небольшой рассказ

О С Т А Н О В К А
Рассказ


В ту ночь мне приснился странный сон. Обычно я своих снов почти не помню, а этот отпечатался достаточно ярко.
Я увидел себя на кладбище. Это было старое, заброшенное кладбище с  покосившимися оградами и изрядно заросшими могилами. Стоял жаркий летний день. Я шёл по аллее, изучая надписи на памятниках, и что-то искал. Вдруг услышал чей-то голос – кто-то звал меня по имени. Я стал прислушиваться, но ничего не услышал, вокруг была прежняя тишина. Я ещё подумал тогда, что ослышался - в таком месте может почудиться всё что угодно. Так и не вспомнив, почему я здесь оказался, и чью могилу мне важно было найти, я пошёл в сторону выхода. Но тут я опять услышал тот же голос. Он звал меня по имени. Я обернулся и увидел человека, идущего как-то неестественно быстро мне на встречу. Мне пришлось посторониться, чтобы он меня не сбил. Странный человек прошёл мимо в нескольких сантиметрах от меня, даже не посмотрев в мою сторону. Он шёл погружённый в себя. Что-то в его фигуре и чертах лица показалось мне очень знакомым. Как будто я видел его буквально вчера и даже лично разговаривал. Этот человек мне сильно кого-то напоминал. Следующая мысль заставила меня замереть на месте, я узнал себя в этом человеке! Это была точная копия меня, моей фигуры, воспроизведенная в мельчайших деталях, вплоть до нюансов костюма. У меня совершенно не было времени рассуждать на тему этого странного явления природы, подводя под него научное обоснование. Мой двойник удалялся вглубь аллеи кладбища со скоростью невозможной для обыкновенного человека. Он шёл погружённый в себя, не обращая на меня никого внимания. Через секунду человек скрылся за поворотом. Не знаю, что заставило меня пойти за ним, только я почувствовал какое-то неуловимое внутреннее притяжение к своему двойнику. Сейчас это можно объяснить обыкновенным любопытством, но тогда мне казалось, что вся моя дальнейшая жизнь зависит от этого странного человека. Я бросился за ним, стремительно пролетая всю аллею. Добежав до поворота, я нигде не обнаружил своего двойника. Он исчез также неожиданно, как и появился. Кладбищенская аллея за поворотом разветвлялась и превращалась в лабиринт маленьких аллей…
Не помню, сколько времени я бродил среди старых могил и разрушившихся памятников. Мне казалось, что время остановилось. Вдруг меня опять позвал голос. Кто-то чётко, призывно произносил моё имя. Через секунду зов повторился снова. Я пошёл на голос. Обойдя несколько могил, я увидел Его. Он стоял возле могилы с покосившейся оградой, внимательно разглядывая почти истлевшую надпись на памятнике. Я подошёл и встал рядом со своим двойником. Двойник протянул руку к могиле, и я как будто услышал, как он сказал: «Посмотри!» Он указывал на надпись на могильной плите. Я стал всматриваться, но ничего не увидел. «Подойди ближе!» - услышал я тот же голос. Я подошёл вплотную к памятнику, с трудом вчитываясь и разбирая надпись. Соединив отдельно сохранившиеся буквы, мне удалось прочитать имя, выбитое на памятнике. Это было мое собственное имя! Я стоял перед своей могилой! Не помню, испытывал ли я тогда какие-либо чувства. Ни какой жалости, а тем более сострадания, я тогда к себе не почувствовал, мной владело только любопытство. Из-за ветхости памятника надпись плохо сохранилась, и мне не удалось рассмотреть дату смерти. Я обратился к двойнику, но его уже не было. Он опять исчез, и теперь как видно навсегда…
Дальше я не помню свой сон, во мне остался только неразрешенный вопрос о дате смерти. Он мучил меня целый день и отзывался тупой головной болью в затылочной области. К середине дня я забыл про свой странный сон, обычная дневная суета закрутила меня в свой водоворот. Нашей группе предстояла большая работа. Наша группа – это я, Максим, Володя и Андрей. Мы занимаемся распространением печатной продукции. Нам надо было ехать на вокзал, получить с прибывшим поездом деньги из Иркутска, договориться с проводниками о перевозке наших газет и журналов, которых с нетерпением ждут в Иркутске. Потом мчаться в издательства этих газет и журналов, закупать экземпляры у оптовиков. И всё это в разных точках города! На всё про всё у нас 3-4 часа, не более. Всё надо успеть к отправлению поезда! Для такого города, как Москва времени слишком мало!

