5

(Рассказ содержит сцены насилия, возможно, нецензурные выражения)

Быстрыми шагами они продирались сквозь толпу. Внимательно глядели по сторонам, искали взглядом одного человека.
- Ты уверен, что мы встретим ее тут? – раздался рядом голос Арнелины.
Невидимое чудовище с трудом маневрировало между людьми, чаще даже перебираясь на стену,  дабы остаться незамеченной.
- Она тут каждый понедельник ездит. В вагон сесть спокойно не дает, - тихо произнес Андрей, - Как будто следит за мной…
- Пожелания будут? Менее паливно, или же наплевать на всех и порвать ее на части? – поинтересовалась горгулья, - Я могу просто столкнуть ее на рельсы.
- Нет. Я хочу, чтобы она молила о пощаде, чтобы успела подумать, какая она мрась и раскаяться. Знаешь, скольких она обрекла на армию?
- Ну, милый, это не повод для убийства, - Арнелина переместилась на колонну, украшенную лепным орнаментом.
- Ты плохо знаешь нашу армию... Вот она!
Арнелина оглянулась.
- Где? Та лошадь в очках-локаторах?
- Нет, вот, это колбаса…  Здравствуйте, Татьяна Галиновна!
- Здравствуй, здравствуй! Ну что, готов к сдаче зачета? – жизнерадостно спросила женщина в летах, сверкая румяной рожей. Короткие редкие волосы разметались, напоминая очень длинный бурый мох. Надо сказать, туловище ее и правда было неповторимо похоже на колбасу по форме.
Андрей с мольбой воззрился на Арнелину, он один во всем метрополитене мог ее видеть. Горгулья тепло и вместе с тем жестоко улыбнулась. Ей нравилось, как колбасило ученика в присутствии этой стервозной училки. Но поезд уже приближался, а в вагоне она бы не разместилась, не касаясь людей.
Продолжая что-то вещать, Татьяна Галиновна похлопала Андрея по плечу – его чуть не вырвало от этого прикосновения. Каждое ее словно просто тонуло в злостном сарказме, это была психологическая пытка, и учительница – палачом, мерзко улыбающимся и смеющимся в лицо жертве. Арнелина оценила жестокость, решив тоже так попробовать глумиться. Однако  сейчас жизнерадостную сардельку надо было убрать с пути студента. И горгулья, соглашаясь помочь в этом левом деле, умышленно не сказала ему, что зачеты все равно придется сдать, и следующий учитель может оказаться еще хуже.
Медленно протянув когти к шее учительницы, Арнелина замешкалась. Слишком просто. Можно же без лишнего шума доставить радость озлобленному на историчку Андрею. Зацепив когтем похожую на креветку серьгу, Арнелина резко дернула.  Взвизгнув, как поросенок, Татьяна отскочила в сторону и оглянулась злобно на стоявшую с той сторону татарку. Их взгляды пересеклись, впрочем, сейчас на источник визга смотрели все. В следующий миг свершилась грандиозная битва – историчка набросилась на бродягу с яростным воплем берсерка. Толпа отшатнулась, татарка с невероятной скоростью защищалась, орудуя грязными ногтями. Изрыгая проклятия, учительница била наотмашь. Это выглядело просто чудовищно, но тут на помощь татарке пришли пятеро ее родственников, сопровождавших дамочку во время поездки.
Но сколько ни было ловких когтистых татар, Татьяна оказалась массивнее, а ее удары – крепче.
Тут толпа раскололась на тех, кто болел за учительницу, тех, кто болел за татар и более разумную взрослую часть трибун, голосившую, что это беспредел, но ничего не делавшую, чтобы остановить безумие. Разве что оглядывались в ожидании милиции, и кто-то уходил в сторонку.
Внезапно из толпы выделилась сморщенная низенькая бабушка с телегой на покосившихся колесах.
Нежданный катаклизм! Болельщики встречали ее взрывом аплодисментов. Андрей не смог не рассмеяться. Люди, выходящие из вагона, резко замирали, не зная, как обойти метровское побоище. К месту стачки уже спешили менты.
Бабушка с ревом замахнулась телегой, сразив на повал татара с длинной козлиной бородкой. Остальные разом переключились на нее. С нечеловеческой силой отбиваясь, бабушка и не думала отступать, еще и взывая в совести обнаглевшей молодежи и «понаехавших тут». Трибуны ревели. Какие-то панки упорно не пускали ментов к месту действия.
Арнелина покатилась со смеху. Кто-то оглянулся, не понимая, откуда доносится голос.
- Это потрясающе! Я ничего не делала!
- О да! – Андрей удовлетворенно поглядел на результат ничегонеделания.
Вся в крови, училка лежала на полу в порванной одежде, больше похожей на груду тряпок и не скрывавший ничего того ужасного, что росло на теле исторички. Болельщики притихли. Неиствующая бабушка лупила направо и налево, уже не отделяя татар от зрителей, но все еще выкрикивая нравоучения. Панки пропустили ментов – они видели, что драка переходит в преступление.
- Что ж, она не молила о пощаде, но, по-моему, было классно, - заметила Арнелина, глядя, как менты умело разогнали всех по углам и вагонам. Только пятки сверкали. Ибо лучше не связываться.
- Она еще жива? – поинтересовался Андрей.
- Конечно. Ничего серьезного не случилось, так, ободрали всю к чертовой матери.
- Пока менты ее не унесли, можешь ее мурло изувечить? Пусть живет. Она станет не намного страшнее.
- Конечно.
Арнелина спустилась с колонны, подняла руку над лицом Татьяны Галиновны. В этот момент историчка узрела двухметровое чудовище. Глаза ее расширились от ужаса.
В следующий момент на глазах защитников закона у исторички внезапно выпали все передние зубы, роняя кровь на подбородок. Губы разорвались, обнажая раскромсанные десны, неведомая сила просто снесла с лица Татьяны половину кожи.
Андрей втиснулся в переполненный вагон и кивнул с улыбкой на лице своей невидимой приятельнице.
Все не так уж плохо в этом союзе.