Поцелуй гадюки

 В   осеннюю пору ходят  люди в лес по грибы да ягоды. Последнее время, это занятие приобрело особый смысл. Нет, сказать, что раньше народ не увлекался лесным промыслом нельзя. Заготовки на Руси всегда были чем-то вроде традиции. Соленые и маринованные грибочки, моченая брусника, клюквенные кисели, морсы, да для квашения капусты лесные ягоды - хорошая добавка. Надо сказать, ко всему прочему,  все это  отменная закуска под водочку. Народ у нас знает толк в горячительных напитках,  чем закусывать, да какой рассол снимает похмелье. Нельзя сказать, что исчезла русская традиция, но сейчас стали больше пить, меньше закусывать. Казенка в старые добрые времена, изготовлялась из пшеничного спирта. В своё время, Д.И. Менделеев несколько лет изучал рецептуру и дал своё заключение о правильности смешения спирта и воды. С тех пор промышленность изготов-ляла водку на научной основе. Современный малый бизнес внес в её рецептуру инновационные изменения. Технический прогресс не стоит на месте. Такая нано технология в производстве горячительной жидкости сшибает с ног уже после первого стакана, там не до закуски. Если успеют врачи откачать выпившего человека, то можно сказать – повезло. Да, где же найти столько врачей, правда, могильщикам работы прибавилось, одним словом, все течёт, всё изменяется. Только традиция остаётся. Может быть, немного изменилась русская рулетка, раньше ей забавлялось высшее общество, а сейчас это развлечение доступно каждому бомжу. Высшее общество  тоже изменилось. Олигархи, казнокрады, коррупционеры, авторитеты, они не играют в русскую рулетку со стаканом паленой водки. У них другие игры, а пьют виски 18 летней выдержки, изготовленного по традиционным рецептам. Да какое дело жителям небольших городков, разбросанных в российской глубинке до развлечений высшего общества, разве, что прочитают статейку в Комсомольской правде об очередном светском скандале.   Интересно жителю глубинки узнать, кто из высшего общества   поменял очередную любовницу. Кто приобрел  особняк  на Рублевском шоссе. Что пикантного произошло на гей-вечеринке, или какой в Сочи самый модный ресторан, где проводятся встречи на высшем уровне. А свои местные новости, что в них интересного? Работы нет, а если какой-нибудь цех и сохранился, то зарплату за полгода не выплачивают. Это сосем не интересно. Спасает от таких скучных местных новостей  осень. По лесам и болотам разбредается народ, начинается сезон сбора грибов и ягод. Предприниматели открывают приемные пункты по приёму даров леса. Этот товар пользуется спросом заграницей.  Ещё не все леса перевели на кругляк,  вывезли за рубеж,  болота остались.  Если нефть, цветные металлы, строевая древесина – привилегия олигархов, то клюква и лисички - общенародное достояние. Живет глубинка сбором даров леса. За день комбайном, это такой совочек с зубчиками, можно килограмм 20 собрать. Правда, после сбора такой техникой, на этом месте уже не будет, она больше  расти. Но болот у нас  много осталось нехоженых. Оплата за ягоды проходит без задержки: хочешь деньгами бери, хочешь водкой.
Было погожее осеннее утро. Я решил прогуляться по лесу, набрать лукошко грибов. Местное население в это время осваивает клюквенные болота, интерес к грибам не проявляет. Слой лисичек прошёл, а разные там сыроежки ценности для старателей не представляют. Меня не столько интересовали грибы, скорее прогулка по лесу. Ранней осенью в лесу особый микроклимат. Нет летней духоты, в воздухе стоит легкий аромат хвойной свежести. Побродишь часа три по сосновому бору, не ощущаешь никакой усталости. Но, когда присядешь на пенек, в ногах чувствуешь приятную истому. Не знаю, кто поставил в лесу столик с навесом от дождя, со скамейками вокруг него, наверно, добрый волшебник. Я решил присесть и навести порядок в своем лукошке. Смотрю, к столику подошел мужчина лет 60 на вид, похоже, такой же грибник, как и я.