В тот день всё шло по давно отлаженной схеме. Мы разделились на две группы, одна устремилась на вокзал, другая в «Виолу».
В 13.30 с десятиминутным опозданием к перрону Ярославского вокзала подошел сибирский поезд. Я и Максим бросились к вагонам, собирать у проводников «посылки» - пакеты с деньгами, одновременно намечая вагоны и проводников, которые возьмут наш бесценный товар в Иркутск, обговорили цену, после чего отправились в «Виолу», где нас должна ожидать другая группа. «Виола» – это небольшая, но быстро развивающаяся фирма. К ней стекаются ниточки почти всех изданий, так называемой, «желтой прессы», столь популярной на просторах необъятной России. В день поставки этого «бульварного чтива» здесь с самого утра образуются длинные очереди. Такие же «челноки» как мы пытаются нагреться на разнице цен на эту «скоропортящуюся продукцию» в различных регионах страны. Они это называют: «играть на ножницах». Когда самый плохонький журнальчик закупается здесь за «дармовые деньги», а в том же Иркутске выдается за новомодное издание и продается за  большие деньги.
По дороге мы ознакомились с «инструкциями из Иркутска». О новых изданиях в письме не упоминалось, просили только  «Экспресс-газету». Значит и сегодня можно обойтись «малыми жертвами»! День складывался как бы неплохо, только тупая головная боль напоминала о каком-то нерешенном вопросе. Только эта непрекращающаяся головная боль скрадывала впечатление дня.
В это же время к «Виоле» должен был подъехать таксист Володя. Его старая «Волга» в такие дни набивается до отказа «нашей макулатурой». Он должен был найти там Андрея, час назад занявшего очередь среди клиентов «Виолы». Если они там и товар уже прибыл на базу, то погрузка не займет много времени. И может быть, мы ещё успеем заехать за «Спид-инфо».
Фирма «Виола» находилась на ст. М «Баррикадная», располагаясь в подвале старой типографии. Это было трехэтажное кирпичное здание грязно-желтого цвета, отгороженное от улицы большим забором. Этот же забор окаймлял внутренний двор бывшей типографии, где располагались клиенты «Виолы» в долгие часы ожидания. Въехать во двор не представлялось возможным без соответствующего разрешения руководства фирмы, поэтому Володину «Волгу» приходилось все время оставлять на улице, возле троллейбусной остановки. На остановке всегда толпились люди. Троллейбусы выезжали из-за поворота, с небольшой, идущей под уклон улочки. Их появление всегда было неожиданным для ожидающих пассажиров. Узнать о приближении троллейбуса можно было только по колыханию проводов.
Когда мы с Максимом появились в «Виоле» Володина «Волга» стояла уже на обычном месте. Сам он дремал в кресле, прикорнув за рулем. Андрей нервно курил во дворе. Мне не часто доводилось видеть Андрея с сигаретой в руках, поэтому я понял, что произошло что-то экстраординарное. Клиенты «Виолы» тоже вели себя странно. Люди сбивались в небольшие кучки и негромко переговаривались, с опаской поглядывая на окна «Виолы».
– Наверное, пока нас не было, они встретили здесь НЛО! – попытался сострить Максим.
– И теперь обсуждают, как с ним быть! – поддержал я шутку Максима. Этим я попытался унять внутреннее волнение. Похоже здесь произошло что-то серьезное. И это обстоятельство касалось всех присутствующих.
– Хуже, – наконец ожил Андрей, доставая очередную сигарету – налоговую полицию не хочешь на свою голову! Час назад, когда уже стали выдавать тираж, подъехала машина с налоговой полицией. Сразу прошли в кассу, опечатали всю находящуюся там документацию и наличность, и весь тираж. Оттуда пока никто не выходил. Что будет дальше, никто не знает, все чего-то ждут и не расходятся.
Я почувствовал новый приступ головной боли. Вопреки ожиданиям дело складывалось не в лучшую сторону. Самое худшее, чем это может для нас сегодня обернуться – мы останемся без тиража. И надо было им появиться здесь именно сегодня!
Собравшиеся во дворе люди не расходились. Они ждали решения вопроса. К нашей группе подошел долговязый мужчина, попросил у Андрея закурить. Пока Андрей доставал сигарету и помогал ему прикуривать, он делился своими впечатлениями.
– Нет, каково, – зло сплюнул долговязый – по наводке работают ребята! Я вам скажу – под них давно капают! Я сам слышал, как Ершов обещал их выкинуть с рынка!
– А от кого ты это слышал? – как всегда не утерпел Максим.
Но, долговязый, забыв про нас, мчался уже к другому объекту своего внимания. Двор пересекал мужчина в черном костюме и с портфелем в руках. Это был коммерческий директор фирмы «Виола» Александр Федорович Кунин. На мой взгляд, не было сейчас на свете человека несчастней. Он был бледен и очень серьезен, как видно ему уже сообщили о приезде налоговой полиции. Долговязый выскочил ему навстречу.
– Ну, что, Федорыч, сухарей-то насушил! – съязвил долговязый.
– Сплюнь, дурак! – сказал Кунин.
– Ладно, не боись! «Где наша не пропадала!» А, Михалыч-то, где?
– Да, черт его сегодня дернул – ехать стричься!
– Ну, его сейчас постригут! Так постригут, что родная мама не узнает! – заржал долговязый. (Андрей Михайлович Солнцев – генеральный директор фирмы «Виола» и один из ее учредителей.)
– Ну, гвардия, какие будут планы, – сказал я, чтобы только не молчать и как-то разрядить обстановку. – Только не предлагайте мне брать «Виолу» штурмом, у нас на это все равно не хватит боеприпасов.
– Серег, надо подождать! Раз мы уже сюда приехали… И раз здесь такое дело… – сказал Андрей, доставая очередную сигарету.
– А тебе мама в детстве никогда не говорила, что курить вредно для здоровья, –сказал Максим, рисуя носком ботинка какие-то фигуры на песке, – по мне так нам ловить здесь нечего… Нужно ехать за «Спид-инфо»… У нас же поезд в 17.50… Вы про это не забыли!?
– Ну, почему… –начал, было, Андрей.
– Да, потому… что! – прервал его Максим. – Ты что не понимаешь, что здесь до вечера не закончиться! Надо сматываться пока мы здесь не примелькались!
– Ладно, кончай панику! – встрял в разговор я. – Андрей прав – надо осмотреться. Разговаривать с Иркутском все равно придется мне. А «Спид-инфо» они уже оплатили безналом. Если тираж сегодня пришел – у нас это не займет много времени. Будьте здесь, я пойду проведаю Володю.
В тот момент мне ни куда не хотелось двигаться. До отправления сибирского поезда оставалось еще два половиной часа, «Спид-инфо» находился в получасе езды от «Виолы», и у меня сильно болела голова…

