизнь проходит перед глазами.



4.
Мы сидим у костра. Лес вокруг шумит приглушенно и ненавязчиво, а в нескольких шагах тихо плещется река, приглашая к раздумью.
Сушняк в огне потрескивает и, время от времени, взрывается снопом искр, взлетающих к звездам.
Задумчиво глядя на огонь, он тихо говорит:
- Я не знаю что есть Бог... И вообще, какой мне прок от Него!? Для чего Он мне нужен? Умом Его понять невозможно, а веры во мне нет. Пришел из тьмы и уйду во тьму...
Он шевелит угли сухой веткой, она вспыхивает и гаснет, зардевшись.
- Да нет Его! – восклицает, - нет Жизни Вечной, нет ничего и нигде!
- Потому что этого нет в тебе, - говорю ему, - ты называешь Ветхий Завет мифами, Новый Завет – фантазией. Но ты не знаешь, что Творец дал Третий Завет, который вложил в наше подсознание. А прочесть Его можно лишь сердцем...
Сколько тысячелетий Он настойчиво твердит:
- Слушай свое сердце!...
А человеки  слышат только слова Змия:
- Отведай еще и с этого дерева...
Беги вожделения!

5.
Полу стертые ступени ведут вглубь горы, к древнему колодцу.
Путь туда сопряжен с опасностью, ибо в одном месте зияет провал в стене, за которым пропасть.
Одно неосторожное движение и, соскользнув по ступеням, можно улететь навстречу яркому свету сияющего утра.
Медленно и осторожно спускаемся вниз, минуя провал и, наконец, оказываемся у желанной воды.
Однако, запах гнили и затхлости охватывает нас.
Некогда благоухающий колодец, поивший людей много столетий, заброшенный и забытый, зачах и превратился в застойное болото.
Редкие люди, наведывающиеся к колодцу, небрежно швыряют в него палки, пакеты, обертки. Грустное зрелище...
Все притихли и подавленно молчат.
И вдруг, слышим:
- Этот колодец не отдавал воду и потому умер. Отдавайте воду из вашего колодца! Черпайте, не скупитесь и воздастся!
Да пребудете вечно...



6.
Что это?  Опять искушение!?  Однако, какое изощренное!
Вначале болезнь, а затем предлагается «новый путь».
Начинается борьба за мою душу...
«Суета сует, - все суета!» – слышу смеющийся голос.
Впрочем, борьба эта никогда не прекращалась.
Перед глазами плывут картины всей жизни. Чего только не было в ней! И смех и грех...
Но самое главное:
Сначала была вера, потом знание, а затем – осознание.
«Господи, укрепи» – было первой молитвой;
«Господи, услышь» – было второй;
«Поговори со мной, Господи» – прошу сейчас.
И захлестывает меня теплой волной света и музыки, и смеха.
- Ты ведь давно все понял, - слышу Голос, - все Пути ведут ко Мне, а разница во Времени. Ну же, ступай вперед!...