-Закурить не найдется? Спросил меня незнакомец.         
-Найдется, можно и перекурить, ответил я               
Завязался разговор по теме о грибах, о чем же говорить еще грибникам. Как обычно, в таких случаях, посетовали на то, что раньше их было гораздо больше.
 -Может, погода изменилась,  лес вырубают безо всякого порядка, ветки не убирают, поджигают по весне сухую траву, грибница, она бережного отношения требует, заметил незнакомец.
- Это верно, гриб аккуратно надо выворачивать, а не выдергивать, как придется, подметил я.
-Люди стали жить одним днем, сегодня сорвал, а там хоть потоп. Да, не только с грибами хуже стало.  Рыбу перетравили электричеством, лесное зверье всё перебили. Раньше, кабана, лося, косулю можно встретить в лесу, а сейчас белки и те редкость, продолжил незнакомец.
-Может, народ другим стал? Спросил я
- Да, нет, народ тот же, рыба гниёт с головы, какое отношение власти к людям, так и люди к ней от-носятся. Не верит народ, что  жизнь к лучшему изменится. Власть ворует, а простому человеку жить как-то надо. Работы нет, живут молодые за счет пенсий своих стариков. Какая уж здесь надежда на будущее. Я раньше учителем математики был, школа была, детишек много было. Сейчас уже ни школы, ни детей не стало. Совхоз был, была работа, была жизнь. Коров одних 1200 голов, а сейчас дай бог, если 30 осталось, пожалуй, и того меньше. Швейная фабрика в поселке была, сейчас от неё одни развалины остались. Деревоперерабатывающий цех был, мебельная фабрика, не так и большая, но мебель хорошая у них была, даже в Москву отправляли. Кирпичный завод, глины здесь хорошие, огнеупорные. Молокозавод, какие сыры делали, не хуже финского Valio, все закрылось, и по кирпичику растащили. Я уже не говорю об аэродроме сельскохозяйственной авиации, за лесами следили, специально опыляли от вредителей. У нас здесь леса богатые были, древесина строевая больше.  Если где загорится, в момент потушат. Да, что говорить, народ работал,  не было такого желания комбайн разобрать  сдать на металлолом.
Незнакомец замолчал, взял сигарету из пачки, которою я положил на стол.
- А столик этот от того времени, наверно, остался? Пошутил я.
-Да, нет, это уже при новой власти поставили. Здесь ещё и мангал такой большой был, да мужики его на лом сдали. Это место историческое, пошутил незнакомец.
-Почему историческое? Спросил я.
- Да, вот такая история здесь произошла, с главой новой администрации,  разное говорят,  что знаю, могу рассказать.
-Перекурим еще, вроде, грибов набрали. Что же здесь исторического, вы меня заинтриговали.
-Да, ничего особенного. Глава большой охотник был до пикничков лесных, да и поохотиться на лосей любитель. Это у него ещё с тех времен осталось, когда первым секретарем комсомола был в обкоме. Да, все эти главы и губернаторы из бывших  комсомольских работников вышли. Вроде, власть новая, а лица все знакомые. Власть, она и есть власть, кто же от неё откажется. Одним словом, и волк может овечью шкуру натянуть, а как был волком, так и останется волком. Глава наш большим ещё охотником был до женского пола. Жена у него, конечно, была, но он её с дочкой отправил в Англию, дочке надо же образование хорошее получить.  Правда, любовниц не обижал, какую начальником налоговой инспекции поставит, какую начальником какого-нибудь комитета.