Маргарита Ивановна в тот день сделала все, как запланировала с вечера. Она встала где-то около восьми часов. Многолетняя работа на птицефабрике приучила ее просыпаться рано без будильника. Позавтракав, она сделала легкую, влажную уборку в своей однокомнатной квартире. В 10.30 она позвонила дочери. Они договорились, что в 15.00 она заедет к ней, заберет близнецов, чтобы успеть на Можайскую электричку. Близнецы давно не были у нее на даче, Маргарита Ивановна по ним скучала, да и погода установилась теплая. Они скрасят ее одиночество.
Со дня смерти Николая Степановича прошло уже больше года, а Маргарита Ивановна до сих пор не привыкла быть одна. Чтобы не сидеть одной в пустой квартире, она нашла себе занятие, помимо летней дачи. Тем пенсионерам в их доме, кто уже плохо ходит Маргарита Ивановна покупает хлеб и продукты. Иногда, если  расположены, они разговаривают. Глядишь, за делами и день прошел.
 Сегодня ее немного задержала Наталья Евгеньевна из тридцать второй квартиры, к ней пришло, после большого перерыва, письмо от сына. Он писал, что к зиме собирается забрать её к себе. Наталья Евгеньевна устроила маленький праздник, попросила купить каких-нибудь сладостей, достала старую, припрятанную для такого случая, бутылочку наливочки. Женщины выпили по рюмочке, всплакнули, вспомнили Николая Степановича. Наталья Евгеньевна несколько раз вслух перечитывала письмо, потом стала рассказывать о сыне. Маргарите Ивановне не хотелось ее прерывать - Наталья Евгеньевна то же одинока. Сейчас она уйдет, а та останется, и еще долго будет вспоминать это необычный день, перечитывать письмо сына.
Часы пробили половину третьего, пора было отправляться за внуками. Маргарита Ивановна простилась с Натальей Евгеньевной, пообещала привести ей с дачи зелени и свежих огурцов. Зайдя к себе, она еще раз позвонила дочери, сказала, что выезжает и, чтобы та собирала близнецов. Ехать было не далеко, на шестьдесят четвертом троллейбусе не более получаса. Собрав сумку, Маргарита Ивановна надела старую курточку и вышла из квартиры. Спускаясь по лестнице, Маргарита Ивановна услышала, как в ее квартире зазвонил телефон. Она подумала, что пока она, в её возрасте, доковыляет до двери, телефон перестанет звонить. И возвращаться назад плохая примета, а в приметы Маргарита Ивановна верила.
Когда она подошла, шестьдесят четвертого троллейбуса еще не было. По расчетам Маргариты Ивановны он должен был подойти через пять-десять минут. На остановке собралась небольшая толпа пассажиров.

У Петра Севельянова день не сложился с самого утра. Бывают в жизни дни, когда по какому-то несуразному закону, именно сегодня, все валиться из рук.                И с этим ничего нельзя поделать!
 Ровно в 8.30 Петр поругался со своей женой – опять из-за машины. Его сорок первый «Москвич» как всегда не хотел заводиться с первого раза, а Марина опаздывала на работу. Она требовала, чтобы он продал старую машина, говорила, что никогда в неё не сядет. Через четверть часа, когда они достаточно испортили друг другу настроение наступающего дня и немного успокоились, это невозможная машина, как ни в чем не бывало, спокойно завелась. Потом оказалось, что Марина зачем-то забрала его ключи от дома и ему пришлось возвратиться к ней на работу, выслушивать нелестные отзывы в свой адрес от рассерженной жены. Опять глохнуть и «стоять в пробке»!
Ближе к обеду у Петра Севельянова что-то началось складываться. Позвонил сосед по гаражу Юрка Еремин. Он предложил ему продать старый «Москвич» на запчасти. Они обсуждали этот вопрос еще месяц назад. Юрка Еремин тогда только сдал на права и тоже приобрел сорокой первый «Москвич». Петр со своей машиной не вылезал из ремонта. Он уже подумывал избавиться от нее, продать какому-нибудь новичку-водителю, но не находил покупателя. Сегодня после скандала с женой, он решил «взять себя в руки» и заняться решением этой проблемой серьёзно. Купил свежий номер «Из рук в руки», нашёл подходящие варианты  и уже собирался звонить, как раздался  Юркин звонок. Юрка свой человек, с ним проще договориться, тем более он обещал ценой не обидеть. Пётр договорился о продаже. В 14.30 Петр Севельянов выехал на встречу с покупателем, к вечеру он намеривался обрадовать жену долгожданным известием.
Его сорок первый «Москвич» отправлялся в свой последний путь вполне уверенно. Он даже не заглох на старте, как это обычно любил делать. Пётр не узнавал свою машину! Ему казалось, что она намерена над ним поиздеваться. Иногда он ловил себя на мысли, что, может быть, зря затеял скорую продажу своей «старушки». Может, она еще послужила бы своему «папочке»! Но, проехав два километра, «старушка» опять встала и теперь, похоже, навсегда – перегорел провод зажигания. Пётр оказался в дурацком положении: на стоянке его ждал Юрка с деньгами, а он торчал на маленькой улочке не в силах сдвинуться с места. Немногочисленные машины проезжали мимо, не обращая на него никого внимания. Он окончательно осознал, что сегодняшний день для него не сложился и мечтал теперь только об одном – избавиться от этой злополучной машины.
Без четверти три его взял на буксир большой, тучный мужчина на «Газели», который тоже направлялся в сторону гаражей. Пётр немного успокоился и даже расслабился, он уже стал подумывать, на что первым делом потратит Юркины деньги. На новую машину их, конечно, не хватит, но зато он сможет задобрить жену хорошим подарком…