 Однажды обратилась к нему за помощью одна пожилая женщина.  Старушка  всю войну прошла, в медсанбате медсестрой. Была  ранена, награды у неё настоящие, даже орден какой-то был. Дело то у неё пустяковое, просила выделить  для ремонта дома несколько бревен. Нижние венцы нужно сменить, дом старый, дерево не вечно. У лесника спрашивала, да он сказал ей, что строевая древесина, только через главу. Написала  Матрена, так её звали, заявление на имя главы администрации, все, как полагается, отнесла секретарю. Недели две ждала, решила сходить, узнать, когда бревна привезут. Подошла к секретарше, а та ей говорит, что её заявление она передала главе, наверно, подписано, только вот что-то нет в папке. Бывает такое. Документов много, может, на столе у него ещё лежит. Посоветовала  завтра зайти. На следующий день Матрену обрадовали. Резолюцию наложили: строевая древесина может быть получена по тендеру на конкурсной основе, дату проведения конкурса по-ставили, всё, как положено. Понятно, что Матрена не знала такое слово – тендер. Поняла, что к осени только выделят, ну и на том спасибо, решила. Где же знать было Матрене, что надо было подавать заявку на конкурс. По осени так у неё с бревнами ничего не получилось. Пробовала лесовоз остановить, что лес на станцию возит, может шофер и скинет четыре бревна. За день мимо её дома  лесовозов больше сотни проезжало. Но водители не местные, строгие, не договориться. Осень была дождливая. Дом стал оседать, печка дала трещину, а как зимой без печки, зимы лютые бывают. Стала Матрена ходить к главе на прием, каждую неделю записывалась. Не знаю, о чем там с ним говорила, да только по зиме отправили её в дом престарелых. Хату её снесли, местному предпринимателю нужно расширять территорию у своего коттеджа. Матрена зимой и померла, долго в этих домах старики не задерживаются.  Пожары там не редкость, постройка старая, говорят, помогала она лежачих из огня вытаскивать, балка обвалилась, Матрену прижала. Дня три еще жила, но ожоги сильные получила, организм не выдержал. 
 А что с главой получилось, люди так говорят. Иван у нас есть такой, он всю жизнь охотником  был.  Глава всегда его с собой на охоту брал, держал за личного егеря.  Иван так сказывал.  Лося забили, надо освежевать, да нарубить, подготовить мясо на шашлыки. Скоро женский пол привезти должны, бабы  стол справят, да и что за пикничок без девочек. Глава уже немного выпил, сидел за столиком. Мы в сторонке свежевали, но видно было, как Александр Семенович, так главу звали, сидит за столом из фляжки коньячок потягивает. И будто с кем говорит, хотя рядом никого не было. Руками жестикулирует, вроде, что-то доказывает. Потом, как закричит: змея! Мы подбежали, гадюка здоровенная, только и успели её заметить. Семенович за губы держится, они у него опухать уже начали. Сообразили, что укусила его гадюка, но вот, как? Прямо, в губы, может, на стол заползла, пусть в руку, это понятно, а то в губы поцеловала. Вызвали скорую. Хорошо, все быстро получилось с медициной,  вакцина была нужная. Но яд в кровь уже попал. Доктор, потом рассказывал.  В бреду,  Александр Семенович  кричал: это не змея, это она – Матрена! Может, оно так и было, гадюки в губы не кусают. Только на этом история не закончилась. Главу, верно, врачи спасли, живехоньким остался.  Да только, оно вот как вышло. Получил Александр Семенович известие, что с отцом совсем плохо. Отец у него в Москве живет, генерал. В Росвооружениие большой человек. Успел, живым отца еще застать,  через неделю похоронил. Перед смертью отец ему всё рассказал, фотографии фронтовые отдал. А было так. В конце войны, уже на немецкой территории, получил тяжелое ранение, крови много потерял, в госпитале ему кровь сестричка одна  давала свою. Группа у него редкая, да вот у медсестры такая же оказалась. Спасла она его тогда, не выжить ему без крови. После операции  его выхаживала. Сестричка  симпатичная, совсем молоденькая. После войны два года они жили как муж и жена, его на Дальний восток служить отправили, ну, она с ним поехала.  