Володя дремал в своей машине в том же положение, в каком мы его оставили. Я разбудил его, постучав пальцем по стеклу. В двух словах объяснил ему ситуацию с «Виолой».
–  Слушай, у тебя в аптечке есть что-нибудь от головы? – спросил я, изнемогая от головной боли.
–  Ты же знаешь, что я держу аптечку только для «гаишников», - сказал Володя сонным голосом. – А что сильно болит?
–  Раскалывается, –  сказал я, пытаясь вспомнить какой-то неразрешенный вопрос, мучивший меня с самого утра.

Ровно в 15.00 из-за угла показался шестьдесят четвертый троллейбус. Толпа, собравшаяся на остановке, зашевелилась. Маргарита Ивановна нетерпеливо, в числе первых пассажиров, подошла к краю тротуара.   
В следующую секунду никто из присутствующих не мог понять, что произошло. Неожиданно из-за троллейбуса вынырнула «Газель» с буксированным «Москвичом». «Москвич» вместо того чтобы ехать за «Газелью», по одной, известной ему причине, выскочил на тротуар, где стояли люди. Толпа бросилась врассыпную. Маргарита Ивановна успела только повернуться, – и осталась стоять на месте. Последним впечатлением её жизни были расширенные от удивления и ужаса глаза Петра Севельянова, сидящего за рулем своего сорок первого «Москвича». Ещё она успела подумать, что забыла купить близнецам по паре леденцов «Чупа-Чупс».
Пётр Севельянов почувствовал в голове какой-то странный щелчок, во всяком случае, больше его он в своей жизни никогда не слышал. Он изо всех сил вцепился в руль машины и выворачивал её с тротуара. Но машина упрямо шла вперед, будто эта маленькая фигура старой женщины притягивала её к себе. Потом он услышал глухой удар о бампер и почувствовал, как боится снять ногу с тормозной педали, – произошло что-то непоправимое. Он не мог найти в себе силы выйти и посмотреть, что стало с женщиной. Он сидел, закрыв глаза, уронив голову на руль машины. Ему казалось, что время остановилось, и он просидит здесь вечно. Кто-то настойчиво стучал по лобовому стеклу его машины. Пётр поднял голову. Водитель «Газели» что-то громко кричал и широко размахивал руками, показывая в сторону дороги. Вокруг толпились люди, о чём-то громко спорили, перебивая друг друга.

Я смотрел на маленькое и худое тельце старой женщины, лежащее на холодном и грязном асфальте. В тот момент мне достаточно ярко вспомнился сон. Вопрос о дате смерти опять остался неразрешенным. Боль окружила кольцом мою голову. На какую-то долю секунды мне захотелось оказаться на месте этой старушки, также лежать на холодном и грязном асфальте, и уже не думать ни о тираже, ни о «Виоле»,  совсем позабыть об отправлении пресловутого сибирского поезда.
Машина «Скорой помощи» и «гаишники» подъехали одновременно. Маргариту Ивановну положили на носилки и задвинули внутрь машины. Молоденький сержант милиции что-то записывал в блокнот за быстро говорящим и размахивающим руками водителем «Газели». Пётр Севельянов молча стоял рядом, засунув руки в карманы брюк. Он терпеливо ждал решения своей участи.
 
Пока Володя заводил машину, я отправился во двор «Виолы» за ребятами. По всему телу разливалась какая-то вселенская усталость, хотелось срочно залезть в горячую ванну, а потом, забравшись в мягкую, теплую постель, накрыться одеялом с головой и проспать целые сутки.
Андрея и Максима я нашел, как всегда в споре. Пришло известие, что тираж сегодня выдаваться не будет, и Максим в очередной раз что-то доказывал Андрею. Позвав их к машине, я двинулся в обратную сторону.
Толпа зевак на остановке рассеялась. Уехали «Газель» и троллейбус. Только сорок первый «Москвич», главный виновник сегодняшнего происшествия, одиноко стоял на тротуаре…

В тот день я не поехал на вокзал. Я не поехал туда и в последующие дни, – в моей жизни произошла вынужденная остановка.