Они не записывались, так жили. Родился сын. Семена перевели в Москву, он её не взял с собой, понятное дело, там устроиться ещё надо. Она с сынишкой к матери уехала.  Любовь фронтовая  пылкая, вспыхнет, да не всегда долго горит. Семен в Москве женился на дочке своего начальника-генерала. Сыну было тогда два года. Жена детей иметь не могла. Как они там договорились, может ради сына, а может, любила она своего Сеню сильно. Только вот отдала сына отцу, договорились, что  не будет с ним общаться, наверно все-таки любовь у неё была настоящая. Генерал сказал перед кончиной, что  Матрешкой   её он называл. Сказал, где она сейчас живет. Замуж она не выходила. Когда жена померла, он ей предлагал переехать к себе, могли бы жить вместе. Она не захотела.    Сказала: «Зачем мне это всё, я и так тебя в сердце всю жизнь носила, только вот того Семена, что в госпитале лежал. А ты стал сейчас чужим, любовь ко мне и к Родине на богатство променял». Она же правду сказала. Одна всю жизнь и прожила одинокой, в местной больнице хирургической сестрой работала. Александр Семенович понял, что он свою родную мать в дом престарелых отправил. Задумался: «Мать же все знала, но почему не сказать, что мне эти четыре бревна жалко, да я бы ей дворец построил. Такие они фронтовики, для них слово и совесть важнее жизни. Может, поэтому и победили в войне, верно, мы чужими стали.  Да, разве вернешь всё назад». Отцу  не сказал, что его Матрешки уже и в живых нет, зачем перед смертью отца расстраивать. Последние слова отец произнес уже шепотом: «Прости меня моя Матрешка за всё, я тебя всю жизнь любил, да вот эта проклятая карьера, деньги, а  кому  это сейчас всё надо. Береги сын свою мать, она святой человек»…
Так про это  Иван рассказывал. Александр Семенович, как с похорон приехал запил сильно, Ивану  исповедовался в запое.
Потом, здесь дела прокурорские с лесом пошли, оказалось, что лес вырубали безбожно, говорят, миллиарды заработали. Но у нас, как бывает, когда большие деньги крутятся, виновного стрелочника находят. Главный  лесничий во всем виноватым оказался. Не знаю, мужик он такой покладистый был, да и жил скромно. Не выдержал обвинения, повесился, а может, повесили. Главу на новый срок не поставили, да и леса строевого уже с гулькин нос осталось, весь вырубили. Александра Семеновича перевели в Москву в министерство, заместителем министра, вроде, как повышение. Отец оставил особнячок на Рублевском шоссе, разные там акции.  Верно, матери памятник на могиле хороший поставил, в церковь десять тысяч рублей пожертвовал. Вот такая история, у этого столика, с навесом от дождя. У власти свои дела,  а нам пора собираться ближе к дому. Вы, можете по краю еще пройти, там боровики попадаются.  Смотрю, у вас всё больше сыроежки в лукошке.
Я поблагодарил незнакомца за совет.  По краю леса  нашел несколько крепких боровиков. Осенью дни короткие. Из леса вышел на большак, уже начало темнеть. В начале лесного массива заметил столб, с ржавым листом железа. Надпись на нем можно было ещё разобрать: «Берегите лес. Лес народное богатство». Подумал, хорошо написано, только вот этого богатства хватило  на 10% народа. Может быть, оно и не так, что-то  остальным досталось.  Какое счастье найти в лесу настоящий боровик. Бережно вывернуть толстую белую ножку, положить в лукошко  красавца. Разве может такое  понять, к примеру, Наоми Кэмпбелл, пресыщенная всеми удовольствиями мира.  Это ощущение гораздо трепетнее, чем получить в подарок редкий бриллиант от  олигарха. Русская душа –  загадка. Для российского  человека  счастье годится только русское. Оно  простое, но такое упоительное: как туман на скошенном лугу, как крынка парного молока, как ветерок в березовой роще.  Может, поймет  когда-нибудь это власть, поймет, что самое ценное в России не нефть, а простой народ, тогда, пожалуй, и жизнь в стране наладится. Только это будет уже другая власть, власть остального, 90% народа.